Цветы для Савицкой

Кому-то может показаться невероятным, но предстоящий День космонавтики может отпраздновать с полным на то правом и немалое число жителей Литвы.

Дело в том, что в советское время на территории Литвы работало немало предприятий и учреждений, где использовались самые высокие на тот момент технологии.

Как правило, когда вспоминают об этом, то говорят о работе на «оборонку», однако, на самом деле, многие разработки работавших в ту пору в Литве специалистов с успехом применялись и в космической отрасли.

Об одном из примеров такой деятельности рассказал фотокорреспондент «Обзора» Виктор ГРЕЦКАС.

• В своё время мне довелось поработать в должности инженера-конструктора в Вильнюсском филиале Экспериментального научно-исследовательского института металлорежущих станков (ЭНИМС) Министерства станкостроительной и инструментальной промышленности СССР, - вспоминает В.Грецкас. – В Вильнюсе были как научно-исследовательская база, так и очень мощное по уровню технологий производство при этом НИИ – завод «Прецизика». Это была экспериментальная база института.

Здесь изготовлялись, в частности, оптические измерительные приборы особо высокой точности, координатно-измерительные машины. Ведущие в те времена, в восьмидесятые годы, немецкие, итальянские и другие западноевропейские производители подобного оборудования считали за счастье сотрудничать с Вильнюсом.

И были у нас не только уникальные станки, но и соответствующие специалисты. Помните, в фильме «Москва слезам не верит» главный герой – слесарь высочайшей квалификации. Так у нас в Вильнюсе только такие слесари и работали. Они особой тряпочкой могли снять с вала необходимые 2 микрона.

Примечательно, что практически все они были местными поляками. Это была особая каста. Перед началом смены они переодевались и обязательно шли мыть руки. У нас не было ни одного пьющего слесаря. Директор мог не поздороваться с каким-нибудь инженером или начальником отдела, но со слесарями он всегда здоровался за руку, называл их по имени. Причём – «пан Мечислав», «пан Станислав»…

Была у нас также очень мощная Метрологическая лаборатория, она находилась внутри помещения, была подвешена на особых пружинах. В ней соблюдался особый терморежим, по этой причине в неё не мог войти даже директор, и не потому, что там было что-то секретное, а потому, что там из-за этого менялась температура.

Там, в окружении уникальнейших приборов работали только два специалиста.

Такому коллективу и поручили в своё время изготовить экспериментальные космические биоустановки.

Здесь «Обзор» воспользуется цитатой, заботливо найденной В.Грецкасом и его бывшими сослуживцами в журнале «Техника – молодёжи» за 1983 год (№ 4).

«Проведённый на Земле анализ показал, что вернувшиеся из космоса растения, несмотря на внешнее сходство с контрольными, отличались по структуре клеток, биохимическому составу, ростовым характеристикам. Это, казалось, подтверждало скепсис тех учёных, которые и до того уже сомневались в возможности нормального роста растений в условиях невесомости.

Дальнейшие эксперименты по культивированию растений в длительных космических экспедициях тоже не принесли ничего утешительного. У пшеницы и гороха никак не удавалось получить не только семена, но даже цветов. На стадии их образования растения просто погибали. И этот факт давал основание говорить о принципиальной невозможности роста и развития растений в условиях космического полёта. Тогда-то к решению проблемы и подключились опытные научные коллективы, возглавляемые академиком Н.П.Дубининым, академиком АН Литовской ССР А.И.Меркисом и академиком АН Украинской ССР К.М.Ситником».

По заказу Литовской Академии наук специалисты Вильнюсского филиала ЭНИМС взялись за претворение в жизнь разработки учёных.

Это был цилиндр, который вращался при помощи электродвигателя небольшой мощности, чтобы создавалась центробежная сила, то есть искусственная гравитация.

Внутри цилиндра находились колбы с грунтом и высаженными в него семенами.

И здесь нам на помощь вновь придёт пояснение почти сорокалетней давности: «Нужно было помочь растениям справиться с невесомостью. Прежде всего в «Оазисе» (одна из космических установок для опытов с растениями. – Прим. «Обзора») попытались применить стимуляцию электрическим полем. (…)

В космических экспериментах это предположение подтвердилось лишь частично.

Исследования велись и в других направлениях. Например, проростки некоторых растений выращивались на небольшой центрифуге «Биогравистат».

Оказалось, что в физиологическом смысле центробежные силы адекватны силе тяжести. В центрифуге проростки отчётливо ориентировались вдоль вектора центробежной силы. В стационарном блоке, напротив, наблюдалась полная дезориентация всходов.

А в устройстве «Магнитогравистат» изучалось ориентирующее действие другого фактора – неоднородного магнитного поля. Его влияние на проростки креписа, льна, сосны тоже компенсировало отсутствие гравитационного поля».

И наконец-то, пришёл успех. И выпал он на долю маленького, невзрачного растения арабидопсиса. Имея цикл развития всего около 30 дней, оно прекрасно растёт на искусственных почвах. Во время последней экспедиции на «Салюте-6» арабидопсисы зацвели. Поэтому уже на станции «Салют-7», где работали А.Березовой и В.Лебедев, эксперимент по культивированию арабидопсиса подготовили уже на новом, более высоком уровне.

Так что «садоводство и огородничество» на орбите было делом чрезвычайно серьёзным и важным.

Прибывшей на станцию Светлане Савицкой, как рассказывается в обстоятельной статье журнала «Техника – молодёжи», А.Березовой и В.Лебедев «вручили небольшой букетик из цветов арабидопсиса. Она тщательно зарисовала его. На рисунке семь цветущих растений высотой до 10 см, на них 27 стручков. При подсчёте на Земле в стручках обнаружили 200 семян.

Этот опыт опроверг мнение о невозможности прохождения растениями в невесомости всех стадий развития – от семени до семени».

Так что можете себе представить, что даже такое, казалось бы, не очень сложное оборудование, как космические «парники», в разработке которых принимали участие и литовские учёные и специалисты, на самом деле, представляет собой уникальнейшую научную установку.

Та статья в «технически-молодёжном» журнале заканчивалась такими словами: «И это успех не только научного коллектива Института ботаники

АН Литовской ССР, возглавляемого академиком А.И.Меркисом, но также космонавтов Анатолия Березового и Валентина Лебедева. Теперь можно оценивать перспективы космического растениеводства».

Виктор Грецкас, вспоминая о событиях почти сорокалетней давности, сегодня добавляет:

• Я в качестве инженера-конструктора работал над аэростатическими опорами, которые не должны были соприкасаться с направляющими, между ними должен был быть слой воздуха в несколько микрон. Главная задача таких опор – гашение вибрации. Как и где это использовалось, сказать не могу, просто потому, что не знаю.

Возможно, что и в космосе наши изделия летали. На одной из выставок я, к слову, познакомился с группой советских космонавтов. Мы там демонстрировали свою измерительную машину, и их она очень заинтересовала, в том числе и потому, что в ней использовался габбро-диабаз. Это полнокристаллическая мелкозернистая вулканическая горная порода, химически и по минеральному составу близкая к базальту, граниту. Сегодня этот материал, как правило, называют, габбродолерит. Его особенность в том, что он вечен, не теряет со временем своих свойств, как, например, случается с металлами. Но это чрезвычайно капризный материал в обработке, однако, у нас ведь работали асы!