Полёт Петра Столыпина – несостоявшийся теракт или...

110 лет со дня трагической гибели в Санкт-Петербурге капитана Льва Мациевича

21 сентября 1910 года в столице государства Российского начался небывалый по тем временам праздник, вошедший в историю под названием «Первый Всероссийский праздник воздухоплавания».

Все звёзды российского воздухоплавания собрались на Комендантском аэродроме в Петербурге. В течение нескольких дней почтенная публика имела возможность наблюдать за полётами российских авиаторов.

Ефимов, Уточкин, Мациевич, Сегно, Руднев, Матыевич-Мацеевич, Ульянин, Пиотровский – лучшие, как их тогда называли, летуны России демонстрировали свои достижения в покорении воздушного пространства.

Газеты писали: «Впервые мы увидели, что достигла русская авиатика, впервые мы убедились, что среди русских офицеров есть летуны, не уступающие в смелости и уменьи французам».

Состязания включали в себя полёты на высоту и длительность, на точность посадки. Было установлено множество российских рекордов.

Дума. Полиция. Авиация

Российская Дума того времени не оставляла авиацию без внимания. Интересные дебаты развернулись в Думе после того, как полиция установила «Правила летания по воздуху».

Пока авиационные достижения были весьма и весьма скромные - первые полёты выполнялись на высоте нескольких метров, их продолжительность не превышала нескольких минут, то к авиации относились как к очередному модному увлечению, будь то велосипед или авто. Но когда время пребывания в воздухе стало исчисляться часами, а высота полётов сотнями метров - отношение полиции к авиации существенно изменилось, ибо она - российская полиция - уже в 1910 году увидела в ней - в авиации, помимо спортивно-развлекательного направления, и возможность воздушного террора.

По поводу этих «Правил» в Думе разгорелась интереснейшая дискуссия. Депутат Маклаков заявил с думской трибуны: «Не понимаю, как полиция мыслит себе контроль за правильностью полётов? Я думаю, в конечном итоге это будет выглядеть так. Летит, скажем, Уточкин или Заикин, а за ними геройски ведёт аэроплан жандармский генерал Курлов и грозным окриком, как городовой на перекрёстке, делает им замечания...».

Следующим на трибуну поднялся Пуришкевич: «Я понимаю тревогу своего коллеги Маклакова. Но полиция, заглядывая в будущее, поступает правильно. А то ведь, сами знаете, господа, как это бывает... Найдётся какой-нибудь Стенька Разин, который раскрутит свой пропеллер, взлетит на недосягаемую для смертных высоту и шваркнет оттуда пачку динамита на Царское Село с его венценосными жителями. Тогда мой коллега Маклаков громче всех будет кричать о том, что у нас безобразная полиция, которая ест хлеб даром... Я - за полицию даже под облаками!».

Каким прозорливым был этот русский!..

Полёт П.А.Столыпина на аэроплане

Пётр Аркадьевич Столыпин интересовался всем, что касалось блага России. Он заинтересовался и авиацией. 22 сентября Праздник воздухоплавания посетил председатель Совета министров России - статс-секретарь Пётр Аркадьевич Столыпин.

Вот как описывает этот визит премьера газета Ковенской губернии «Северо-западный телеграф»:

«Переходя от аппарата к аппарату, Пётр Аркадьевич с живым интересом расспрашивал о конструкции аппаратов. В это время как раз у старта стоял «Фарман» капитана Л.М.Мациевича.

• По-моему, это более устойчивый аппарат, чем «Блерио». У него больше плоскостей, - говорил П.А.Столыпин окружающим.

Летуна представили председателю Совета министров.

• Скажите, не страшно летать? Вот посмотрите, как в воздухе кружится какой-то аэроплан. А на какой высоте? - то и дело задавал вопросы статс-секретарь П.А.Столыпин капитану Л.М.Мациевичу.

Глава правительства заинтересовался отважным полётом поручика Руднева, который в этот момент находился на высоте 1500 метров. Идя против ветра, аэроплан долгое время стоял почти на одном месте.

• Как он не упадёт? - спрашивал П.А.Столыпин.

Члены аэроклуба, со своей стороны, испытавшие прелесть воздушной прогулки, в ярких красках описывали смелые полёты русских летунов. Кто-то из них предложил премьер-министру подняться с капитаном Мациевичем как с опытным летуном.

• Всё это хорошо, но как скажет мой доктор. Кроме того, я страдаю головокружением, - ответил он на это предложение, не отходя от аппарата, как бы обдумывая - лететь или не лететь.

Наконец П.А.Столыпин дал согласие на полёт в качестве пассажира. Приносят авиаторскую шапку и длинные перчатки. Голова председателя Совета министров оказывается закутанной в вязаную шапку, доходящую до шеи и с прорезями для глаз и рта. В пальто и галошах П.А.Столыпин помещается на узком сиденье аэроплана, сзади летуна. Мациевич поворачивает рули, и аппарат срывается с места. Через 5 минут 20 секунд, сделав два круга над аэродромом на высоте 16-20 метров, летун благополучно опустился на землю.

Снизу была видна крупная фигура П.А.Столыпина, крепко державшегося за деревянные стойки. Сойдя с аэроплана, П.А.Столыпин выразил летуну свою благодарность за доставленное удовольствие.

• С вашей лёгкой руки можно надеяться, что дело воздухоплавания быстро пойдёт вперёд! - был ответ летуна-офицера.

Не отходя от аппарата, П.А.Сто­лыпин поделился своими впечатлениями от полёта.

• Я давно мечтал о полётах. Теоретически верил в успех авиации, а теперь на практике убедился в превосходстве воздушной прогулки. При таких условиях я согласился бы летать ежедневно ...

Ещё раз поблагодарив лётчика Мациевича, П.А.Столыпин отправился осматривать аэродром. При отъезде премьер-министру жюри вручило копию протокола с точным обозначением времени полёта.

...Когда председатель Совета министров Пётр Аркадьевич Столыпин на «Фармане» капитана Льва Мациевича поднялся в воздух, агенты охранного отделения, по словам очевидцев, «пришли в ужас и готовы были лететь вслед за ним».

Вот что писал журнал «Огонёк»:

«Капитан Мациевич пригласил премьер-министра «немного полетать».

• Свойство моей натуры таково, что, когда я на высоте, у меня кружится голова, - ответил П.А.Столыпин.

Но, тем не менее, снял котелок и надел шерстяной шлем. Обветренное, загорелое, мужественное лицо сразу изменилось, стало чужим. Под нижнею частью шлема исчезла борода с проседью. На руках - жёлтые, спортсменские перчатки с широкими раструбами. Уверенно и твёрдо взобрался П.А.Столыпин на аэроплан. Бледный Мациевич сел вторым. Нервничал всегда холодный и спокойный капитан.

Премьер-министр сделал два круга. Второй - метрах в 40 над землёй. После блестящего спуска толпа нахлынула и стеной окружила премьера. Искренние рукоплескания. У всех ожидающее выражение...

• Теоретически я давно верил, - говорил П.А., - в то, что за воздухоплаванием огромное будущее. Сейчас же я практически убедился в этом. Я испытал громадное наслаждение... Только там, на высоте, холодно».

«Вестник воздухоплавания»

В отчёте об авиационном празднике, опубликованном в журнале «Вестник воздухоплавания», факту полёта Столыпина на аэроплане капитана Мациевича посвящено несколько строк: «3-й день - среда, 22 сентября. ... на аэродроме капитан Мациевич катает пассажиров: один широкий круг облетает с ним председатель Совета министров статс-секретарь П.А.Столыпин, затем восемь минут летает профессор К.П.Боклевский».

Толпа обсуждает....

В Петербурге много толков вызвал полёт Столыпина. Газеты писали: «П.А. Столыпин своим полётом желал, как говорят, подчеркнуть то значение, которое придаётся высшим правительством русскому воздухоплаванию, и особенно участию в этом важном государственном деле наших офицеров, проявивших столько русской удали и знания этого специального дела.

Много лет тому назад, когда авиация была далека от нынешнего своего усовершенствования и развития, несколько полётов на воздушном шаре были совершены с политическими целями известным Леоном Гамбетта, тогдашним премьер-министром французской республики. С тех пор ни один премьер не совершал полётов, но зато их совершали не только высокопоставленные лица, но даже главы государств: король и королева Вюртембергские, кронпринц германский совершили полёт на аэропланах графа Цеппелина, а вдовствующая великая герцогиня Анастасия Михайловна совершила очень продолжительный полёт во время авиационных опытов в городе Канн во Франции, где великая герцогиня находилась в это время».

Первая жертва русской авиации

24 сентября, через день после их совместного полёта, случилось то, что потрясло весь Петербург. Капитан Лев Мациевич во время вечернего полёта разбился. Он стал первой жертвой авиации в России.

Версий этой трагедии было высказано немало: лётчик покончил жизнь самоубийством из-за несчастной любви; супружеская неверность в чете Мациевичей... Вплоть до политической версии.

Дело в том, что Лев Мациевич принадлежал к партии эсеров, на счету которой - множество жестоких и кровавых террористических актов. Боевики-эсеры в 1906 году взорвали дачу Столыпина на Аптекарском острове, тогда его младший сын был тяжело ранен, а четырнадцатилетняя дочка навсегда осталась калекой.

В архивах сохранился акт расследования трагедии. Комиссия установила причину катастрофы. В полёте на высоте 385 метров (это удалось определить по уцелевшей барограмме) лопнула проволочная растяжка перед мотором; она попала в винт, одна из его лопастей разлетелась на кусочки; проволока накрутилась на вал мотора, на остатки винта, натянулась - лопнули и другие растяжки. Аэроплан потерял жёсткость, клюнул носом; авиатор откинув тело назад, чтобы выровнять машину, выпал. Если бы и не выпал, всё равно ничто не спасло бы его...

Протокол подписали такие компетентные лица, как полковник Найдёнов, авиаторы Михаил Ефимов и Генрих Сегно.

Был ли это несчастный случай? Маловероятно - Мациевич считался очень опытным пилотом и механиком. Или, как потом говорили многие, вступил в силу приговор партии, за то, что он не воспользовался случаем убить председателя Совета министров?

Это навсегда останется тайной.

Бесстрашный пилот лейтенант Пиотровский в те дни сказал: «Авиация - это война. Как на войне гибель людей - неизбежная случайность, так и в авиации она случайна, но неизбежна».

«Жаль, - искренне огорчился Столыпин. - Это был благородный человек, человек смелых и дерзких чувств. Из мрачных глубин моря он смело взлетел под облака и был ... счастлив!»

Похороны прошли 28 сентября. Невский проспект заполнила гигантская демонстрация, Петербург прощался с Мациевичем. Гроб, накрытый Андреевским флагом, из Адмиралтейского собора вынесли военный министр Сухомлинов, исполняющий должность морского министра Григорович, генерал от кавалерии Каульбарс, видные думцы Гучков и фон Лерхе.

Похоронили лётчика на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Столыпин прислал венок с надписью на ленте: «Жертве долга и отваги».

По этому прискорбному поводу был написан романс «На смерть авиатора»: «Как ястреб, как орёл, парил в выси так смело. Бесстрашно рассекал он облаков туман. За наш воздушный флот и за святое дело погиб во цвете лет отважный капитан».

Александр Блок был очевидцем этой трагедии. Он находился на трибунах рядом с женой капитана Мациевича и его семилетней дочкой. Про этот случай он написал: «Летун отпущен на свободу...».