«ОТЕЦ» ЯДЕРНОЙ ФИЗИКИ /Окончание/
(Окончание. Начало здесь ==>>)
В 1934 г. Бор пережил тяжёлую личную трагедию. Во время плавания на яхте в проливе Каттегат штормовой волной был смыт за борт его старший сын — 19-летний Христиан; обнаружить его так и не удалось. Всего у Нильса и Маргарет было шестеро детей. Один из них, Оге Бор, также стал выдающимся физиком, лауреатом Нобелевской премии (1975).
Бору всегда необходим был слушатель, которому он мог бы рассказывать. Когда он был ещё школьником, эту функцию выполняла его мать, помогая ему готовить уроки; позднее роль своеобразного резонатора выполняли его друзья - физики, которые тут же записывали сказанное им. Сам Бор очень редко брался за перо; его почерк был совершенно неразборчивым.
Работа Бора сразу стимулировала бурное развитие квантовых представлений. Его современники по достоинству оценили важный шаг, который сделал датский учёный. Резерфорд писал в 1936 г.: «Я считаю первоначальную квантовую теорию спектров, выдвинутую Бором, одной из самых революционных из всех когда-либо созданных в науке; и я не знаю другой теории, которая имела бы больший успех».
Велик вклад Бора в объяснение механизма деления ядер, при котором происходит освобождение огромных количеств энергии. Деление было экспериментально обнаружено в конце 1938 года Отто Ганом и Фрицем Штрассманом и верно истолковано Лизой Мейтнер и Отто Фришем во время рождественских каникул. Бор узнал об их идеях от Фриша, работавшего тогда в Копенгагене, перед самым отъездом в США в январе 1939 года. В Принстоне совместно с Джоном Уилером он развил количественную теорию деления ядер, основываясь на модели составного ядра и представлениях о критической деформации ядра, ведущей к его неустойчивости и распаду. Для некоторых ядер эта критическая величина может быть равна нулю, что выражается в распаде ядра при сколь угодно малых деформациях. Теория позволила получить зависимость сечения деления от энергии, совпадающую с экспериментальной. Кроме того, Бору удалось показать, что деление ядер урана-235 вызывается «медленными» (низкоэнергетичными) нейтронами, а урана-238 — быстрыми.
В 1938 году Бор выступил с докладом «Философия естествознания и культуры народов» на Всемирном конгрессе антропологии и этнографии. Доклад был направлен против расовой теории нацистов. Во время доклада немецкая делегация покинула зал. Бор стал смертельным врагом третьего рейха.
После оккупации Дании в апреле 1940 года возникла реальная опасность ареста Бора в связи с его полуеврейским происхождением. Тем не менее, он решил оставаться в Копенгагене, пока это будет возможно, чтобы гарантировать защиту института и своих сотрудников от посягательств оккупационных властей. Многие учёные нашли в Копенгагене первое прибежище. В октябре 1941 года Бора посетил Гейзенберг, в то время руководитель нацистского атомного проекта. Гейзенберг намекал позже, что Бор не понял, что он имел в виду, беседуя с ним. Однако сам Бор был не согласен с такой трактовкой своей беседы с Гейзенбергом. В 1961 году в разговоре с Аркадием Мигдалом он заявил: «Я понял его отлично. Он предлагал мне сотрудничать с нацистами…»
29 сентября 1943 года Бора информировали о решении немцев арестовать его вместе со всей семьёй в связи с предстоящей высылкой датских евреев в Германию. К счастью, ему удалось принять необходимые меры и той же ночью вместе с женой, братом Харальдом и другими членами семьи переправиться в Швецию, а затем самолётом в Англию, откуда вылетел в США. Бора из Швеции в Англию 6 октября 1943 года везли в люке бомбардировщика. Командиру самолёта был дан приказ: в случае приближения к ним самолётов противника открыть люк. Голова Бора была слишком велика для дужек с наушниками и микрофоном, необходимым для связи с пилотом. Поэтому Бор не услышал команду пилота надеть кислородную маску и потерял сознание. Когда Оге указал пилоту на состояние отца, тот перевёл самолёт в нижние слои атмосферы.
В этом же году Бор переезжает в США. Здесь он принимает участие в работе над проектом атомной бомбы. Лаборатории по созданию атомной бомбы были размещены в Лос-Аламосе. Американцы собрали лучшие научные силы: Ферми, Бете, Чедвика, Фриша, Комптона, Сцилорда. Роль руководителя, главного аналитика исполнял Николас Бейкер - так теперь звали Бора. Работы проводились в условиях строжайшей секретности, тратились огромные средства и 16 июля 1945 года в штате Нью-Мехико была взорвана первая в мире атомная бомба. Результаты испытания были ужасающими. Американцы не замедлили продемонстрировать их в Хиросиме и Нагасаке. “Все учёные Лос-Аламоса испытывали чувство вины. Мы сделали работу за дьявола” – вспоминал впоследствии Энрико Ферми. Бор участвовал в работе над созданием атомной бомбы вплоть до июня 1945 года.
Вместе с тем, уже начиная с 1944 г., Бор осознавал всю опасность атомной угрозы. Встреча с премьер-министром Великобритании 16 мая 1944 года не привела к каким-либо результатам. После этого Нильс Бор начал добиваться приёма у президента США Ф. Рузвельта. В своём меморандуме на имя президента Рузвельта (3 июля 1944 г.) он призвал к полному запрещению использования ядерного оружия, к обеспечению строгого международного контроля за этим и, в то же время, к уничтожению всякой монополии на мирное применение атомной энергии. Впоследствии он направил в адрес руководителей США ещё два меморандума — от 24 марта 1945 г. и от 17 мая 1948 г.. Бор пытался донести свои мысли до Черчилля и Рузвельта и при личных встречах с ними, однако безрезультатно. Более того, эта деятельность, а также приглашение приехать на время войны в Советский Союз, полученное от Петра Капицы в начале 1944 года, привели к подозрениям в шпионаже в пользу СССР.
В ноябре 1945 г. Бора по заданию советской разведки и по рекомендации П. Капицы посетил советский физик Я. П. Терлецкий, который задал ему ряд вопросов об американском атомном проекте (об атомных реакторах). Бор рассказал лишь то, что к этому моменту было опубликовано в открытых источниках, и сообщил о визите Терлецкого контрразведывательным службам.
Эйнштейн сказал однажды: «Что удивительно привлекает в Боре как учёном-мыслителе, так это редкий сплав смелости и осторожности; мало кто обладал такой способностью интуитивно схватывать суть скрытых вещей, сочетая это с обострённым критицизмом. Он, без сомнения, является одним из величайших научных умов нашего века».
Внешние данные Н.Бора: Высокий рост. Телосложение спортсмена. Скульптурная массивность черт. (Одноклассники Бора называли его «медведем».) Приглушенно-мягкий голос, в котором слышалась негромкая, но отчетливая непреклонность. Теплая, радушная улыбка. Мягкость и сила. Выражение глубокой задумчивости на лице. При всей серьёзности — ни следа выхоленности или профессорской достопочтенности.
Н.Бор был осыпан почестями: он был членом более 20 иностранных академий, 17 раз ему присуждалось звание почётного доктора, он был награждён многими медалями. Места обитания Н.Бора: дачи, виллы, горнолыжные курорты, научно-исследовательские институты, дворцы, приемные высокопоставленных лиц, огород (любил полоть грядки), футбольное поле.
Н.Бор – наставник и опекун молодых физиков. Брал под свое крыло талантливых молодых людей, многим заменил отца. Преподаватель и руководитель от бога. Студенты шли к нему толпами, а ему всегда нужны были собеседники. Философ, администратор, основатель фонда, помощник политэмигрантов, основатель международных институтов физики, преданный семьянин. Собирал средства на финансирование научных исследований. Его называли «директором атомной теории». Общественная фигура первого ранга. В своем доме принимал королеву Елизавету II, королеву Сиама, императора Японии и многих других коронованных особ. Активный участник борьбы против атомной угрозы. «Рембрандт современной физики».
К школе Нильса Бора можно отнести таких учёных, как Хендрик Крамерс, Оскар Клейн, Лев Ландау, Виктор Вайскопф, Леон Розенфельд, Джон Уилер, Феликс Блох, Оге Бор, Хендрик Казимир, Ёсио Нисина, Кристиан Мёллер, Абрахам Пайс и многих других. Характер научной школы Бора и его взаимоотношений с учениками могут быть прояснены следующим эпизодом. Когда Ландау во время визита Бора в Москву в мае 1961 спросил у своего наставника: «Каким секретом вы обладали, который позволил вам в такой степени концентрировать вокруг себя творческую теоретическую молодёжь?», тот ответил: «Никакого особого секрета не было, разве только то, что мы не боялись показаться глупыми перед молодёжью.»
Человек высокого роста, с большим чувством юмора, Бор был известен своим дружелюбием и гостеприимством. «Доброжелательный интерес к людям, проявляемый Бором, сделал личные отношения в институте во многом напоминающими подобные отношения в семье», – вспоминал Джон Кокрофт в биографических мемуарах о Боре. Как и у Резерфорда, у Бора были «золотые» руки. В Дании он даже получил золотую медаль за некоторые поставленные им эксперименты.
Бор был не только талантливым ученым, организатором, но и прекрасным семьянином и отцом. С детьми он был ласков и добр и постоянно, как и его отец, Христиан Бор, приучал их к труду. Дети сами вспоминали потом, что для них отец в первую очередь являлся лучшим другом, который открывал перед ними большой и интересный мир.
Бор мог думать о работе и в праздники, и во время лыжных прогулок и даже ночью. Обладая огромной работоспособностью, он тем самым вынуждал своих ассистентов выдерживать большие нагрузки, для обеспечения нормальной работы шефа. Тяжело было также потому , что у Бора не получалось одновременно думать и писать, отсюда его помощники писали под диктовку его статьи, которые по много раз переписывались и корректировали. Интересно также понимание Бором проблем психологии.
Дирак вспоминал: “Как-то раз на прогулке Бор обратил внимание на то, что когда он ударяет своей тростью по земле, то кажется что чувство осязания находится не в руке , а на конце палки. Тут же он провел аналогию с мозгом человека, который подобно руке настраивается с помощью фактов и органов чувств на анализ воспринимаемой информации".
7 октября 1955 года Нильсу Бору исполнилось 70 лет. По этому случаю 14 октября состоялось торжественное заседание Датского королевского общества, на котором присутствовал король. Президент (Бор) поблагодарил короля за его участие в заседании и за поддержку, оказываемую им Обществу. Король сообщил, что он наградил президента орденом Даннеброга первой степени. Достигнув возраста обязательной отставки, Бор ушёл с поста профессора Копенгагенского университета, но оставался главой Института теоретической физики.
В последние годы своей жизни он продолжал вносить свой вклад в развитие квантовой физики и проявлял большой интерес к новой области молекулярной биологии.
Когда Бору было пожаловано дворянство в знак признания его научных заслуг, он должен был выбрать себе герб и девиз. Бор выбрал символ Тайцзы, выражающий взаимосвязь между противоположными первоначалами инь и ян, и латинскую фразу contraria sunt complementa (противоположности дополняют друг друга).
В октябре 1957 г. ему первому была присуждена премия "Атом для мира". В день своего 70-летия Бор был награждён высшим королевским орденом и в честь него датская академия наук учредила золотую медаль с изображением профиля учёного. На другой стороне изображена модель атома с надписью „Противоположности суть дополнения".
Бор был не только великим учёным, но и одним из самых влиятельных людей своего времени. Его влияние на современников можно сравнить разве только с авторитетом Аристотеля. Его и фру Маргарет называли «второй королевской семьей Дании».
18 ноября 1962 г., отдыхая от работы, Н. Бор заснул и больше не проснулся. Он умер в результате сердечного приступа. Урна с его прахом находится в семейной могиле в Копенгагене.
Нильс Бор и созданная им школа физиков положили начало новому стилю исследовательской работы в теоретической физике. После Альберта Эйнштейна Бор был самым влиятельным физиком двадцатого века. Во всем мире его считают отцом современной квантовой теории.
Бор был членом более двух десятков ведущих научных обществ и являлся президентом Датской королевской академии наук с 1939 г. до конца жизни. Кроме Нобелевской премии, он получил высшие награды многих ведущих мировых научных обществ, включая медаль Макса Планка Германского физического общества (1930) и медаль Копли Лондонского королевского общества (1938). Он обладал почётными учёными степенями ведущих университетов, включая Кембридж, Манчестер, Оксфорд, Эдинбург, Сорбонну, Принстон, Макгил, Гарвард и Рокфеллеровский центр.
С 1965 года Копенгагенский институт теоретической физики носит имя Бора. В 1963 и 1985 годах в Дании были выпущены марки с его изображением. В 1997 г. утверждено название борий для 107-го элемента таблицы Менделеева. Имя Бора носят астероид, кратер на Луне. Датский национальный банк выпустил в обращение банкноту достоинством 500 крон с изображением Нильса Бора.
Однажды он сказал:
Можно быть неправым, но нельзя быть невежливым.
Мы не боялись показать молодому человеку, что мы сами глупы.
Правду дополняет ясность.
Ничто не существует, пока оно не измерено.
Отрицательный результат — тоже результат.
Опыт есть совокупность наших разочарований.
Никогда не выражайся чётче, чем способен мыслить.
Хочешь нажить себе врагов, попробуй что-нибудь изменить.
Противоположности — не противоречия, они — дополнения.
Очень трудно сделать точный прогноз, особенно о будущем.
Науки делятся на две группы — на физику и собирание марок.
Если идея не кажется безумной, от нее не будет никакого толку.
Если квантовая теория не потрясла тебя — ты её ещё не понял.
Работа - последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет.
Ясность и истина не совпадают, но ясность - дополнение к истине.
Ваша теория безумна, но недостаточно безумна, чтобы быть истинной.
На свете есть столь серьезные вещи, что говорить о них можно только шутя.
Проблемы важнее решения. Решения могут устареть, а проблемы остаются.
Человечество не погибнет в атомном кошмаре - оно задохнется в собственных отходах.
Эксперт — это человек, который совершил все возможные ошибки в некотором узком поле.
Как замечательно, что мы столкнулись с парадоксом. Теперь у нас есть надежда на продвижение.
Каждое предложение, произносимое мной, должно рассматриваться не как утверждение, а как вопрос.
Нельзя проводить границу между большим и малым, ибо то и другое одинаково важно для единого целого.
Разумеется, я не верю, что подкова приносит удачу. Но я слышал, что она помогает независимо от того, верят в нее или нет.
Есть два вида истины — тривиальная, которую отрицать нелепо, и глубокая, для которой обратное утверждение — тоже глубокая истина.
Обратным к верному утверждению является ложное утверждение. Однако обратным великой истины может оказаться другая великая истина.
Какой бы системой мы ни пользовались для упорядочения наших знаний, эта система остается моделью мира, которую не следует путать с самим миром.
Сходство неправильной теории с экспериментом ничего не доказывает, ибо среди дурацких теорий всегда найдется некоторое число согласующихся с экспериментом.
В научной работе нельзя делать уверенных прогнозов на будущее, так как всегда возникают препятствия, которые могут быть преодолены лишь с появлением новых идей.
Меня не оставляет мысль о том, что уже сейчас наука близка к осуществлению проекта, который принесет человечеству либо небывалое несчастье, либо неслыханную пользу.
Мы работаем с неясными понятиями, оперируем логикой, пределы применения которой неизвестны, и при всем при том мы ещё хотим внести какую-то ясность в наше понимание природы.
Ответ на высказывание Эйнштейна "Бог не играет в кости со Вселенной": «Не наше дело предписывать Богу, как ему следует управлять этим миром».
Мы должны помнить, что каждый из нас - часть природы. Жить в гармонии с ней - наш великий долг и главная цель.
Рассказывают, что ...
Однажды, гуляя с маленьким Нильсом, его отец стал вслух любоваться красотой дерева: как гармонично ствол разделяется на ветки, а те, в свою очередь, - на более мелкие, и всё кончается листьями. Неожиданно для профессора сын возразил: "Но ведь если бы это было не так, то какое же это было бы дерево!"
Однажды учитель дал Нильсу задание нарисовать дом с садом и забором. Бор вдруг обнаружил, что не знает, сколько в их заборе планок. Недолго думая, он выбежал на улицу и пересчитал их. Он не мог допустить, чтобы его рисунок хоть в чём-то не отвечал действительности.
При обсуждении одной из работ Гейзенберга Н. Бор сказал:
- Нет сомнений, что перед нами безумная идея. Вопрос лишь в том, достаточно ли она безумна, чтобы быть верной.
Неясно, почему нацисты, зная о еврейских корнях Бора, просто не арестовали его? Ведь отправили же они в концлагерь его 84-летнюю тетю - известного датского педагога Ханну Адлер. И по какой причине американцы решили эвакуировать Бора лишь после его встречи с Гейзенбергом?
Как и Ньютон, Бор с детства привык копаться во всяких механизмах. Однажды, ещё ребёнком, он разобрал колесо велосипеда, у которого сломалась втулка. Ему советовали отдать колесо в мастерскую, но Бора интересовала не столько втулка, сколько конструкция велосипеда. И он разобрался.
Уже в солидном возрасте Бор отремонтировал часы необычной конструкции у своих знакомых.
Однажды во время обучения Н. Бор плохо подготовился к коллоквиуму, и его выступление оказалось слабым. В заключение он с улыбкой сказал: - Я выслушал здесь столько плохих выступлений, что прошу рассматривать моё нынешнее как месть.
В нацистской Германии запретили принятие Нобелевской премии. Немецкие физики Макс фон Лауэ и Джеймс Франк доверили хранение золотых медалей Нильсу Бору. Когда в 1940 году немцы оккупировали Копенгаген, Бор растворил эти медали в царской водке. После окончания войны извлек спрятанное в царской водке золото и передал его Шведской королевской академии наук, где изготовили новые медали и повторно вручили.
Когда Бор слушал доклад и находил его скучным и неинтересным, то говорил: «Очень интересно... Весьма любопытно...» По этой фразе коллеги опознавали полный провал докладчика.
Выступая в институте Физики в Москве, Бор сказал, что он создал прекрасную школу физиков, вероятно, потому, что не боялся говорить своим ученикам, что он дурак. Переводивший его выступление ученик Л.Ландау Е.Лифшиц ошибся и сказал, что Бор не боялся говорить своим ученикам, что они дураки. Присутствовавший при этом П.Капица остроумно заметил, что это - не случайная ошибка, а принципиальное различие между школами Бора и Ландау.
Один из посетителей, увидев висящую на стене дома Бора подкову, с удивлением спросил: "Неужели вы верите, что она принесет вам счастье? " Бор ответил: "Конечно, нет. Но говорят, что она приносит счастье независимо от того, веришь ты в это или нет".
Студенты - физики одного из университетов для встречи Н. Бора сочинили песню, в которой превозносили до небес физиков и плохо отзывались о химиках. Они были ошеломлены, когда в своём выступлении Бор сказал: "Я всю жизнь считал себя и считаю теперь, что я – химик".
Норберт Винер вспоминает: «Мы часто бывали у Боров. Я вспоминаю, что у одного из них, кажется у Нильса, дома на стене висела фарфоровая тарелка с изображениями обоих братьев в детском возрасте. С годами их наружность сильно изменилась, но тут они больше всего напоминали двух подпасков. Одна из постоянных посетительниц этого дома... рассказала нам, что однажды кто-то из друзей выразил мадам Бор соболезнование по поводу того, что у неё такие неудачные дети. Если вспомнить, что благодаря своим научным заслугам Нильс Бор стал национальным героем Дании и получил право жить в знаменитом дворце ..., а Харольд Бор - безусловно, самый выдающийся из математиков, родившийся в Дании, то эта история кажется, мягко выражаясь, несколько смешной».
Бор очень любил смотреть ковбойские вестерны. При этом он довольно критически относился к ним. "Я вполне могу допустить, - говорил он, - что хорошенькая героиня, спасаясь от погони, может оказаться на извилистой и опасной горной тропе. Менее вероятно, но всё же возможно, что мост над пропастью рухнет как раз в тот момент, когда она на него вступит. Исключительно маловероятно, что в последний момент она схватится за былину и повиснет над бездной, но даже с такой возможностью я могу согласиться. Совсем уже трудно, но всё - таки можно поверить, что красавец ковбой как раз в этот момент будет проезжать и выручит несчастную. Но чтобы в этот самый миг тут же оказался кинооператор с камерой, готовый заснять все эти волнующие события на плёнку, - уж этому, увольте, я не поверю! "
На склоне лет Н.Бор посетил Грузию. Отдыхая вместе с группой физиков, в долине Алазани, он увидел однажды группу крестьян, которые во главе с тамадой пили вино и пели песни. Человек не только великий, но и любознательный, Бор подошёл к ним. Тамада произнёс тост: "Друзья! К нам в гости приехал самый большой учёный мира профессор Нилъс Бор. Он создал атомную физику. Его труды изучают школьники всех стран. Он приехал к нам из Дании, пожелаем же ему и его спутникам долгих лет жизни, счастья, крепкого здоровья. Пожелаем его стране мира и благополучия". Когда тамада кончил, с земли поднялся старик, взял обеими руками руку Бора и бережно её поцеловал. Следом за ним поднялся другой горец, наполнил чашу вином и, поклонившись Бору, выпил её. Нильс Бор всю жизнь провёл среди парадоксов квантовой механики. Но даже его поразила нереальность происходящего: он заплакал от удивления и благодарности.
Портрет Нильса Бора был изображён на датской купюре в 500 крон.
Вернувшись после одной из конференций домой в Голландию, физик X.Казимир рассказал отцу о предложении, полученном от знаменитого Бора: быть его ассистентом. В то время физики, за исключением Эйнштейна, не были популярны и известны вне своей среды. Поэтому Казимир-папа решил проверить степень известности Бора хитрым способом. Он отправил письмо по такому адресу: «Нильсу Бору для Казимира. Дания». Письмо пришло без промедлений, о чём сын и известил отца.
Обсуждая работу, результаты которой ему казались неубедительными, Эренфест говорил: «Знаете, пытаться обнаружить тут эффект, который Вас интересует, - это всё равно, что искать в тёмной комнате чёрную кошку!», - и после короткой паузы добавлял: «когда её там к тому же нет». Сотрудники Бора рассказывали, что Бор в подобных же случаях говорил: «Это очень, очень интересно!»
Академик В.Л.Гинзбург сказал о Боре: "Полвека назад великий физик зажёг маяк, который долгие годы освещал дорогу физикам всего мира. И этот маяк не погас с кончиной Бора – он скорее превратился в памятник, на котором горит вечный огонь. Этот огонь будет источником света и тепла не только для нашего, но и для будущих поколений".
То, как писал статьи Дирак, очень нравилось Бору. Он как-то сказал Гейзенбергу: "Когда Дирак показывает мне свою но¬вую работу, то рукопись так четко и без помарок написана от руки, что уже смотреть на неё — эстетическое насла¬ждение".
Томсон считал Бора инакомыслящим из-за своей приверженности к классической физике и поэтому написанную им докторскую диссертацию не прочитал. В результате она не была опубликована.
Дж. Гамов в своей “Биографии физики” расска¬зывает о Боре: "Практически невозможно описать Бо¬ра кому-то, кто с ним никогда не ра-ботал. Пожалуй, наиболее характерной его чертой была замедленность мысли и скорости понимания.
Бор очень любил ходить в кино, а из фильмов уважал только вестерны.
Нелегко, однако, было ходить с Бо¬ром в кино. Бор не успевал следить за действием и непрерывно, к большому неудовольствию других зрителей, зада-вал нам вопросы типа: “А это сестра то¬го ковбоя, который застрелил индейца, который пытался украсть стадо скота, принадлежащее ее шурину?”
Эта же замедленность реакции проявля¬лась на научных семинарах. Часто слу¬чалось, что молодой физик, приехавший в Копенгаген (а физики, приезжавшие в Копенгаген, были, в основном, моло¬дые), делал блестящий доклад на те¬му своих последних исследований, ка¬савшихся какой-либо трудной проблемы квантовой теории. Весь зал прекрасно понимал аргументацию докладчика, не понимал один Бор. Каждый по очереди начинал объяснять Бору то, что он не понимал, и в результате все переставали что бы то ни было понимать. Наконец, через продолжительное время, начинал понимать Бор, и оказывалось, что он по¬нимал излагаемую проблему совсем не так, как докладчик, причём его интер¬претация была правильной, а доклад-чик ошибался".
Однажды, когда Г. Гамов и Л. Розенфельд были в гостях у Бора, Гамов и Розенфельд пошли спать, оставив Бора за решением кроссворда из англий-ского журнала. Вдруг среди ночи их разбудил стук в дверь. Они подскочили в темноте на кро¬ватях с криками : “Что?! Что случи¬лось?!” Из-за двери донёсся приглушен¬ный голос Бора: “Это я, Бор. Не хочу вам мешать, хочу только сказать вам, что английский промышленный город из шести букв, кончающийся на “ич”, это Ипсвич.”
“Не хотел бы ..., но ... ” было любимым выражением Бора и очень часто он вхо¬дил в комнату с открытым журналом в руках, говоря: “Не хотел бы критико¬вать, но не могу понять, как можно пи¬сать такие глупости.”
На родине Бор был настолько уважаемым человеком, что специально для него пивоваренная компания «Карлсберг» провела в дом трубопровод, по которому круглосуточно и бесплатно поставлялось свежее пиво. Дом Бора всегда был полон гостей.
Бор редко работал по графику. А если озарение снисходило на ученого среди ночи, он будил и жену, и добрую половину своих коллег. «Срочно ко мне! - кричал Нильс в телефонную трубку. - Будем мыслить!» На ночной кухне Бора начал свою научную карьеру и молодой немец Вернер Гейзенберг.
Бор очень часто вступал в дискуссии с Эйнштейном. Часто они заканчивались на повышенных тонах, тем не менее оба считали друг друга близкими друзьями.
П.Л. Капица: «Во всей мировой науке в наши дни не было человека с таким влиянием на естествознание, как Бор. Из всех теоретических троп тропа Бора была самой значительной».
Альберт Эйнштейн: «Я думаю, что без Бора мы и сегодня знали бы очень мало о теории атома».
На городском кладбище Копенгагена туристов привлекают, как правило, три могилы: сказочника Андерсена, философа Къеркегора и физика Бора. На последней всегда лежат игральные кости.
Их неизменно оставляют здесь студенты Копенгагенского университета. Этот жест – память о знаменитом споре Эйнштейна и Бора об основах современной картины мира. Эйнштейн, устав искать научные аргументы против безумных, как ему казалось, идей датчанина, в сердцах выпалил: "Но ведь Бог не играет с Вселенной в кости". На что Бор невозмутимо ответил: "Не наше дело предписывать Богу, как ему управлять миром".
- В пожилом возрасте Бор утверждал, что в физике он любитель, а специалиста определял как человека, который совершил все возможные ошибки в очень узкой области. Всё-таки было в нём что-то и от сказочника, придумывающего новые миры, живущие по своим, сказочным законам (в детстве он зачитывался Андерсеном) и, конечно, от философа. О том, как на Бора повлиял Къеркегор, один из самых парадоксальных философов в истории, он и сам не раз говорил. Къеркегор научил Бора тому, что парадокс – признак верного пути, а противоположности не противоречат, а дополняют друг друга. Известный афоризм Бора: "Есть два вида истины — тривиальная, которую отрицать нелепо, и глубокая, для которой обратное утверждение — тоже глубокая истина", вполне мог бы выйти из-под пера датского философа.
