Полководец Александр Суворов
Военные историки в массе своей, касаясь происхождения полководца, опираются на автобиографию Александра Васильевича, где тот указывает: «В 1622 году, при жизни царя Михаила Фёдоровича, выехали из Швеции Наум и Сувор, и по их челобитью приняты в Российское подданство...».
Тут следует учесть одну особенность того времени. Со времён Петра I в дворянских родословных было престижно указывать иностранное происхождение. Не устоял перед веянием времени и Суворов. Таких примеров множество, и вот один из них.
Графы Бестужевы утверждали, что их род идёт от англичанина Беста, прибывшего в Россию в начале XV века, хотя никакими документами это подтвердить не могли. Однако более вероятно, что их фамилия происходит от прозвища «бестуж(ий)», то есть «бесстыжий».
А сейчас о Суворовых, о линии полководца. В новгородских писцовых книгах рубрики 1498 года упоминается помещик Сувор, сын Назима, потомки которого, по документам конца XVI века, нисходят к помещику Кашинского уезда Савелию Суворову. Вот именно он и является предком великого полководца по прямой линии. То есть А.В.Суворов чисто русский, что подтверждает и Екатерина II в одном из своих писем 1790 года: «Не подлежит сомнению, что фамилия Суворовых давным-давно дворянская, спокон века русская и живёт в России».
Сам Александр Васильевич родился 24 ноября 1730 года в Москве, где-то возле Никитских ворот. Дом не сохранился. Детские годы нередко проживал в родительском поместье, где проводил много времени в обществе своих сверстников – крестьянских ребятишек. Это позволило ему впоследствии понимать простого солдата, что вернулось ему популярностью в армейских низах. Позже эта популярность превратилась просто в веру непогрешимости его решений, причём на всех военных уровнях ему подчинённых. И как верно заметил Денис Давыдов, «...он (Суворов) положил руку на сердце русского солдата и изучил его биение».
Отец Александра, Василий Иванович, тоже весьма примечательная личность: генерал-аншеф, служитель тайной канцелярии, крестник Петра I, друг Абрама Ганнибала (прадеда А.С.Пушкина).
В доме Суворовых была недурная библиотека по военным вопросам. Пытливый ум маленького Саши нашёл богатую пищу в этих книгах.
Детское его воображение было поражено картиной военных подвигов. С появившимся уже в малолетстве упорством и настойчивостью начал себя готовить к военной деятельности. Сего устремления отец не разделял. Объяснялось просто: мальчик рос болезненным, хилого телосложения, подверженный простудам. Посему отец решил определить единственного сына по цивильной линии, и не записал при рождении ни в один из гвардейских полков, дабы шли выслуга и чины. Но помог случай.
Гостивший у Суворовых Ганнибал заметил в играх Саши, в которых тот разыгрывал известные доселе сражения, умелое ориентирование в тактических сложностях манёвра и направлении главного удара. Поэтому обратился к отцу мальчика: «Если бы жив был батюшка Пётр Алексеевич, поцеловал бы его в лоб и определил обучаться военному делу».
Судьба будущего генералиссимуса была решена, 12 лет от роду Александр Суворов был записан в лейб-гвардии Семёновский полк. А в 17 лет, 1 января 1748 года, поступил на действительную службу в чине капрала 3-й роты. Там он познал азы солдатской доли, что было редкостью для большинства дворян, особенно родовитых.
Первый свой обер-офицерский чин поручика Суворов получил лишь в 23 с половиной года, а генерал-майором стал в 40 лет. Сравним продвижение по службе с его современником и соратником П.А.Румянцевым. Тот в 18 лет был уже капитаном, а в 30 - генерал-майором.
Не будем подробно описывать становление А.В.Суворова как полководца, перечислим только этапы или вехи этого процесса: военная библиотека отца; солдатская служба; служба в Военной коллегии; тыловая служба снабжения; участие в Семилетней войне на штабных должностях и в качестве командира отдельных кавалерийских отрядов, где проявил себя как талантливый и смелый начальник; командир Суздальского пехотного полка, где и составил инструкцию «Полковое учреждение», излагающую принципы обучения и воспитания войск.
Одним из первых ярких проявлений этого становления стало сражение Суворова с Казимиром Пулавским под Орехово (на территории нынешней Брестской области) в августе 1769 года, во времена Барской конфедерации (было и такое в ту пору шляхетское объединение, выступавшее против короля Станислава Понятовского и России). На этом военном эпизоде полководца остановимся чуть подробнее.
Против отряда Казимира Пулавского в 2000 человек действовали два русских отряда Ренна и Древица общей численностью в 4000 человек. Но упомянутые начальники не осмеливались напасть на поляка.
У бригадира Суворова под началом на тот момент оказалось лишь 320 солдат, из коих только 50 кавалеристов-драгун. Но уже тогда он придерживался своего основного правила: найти противника и уничтожить.
Около деревни Орехово Суворов настигает поляков и атакует. Причём шестикратное превосходство противника его не смутило.
Операция весьма примечательна: Суворов атаковал пехотой конницу – случай почти не имевший прецедентов в военной практике. Сам полководец оценил операцию так: «Кратко сказать, мы их побили. Они стремительно бежали; урон их был знатен».
Потери поляков: около 300 погибших, 40 пленных; у русских – 5 убитых, 11 раненых.
Дело под Орехово выдвинуло Суворова в первый ряд русских военачальников и принесло ему чин генерал-майора.
В этой же кампании характерен пример личной смелости полководца. Под местечком Раховым, рассеяв конфедератов, колонна Суворова рассыпалась в поисках засевших в избах поляков. Генерал остался совершенно один. В этот момент он заметил, что в корчме заперся многочисленный отряд. Не колеблясь, он подъехал к двери и предложил полякам сдаться. Неприятель, в количестве 50 вооружённых человек, сдался ему.
Ещё один нетрадиционный приём нападения Суворова на противника в той кампании. В 1771 году, польстившись на посулы французов, обещавших польскую корону, на помощь конфедератам пришёл Великий гетман Литовский граф Огинский с 10-тысячным войском.
Поначалу ему сопутствовала удача, пока он не встретился с Суворовым. В местечке Столовичи ночью(!) на расположившиеся там войска литвинов в количестве 3000 человек напал Суворов всего с 800 своими солдатами. Итог битвы плачевен для противника. Литвины потеряли до 1000 человек убитыми и ранеными, 700 взято в плен. Огинский с десятком гусар бежал за границу.
У русских - 8 убитых, 100 раненых.
Здесь беспрецедентна для военной тактики ночная атака. В те времена боевые действия в темноте не велись. Сама победа в Столовичах да ещё взятие Суворовым Кракова значительно повлияли на исход всей кампании и привели к первому разделу Речи Посполитой.
Екатерина II по этому поводу написала: «Что господин Суворов окончил фарсу господина Огинского – сие весьма хорошо...»
В одной статье нет возможности рассмотреть все блистательные победы полководца, коротко остановимся только на тех, которые запечатлены в его имени: генералиссимус русских войск граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский, князь Италийский.
Рымник. 11 сентября 1789 года. 25 000 солдат в войске у Суворова, из них только 7000 русских, остальные 18 000 - австрийцы. За рекой Рымной - 100 тысяч турецких штыков войска Коджи Юсуф-паши.
Суворов переправляется через реку и атакует турок. В течение дня противник наголову разбит, его потери огромны – более 15 000 человек, остальные бежали.
В этой баталии примечательны два момента. Учитывая подавляющее численное превосходство неприятеля, командующий австрийцами принц Кобургский отказывается начинать сражение. Но Суворов поставил вопрос ультимативно, пригрозив, что в случае отказа атакует только своим 7-тысячным корпусом. Принцу пришлось подчиниться.
Второй момент: в разгар сражения Суворов заметил, что у центра турецких укреплений недостаточная высота земляной насыпи. И полководец молниеносно принимает решение, не предусмотренное никакими теориями и которое может родиться только в мозгу гения, - он решил атаковать турецкие окопы кавалерией.
За Рымник полководец Екатериной II возведён в графское достоинство и награждён Орденом Святого Георгия I степени.
Австрийский император Иосиф II пожаловал Суворову титул графа Священной Римской империи.
Италия. Апрель - август 1799 года. Итальянская кампания - это четыре месяца бесконечных боёв на севере страны между союзными русско-австрийскими войсками под командованием Суворова и войсками революционной Франции.
Северную Италию в 1796-1797 годах завоёвывал сам Наполеон, и потратил на это два года. Причём тут нужно учитывать, что противниками Бонапарта выступали австрийцы, то есть более слабые противники, нежели те (французы), с которыми пришлось сражаться Суворову. Он за 4 месяца отобрал все завоевания Наполеона, причём громя лучших его генералов – будущих маршалов Франции: Макдональда, Моро, Массена, Серюрье, Виктора, Сен-Сира.
Позже Жак Макдональд признавался: «Эти неудачи могли иметь пагубное влияние на мою карьеру, меня спасло лишь то, что победителем моим был Суворов».
И ещё два момента по французским войскам той кампании и эпохи. Французы того времени славились ошеломляющими победами, так как несли на своих штыках новые идеи, всемирные лозунги свободы, равенства, братства, и сражались с невиданным энтузиазмом. Но только не против военного гения Суворова.
И второе: именно в Северной Италии были выкованы ростки, боевые кадры, из которых чуть позже сформировались батальоны Старой императорской гвардии (поначалу Консульской). И «крестником» Старой наполеоновской гвардии, о которой до сих пор ходят легенды, был именно Суворов.
Вот как красочно характеризовал эти формирования Денис Давыдов: «Все наши лихие наскоки на выстроенные в каре батальоны Старой наполеоновской гвардии напоминали пену прибоя, разбивающуюся о скалы, и приводили к одному результату – перед каре росли горы трупов».
Несколько высказываний разных лиц об Итальянской кампании Суворова. Австрийский барон Иоанн фон Тугут: «Нам могут всегда поставить в упрёк, что до прибытия Суворова мы испытывали лишь поражения, а с ним имели только успех».
Генерал-адъютант Евграф Комаровский: «Лишь только граф Суворов приехал к армии, как начались победы; всякий день бюллетень объявлял о каком-нибудь выигрышном сражении ...».
Карл фон Клаузевиц: «Австрийцы держались из страха перед Суворовым. Таким образом, гений Суворова уже в этот момент начал оказывать влияние на битву».
Адъютант фельдмаршала Егор Фукс: «...стоило где-нибудь показаться белой рубахе полководца, как русские войска начинали одолевать противника».
Вилим фон Дерфельден: «Этот старик есть какой-то живой талисман. Достаточно развозить его по войскам, чтобы победа была обеспечена».
Жан Виктор Моро, которого современники называли «равновеликим Наполеону во всём» отмечал: «Что можно сказать о генерале, который обладает стойкостью выше человеческой, который погибнет сам и уложит свою армию до последнего солдата, прежде чем отступит на один шаг?!».
За Итальянскую кампанию А.В.Суворов получил от Павла I титул князь Италийский, а от Сардинского королевства княжеское достоинство с титулами гранд и «Кузен короля».
Швейцария. 20-тысячная армия Суворова, измученная боями, двинулась из Италии в Швейцарию на помощь своим. Впереди были новые сражения и немыслимые природные горные преграды: перевал Сен-Готард, Урнзернская дыра, Чёртов мост, перевал Росшток.
Необходимость Швейцарского похода для спасения 25-тысячного корпуса Римского-Корсакова оказалась напрасной. К моменту появления суворовских войск в Мутенской долине корпус был разбит Массеной. А сам фельдмаршал со своими чудо-богатырями оказался в западне. Его 18 тысяч изнурённых, голодных, оборванных, без провианта, без патронов, без артиллерии солдат оказались лицом к лицу с 80-тысячной свежей, могучей армией французов.
В том, что для русской армии нет выхода и что она должна сдаться, Массена не сомневался. Даже среди некоторых офицеров суворовской армии начался шепоток о почётной сдаче. Но такая мысль ни разу не мелькнула в голове больного, пылающего в жару семидесятилетнего старика.
Войскам предстояли новые, неимоверные трудности. Надо было поднять их дух, перелить в них, от генерала до последнего солдата, неукротимую волю к борьбе. С этой целью Суворов созвал 29 сентября военный совет, где последнее слово осталось за ним: «Мы на краю гибели, одна остаётся надежда: на бога да на храбрость и самоотверженность моих войск. Мы русские, мы всё одолеем!».
Ещё 10 дней непрерывных боёв и побед над превосходящим противником, победы духа над плотью, преодоление немыслимого по трудности перевала Паникс, и русская армия в Куре, долине Рейна, вне досягаемости войск Массены.
Из 20 тысяч выступивших в Швейцарию войск, у Суворова осталось только 15 тысяч. Но это была небывалая победа, учитывая то, что русские вывели из окружения ещё и 1400 французских пленных, среди которых генералы Лекурб и Ла Курк. Да и сам французский командующий Андре Массена в сражении в Мутенской долине чуть не угодил в плен, оставшись без золотого эполета.
Швейцарский поход был закончен. «Орлы русские облетели орлов римских», - с гордостью произнёс Суворов, оглядывая оборванных, исхудалых, но по-прежнему бодрых солдат.
«Противник понёс потери в четыре раза больше, чем мы. Мы прорвались повсюду, как победители», - доносил он императору Павлу.
Эта кампания показала, что могущество военного гения Суворова и сила духа русского солдата, их энергия и упорство так велики, что они способны одолевать самые невероятные препятствия: физические лишения, суровейшую природу и сильнейших врагов.
За Швейцарский поход Суворов 8 ноября 1799 года возведён в чин генералиссимуса всех российских военных сил.
Маленькое пояснение: это звание стоит выше всей петровской «Табели о рангах» и по почестям приравнивается к членам императорской фамилии. Даже Военная коллегия (сегодня это ведомство называется Министерство обороны) не имеет права давать указания генералиссимусу, а лишь формулировать свои пожелания так: «позвольте принять к рассмотрению».
Австрийский император прислал русскому полководцу большой крест Марии-Терезии; баварский курфюрст, сардинский король, саксонский курфюрст осыпали его наградами. Кумир англичан адмирал Нельсон в письме уверял Суворова: «Меня осыпают наградами, но сегодня я удостоился величайшей: мне сказали, что я похож на вас. Горжусь, если я, ничтожный по делам, похожу на человека великого». А Андре Массена позже, узнав о смерти великого полководца, сказал: «Я отдал бы все свои победы за один Швейцарский поход Суворова».
