Помощь людям – без света прожекторов

Перед угрозой коронавируса наше общество сплотилось, самые разные люди демонстрировали свою готовность прийти на помощь друг другу, и это очень радует. С одним из таких неравнодушных людей – клайпедчанином Михаилом Андрияновым (на снимке) – я хочу познакомить читателей газеты «Обзор».

- Вы известны как человек, занимающийся благотворительностью. Во время эпидемии развернулось волонтёрское движение, как вы думаете, в будущем эта тенденция сохранится?

• Люди, занимающие благотворительностью, как правило, не стремятся попасть в свет прожекторов. Но во время эпидемии волонтёрская деятельность отлично вписалась в программу борьбы с коронавирусом и удостоилась большего внимания со стороны прессы и общества. Что касается меня, я никогда не ищу кому бы мне помочь, но, если вижу, что человек попал в беду и я могу для него что-то сделать, - делаю, руководствуясь принципом «Просящему у тебя - дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся». К счастью, в каждом конкретном случае у меня находятся единомышленники.

Клайпедчане, да, в принципе, и все жители нашей страны, несмотря на стереотипы, люди очень отзывчивые… После публикаций в интернете они находятся сами. Да, бывает, что первый импульс негативен. Что? Помогать бомжу? Да он никогда не исправится. Но потом тот же самый человек, который вначале в штыки принял эту идею, видит, что можно помочь человеку, не осуждая его, и сам начинает втягиваться, помогать. Помощь приходит волнами. Сначала поверит один, потом два его друга, потом их друзья. И так в геометрической прогрессии.

- Н.В. Гоголь как-то заметил, что «жертва это сапоги всмятку». Как вы считаете, ваша помощь каким–то образом активизирует человека и подталкивает его к переменам в жизни или он продолжает жить в надежде, что его проблемы решат другие?

• Помощь человека человеку не поставлена на поток и не закреплена какими-то уставами или правилами. Одному нужен совет, а другого на своей спине на 9-й этаж отнести. Я видел немало оступившихся людей, которые в определённый момент жизни потеряли поддержку. Причина проблемы не только в обстоятельствах, ведь они временные, а в отсутствии опоры. Не оказалось рядом того, кто сказал бы: «дружище, всё будет хорошо». Кто вместе не просто прошёл бы этот участок пути, а если нужно - пронёс на руках. Когда у человека появляется друг, у него появляется ответственность. Появляется желание не подвести. Я вижу в людях друзей. И, наверное, поэтому они, чаще всего, не подводят меня.

- В настоящее время социальная политика государства направлена на повышение пенсий, пособий, компенсаций и т.д., но люди по-прежнему недовольны и ждут от государства более ощутимой поддержки. Как вы думаете, какой?

• Я думаю, что люди ждут реальных дел. Не разговоров о том, как всё станет хорошо в будущем, и не перекладывания ответственности за то, что сейчас плохо, на кого-то другого. Чисто - это не тогда, когда читают лекции о чистоте, а когда подметают.

Неимущему важно не один раз получить продовольственный паёк и поесть от пуза, а важна работа. Наркоману нужны не бесплатные шприцы и выдаваемая в центре зависимостей доза метадона, а эффективно действующий современный центр реабилитации.

Сейчас основная проблема не в законах или государственных субсидиях, а в косности чиновников на местах. В отделах городского хозяйства и социальной помощи по 20-30 лет работают одни и те же несменяемые люди, которые обросли не только коррупционными, а даже просто семейными связями со своими подчинёнными. А о каком порядке тут может идти речь? В них вливай какие угодно ресурсы через этот дуршлаг «кумовства» - до народа всё равно дойдут крохи.

Возьмём, к примеру, тот же социальный сектор. На государственные средства созданы многочисленные социальные центры, ночлежные дома, учреждены фонды поддержки, которые подпитываются из государственного бюджета. Но когда начинаешь пристальнее изучать, чем же они действительно занимаются, оказывается, что вся их «социальная направленность» сводится к единоразовой раздаче подаренных кем-то продуктов и к участию в необременительных платных курсах повышения квалификации.

К примеру, за две недели в Клайпеде один из центров социальной помощи успел посетить курсы «Как работать с беженцами», а через два дня всем коллективом отправиться в баньку, для участия в мероприятии на тему «Усиление коллективного духа». Ну и верх всего - дружно обучиться тому, как бороться со стрессом при помощи сказкотерапии.

А в это же время бездомный Артурас, которого мы спасали всем миром, умирал на асфальте возле торгового центра. Знаете, что нам сказали в центре социального попечительства? «Мы этого человека знаем и с ним уже говорили - он сам выбрал такую жизнь». Неужели это всё, чему их научили на семинарах?

Мы добились, чтобы Артураса приняли в больницу. Нам даже удалось получить его согласие на лечение от алкоголизма. К сожалению, Артурас умер в больнице от запущенного рака горла. Но даже ради того, чтобы он умер не под забором и, хотя бы в конце жизни, получил немного человеческой доброты и внимания, стоило всё это затевать.

Мне часто приходится ссориться с чиновниками из-за чужих людей. Меня уже называли и пятой колонной, и агентом иностранной разведки, и аферистом, ворующим квартиры бабушек, и просто идиотом. Скажите, что общего между бабулей, живущей в подъезде на загаженном диване, и иностранной разведкой?

- В силу своей общественной деятельности вам часто приходится сталкиваться с обездоленными людьми. Как вы считаете, что выталкивает людей за черту бедности?

• За чертой может оказаться любой. Недаром же народная мудрость гласит: от тюрьмы да от сумы не зарекайся. Не столь важно, какой волной человека выбросило за борт. Гораздо важнее то, что мы можем сделать, а ещё важнее, что мы на самом деле делаем, чтобы вернуть его к нормальной жизни. И делаем ли?

- В широких кругах вы известны как тележурналист Первого Балтийского канала. Журналистика по-прежнему занимает важное место в вашей жизни?

• Сегодня я работаю на международные продюсерские и новостные каналы как свободный журналист. Активно занимаюсь рекламной деятельностью. Создаю рекламные видеоролики для предприятий Литвы и Европы. Снимаю документальные фильмы. В меру своих сил освещаю жизнь храмов Клайпеды, а также администрирую страницы церквей города.

Журналистика научила меня быстро и ответственно принимать решения. Репортёрская деятельность обучила «кабинетной арифметике»: кто, где, когда и за что отвечает. С кого можно спросить, если что-то не сделано или сделано плохо. Журналиста с 15-летним стажем работы никакой чинуша не сможет убедить, что невыполненная им работа - это «нормально» и «законно». Профессия журналиста такова, что жизнь сама подкидывает нам сюжеты, которые выливаются в журналистские расследования, телевизионные репортажи, или в благотворительные акции.

К примеру, год назад, когда клайпедчане буквально задыхались от зловония, мы с единомышленниками пообещали, что не позволим промышленным монстрам травить людей в нашем городе. Либо предприятия, отравляющие воздух моего города, начинают работать без вони, либо это последний год их беззаботной жизни.

Вот до чего нужно было довести прекраснейший город, чтобы люди, решив связать с ним свою жизнь, первым делом интересовались, в каких районах города «не воняет».

Я уверен, что за подобные преступления перед клайпедчанами, (а это именно преступления) чиновники должны были бы ответить собственным благополучием, должностями и беззаботной жизнью.

Договориться мирно, к сожалению, не вышло. Руководство загрязняющих воздух предприятий недо­оценило возможности разгневанных граждан. Результат? Такого ещё не было никогда! Демонстрации у стен Сейма и буквально с боем выбитые поправки к закону об охране окружающей среды. Эти поправки своего рода намордник для всех отравляющих окружающую среду предприятий.

Остановлена деятельность компании «Григео», которая, в буквальном смысле этого слова, топила нас и наших детей в своих отходах. Мы надеемся на то, что теперь государство возьмёт под свой жёсткий контроль эти предприятия и заставит их инвестировать миллионы евро в очистные сооружения.

- Ваша общественная работа отнимает у вас время, силы и нередко ещё и деньги. Как к этому относится ваша семья?

• Меня - много (смеётся). Порою мне даже кажется, что я занимаю слишком много пространства в своей семье. Работа, если стараться сразу делать её качественно и ответственно, не отнимает много времени. Жена не противится моей общественной деятельности и иногда даже поддерживает, а дочка слишком мала, ей всего три года, чтобы возражать папе. А деньги? Как говорила моя мама, потребуется больше, если руки есть - заработаем!

- Дерево из корней, человек от семьи. Вы вспомнили маму. Расскажите о ваших родителях.

• К сожалению, их уже нет в живых. Мой папа родом из Польши. Перед началом войны вся его семья с детьми на руках в спешном порядке перебралась в тогдашний Мемель. Всю жизнь отец проработал в Клайпеде художником–оформителем.

Мама – родом из Витебска. Вой­на на её семье оставила тяжёлую печать. Вместе с тремя сёстрами маме пришлось провести детство в фашистском плену на принудительных работах. В Клайпеде мою маму - Александру Михайловну Андриянову - вспоминают добрым словом тысячи теперь уже, вероятно, бабушек и дедушек. Всю свою жизнь она посвятила воспитанию детей в детских садиках портового города.

Семья научила меня тому, что, сплотившись, можно перенести любые лишения. Любая проблема отступает, и любая цель становится ближе, если ты чувствуешь поддержку близких людей.