"Крупнейший после Дарвина исследователь"
Илья Ильич Мечников родился 3(15) мая 1845 года в отцовском имении Панасовка в деревне Ивановка, ныне Купянский район Харьковской области.
По отцовской линии Илья Ильич Мечников происходил из старинного молдавского боярского рода. Его отец был гвардейским офицером, служил в Петербурге. Мать Ильи Ильича Мечникова — Эмилия Львовна Невахович, уроженка Варшавы, дочь известного еврейского публициста и просветителя Льва Николаевича Неваховича (1776—1831), считающегося основателем так называемой русско-еврейской литературы. Родителей познакомил брат Эмилии Львовны — сослуживец Ильи Ивановича. Илья был последним, пятым, ребенком в семье и четвертым по счету сыном. В семье Мечниковых, помимо четырёх сыновей, росла также дочь Екатерина. После проигрыша отцом в карты всего своего состояния и богатого приданого супруги обедневшие Мечниковы переехали в родовое имение.
Мать оказала на Мечникова большое влияние. Она до конца своих лет переписывалась с сыном и давала ему советы по многим вопросам его личной жизни. В молодости она была знакома с А.С. Пушкиным.
Слух и музыкальная память у Ильи были таковы, что он мог воспроизводить целые оперы и симфонии без единой ошибки. Если бы его учили музыке, он стал бы выдающимся музыкантом. В будущем музыка станет его постоянным утешителем. Способности к наукам также обнаружились у него достаточно рано.
Любовь к природе появилась у Ильи с детских лет под влиянием студента-медика, домашнего учителя старшего брата Льва.
Он с настоящей страстью собирал растения, определял их и составлял гербарий. Воображая себя ученым, он писал "сочинения" по ботанике и отдавал свои карманные деньги братьям и другим детям за то, что они слушали его "лекции".
В 1856 году Илья Мечников поступил сразу во 2-й класс харьковской гимназии. Учась в гимназии, Мечников самостоятельно изучает немецкий язык, ботанику, геологию, проводит исследования с помощью микроскопа.
В 1862 году, окончив гимназию с золотой медалью, Илья отправляется в Вюрцбургский университет. Обескураженный холодным приёмом со стороны русских студентов и квартирных хозяев, сразу же вернулся в Россию и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Харьковского университета. Из поездки в Германию Мечников привез «Происхождение видов» Чарлза Дарвина — книгу, оказавшую большое влияние на формирование его эволюционно-материалистических взглядов.
Первое самостоятельное научное исследование Мечников опубликовал в Германии, будучи студентом первого курса Харьковского университета. Слух о вундеркинде из Харькова достигает даже Петербурга. По словам К.А. Тимирязева, И. Мечников и А. Ковалевский были теми двумя молодыми зоологами, имена которых "стали достоянием европейской науки и в течение полувека продолжали и продолжают составлять гордость русской науки".
За два года (в 19 лет) Мечников с отличием окончил университет по естественному отделению и отправляется на два месяца в научную экскурсию в Германию. В сентябре 1864 г. он успешно выступил с двумя докладами на съезде биологов в Гиссене. Живет он впроголодь, но работает с большим энтузиазмом. По рекомендации знаменитого хирурга Пирогова, ему была предоставлена стипендия для ведения работы в зарубежных лабораториях.
На протяжении трех лет Мечников изучает эмбриологию бесхребетных в разных частях Европы: сначала на острове Гельголанд в Северном море, потом в лаборатории Рудольфа Лейкарта в Гисене близ Франкфурта.
В 1865 г. Мечников переехал для продолжения исследований в Неаполь, где познакомился с 25-летним российским биологом Александром Онуфриевичем Ковалевским. Знакомство перешло в многолетнюю дружбу, которая определила направление научной деятельности Мечникова и обогатила науку выдающимися открытиями в области зоологии, эмбриологии, и дарвинизма.
Но для самого Мечникова эта напряжённая работа стала причиной серьёзного заболевания глаз, которое позже мешало ему в работе с микроскопом.
Ко времени возвращения в Россию (в 1867) И.Мечников получил важные результаты. Изучив развитие головоногих моллюсков, он сделал принципиальное обобщение: в эмбриональном развитии беспозвоночных формируются те же зародышевые листки, что и у позвоночных животных. Это положение легло в основу магистерской диссертации, которую Мечников защитил в Петербургском университете в 1867 году.
В 1867 г. Мечников и А. Ковалевский были удостоены за работы в области эмбриологии беспозвоночных премии имени классика эмбриологии, петербургского академика К. Бэра. В этом же году Мечников становится доцентом Новороссийского университета, а в 1868 стал приват-доцентом Петербургского университета. В этом же году он защитил докторскую диссертацию, когда его товарищи только оканчивали университет.
За выдающиеся исследования в области сравнительной эмбриологии в 1870 г, Мечников вторично получает премию имени Бэра.
Во время второй заграничной командировки И.Мечников и А. Ковалевский познакомились в Сорренто с И. Сеченовым, который встретил их очень просто, посвятил в результаты своей работы по физиологии нервных центров.
Мечников вспоминал: "Мы шли, совершенно очарованные новым знакомством, сразу признав в Сеченове "учителя". Мечников был на 16 лет моложе Сеченова, но в дальнейшем их знакомство переросло в постоянную творческую дружбу.
В круг знакомых Мечникова входили: Д.И.Менделеев, С.П. Боткин, Н.Н. Миклухо-Маклай, Глеб Успенский, Лев Толстой, В.Д. Поленов и многие другие выдающиеся люди.
В университете при кафедре не было оборудованной для научной работы лаборатории, поэтому Мечников устроил рабочее место для себя и учеников в своей крохотной квартирке.
Жизненный путь Мечникова напоминает остросюжетный роман. Будучи по натуре склонным к пессимизму и мизантропии, он драматично переживал своё одиночество. А тут ещё простуда свалила его в постель. Родители далеко, родственников поблизости никаких нет. Много ли надо молодому человеку с характером Ильи, чтобы впасть в депрессию. Но тут появляется ангел хранитель, родственница известного профессора химии Николая Николаевича Бекетова, Людмила Васильевна Федорович. Она ухаживает за ним во время болезни, и он, возможно из благодарности за утешение, влюбляется в неё. Когда же Людмила сама слегла, и он самозабвенно выхаживал её, родилось решение об их свадьбе.
В 1869 году Мечников женится на Людмиле Федорович. Позже он писал: «Двадцати трёх лет я женился на девушке того же возраста, чахоточной в очень тяжёлой степени. Она была до того слаба, что её нужно было внести на стуле в церковь, в которой мы венчались».
Мечников очень любил жену, они жили, душа в душу.
От болезни Людмила больше не оправилась. Мечников показал её Боткину. Сергей Петрович посоветовал скорее везти её за границу: «грипп» обернулся скоротечной чахоткой. Материальное положение позволило Мечникову на жаркие летние месяцы перевезти жену в рекомендованный Боткиным Рейхенгаль — курорт в Верхней Баварии. Осенью Мечниковы вернулись в Италию и поселились в Сан-Ремо, небольшом городке на берегу Генуэзского залива. Потом перебрались в Виллафранку — тоже маленький городок в провинции Верона.
Летом 1870 года он вернулся с Людмилой в Россию и поселился в Панасовке. Климат не благоприятствовал выздоровлению, и Мечников отвёз супругу на остров Мадейру в 1871-1872 годах. Остров наводняли чахоточные, стремившиеся сюда со всех концов Европы. Людмила страшно страдала, облегчение приносил только морфий. Промучившись год, она умирает 20 апреля 1873 года.
Беспокойный и неуживчивый характер Мечникова приводил его в молодости к состоянию глубокой депрессии.
Илья делает попытку самоубийства, к счастью, неудачную. Он принимает большую дозу морфия, но врачам удаётся вернуть его к жизни. Но он никак не может выйти из депрессии.
И.М.Сеченов предложил кандидатуру Мечникова на должность профессора по кафедре зоологии Медико-хирургической академии, но реакционная профессура, не желая иметь в своих рядах столь выдающегося и свободолюбивого учёного, забаллотировала его. Сеченов был так потрясен, что заплакал. Он писал Мечникову: "Хорошо ещё, что успел вовремя закрыть лицо, чтобы не доставить удовольствия окружающим меня лакеям ... Простите же меня ещё раз, что я позволил себе ошибиться, как ребенок, в моральных свойствах большинства моих почтенных товарищей, но вместе с тем посмотрите, в какую помойную яму попали бы Вы, будучи избраны".
В знак протеста против забаллотирования Мечникова Сеченов ушёл из Академии.
4 января 1870г. Мечников был избран профессором Новороссийского университета и проработал там до 1882 года. Один из его учеников вспоминал его лекции: "Великолепный лектор, излагающий самые сложные, запутанные вопросы науки с удивительной ясностью, - он славился своей чрезвычайной простотой, доступностью, и главным образом своей любовью к учащейся молодежи ....Весь - движение, с характерным жестом правой руки, отставленной немного вбок; бурным потоком льется его страстная речь, освещаемая и демонстрациями, и рисунками; цветные мелки так и мелькают в руках - и вот на доске прекрасный наглядный рисунок по истории развития какого - нибудь червя или асцидии. Чрезвычайно картинное изложение. Блестящие неожиданные сравнения, выхваченные прямо из жизни, поражающие своей меткостью и образностью. Его слова захватывают и поднимают на, казалось, недосягаемые высоты научной мысли, знакомит с последним словом биологии, но слово это проходит через его острую глубокую критику".
Поселившись в Одессе, Мечников убедил и Сеченова переехать в Одессу в 1870 г.. Сеченов был избран профессором местного университета (Сеченов явился прототипом Кирсанова в романе Н.Г. Чернышевского "Что делать").
Сеченов писал в "Автобиографических записках": "Из всех молодых людей, которых я знавал, более увлекательного, чем молодой И.И., по подвижности ума, неистощимому остроумию и разностороннему образованию я не встречал в жизни. Насколько он был серьезен и продуктивен в науке - уже тогда он произвёл в зоологии очень много и имел в ней большое имя, - настолько же жив, занимателен и разнообразен в дружеском обществе". И далее о нем же: "Был большой любитель музыки и умел напевать множество классических вещей; любил театр, но не любил ходить на трагедии, потому что неудержимо плакал". За бесконечную отзывчивость, гуманизм и сердечность Сеченов любовно называл Мечникова "мамашей".
Но эта душевность тотчас исчезала, когда дело касалось защиты научных взглядов. Здесь он превращался в неукротимого борца; на научных конференциях он буквально воевал за научную истину.
Вслед за убийством царя Александра II в 1881 году реакционные действия правительства усилились. Большого нервного напряжения стоили Мечникову взаимоотношения с коллегами и университетским начальством, а также с радикально настроенным студенчеством. Противостояние привело к тому, что в 1882 И. И. Мечников покинул университет. Уйдя из университета, он решил устроиться на должность земского энтомолога в Полтавской земской управе и заниматься вопросами борьбы с насекомыми, производившими значительные опустошения на юге России, По сути, с этих работ начинается учение об антибиотиках - одна из самых выдающихся глав медицины XX века.
В феврале 1876 года тридцатилетний Мечников женится на пятнадцатилетней студентке Ольге Белокопытовой. На свадьбу она надела первое в своей жизни длинное платье... А на следующее утро девочка поднялась пораньше, чтобы лучше приготовить урок по зоологии и тем самым доставить приятное супругу... Детей у них не было, по словам Ольги Николаевны, «он считал преступным для сознательного человека производить на свет другие жизни». После смерти родителей Ольги, супруги стали опекунами двух её братьев и трёх сестёр.
В связи с массовым размножением насекомых-вредителей в Одесской и Киевской губерниях, Мечников впервые в России применил в 1879 году биологический метод защиты растений — заражение патогенным грибом хлебного жука (кузьки) и свекловичного долгоносика.
Неожиданно полученное женой Мечникова небольшое наследство, позволило им в 1882 году отправиться на Средиземное море – в Мессину для продолжения научной работы. Здесь классические эксперименты по фагоцитозу превратили Мечникова, по его словам, из зоолога в патолога и бактериолога.
Своё первое наблюдение, выполненное в 1882 г. в Мессине и явившееся вехой в медицинской науке, сам Мечников описал так: "Однажды, когда вся семья отправилась в цирк смотреть каких-то удивительных дрессированных обезьян, а я остался один над своим микроскопом, наблюдая за жизнью подвижных клеток у прозрачной личинки морской звезды, меня сразу осенила новая мысль. Мне пришло в голову, что подобные клетки должны служить в организме для противодействия вредным деятелям. Чувствуя, что тут кроется нечто особенно интересное, я до того взволновался, что стал шагать по комнате и даже вышел на берег моря, чтобы собраться с мыслями. Я сказал себе, что если моё предположение справедливо, то заноза, вставленная в тело личинки морской звезды, не имеющей ни сосудистой, ни нервной системы, должна в короткое время окружиться налезшими на нее подвижными клетками, подобно тому, как это наблюдается у человека, занозившего себе палец. Сказано - сделано. В крошечном садике при нашем доме, в котором несколько дней перед тем на мандариновом дереве была устроена детям рождественская "елка", я сорвал несколько розовых шипов и тотчас же вставил их под кожу великолепных прозрачных, как вода, личинок морской звезды. Я, разумеется, всю ночь волновался в ожидании результата и на другой день, рано утром, с радостью констатировал удачу опыта. Этот последний и составил основу 'Теории фагоцитов", разработке которой были посвящены последующие 25 лет моей жизни".
Мечников выяснил ведущую роль микроорганизма в его борьбе с инфекциям. Он доказал решающее значение фагоцитоза в процессе освобождения организма от проникших в него микробов.
Эти работы Мечникова вызвали резкую критику, в том числе и немецкими учёными во главе с Р. Кохом. Его обвиняли в том, что он приписывает природе такие несусветные "чудеса", которые ей неприсущи. Мечников успешно защищался и отстоял свои идеи.
Вернувшись в Россию, Мечников поселился в Одессе. В 1886 году Мечников вместе с двумя своими учениками (одним из них был впоследствии почётный академик Н.Ф.Гамалея) основывает Одесскую бактериологическую станцию (вторую в мире и первую в Российской империи), где вместе с коллегами разрабатывает вакцины против опасных вирусов и бактерий — в том числе против брюшного тифа. Под его руководством в России впервые делают прививки от бешенства — благодаря Одесской станции смертность от бешенства снижается почти в пять раз.
Не все шло гладко. Однажды он получает выгодный заказ от местного помещика - сделать прививку овцам от сибирской язвы. Мечников в то время находился в своем имении и передал дело ученикам. Но те допустили несколько серьезных ошибок, и в результате от болезни погибло 80 процентов из четырехтысячной отары... Ученики еле-еле спаслись от расправы разгневанных пастухов, а помещик подал в суд. Скандал был таким громким, что Министерство внутренних дел запретило прививки от сибирской язвы по всей России! И даже то, что в Париже опыты по вакцинации закончились триумфом, никого не убеждало.
Вдобавок к этому в имении Мечникова случился бунт, 12 человек отправились на каторгу на Сахалин... Все эти беды нервировали ученого и мешали работать.
Началась травля в печати, прививки пришлось прекратить. Мечников писал: "Очутившись в таком положении, я увидел ясно, что мне, теоретику, лучше всего удалиться, предоставив лабораторию в руки практиков, которые, приняв на себя ответственность, смогут лучше выполнять свою роль".
Преследуемый жаждущими сенсаций газетчиками и местными врачами, упрекавшими Мечникова в отсутствии у него медицинского образования, он в 1887 году вторично покидает Россию и отправляется в Германию, а осенью 1888 по приглашению Л. Пастера переехал в Париж. Как оказалось, навсегда... В институте Пастера он организовал лабораторию.
Несчастья продолжают преследовать И. Мечникова - его вторая жена Ольга заболевает брюшным тифом. Мечников снова пытается свести счёты с жизнью. Он с помощью инъекций вводит себе возбудителя возвратного тифа, с которым как раз проводил эксперименты на кроликах. Но он остаётся жив, хотя и тяжело заболевает. Самое удивительное, что после болезни у него улучшается зрение. Осталась жива и Ольга.
В занятиях наукой нашел он утешение. Совместно с А. Ковалевским они получили новые доказательства единства органического мира, почерпнутые из сравнительного анализа зародышевого развития. Начатые ещё в одесский период исследования по внутриклеточному пищеварению изменили направление исследований Мечникова и легли в основу его бессмертных открытий в области учения о воспалении, фагоцитарной теории иммунитета, микробиологии, учения о происхождении многоклеточных животных.
Большую известность Мечников получил благодаря открытию явления фагоцитоза, т.е. преодоления кровяными тельцами (фагоцитами) яда созданного организмом или случайно в него попавшего.
Мечников, обобщая открытые им явления иммунной функции фагоцитоза, практически сразу указал на роль фагоцитов в таких процессах, как атрофия, метаморфоз, репарация, регенерация, воспаление и инфекция. Илья Ильич Мечников утверждал, что полноценный иммунитет может быть гарантирован только при полноценности всех реакций фагоцитоза. При выпадении хотя бы одной из фаз фагоцитоза, вероятно развитие заболевания. Фактически это было первое научное объяснение болезней, возникающих на основе иммунодефицита, то есть на основе «выпадения» одного из механизмов клеточной защиты. Современные иммунологи пришли к этому заключению лишь в конце XX века, столкнувшись с явлением иммунодефицита, возникающего под действием вируса ВИЧ.
Открытие фагоцитоза было положено Мечниковым в основу биологической (фагоцитарной) теории иммунитета, рассматривающей ведущую роль макроорганизма в процессах иммунитета, а также в основу биологической теории воспаления, теории атрофии, а позднее в основу его биологической теории старения.
В 1903 году Мечников издал книгу «Этюды о природе человека», в которой он учит людей жить правильно. По его мнению, человеческий организм рассчитан не менее чем на 100 - 120 лет, а преждевременная старость «есть болезнь, которую надо лечить». Изучая проблемы долголетия, он ввёл в медицинский оборот термин "геронтология", создав одноименную науку. Все религиозные системы стремились примирить человека со смертью, "утешить" его. Мечников полагал, что необходимо изменить физическую и нравственную природу человека, чтобы он смог осуществить полный физиологический цикл жизни с нормальной старостью, приводящей к потере инстинкта жизни и появлению инстинкта смерти.
В последние годы жизни Мечников заинтересовался проблемой старения организма. После длительных раздумий он пришел к выводу, что стареющий организм отравляется ядами собственных бактерий, которые, однако, можно уничтожить в пищеварительном тракте человека с помощью так называемых палочек молочной кислоты. Поэтому в качестве противоядия Мечников предложил принимать кислое молоко, которое сам он употреблял в огромном количестве.
Основным средством в борьбе против старения и самоотравления организма человека Мечников считал болгарскую молочнокислую палочку. Он первый в мире оценил значение открытия болгарского студента Стамена Григорова. Ещё в 1905 Мечников, как заместитель директора Института Пастера, пригласил молодого болгарина в Париж, чтобы он прочёл лекцию о своём открытии перед светилами микробиологии того времени.
Мечников лично повторил исследования Григорова, чтобы убедиться в их состоятельности. Исследуя вопросы старения и собрав данные по 36 странам, Мечников установил, что самое большое количество «столетников» в Болгарии — 4 на 1000 человек. Он связал это с болгарским йогуртом (в Болгарии его называют кисело мляко — «кислое молоко»). В своих трудах Мечников стал пропагандировать широкой общественности полезность болгарского йогурта. Сам он до конца жизни регулярно употреблял не только молочнокислые продукты, но и чистую культуру болгарской палочки.
Как всякий старик, Мечников в глубине души побаивался надвигающейся немощи. В доказательство правильности своих философских воззрений и чудодейственных свойств болгарской простокваши он в 1909 г. говорил: "Мне 64 года, и вы видите, насколько я сохранился. Уже много времени я по-человечески не спал ... Я теперь себя лучше чувствую, чем в 35 лет. Тогда я страдал перебоями сердца, часто утомлялся; случались обмороки. Обращался я и к немецким, и к французским врачам. Не помогли. После этого я решил лечить себя сам. Совершенно не ем и не пью ничего сырого. Не курю, не употребляю спиртных напитков. Кофе не пью, а чай совсем жидкий, еле окрашенный. И должен сказать по совести, что я в свои 64 года себя чувствую лучше, чем в 35. Особенно с тех пор, как по три раза в день ем болгарскую простоквашу".
В 1908 г. И. Мечников вместе с немецким учёным Паулем Эрлихом (Ehrlich) был удостоен Нобелевской премии за создание учения об иммунитете.
В 1911 году он возглавлял экспедицию Института Пастера в очаг чумы в России, при этом сделал важные наблюдения, касающиеся не только чумы, но и туберкулёза. Он систематически переписывался с К. А. Тимирязевым, который привлёк его к работе в антивоенном журнале «Летопись», с И. М. Сеченовым, И. П. Павловым, Н. А. Умовым, Д. И. Менделеевым и др.
Когда в 1913 г. ему предложили занять вакантное место директора Института экспериментальной медицины в Петербурге, он отказался ("Мне скоро минет 68 лет. Это такой возраст, когда стариков нужно гнать в шею").
Мечников придерживался атеистических взглядов, несмотря на строгое религиозное воспитание в детстве. Своё мировоззрение он называл «рационализмом» («Сорок лет искания рационального мировоззрения», 1913). Религиозный, идеалистический строй мыслей и чувств был ему чужд. Не удивительно, что Мечников и Лев Николаевич Толстой при их встрече в Ясной Поляне (1909), широко освещавшейся русской прессой, по существу, не нашли общего языка. По политическим убеждениям Мечников был либералом, противником всякого насилия; он был знаком с А.И.Герценом, М.А.Бакуниным, П.Л.Лавровым, но не разделял их взглядов.
Мечников иронически называл себя "заблудившимся в медицине зоологом". Он был учителем многих поколений биологов и медиков и вырастил замечательную плеяду микробиологов, иммунологов - инфекционистов, патологов.
Сотрудники Пастеровского института называли его «отец Мечников». Исключительная доброта и сердечность привлекали к нему не только близких и друзей. Дети всех соседних с институтом кварталов были его большими друзьями. Они звали его «рождественским дедом», а он никогда не забывал наполнить их карманы сластями.
Ради науки Мечников не щадил жизни. Дважды он подвергал себя смертельной опасности, чтобы проверить правильность своих научных предположений. Один раз он ввёл в свой организм кровь больного возвратным тифом, чтобы проверить, как происходит заражение этой болезнью. Он перенёс тяжёлую форму возвратного тифа, но убедился в правильности гипотезы, что заражение этой болезнью происходит через кровь. Он заражал себя ослабленными микробами холеры, чтобы на себе проверить их действие.
Главную роль в человеческом прогрессе Мечников приписывал науке.
Несмотря на непрерывный напряженный труд, полный вдохновения и отдачи всех сил, Мечников находил время для популяризации достижений естественных наук. Его эрудиция была поистине фантастична, он был живой энциклопедией. Прославленный бактериолог Эмиль Ру говорил ему: "Ваша эрудиция так обширна и безошибочна, что обслуживает весь институт".
Переживания, связанные с началом Первой мировой войны, тяжело повлияли на Мечникова, ухудшили его слабое здоровье. В 1915 г. в Париже состоялось чествование Мечникова по случаю его 70 - летия. Среди многочисленных наград и знаков отличия Мечникова - медаль Копли Лондонского королевского общества, степень почетного доктора Кембриджского университета. Он - член Французской академии медицины и Шведского медицинского общества. Он был почётным академиком Петербургской АН (с 1902 г.) и большинства академий мира, почётным доктором многих университетов.
К концу жизни Мечников стал состоятельным человеком. Свою последнюю книгу великий пессимист назвал «Этюды оптимизма».
Илья Ильич и после смерти своей хотел послужить науке. В конце ноября 1915 года он простудился, вскоре появилось осложнение на сердце. Он задумался о смерти, заговорил о сердечной наследственности: «Моя мать большую часть жизни страдала сердечными припадками и умерла от них в 65 лет. Отец умер от апоплексического удара на 68-м году. Старшая сестра умерла от отека мозга. Брат Николай (сифилитик) умер на 57-м году от грудной жабы».
Илья Мечников болел семь месяцев. Его посещали пять врачей, но поставить Мечникова на ноги они были не в силах. В конце он почувствовал, что с животом что-то неладно (не зная, что у него водянка брюшной полости).
Илья Ильич Мечников просил, чтобы тело его вскрыли с исследовательской целью, а затем сожгли в крематории.
15 июля 1916 года после нескольких инфарктов миокарда он перестал дышать. 18 июля его тело сожгли в крематории кладбища Пер-Лашез в Париже. Урну с прахом поставили в библиотеке Пастеровского института, заместителем директора которого он был с 1905 года. Она и сейчас там — шкатулка из темно-красного мрамора с прожилками…
Похороны, по его желанию, состоялись без торжеств и речей.
Именем Мечникова были названы медицинский университет в Санкт-Петербурге, национальный университет в Одессе, многие другие медицинские учреждения, улицы во многих городах России, Украины.
В 1970 г. Международный астрономический союз присвоил имя Мечникова кратеру на обратной стороне Луны.
Однажды он сказал:
Человек при помощи науки в состоянии исправить несовершенства своей природы.
Знакомство с биографиями великих людей очень поучительно для изучения человеческой природы.
Наука - вот моя политика.
Неутомимый научный труд... не замедлит принести обильные плоды.
И если справедливо, как это часто утверждают, что нельзя жить без веры, то последняя не может быть иной, как верой во всемогущество знания.
Лица, желающие сохранить сколь возможно долее умственные силы
и совершить по возможности полный цикл жизни, должны вести очень умеренный образ жизни и следовать правилам гигиены.
Чем более продвигается наука в изучении причин болезни, тем более выступает то общее положение, что предупреждать болезни гораздо легче, чем лечить их.
Нобелевская премия, подобно волшебному жезлу, впервые открыла миру значение моих скромных работ.
Пустые тревоги, страхи болезней и бед, которые редко оправдываются, — это просто вредные привычки. Надлежащим проветриванием и освещением сознания можно выработать в себе хладнокровие, самообладание и настоящую храбрость.
Характерную черту науки составляет именно то, что она требует сильной деятельности.
Старость наша есть болезнь, которую нужно лечить, как всякую другую.
Выживают не лучшие, а более ловкие.
Несомненно, что не один народ исчез вследствие слабого развития семейного инстинкта.
Нам должно казаться совершенно удивительным и почти невероятным, что у человека может развиться инстинкт естественной смерти, – до того проникнуты мы совершенно обратным жизненным инстинктом.
Роскошь, сделавшая людям так много зла, вполне входит в формулу перехода «от неопределенной однородности к определенной разнородности».
Из числа теорий, предлагающих упорядочить общественную жизнь, всего более заслуживают внимания те, которые оставляют достаточно свободное поле действия для развития индивидуального почина.
Согласно общепринятому мнению, быть философом – значит принимать вещи так, как они есть, не слишком восставая против действительности; и в самом деле, припев всех философских систем постоянно один и тот же: преклониться перед неизбежным, т. е. смириться перед перспективой уничтожения.
Юношеский пессимизм – это настоящая болезнь молодости.
Рассказывают, что…
Фамилия «Мечников» — это калька молдавского Спэтару, или «spadă are», «имеющий меч», «мечник».
Мечникову постоянно надоедали дельцы, просившие разрешить им промышленную выработку "простокваши по методу Мечникова". Они обещали ему большие деньги.
- Я учёный и своими открытиями не торгую, - отвечал Мечников.
Однажды он разговаривал со швейцаром института и узнал о тяжёлом материальном положении этого человека. Он взял лист бумаги и написал:
"Я, Мечников, все мои права на изготовление простокваши (болгарской палочки) передаю безвозмездно в полное распоряжение швейцара ... Буду счастлив, если это поможет вам устроить жизнь вашей семьи. В случае удачи вашего будущего предприятия вы обязаны доставлять мне ежедневно два стакана простокваши".
Подписавшись, Мечников передал листок старому швейцару.
- Старший брат И. И. Мечникова — Лев Ильич Мечников — швейцарский географ и социолог, анархист, участник национально-освободительного движения в Италии (рисорджименто).
Другой брат И. И. Мечникова — Иван Ильич Мечников, тульский губернский прокурор, стал прототипом героя известной повести Л. Н. Толстого «Смерть Ивана Ильича» (1886 г.).
Председатель Совета министров Сергей Юльевич Витте в своих «Воспоминаниях» писал о Мечникове: «Вот этот милейший, достойнейший и талантливейший Мечников меня также упрекал, что я мало убил людей. По его теории, которую он после выражал многим, я должен был отдать Петербург, Москву или какую либо губернию в руки революционеров. Затем через несколько месяцев их осадить и взять, причем расстрелять несколько десятков тысяч человек. Тогда бы, по его мнению, революции был положен конец».
Великий русский физиолог Илья Мечников долгое время работал во Франции, занимаясь изучением различных заболеваний. В Париже он нечаянно чем-то обидел некоего французского аристократа. Тот решил проучить русского наглеца, вызвав его на дуэль.
Секундант пришел прямо в лабораторию Мечникова и заявил:
— Никакие извинения не принимаются, дуэль состоится в любом случае, — заявил француз русскому ученому. — По правилам, за тем, кого вызывают на дуэль, право выбора оружия. Какое изволите выбрать вы?
— Что ж, — пожал плечами Мечников, — я выбираю бактериологическое оружие. Вот два стакана с жидкостями. — Он показал емкости слегка прибалдевшему французу. — Они внешне ничем не отличаются друг от друга. Но в одном — чистая питьевая вода; в другом — вода с бактериями сибирской язвы. Ваш граф волен выпить любой из этих стаканов, а я выпью оставшийся.
Секундант молча откланялся.
Осенью 1863 года, неожиданно для всех Илья подает заявление с просьбой отчислить его из университета. Никто не мог понять причин такого поступка. Все оказалось «просто» Мечников решил ускорить процесс обучения и, подготовившись самостоятельно, закончил университетский четырехгодичный курс естественного отделения физико-математического факультета за два года!
В 1908 году одинокий престарелый богач Ифла-Озирис перед смертью завещал Пастеровскому институту все свое состояние — двадцать восемь миллионов франков. Стало возможным улучшить лабораторное оборудование, и впервые научный руководитель института Пастера Илья Ильич Мечников стал получать вознаграждение за свой труд.
