Самый засекреченный академик СССР
Я.Б.Зельдович был самым засекреченным академиком Советского Союза. Он никогда не ездил за границу, хотя владел несколькими европейскими языками.
Когда ему разрешили публиковать свои научные статьи в академических журналах, многие учёные на Западе, восхищаясь ими,
считали, что Яков Зельдович – коллективный псевдоним большой группы советских ученых. И как только узнали, что это не псевдоним, а человек, его провозгласили гениальным...астрономом, он был избран почётным членом Национальной академии наук США, Королевского астрономического общества Великобритании и ещё десятка национальных академий мира.
Зельдович Яков Борисович родился 23 февраля (8 марта) 1914 года в се-мье помощника присяжного поверенного и присяжного стряпчего Бера Нохимовича (Бориса Наумовича) Зельдовича и переводчицы с французского языка Анны Петровны Кивелиович (окончила Сорбонну) в городе Минске. Через несколько месяцев началась Первая мировая война. Белоруссия – это такое место, через которое перекатывались, как волны, все войны. Поэтому его родители уехали в Санкт-Петербург.
Зельдович вспоминал: «Хорошо помню первый, ещё детский (12 лет) выбор области знаний, разговор с отцом. Для математики нужны исключительные способности, которых я не ощущал. Физика казалась законченной наукой: сказывалось влияние почтенного школьного учителя физики, торжественно читавшего незыблемые законы Ньютона сперва по-латыни, затем на русском. Мятежный дух новой физики ещё не проник в среднюю школу в 1926 году. Между тем курс химии изобиловал загадками: что такое валентность? катализ? И химики не скрывали отсутствия фундаментальной теории. Большое впечатление произвела на меня книга Я.И. Френкеля «Строение материи», особенно первая её часть, посвящённая, главным образом, атомистике и кинетической теории газов, определению числа Авогадро и броуновскому движению. Но атомистика, как и термодинамика, в равной степени относится к физике и химии».
В 1924 г. Яков поступил в 3-й класс школы, которую окон¬чил в 1930 г. и стал работать лаборантом в Институте механической обработки полезных ископаемых. Юный лаборант хотел постичь всё. А директор института Абрам Федорович Иоффе вундеркиндов терпеть не мог. И он обменял юного Зельдовича на...масляный насос, от которого тогда было больше проку. Зельдович стал лаборантом Института химической физики (ИХФ).
Он обладал необъяснимым талантом на пальцах показать экспериментаторам теорию, а теоретикам объяснить суть эксперимента, ставил перед ними задачи, всегда мог разобраться в нестыковках между теорией и практикой. Диапазон его познаний удивлял коллег: в физике он был неограничен.
Когда институты объединили и на их базе создали Физико-технический институт во главе с академиком Абрамом Иоффе, крутой директор пригласил парня, которого он в свое время обменял на масляный насос, к себе в группу.
С 1932 по 1934 гг. Яков учил¬ся на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского университета, который не окончил;
позже посещал лекции физико-математичес¬кого факультета Политехнического институ¬та. Талант, помноженный на энергию, бил в нём ключом, и директор Института хими¬ческой физики (ИХФ) Н. Н. Семёнов добился в 1934 г. зачисления Якова в аспирантуру без формального документа об окончании ВУЗа.
Занимаясь поисками эффективных ве¬ществ для противогазов, углубился в пробле¬му адсорбции. Развив теорию адсорбции, ко¬торая стала классической и вошла в учебники, он оформил ряд работ по адсорбции для кан¬дидатской диссертации и, получив специаль¬ное разрешение ВАК на защиту без диплома вуза, блестяще защитил её. Ему было двад¬цать два года. В 1939 г., в двадцать пять лет, он уже доктор физико-математических наук. Докторской диссертацией стало обобщение работ по проблеме окисления азота в горячем пламени.
Он вернулся в группу академика Иоффе как раз в тот момент, когда английским физиком Джеймсом Чедвиком был открыт нейтрон. Родилась физика нейтронов – ядерная физика. Совместно с Юлием Харитоном в 1939-1941 годах Зельдович разработал теорию цепных ядерных реакций.
Сегодня это выглядит смешно и странно, но тогда работы по делению атомного ядра считались внеплановыми, ими занимались, как теперь говорят, «на общественных началах», ничего за это не получая. И когда молодым ученым потребовалось пятьсот рублей на исследования, им было отказано.
Зельдович Я.Б. развил теорию об¬разования окиси азота при горении и взры¬вах в потоке и замкнутых объёмах. Он стано¬вится известным в научном мире.
С 1938 г. заведовал лабораторией в ИХФ и занимался теорией горения. Сформировал¬ся новый подход, органически объединивший химическую кинетику с анализом тепловой картины, а затем и гидродинамической, учи-тывающей движения газа, что позволило сде¬лать теорию горения, а затем и теорию детонации количественной.
Возникла целая об¬ласть физики и физикохимии высоких темпе¬ратур, работы физикохимиков получили ми¬ровое признание. Скоро работы по теории горения и взрыва пригодились стране. Нача¬лась война.
В 1941 г. ИХФ был эвакуирован в г. Казань. Здесь Зельдович Я.Б. занялся ис-следованием горения порохов реактивных снарядов для «катюш», так как горение поро¬ха зимой было нестабильным. Задача была ре¬шена.
Зельдович рассчитал внутреннюю баллистику реактивного снаряда «Катюша». И уже осенью 1941 года под Оршей батарея залпового огня впервые вышла на боевые позициии и нанесла поразивший противника удар. До конца войны гитлеровцам так и не удалось разгадать тайну снаряда, придуманного Зельдовичем. После этого лабораторию Якова Зельдовича перевели в Москву, где создавался коллектив молодых физиков во главе с Игорем Курчатовым.
В Казани Зельдович Я.Б. был удостоен первой крупной правительственной награды. За цикл работ по теории горения в 1943 г. ему была присуждена Сталинская премия. Она по¬дытожила многолетнюю работу по теории го¬рения (в Ленинграде) и по порохам (в Казани). ИХФ в 1943 г. переехал в Москву.
Ещё до войны в Ленинграде Я.Б. Зельдо¬вич начал заниматься непосредственно ядерной физикой. Вместе с Харитоном Ю.Б. они выполнили и опубликовали цикл работ по урану. Одна из них была о возможности цепной реакции в природных залежах ура¬на. Авторы доказали, что при современном процентном соотношении природных изо¬топов 234U, 235U и 238U, из которых делится только 235U, испуская «избыточные» нейтро¬ны, необходимые для развития цепной ре¬акции, этого не может быть при любых раз¬мерах месторождений. В 1939 г. они впер¬вые осуществили расчет цепной реакции деления урана.
В 1943 г. Курчатов И.В. привлекает Зель¬довича Я.Б. к работе над задачей осущест¬вления цепной ядерной реакции для создания атомного заряда. Ему удается построить так называемую возрастную теорию замедления нейтронов и получить знаменитое уравнение возраста, которое проложило дорогу к цепной реакции деления и позволило определить кри¬тический размер реактора.
Ещё преодолевались тяжелейшие последствия войны, когда по личному
указанию Сталина в сверхсекретном центре, которым стал город Саров,
получивший кодовое имя «Арзамас-16», над созданием термоядерного оружия
стали параллельно работать две группы лучших физиков страны. Всё
делалось под недремлющим оком Лаврентия Берия. Группы имели кодовые
неофициальные наименования – одна называлась «Израиль», вторая –
«Египет». Их работу координировал Игорь Курчатов, а его заместителями
были Борис Ванников и Ефим Славский. «Израилем» руководил Юлий
Борисович Харитон. В нее входили Яков Зельдович, Исаак Кикоин, Лев
Ландау, Я.Б.Гинзбург, В.Л. Гинзбург, А.Д.Сахаров, М.П. Бронштейн,
Д.И.Франк-Каменецкий, Л.В.Альтшуллер, А.Б.Мигдал. Математическое
обеспечение осуществлял А.О.Гельфанд, теоретические расчеты реакторов
вел И.Я.Поламарчук, а заводом по производству плутония руководил Ефим
Славский. Была создана специальная группа рентгенологов Вениамиана
Цукермана и Льва Альтшуллера, которая разработала методику исследования
процессов взрыва ядерных зарядов. В одной группе с ними были профессора
Зинаида Азарх и Анна Гельман. Корпус бомбы и ее технологическую
оснастку для производства разрабатывал Владимир Турбинер. Работой
исследовательского атомного реактора руководил академик Исаак Алиханов.
Академик В.И.Векслер руководил созданием первых в СССР синхрофазотронов.
Жизнь в «Арзамасе-16» била ключом. Яков Зельдович носился по
секретному городу на мотоцикле, чтобы ветер бил в лицо. Несмотря на то,
что у него была своя «Победа» (подарок товарища Сталина) и «Волга»
(подарок советского правительства).
Между собой его называли «ЯБ» и «Зельд». Его любили не только за та¬лант, эрудицию и неслыханную энергию, но и за безупречную человеческую позицию и особенно — за доброжелательность к младшим. Как и про всех знаменитых людей, про него рассказывали анекдоты. Рассказывали, что однажды он надел все свои три звезды Героя, чтобы щегольнуть перед актрисами на Мосфильме, но его туда не пустили, приняв настоящие звезды за бутафорию. Вообще, успех у дам он имел огромный и без звёзд, что вызывало завист¬ь. Его любили ещё и за остроумие, за его яркую речь, сочную, иногда просто соленую, при этом блещущую литературной эрудицией.
Он всегда был молодым. Увлекался женщинами, ибо как никто ценил женскую красоту и обаяние. Несмотря на то, что у него в Москве была семья, он вдруг влюбился в машинистку, которая напечатала ему эротический рассказ Алексея Толстого.
Потом у него начался роман с расконвоированной заключенной, которая сидела за «длинный язык». Это была московская художница и архитектор Шурочка Ширяева. Она расписывала в «Арзамасе-16» театр, стены и потолки в домах чекистских надсмотрщиков. И Яков забрал её к себе в «членохранилище» - так назывались коттеджи, в которых жили действительные члены и члены-корреспонденты Академии наук. Но чекисты арестовали Ширяеву и выдворили её на вечное поселение в Магадан, где она в квартире, на полу которой был лёд, родила ему дочь...
От разных женщин у Зельдовича было пятеро детей. И всех их он содержал и мечтал о том, чтобы собрать их вместе. Об этом написал в своих
мемуарах Андрей Дмитриевич Сахаров.
С 1946 по 1948 гг. Зельдович Я.Б. заведо¬вал теоретическим отделом ИХФ. Одновре¬менно являлся профессором Московского инженерно-физического института. С 1948 по 1965 гг. Яков Борисович работает в КБ-11 начальником отдела, отделения, заместителем научного руководителя.
Зельдович Я.Б. — активный участник раз¬работки первого атомного заряда и участник его первого испытания. До первого испытания атомной бомбы за каждым из ученых стоял двойник, намеченный для «замены» в случае неудачи. А потом ко многим, в том числе и к Зельдовичу, были приставлены неотлучно следующие за ним вооруженные охранники, так называемые «секретари». За участие в этой работе Постановлением Совета Министров СССР от 29 октября 1949 года, подписанным Сталиным, Яков Борисович вместе с несколькими коллегами был представлен к званию Героя Социалистического Труда, премирован денежной суммой и автомашиной "Победа", получил звание лауреата Сталинской премии первой степени и дачу, построенную за счёт государства.
Реализация идеи создания атомного заря¬да потребовала изучения того, как ведет себя вещество при давлении в несколько милли¬онов атмосфер, когда металлы уже текут как жидкость. При взрыве развиваются темпера¬туры в миллионы градусов, рождаются удар¬ные волны. Всё это было новой областью на¬уки. И здесь опыт Якова Борисовича, знания, талант исследователя оказались весьма важ¬ными и ценными для разработки ядерного оружия.
Зельдович Я. Б. и руководимый им коллектив были одними из авторов и актив¬ными участниками работ по созданию после¬дующих вариантов новых атомных зарядов и первой водородной бомбы. За эти работы он дважды (в 1953 и 1956 гг.) был удостоен зва¬ния Героя Социалистического Труда, дважды (в 1951 и 1953 гг.) ему присуждалась Сталинс¬кая премия.
Совместно с Цукерманом В.А. он пред¬ложил новый способ инициирования атом¬ных зарядов — систему внешнего иницииро¬вания (ИНИ).
Он чурался политики и предлагал А.Д.Сахарову заняться какой-либо
политкорректной наукой – астрофизикой, например. Раньше других он
понял, что они сотворили, даже раньше Сахарова, и обзывал термоядерную
бомбу нехорошими словами. «Через несколько часов после испытания
ядерной бомбы он сказал мне: «Изделие – говно». В какой-то мере Я.Б.
оказался прав, хотя его правда вышла нам всем боком. Меня тогда его
слова покоробили, - пишет А.Д.Сахаров, - они показались мне бравадой,
вызовом судьбе, почти кощунством».
Ещё в 1953 г. внимание Зельдовича при¬влекла физика элементарных частиц. Им были сформулированы закон сохранения лептонов и понятие лептоновского числа. Некоторые его работы в этой области зарегистрированы как открытия Комитетом по делам открытий и изобретений при СМ СССР. Был предска¬зан новый тип распада элементарных частиц — пионов, нашедший полное подтверждение в работах экспериментаторов Дубны.
В 1955 году он подписал «Письмо трёхсот» в Президиум ЦК КПСС с критикой научных взглядов и практической деятельности Т. Д. Лысенко (лысенковщина).
В 1958 г. Зельдович Я.Б. избран академи¬ком АН СССР. С 1965 по 1983 гг. он заведовал отделом Института прикладной математики АН СССР. С 1965 г. — профессор физического факультета Московского государственного уни¬верситета, заведующий отделом релятивистс¬кой астрофизики Государственного астрономи¬ческого института им. П.К. Штернберга.
Писатель Губарев Владимир Степанович рассказывает, что Зельдович среди всех участников «Атомного проекта» был, пожалуй, самым «нестандартным» учёным, доставлявшем хлопоты всем властителям — от Сталина до Горбачева.
Ситуация с присуждением второй Ленинской премии Зельдовичу остается в архивах «Атомного проекта СССР» одной из самых загадочных. И самому Н.С. Хрущеву пришлось вмешаться в конфликт, который возник из-за неясной позиции самого Зельдовича.
А дело складывалось так.
Как известно, Ленинская премия присуждалась только один раз. Однако в списке соискателей ее в 1959 году вновь появились знакомые фамилии — Харитон, Сахаров и Зельдович. Было создано принципиально новое «изделие», и именно эти трое ученых (плюс еще трое ученых из Арзамаса-16) были среди ее основных создателей. Харитон и Сахаров попросили убрать их из списка, так как раньше уже получили Ленинские премии, а Зельдович этого делать не стал. Комитет по Ленинским премиям исключил Зельдовича из авторского коллектива, мотивируя тем, что второй раз нельзя присуждать эту премию. Яков Борисович возмутился таким решением: по какому праву «его лишают той работы, которую он сделал?»
Кто же смеет обижать такого ученого, как Зельдович?!
Министр Е.П. Славский и И.В. Курчатов решили не ссориться с Зельдовичем и заявили президенту Академии наук и председателю Комитета по премиям А.Н. Несмеянову, что Ленинская премия академику Я.Б. Зельдовичу может быть присуждена второй раз «в порядке исключения».
Теперь уже в тупиковой ситуации оказался президент АН СССР.
Впрочем, Александр Николаевич раздумывал недолго: он тут же обратился к М.А. Суслову, который по линии ЦК партии курировал Академию, мол, «возможно ли сделать исключение с Ленинской премией для академика Зельдовича»?
Теперь уже партийная машина закрутилась со всей своей мощью! Отдел науки ЦК подготовил ряд документов, в которых утверждалось, что Я.Б. Зельдович щедро отмечен высшими государственными наградами и что «в целях повышения значения и авторитета Ленинских премий не следует создавать прецедента в повторном присуждении Ленинской премии одному и тому же лицу». все секретари ЦК согласились с мнением Отдела науки, но решающее слово было за Н.С. Хрущевым. Говорят, что он лично позвонил Якову Борисовичу, разговаривал о разных проблемах, а затем упомянул и о «второй» Ленинской премии. В конце концов, Зельдович был удовлетворен, а потом не раз с улыбкой рассказывал о том, что «сам себя лишил еще одной премии…»
Однако злоключения власти с Зельдовичем на этом не закончились. В ЦК партии никогда не забыли о строптивом учёном и при каждом удобном случае старались «уколоть» его. Теперь пришла очередь М.С. Горбачева, который в 1980 году был Секретарем ЦК и курировал Академию наук.
В 1979 году Я.Б. Зельдовича избирают иностранным членом Академии наук США и Лондонского Королевского общества. В ЦК партии посчитали, что учёный не должен принимать эти звания, так как «на фоне оголтелой антисоветской кампании, поддерживаемой руководством АН США, эти предложения вызывают сомнения». Такая резолюция принадлежит М.С. Горбачеву. Советский Союз начал войну в Афганистане, весь мир осуждал её, и ЦК партии пыталось любыми способами защититься от мирового общественного мнения.
Однако было уже поздно что-то предпринимать против Я.Б. Зельдовича и против его коллег в США и Англии. Президент Академии наук СССР А.П. Александров в Институте прикладной математики имени М.В. Келдыша вручил Зельдовичу диплом Лондонского Королевского общества и значок Национальной академии наук США.
В ЦК партии знали об этом, но что-то изменить уже не могли. История с академиком Сахаровым, грубое вмешательство власти и партии в науку и судьбу учёных, огромный авторитет президента АН СССР и, наконец, личная дружба с Л.И. Брежневым, — всё это помогало Анатолию Петровичу Александрову принимать верные решения и делало его самым независимым от власти президентом за всю историю Академии.
Жёнами Зельдовича были: Варвара Павловна Зельдович (Константинова); Анжелика Яковлевна Васильева; Иннеса Юрьевна Черняховская.
Его дети: Ольга , Марина, Борис. Дочь Я. Б. Зельдовича Александра в его гражданском браке с Людмилой Александровной Варковицкой, дочь Анна в его гражданском браке с Ольгой Константиновной Ширяевой сын Леонид в его гражданском браке с Ниной Николаевной Агаповой.
Последние годы жизни он посвящает аст¬рофизике и космологии. Большой цикл работ Зельдовича Я.Б. и его учеников посвящен вопросам «старения» звезд разной массы, тому, что происходит с ними после «выгора-ния» ядерного горючего, когда давление уже не в силах противостоять силам гравитации, сжимающим звезду.
Наиболее крупный вклад в современную космологию галактик Зель¬довича Я.Б. — его знаменитая теория, в кото¬рой описывалось развитие гравитационной неустойчивости в расширяющемся мире.
По своему стилю Зельдович никогда не стремился к абсолютной математической строгости. Он считал, что нужно иметь хорошую эффективную формулу, получить какой-то результат, который можно применить к жизни.
И не нужно гоняться за абсолютно строгой математической точностью, так как такая строгость является либо иллюзорной, либо неважной для практических приложений. В этом смысле он был сторонником эффективных, но приближенных методов.
В пятьдесят лет он «сел за парту», чтобы овладеть общей теорией относительности Эйнштейна.
Поражает широта его интересов. Физическая хи¬мия, теория горения и взрыва, ядерная физи¬ка, газодинамика и гидродинамика, физика элементарных частиц, космология, астрофи¬зика. Для Зельдовича характерен не просто широкий спектр работ, а работ осно¬вополагающих, часто становящихся истоком целых научных направлений. Недаром вид¬ный английский физик и математик С. Хоукинг после личного знакомства с Зельдови¬чем Я.Б. шутливо заметил: «Я теперь, нако¬нец, уверен, что, в отличие от Бурбаки (собирательный псевдоним группы француз¬ских математиков), Вы являетесь ре¬альным человеком, а не собирательным име¬нем целой группы».
В работах Зельдовича по космологии основное место занимала проблема образования крупномасштабной структуры Вселенной. Учёный исследовал начальные стадии расширения Вселенной. Вместе с сотрудниками построил теорию взаимодействия горячей плазмы расширяющейся Вселенной и излучения, создал теорию роста возмущений в «горячей» Вселенной в ходе космологического расширения, рассмотрел некоторые вопросы, связанные с возникновением галактик в результате гравитационной неустойчивости этих возмущений; показал, что возникающие образования высокой плотности, которые являются, вероятно, протоскоплениями галактик, имеют плоскую форму.
В 1970 году Зельдович установил, что черная дыра является источником электромагнитных волн. Данные исследования, которыми занимался Яков Борисович, стали основополагающими в открытии Хокинга об испарении, которое происходит в черных дырах.
Им проделана огромная работа в на¬уке, написано много книг по различным на¬правлениям. В целом научное наследие насчитывает 490 научных работ, более 30 монографий и учебников, многие из которых вышли в нескольких изданиях и переводах. Яков Борисович был исключительно скромен. В графе "социальное происхождение" писал "служащий". Он великолепно владел пером - это видно и по книгам и обзорам, был в курсе новинок художественной литературы, читал на французском языке Золя и Гюго, был в восхищении от Франсуазы Саган и цитировал её. Я. Б. Зельдович испытывал слабость к Ильфу и Петрову, удачно и кстати используя их образы и выражения. Любил Пастернака.
Я. Зельдович был человеком априорно доброжелательным. У него было немало друзей, несколько близких, хотя он всегда "держал" дистанцию, вместе с тем он имел врагов. Не противников в дискуссиях или научных взглядах - в таких случаях отношения с Я. Б. Зельдовичем не осложнялись, а именно врагов из-за зависти, антисемитизма и т.д. Отношение Якова Борисовича не было ни христианским всепрощением, ни ветхозаветным "око за око, зуб за зуб", ни промежуточным. В этих случаях он просто выбрасывал таких деятелей из своей жизни, не желая тратить на них время и силы, когда оставалось много хорошего еще несделанного.
Академик Ландау Л.Д. нередко говорил, что он не знает ни одного физика, исключая Э. Ферми, который обладает таким богатством новых идей, как Я.Б. Зельдович. Курчатову И.В. принадлежат слова: «Да, все-таки Яшка — гений!»
«Как первопроходец, Яков Борисович ос¬тавлял за собой не только идеи, решения мно¬гих конкретных производственных задач, но и новую терминологию. Так с его легкой руки в наших отчётах укоренились удобные для ана¬лиза ядерного взрыва единицы, например, для времени — «миги», для энергии — «ломы», для числа частиц — «кварты». Появилось понятие невзрывной цепной реакции (НЦР) и т. д.» – вспоминает доктор физико-математических наук, лауреат Ленинской премии Родигин В.Н.
«Яков Борисович Зельдович — самая яр¬кая личность из всех, кто встречался мне в жизни. Умный и остроумный, весёлый, энер¬гичный, отличный рассказчик, талантливый учёный с энциклопедическими знаниями — словом, блистательная личность,» — вспоми¬нает доктор физико-математических наук, трижды лауреат Государственной премии Фе¬одоритов В.П.
Я.Б. Зельдович был выдающимся физи¬ком, внесшим огромный вклад во многие об¬ласти науки и техники. В нём всегда поража¬ла неустанная научная активность, порази¬тельная разносторонность и интуиция. Он работал до последнего дня жизни. Он автор многих статей, монографий и книг. Его известные ученики: Н. И. Шакура, Г. А. Аскарьян, А. А. Старобинский, Р. А. Сюняев. Классический признак учеников Зельдовича, что они все его называют ЯБ.
Яков Борисович — член немецкой акаде¬мии «Леопольдина», Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США, Лондонского королевского общества, Венгерской академии наук, Почетный доктор Кембриджского и Сассекского университетов и ряда физических обществ.
Зельдович Я.Б. награжден тремя ордена¬ми Ленина, двумя орденами Трудового Крас¬ного Знамени, орденом Октябрьской Револю¬ции, медалями. Награжден почетными меда¬лями Н. Мансона (1972 г.) и им. Б. Льюиса (1984 г.) за работы по газодинамике взрывов и ударным волнам, медалью им. И. В. Курча¬това — за открытия в ядерной физике (1977 г.), Катарины Брюс — за достижения в области ас¬трономии (1983 г.), медалью Международно¬го центра теоретической физики им. П. Дирака (1985 г). Он – лауреат Ленинской премии (1956) и четырёх Сталинских премий (1943, 1949, 1951, 1953).
Яков Борисович Зельдович скоропостижно умер 2 декабря 1987 года в Москве от обширного инфаркта. Могила Зельдовича на Новодевичьем кладбище.
В своем прощальном слове А. Д. Сахаров назвал Я. Б. Зельдовича челове¬ком универсальных интересов.
Зельдович внёс крупнейший вклад в развитие теории горения. Едва ли не все его работы в этой области стали классическими: теория зажигания накалённой поверхностью; теория теплового распространения ламинарного пламени в газах; теория пределов распространения пламени; теория горения конденсированных веществ. Наиболее известны труды по физике взрыва, детонации, ядерной физике, астрофизике, космологии. Он – один из создателей атомной бомбы (29 августа 1949 года) и водородной бомбы (1953) в СССР. Соавтор нескольких научных открытий, которые занесены в Государственный реестр открытий СССР.
Именем Зельдовича названа улица в Москве, ведущая от Ленинского проспекта к Институту химической физики РАН. На родине Зельдовича в городе Минске установлен его бронзовый бюст.
В его честь учреждены медали: Золотая медаль Зельдовича — вручается международным Институтом горенияс 1990 года за выдающиеся достижения в теории горения или детонации, Медаль Зельдовича (Комитет по космическим исследованиям и РАН) — вручается с 1990 года, Золотая медаль имени Я. Б. Зельдовича, учреждена РАН в 2014 году, первое вручение состоялось в 2015 году.
9 мая 2001 года в честь Я. Б. Зельдовича астероиду, открытому 29 августа 1973 года, присвоено наименование «11438 Зельдович».
Продолжение следует
