"КТО ЖИЛ ДЛЯ СВОЕГО ВРЕМЕНИ, ТОТ ЖИЛ ДЛЯ ВСЕХ ВРЕМЁН" /Окончание/
К 170-летию со дня рождения С.В.Ковалевской
(Окончание. Начало здесь ==>>)
С поразительной легкостью Ковалевской давались иностранные языки. С детства она в совершенстве владела французским и английским языками. Её пример является опровержением распространённого мнения, что врожденные способности к точным наукам идут вразрез со способностями филологическими. Уже взрослой она самостоятельно выучила немецкий язык. Когда её приглашали в Стокгольм, она не знала шведского языка. В виде исключения ей разрешили в первый семестр читать лекции по-немецки. За это время она настолько овладела шведским языком, что свободно читала на нём лекции и писала на нём свои литературные произведения.
В этот период Ковалевская не ограничивается лишь преподавательской деятельностью. Она была одним из редакторов журнала "Акта математика", занималась серьёзной научной работой, увлекалась литературной деятельностью, писала романы, стихи, драмы. Склонность к литературе проявлялась у неё ещё в петербургский и московский периоды жизни, когда она писала очерки и театральные рецензии в газеты. В Стокгольме эта склонность поддерживалась благодаря её дружбе с шведской писательницей А. Ш. Эдгрен-Леффлер, сестрой Миттаг-Леффлера. Совместно с нею Софья Васильевна написала драму "Борьба за счастье", ставившуюся несколько раз в России.
Кроме того, С. В. Ковалевская написала "Воспоминания детства", роман "Нигилистка", очерк "Три дня в крестьянском университете в Швеции", "Воспоминания о Джордже Эллисте" и другие очерки и статьи, печатавшиеся на шведском, русском и других языках. В литературных произведениях проявляются живой и глубокий ум Софьи Васильевны и широта её интересов.
Она говорила, что нельзя быть математиком, не будучи в душе поэтом. Среди её знакомых - известные писатели Генрих Ибсен и А.Стриндберг, композитор Эдвард Григ, путешественник Ф.Нансен и др.
О своих занятиях литературой и математикой одновременно Ковалевская говорила: "Очень может быть, что в каждой из этих областей я сделала бы больше, если бы предалась ей исключительно, но, тем не менее, я ни от одной из них не могу отказаться совершенно".
Ковалевская была убеждена, что все поступки и действия людей заранее предопределены, но в то же время признавала, что могут явиться такие моменты в жизни, когда представляются различные возможности для тех или иных действий, и тогда уже жизнь складывается различным образом, сообразно с тем, какой путь кто изберёт.
Свою гипотезу она основывала на работе А. Пуанкаре о дифференциальных уравнениях: интегралы рассматриваемых Пуанкаре дифференциальных уравнений являются, с геометрической точки зрения, непрерывными кривыми линиями, которые разветвляются только в некоторых изолированных точках. Теория показывает, что явление протекает по кривой до места раздвоения (бифуркации), но здесь всё делается неопредёленным и нельзя заранее предвидеть, по которому из разветвлений будет дальше протекать явление.
В 1888 г. судьба свела Ковалевскую с однофамильцем – Максимом Максимовичем Ковалевским, родственником её бывшего мужа. М. Ковалевский (1851-1916) в 21 год окончил Харьковский университет, продолжал образование в Берлине, Париже, Лондоне, в 26 лет стал профессором юридического факультета Московского университета. Пятнадцать лет пробыл за границей, читал лекции в Стокгольме, Париже, Оксфорде Брюсселе, Чикаго. В 1888 г. он месяц читал лекции по социологии в Стокгольме, и познакомился с С. Ковалевской.
В течение этого месяца Софья, по её словам, очень мало занималась математикой, так как в его присутствии не могла думать ни о чём другом, кроме него. Они бывали вместе в театре. Знакомая, увидевшая их однажды на концерте, вспоминала: "Соня, против обыкновения, была в элегантном туалете – чёрное шёлковое платье с кружевами. Рядом с ней сидел её соотечественник, предмет её любви. Светлое спокойствие отражалось на обычно нервных чертах Сони Ковалевской. Она как бы преобразилась. Она любила, и музыка уносила её в мир светлых мечтаний".
Вдвоём они совершили большое путешествие по Германии, Швейцарии и Италии, которой Софья была очарована. Максим Ковалевский сделал ей предложение, но Софья его отвергла, так как не желала связывать себя узами нового брака. В 1890 г. после совместной поездки по Ривьере они расстались.
Самой важной научной работой Ковалевской было полное решение задачи о вращении твердого тела вокруг неподвижной точки. На конкурс в Парижскую Академию наук в 1888 году было представлено 15 работ. Работы подавались без подписи, под девизом. Победу присудили работе под девизом: "Dis се gue tu sais, fais ce gue tu dois, adviendra gue pourra!"(«Говори, что знаешь; делай, что обязан; и пусть будет, что будет!»). Учитывая качество работы, жюри увеличило премию автору с трёх до пяти тысяч франков. Когда вскрыли пакет, оказалось, что эта работа выполнена С.В. Ковалевской.
Ещё Эйлером и Пуансо был исследован случай вращения твёрдого тела (в механике вращающееся твёрдое тело называют волчком), подверженного действию силы тяжести в случае, когда центр тяжести тела совпадает с точкой опоры. Лагранж разобрал другой случай вращения твёрдого тела вокруг неподвижной точки опоры при условии, что центр тяжести волчка лежит выше точки опоры. В обоих этих случаях благодаря исследованиям Эйлера и Лагранжа можно полностью решить вопрос о том, как будет двигаться любая точка тела, если известны так называемые начальные условия движения. После работ Эйлера, Пуансо и Лагранжа в исследованиях, относящихся к вопросу о вращении твёрдого тела, наступило затишье. Премия Бордена, назначенная Парижской академией за дальнейшие успехи в деле разрешения этой задачи в каком-нибудь существенном пункте, несколько раз оставалась неприсуждённой или выдавалась неполностью. Очевидно, нужно было подойти к этой задаче с какой-то новой точки зрения. С. В. Ковалевская при рассмотрении её подошла к ней, исходя из понятий теории аналитических функций, которой она хорошо владела. Ей удалось разобрать до конца новый открытый ею случай вращения твёрдого тела.
Н. Е. Жуковский иллюстрирует случаи Эйлера-Пуансо, Лагранжа и Софьи Ковалевской изображениями трёх волчков. Окончательное решение задачи для случая С. В. Ковалевской имеет очень сложный вид, и лишь основательное знакомство с теорией гиперэллиптических функций позволило ей полностью справиться с задачей. С. В. Ковалевская доказала, что случаи Эйлера, Лагранжа и её являются единственными, допускающими решение определённого вида.
Русский учёный Н. Б. Делоне сконструировал прибор, воспроизводящий волчок (или, как его иногда называют, гироскоп) Ковалевской. Следует отметить, что задача о вращении твёрдого тела, решение которой ускользает из рук учёных и которую поэтому раньше называли, по словам С. В. Ковалевской, "математической русалкой", не является и сейчас полностью решённой. Но каковы бы ни были результаты дальнейших исследований, имя Софьи Ковалевской навсегда останется связанным с этой важной задачей механики.
Знаменитый учёный Э.Дюбуа-Раймон на вручении ей премии Парижской Академии наук (премия Бордена) за эту работу сказал: "Софья Васильевна не только превзошла своих немногих предшественниц в математическом образовании, но заняла между современными математиками одно из самых видных мест". Следует сказать, что за полвека с момента учреждения премии её обладателями стали всего 10 человек. При этом все эти десть раз она была присуждена не полностью, а за отдельные, частные решения.
В 1889г. за дополнительные исследования той же проблемы Ковалевской была присуждена премия Шведской академии наук (премия короля Оскара II) в тысячу пятьсот крон. Результаты её работ оказали большое влияние на исследования С.А.Чаплыгина, В.А.Стеклова, А.Н.Крылова, Е.Н.Жуковского и др.
Наиболее важные её исследования относятся к теории вращения твёрдого тела. Ковалевская открыла третий классический случай разрешимости задачи о вращении твёрдого тела вокруг неподвижной точки. Этим продвинула вперёд решение задачи, начатое Леонардом Эйлером и Ж. Л. Лагранжем.
С.В.Ковалевская становится знаменитостью, о ней пишут газеты и журналы всего мира. Петербургская академия наук избирает её своим членом-корреспондентом.
Ковалевская находилась в это время в Стокгольме и узнала об этом из телеграммы:
"Наша Академия наук только что избрала вас членом - корреспондентом, допустив этим нововведение которому не было до сих пор прецедента. Я очень счастлив видеть исполненным одно из моих самых пламенных и справедливых желаний. Чебышев".
Министр просвещения Франции присвоил ей почётное звание «Офицера просвещения». Такой чести было удостоено лишь несколько человек.
Но и после этого в России для неё места не нашлось. Ковалевская чувствовала себя одинокой на чужбине и тосковала по родине.
В апреле 1890 года Ковалевская уехала в Россию в надежде, что её изберут в члены академии на место умершего математика Буняковского. В Петербурге Софья Васильевна дважды была у президента академии великого князя Константина Константиновича, один раз завтракала с ним и его женой. Он был очень любезен с прославленной учёной и всё твердил, как было бы хорошо, если бы Ковалевская вернулась на родину. Но когда она пожелала, как член-корреспондент, присутствовать на заседании Академии, ей ответили, что пребывание женщин на таких заседаниях "не в обычаях Академии". Большей обиды, большего оскорбления не могли нанести ей в России. Ничего не изменилось на родине после присвоения С. Ковалевской академического звания. В сентябре она вернулась в Стокгольм.
Под влиянием шведских дам, осуждавших «госпожу профессора» за безразличие к дочери, она взяла Соню в Швецию и отдала в частную школу. Соня была тихой и способной девочкой, легко выучила шведский язык и не доставляла матери никаких хлопот.
В Швеции с новой силой вспыхнуло былое увлечение Софьи литературой. Она ощущала почти физическую необходимость занести на бумагу всё, что было пережито за прошедшие годы, разобраться в своей судьбе. Литературное творчество давало ей возможность душой вернуться на родину. Из её литературных произведений большим успехом пользовались повести "Нигилистка" и "Воспоминания детства", переизданные в 1982г. (С.В.Ковалевская. "Избранные произведения", М.) драма "Борьба за счастье", написанная совместно со шведской писательницей А.Леффлер.
В конце января 1891г. по дороге из Берлина в Стокгольм Софья узнала, что в Дании началась эпидемия оспы. Испугавшись, она решила изменить маршрут. Но кроме открытого экипажа для продолжения путешествия не оказалось ничего, и ей пришлось пересесть в него. По дороге Софья простудилась. Простуда перешла в воспаление лёгких и 29 января (10 февраля) 1891 года Ковалевская в возрасте 41 года умерла от паралича сердца во сне в Стокгольме. Похоронена в Стокгольме на Северном кладбище. Мир потерял крупнейшего математика, литератора, борца за раскрепощение женщин.
На её могиле известный ученый М.М.Ковалевский сказал: "Благодаря вашим знаниям, вашему таланту и вашему характеру вы всегда были и будете славой нашей родины. Недаром оплакивает вас вся учёная и литературная Россия... Вам не суждено было работать в родной стране, и Швеция приняла вас... Но, работая по необходимости вдали от родины, вы сохранили свою национальность, вы остались верной и преданной союзницей всей России, России мирной, справедливой и свободной, той России, которой принадлежит будущее".
В 1896 г. на средства, собранные русскими женщинами и другими организациями, на могиле Ковалевской был воздвигнут памятник, подножием которого служит сделанная из гранита могучая поднявшаяся волна. На гребне волны — черный мраморный крест. У его подножия надпись: «Профессору математики С. В. Ковалевской, 3.1.1850-29.1.1891. Её русские друзья и почитатели»
Неподалеку от Великих Лук располагается музей Софьи Ковалевской. Полибино было её малой родиной, местом, где проявилась её тяга к науке.
Звезда под номером 1859 названа именем С.В.Ковалевской.
В 1992 г. Российская академия наук учредила премию имени С.В.Ковалевской. Премия присуждается Отделением математических наук за выдающиеся результаты в области математики. В память о С. Ковалевской назван лунный кратер (1970), астероид, гимназия имени С. В. Ковалевской в городе Великие Луки (Россия) (2000), прогимназия и гимназия имени Софии Ковалевской в городе Вильнюсе (лит. Vilniaus Sofijos Kovalevskajos progimnazija) (1998), школа Софьи Ковалевской (швед. Sonja Kovalevsky-skolan) в Стокгольме (Швеция) (1996). Имя Софьи Ковалевской носят улицы во многих городах бывшего СССР. Самолёт Airbus A320 авиакомпании «Аэрофлот-Российские Авиалинии» носит имя Софьи Ковалевской.
2000 год был объявлен ЮНЕСКО годом Софьи Ковалевской.
До Софьи Васильевны Ковалевской история математических наук знает лишь нескольких женщин-математиков. Таковы: гречанка Ипатия в Александрии, растерзанная в 415 году нашего летосчисления толпою христиан, возбужденных агитацией монахов, опасавшихся влияния на начальника города красивой и ученой язычницы Ипатии; маркиза дю Шатле (1706-1749), переводчица сочинений Ньютона на французский язык»; она училась у Вольтера историческим наукам и учила Вольтера математическим; её биограф отмечает что для обоих это учение оказалось безрезультатным; профессор математики Болонского университета итальянка Мария Аньези (1718 -1831), имя которой носит в высшей математике кривая линия локон Аньези; француженка Софья Жермен(1776-1831), имя которой встречается в теории чисел и анализе; француженка Гортензия Ленот (1723-1788), известная вычислительница, именем которой назван цветок гортензия, привезенный из Индии. Ада Августа Лавлейс, дочь Байрона, - «первая программистка», сотрудничала с изобретателем вычислительных машин Ч. Бэббиджем, в честь её один из языков программирования назван «Ада». Софи Жермен в 1808 году получила Наполеоновскую премию Парижской академии наук за исследования по теории упругости.
В Советском Союзе было много женщин - профессоров математики. Среди них можно указать таких выдающихся профессоров, как Вера Иосифовна Шифф (ум. в 1918 г.), Надежда Николаевна Гернет (1876-1943), Екатерина Алексеевна Нарышкина (1895-1940), подруга С. В. Ковалевской Елизавета Федоровна Литвинова (1845-1918), и многие другие. Вместе с тем нельзя не согласиться с членом-корреспондентом Академии наук СССР, доктором физико-математических наук Пелагеей Яковлевной Полубариновой-Кочиной, что «Ковалевская превосходила своих предшественниц талантом и значительностью полученных результатов. Вместе с тем она определила общий уровень женщин, стремившихся к науке в её время". С. В. Ковалевская остается на все времена гордостью русский науки.
Имя Софьи Васильевны Ковалевской навсегда останется в истории науки увенчанным заслуженной славой.
Однажды она сказала:
В течение всей моей жизни математика привлекала меня больше философскою своею стороною и всегда представлялась мне наукою, открывающею совершенно новые горизонты.
У математиков существует свой язык - это формулы.
Друзья мои, мои милые друзья! И в особенности вы, мои дорогие подруги. Несколько лет назад женщин, стремившихся к знанию, было мало - единицы. Теперь нас сотни… Боритесь же за счастье быть самостоятельными, за право жить, работать и творить ради высшего идеала.
Я чувствую, что предназначена служить истине - науке, и прокладывать путь женщинам, потому что это значит – служить справедливости.
Мой девиз: „Dis ce gue tu sais, fais ce gue tu dois, adviendra gue pourra!“ („Говори, что знаешь; делай, что обязан; и пусть будет, что будет“).
Сто́ит мне только коснуться математики, как я опять забуду всё на свете.
В детстве я не мечтала так горячо ни о чём, как только о том, чтобы принять участие в каком - нибудь польском восстании.
Моя слава лишила меня обыкновенного женского счастья... Почему меня никто не может полюбить? Я могла бы больше дать любимому человеку, чем многие женщины, почему же любят самых незначительных, и только меня никто не любит.
Я понимаю, что вас так удивляет, что я могу заниматься зараз и литературой и математикой. Многие, которым никогда не представлялось случая более узнать математику, смешивают её с арифметикою и считают её такой сухой и бесплодной. В сущности же это наука, требующая наиболее фантазии, и один из первых математиков нашего столетия говорит совершенно верно, что нельзя быть математиком, не будучи в то же время и поэтом в душе. Только, разумеется, чтобы понять верность этого определения, надо отказаться от старого предрассудка, что поэт должен что-то сочинять несуществующее, что фантазия и вымысел - это одно и то же. Мне кажется, что поэт должен видеть то, чего не видят другие, видеть глубже других. И это же должен математик.
Вообще это очень странно: когда бы в жизни ни обрушивалось на меня большое, тяжёлое горе, всегда потом, в следующую за тем ночь, снились мне удивительно хорошие, приятные сны. Но как тяжела зато бывает минута пробуждения! Грёзы ещё не совсем рассеялись; во всём теле, уставшем от вчерашних слёз, чувствуется после нескольких часов живительного сна приятная истома…
Рассказывают, что:
- Отец Софьи, генерал - лейтенант в отставке Корвин – Круковский, был губернским предводителем дворянства. Он вёл свой род от венгерского короля Матвея Корвина, потомки которого пере¬ехали в XV веке в Литву и породнились через бояр Глинских с русскими царями. Будучи человеком старой закалки, он дал двум своим дочерям светское воспитание, старался внушить им дух родовой гордости, но не сумел уберечь их от либеральных идей 60 - ых годов.
Старшая его дочь, Анна, мечтательная и романтическая девушка, решила стать писательницей. Тайком от родителей она послала свой рассказ «Сон» в журнал «Эпоха», редактором которого был Ф.М. Достоевский. Анне было 20 лет, а Достоевскому - 43 года. Между ними завязалась, чтобы не вызвать гнев отца, тайная переписка. По словам Софьи, для генерала женщины - писательницы были олицетворением мерзости (в качестве примера он приводил Жорж Санд, носившую штаны). Но однажды во время бала по случаю именин жены генералу попалось на глаза заказное письмо от Достоевского со вложением гонорара за «Сон». Открытие, что дочь переписывается с бывшим каторжником, казалось ему столь позорным, что ему стало дурно. В доме разразился страшный скандал. И всё же Анне удалось убедить отца, что времена переменились, что прежние понятия подверглись пересмотру.
В феврале 1865 года Анна в присутствии тётушки и Софьи встретилась с Достоевским в Петербурге. Тёмноглазая черноволосая Софья, смотревшая, раскрыв рот, на знаменитого писателя, совершенно в него влюбилась. Софья мучилась, плакала, мечтала о нём, и в грёзах пережила целый бурный роман с ничего не подозревавшим писателем, который был в три с половиной раза старше её.
До самой смерти Софья сохранила к Достоевскому чувство дружбы и поклонения.
- Учитель Ковалевской, Иосиф Игнатьевич Малевич, вспоминал: "При первой встрече с моею даровитою ученицей, в октябре 1858 г., я видел в ней восьмилетнюю девочку, довольно крепкого сложения, милой и привлекательной наружности, в карих глазах которой светился восприимчивый ум и душевная доброта. В первые же учебные занятия она обнаружила редкое внимание, быстрое усвоение преподанного, совершенную, так сказать, покладливость, точное исполнение требуемого и постоянно хорошее знание уроков. Развивая её способности ... , я не мог, однако же, заметить при первых уроках арифметики особых способностей к этому предмету: всё шло так, как с прежними моими ученицами, и даже я был смущён по следующему случаю. Однажды за обедом генерал спросил свою любимую дочь: "Ну что, Софа, полюбила ли ты арифметику? " - "Нет, папочка", - был ответ. Не прошло четырёх месяцев, как ученица моя почти на такой же вопрос отца сказала: "Да, папочка, люблю заниматься арифметикой, она доставляет мне удовольствие.
... Прошло три - четыре года всегда успешных занятий без всяких выдающихся эпизодов, но когда дошли мы в геометрии до отношения окружности круга к диаметру ..., ученица моя, излагая данное при следующем уроке, к удивлению моему, пришла совсем другим путём и особенными комбинациями к тому же самому выводу".
Дочь Ковалевской (Софья Владимировна Ковалевская) вспоминала: "Моя мать всегда любила общество. Но после мрачных лет, проведённых ею в России во время постепенного разорения, а затем смерти своего мужа, она отошла от него. Теперь она охотно стала участвовать в общественной жизни. Прежде всего, она научилась кататься на коньках и с увлечением предавалась этому спорту совместно с профессором Леффлером и его сестрой ... Любила моя мать также совершать длинные прогулки по окружавшему часть Стокгольма лесу-парку. Здесь её спутниками иногда была и я, и некоторые из детей Гюлден, она проделывала с нами большие путешествия, заканчивавшиеся обедом на нашей квартире. Во время этих прогулок она была весела и много шутила с нами".
Подруга Ковалевской Юлия Всеволодовна Лермонтова вспоминала: "Жила я в Гейдельберге вместе с Софьей Васильевной Ковалевской. При первом знакомстве в Петербурге мы виделись очень мало; здесь же при совместной жизни сильно подружились. Её выдающиеся способности, любовь к математике, необыкновенно симпатичная наружность при большой скромности располагала к ней всех, с кем она встречалась. В ней было прямо что-то обворожительное. Все профессора, у которых она занималась, приходили в восторг от её способностей, при этом она была очень трудолюбива, могла по целым часам, не отходя от стола, делать вычисления по математике. Её нравственный облик дополняла глубокая и сложная душевная психика, какой мне никогда впоследствии не удавалось ни в ком встречать".
«В истории человечества до Ковалевской не было женщины, равной ей по силе и своеобразию математического таланта.
Пробуждению особого интереса к науке, к математике и естествознанию, у Ковалевской ещё в детском возрасте способствовали, кроме её личной одаренности, предреволюционные настроения и стремления среди русской интеллигенции 60-х годов. Эти годы были эпохой начала деятельности многих замечательных учёных нашей Родины — Менделеева, Сеченова, Тимирязева, братьев Ковалевских и других. Среди них славное место занимает Софья Васильевна Ковалевская».
Из речи акад. С. И. Вавилова «Памяти С. В. Ковалевской». М., 1951, стр. 5.
«Это был человек редкой духовной и физической красоты, самая обаятельная и умная женщина в Европе того времени». Фритьоф Нансен, путешественник
Во время своих скитаний по бюрократическим учреждениям Петербурга Ковалевская попала как-то в кабинет чиновника, который в ответ на её просьбу разрешить преподавать в университете грубо сказал: "У нас всегда этим занимались мужчины. Справляются они со своими обязанностями, слава богу, хорошо, и поэтому не надо нам никаких нововведений!" На это возмущённая Ковалевская сказала: "Когда Пифагор открыл свою знаменитую теорему, он принёс в жертву богам 100 быков. С тех пор все скоты боятся нового".
