Обнимая небо крепкими руками
«Обзор» продолжает цикл рассказов о живущих в Литве участниках Великой Отечественной войны. Это не коммерческий проект. Это напоминание читателям о цене мирной жизни, которую заплатил народ за победу 1945 года.
Была весна 1945 года. Аэродром дислоцировался на территории Восточной Пруссии. Над ним неожиданно появились вражеские самолёты. Дежурная пара истребителей быстро взлетела навстречу врагу. За облаками завязался бой. Раздавались рёв моторов и ожесточённая стрельба. Один за другим упали два самолёта. На командный пункт полка приехал командир дивизии, полковник, легендарный советский ас Александр Покрышкин.
Кто из наших в бою? - спросил он у командира полка подполковника Боброва.
Луканцев и Гольдберг, - ответил тот.
Покрышкин хорошо знал каждого своего лётчика, поэтому с удивлением спросил:
Почему послал Гольдберга? Он же совсем молодой пилот!
Для практики, - пытался оправдаться комполка Бобров, чувствуя, однако, как его покидает уверенность в правильности принятого решения.
Крутой разговор был резко прерван снижающимися на полосу истребителями. Из второго вылезал Юрий Гольдберг. Улыбка радостно светилась на его возбуждённом лице.
- Есть один! На парашюте спускается!
Действительно, вскоре на аэродром доставили немецкого лётчика. Это был командир истребительной части, награждённый Железным крестом.
- Смотри какого фраера причесал, - восхищались авиаторы. - Вот это Юрка. Ас! Настоящий ас!
Немец шёл медленно, понуро опустив голову, понимая всю преступность своих деяний и свои перспективы.
Кто меня сбил? - спросил он, не поднимая головы. Ему указали на Гольдберга. Немец окинул пренебрежительным взглядом худощавую, маловыразительную фигуру советского паренька и покрутил головой.
Это не он. Меня мог сбить только сам Покрышкин.
Ты слышишь, Юра, - шутили друзья. - Он не хочет признать в тебе аса. Да за такие вещи мы ему сейчас по шее надаём.
Но Гольдберг терпеливо сносил беззлобные остроты. Хотя бы потому, что Александр Иванович Покрышкин (впоследствии он стал трижды Героем Советского Союза) был не только первоклассным воздушным бойцом, которого боялись все без исключения лётчики Германии, но и великолепным воспитателем.
Покрышкин - это высшая школа воздушного боя. Он незримо присутствовал в каждой кабине атакующего истребителя. Его незыблемое требование - смело иди на перегрузки, ищи возможности для манёвра и скорости - успешно выполняли многие ученики. В их мужественные шеренги уверенно входил и Юрий Гольдберг.
Александр Иванович подошёл к молодому пилоту, придавленному чрезмерным вниманием, крепко пожал руку и, как всегда сжато, сказал:
Трудный бой выдержал. Молодец!
Качать! - крикнул кто-то, и Юрий почувствовал, как его схватили за ворот, резко дёрнули и безжалостно бросили вверх. В части в это время находилась бригада кинематографистов. Операторы со свойственным им проворством снимали сцены рождения нового аса.
Лётчики шутили:
- Вы и сами не подозреваете, какие кадры приобретаете для мирового кинематографа.
Одним словом, остался наш герой в истории военной кинохроники. И было это в самом начале его боевого пути. Добавим от себя - было не единожды, когда сходился в смертельной схватке в небе с сильным врагом молодой советский лётчик Юрий Гольдберг. Более десяти раз отмечала Родина высокими наградами своего отважного сына.
После войны Юрий Михайлович по состоянию здоровья уволился из авиации. Жил в Риге. Многие в гражданской авиации помнят этого человека как своего преподавателя, которого, к сожалению, давно уже нет в живых.
Однако наша история была бы неполной, не расскажи мы ещё об одном её эпизоде. Спустя много лет после войны тишину в квартире Юрия Михайловича Гольдберга разорвал детский крик:
- Я папу видел!
Мать рассмеялась: конечно, видел, вот он в кресле сидит. А сын не унимался: не в кресле видел, а в кино! Смотрел фильм про войну, и там вдруг папу показали. Он немецкого лётчика сбил!
Так в семье и в родне все узнали, что имя Юрия Михайловича навечно вписано в скупую хронику той войны.
