Сорок рублей за машину времени

После завершения работы над «Кавказской пленницей» Леонид Гайдай решил уйти от начавшего его несколько тяготить клейма исключительно комедиографа и снять «серьёзный» фильм по пьесе Михаила Булгакова «Бег». Но наверху эта идея не прижилась, ведь комедии Гайдая делали невероятные кассовые сборы.

Вот и нечего, пусть и продолжает то, что может лучше всего!.. А серьёзные фильмы пусть делают другие.

В начале 70-х Гайдай всё же вернулся к Булгакову. Правда, на этот раз возникла идея экранизации пьесы «Иван Васильевич»…

Вероятно, сегодня в это даже трудно поверить, Гайдай совсем не хотел расставаться со столь полюбившимся зрителю (да и ему самому) Шуриком. Поэтому рабочее название нового кинопроекта было «Иван Васильевич меняет профессию, или Совершенно новые приключения Шурика». Во как! Но соавторы его «шурикиады», сценаристы Яков Костюковский и Морис Слободской, вместе с которыми Гайдай писал сценарии к трём первым своим суперхитам, в 70-е годы наотрез отказались продолжать сотрудничество с режиссёром. Просто уже набившему руку в современной комедийной драматургии дуэту не хотелось заниматься осовремениванием классики, а Гайдай же после «Бриллиантовой руки» был настроен именно на это. Вот и пришлось как бы уйти от Шурика. Теперь постоянным соавтором Гайдая стал писатель-юморист Владлен Бахнов, с которым он уже работал над «12 стульями». К тому же Бахнов был соседом Гайдая по лестничной площадке, что позволяло им творить сценарий, не выходя из дома.

NOTA BENE. Комедию в трёх действиях «Иван Васильевич» Михаил Булгаков писал в середине 1930-х годов. Это была радикально переосмысленная версия своего же более раннего произведения – пьесы «Блаженство» с подзаголовком «Сон инженера Рейна». Но в ней уже действуют практически все персонажи, перекочевавшие потом в «Ивана Васильевича»: инженер Рейн (будущий Тимофеев), вор Милославский, секретарь домо­управления Бунша-Корецкий, царь Иоанн Грозный, а также гражданин Михельсон (будущий Шпак). Правда, там основная часть действия протекает в XIII веке(!), в «той части Москвы Великой, которая носит название Блаженство». Именно в это коммунистическое «светлое будущее» забрасывает царя Иоанна, хотя Булгаков скептически описал такое будущее – скорее, как антиутопию. Это и предопределило отношение к пьесе, на самом раннем этапе отвергнутой Театром сатиры, для которого она, собственно, и была написана. Руководство театра предложило драматургу создать на основе «Блаженства» другую комедию, в которой описывались бы приключения Ивана Грозного в современной Москве. В «Блаженстве» таких похождений не было: попав в будущее, царь спрятался на чердаке и сидел там, пока главные герои (Рейн, Милославский и Бунша) путешествовали в прошлое. Пьесе «Иван Васильевич» «повезло» чуть больше, чем «Блаженству»: процесс постановки даже дошёл до генеральной репетиции, после которой комедия была запрещена. При жизни Булгакова она не ставилась и не публиковалась…

Прикинув различные варианты, тандем Бахнов - Гайдай пришёл к некой «золотой середине»: в сценарий «Ивана Васильевича» было перенесено всё лучшее из булгаковского текста, но многое привязывалось к реалиям 70-х и оттого заблистало новыми, зачастую даже более яркими красками.

Работа над режиссёрским сценарием продолжалась до января 1972 года, после чего сценарий был отправлен в Комитет по кинематографии. Оттуда пришёл ответ, что сценарий в целом принимается, но (как обычно) в него необходимо внести поправки. Как же без этого? В частности, требовалось от сценаристов, чтобы они перенесли место действия из московского Кремля в другое место.

Кроме этого, в отзыве говорилось: «Экскурс в прошлое не должен иметь конкретно-исторического характера; сюжет не следует адресовать определённым историческим лицам. В соответствии с замыслом и жанром произведения эпизоды, в которых воспроизводится прошлое, должны приобрести более условные, приблизительные черты, не относящиеся прямо к Ивану Грозному и его эпохе. В сценарии немало интересной выдумки, однако необходимо предостеречь авторов от излишнего комикования…».

После косметических переделок сценарий Гайдая - Бахнова был запущен в режиссёрскую разработку и утверждён. После этого началось комплектование съёмочной группы.

Кстати, незадолго до этого к Гайдаю обратился Эльдар Рязанов с предложением забрать у него постановку совместной советско-итальянской кинокомедии «Невероятные приключения итальянцев в России». Фильм должен был быть весьма эксцентричным, чего Рязанов никогда раньше не делал. Гайдай же в этом деле «собаку съел». Но Леонид Иович отказался от этого крайне лестного предложения (ведь тогда ему светила бы поездка в Италию) и предпочёл продолжить работу над своим «Иван Васильевичем…».

В качестве своих помощников в работе над фильмом Гайдай выбрал тех, с кем он уже работал над своими «12 стульями». Кроме сценариста Бахнова, это были оператор Сергей Полуянов, художник Евгений Куманьков, тандем композитора Александра Зацепина и поэта-песенника Леонида Дербенёва.

С актёрами была похожая ситуация: Гайдай намеревался работать с теми, кого давно знал. Но планы пришлось корректировать. Так, например, в главной роли он видел только своего любимца Юрия Никулина. Однако у того был слишком плотный график цирковых гастролей и добиться разрешения у «Союзгосцирка», чтобы его освободили, так и не удалось. Более того, прочитав сценарий, Никулин решил, что год таких съёмок будет просто потраченным впустую – он был уверен, что фильм «положат на полку». И вполне вероятно , что основания для подобных опасений, у него были: литературное наследие Булгакова в начале 70-х ещё далеко не полностью было возвращено советскому читателю, а его произведения попадали в печать скорее вопреки, чем благодаря…

Гайдай серьёзно переживал по этому поводу, но поделать ничего не мог. Пришлось искать кого-то другого на главную роль, и начались пробы. Худсовет не устроили Георгий Вицин (как персонаж узнаваемой троицы) и Евгений Лебедев, не выдержавший на пробах «раздвоения» на царя и управдома.

Всем понравился Евгений Евстигнеев. Но случилось неприятное недоразумение. На пробах Гайдай произнёс Евстигнееву реплику из сценария: «Когда вы говорите, у меня такое ощущение, что вы бредите». Но Евстигнеев со сценарием знаком ещё не был, принял фразу на свой счёт, обиделся и ушёл из проекта, а Гайдай снова остался без актёра. И тогда кто-то предложил ему попробовать Юрия Яковлева. И хотя вначале Гайдай несколько скептически считал его «рязановским», но прекрасные пробы Яковлева убедили его в правильности такого выбора. Правда, это потянуло и другие сложности.

На Милославского изначально планировался Андрей Миронов (как продолжение дуэта Никулин - Миронов из «Бриллиантовой руки»), но когда отпал Никулин, то и Миронов рядом с Яковлевым уже не годился. Как показалось кому-то, он смот­рится слишком уж «артистичным и излишне утончённым». И вновь последовали многочисленные пробы - Вячеслав Невинный, Георгий Бурков, Георгий Юматов, Сергей Никоненко и даже Анатолий Кузнецов, недавно блеснувший в «Белом солнце пустыни».

Но Гайдай остановил свой выбор на Леониде Куравлёве и не пожалел об этом, хотя раньше с Куравлёвым никогда не работал. После роли Пашки Колокольникова в дебютном фильме Василия Шукшина «Живёт такой парень» Куравлёв считался наиболее простоватым из знаменитых артистов. Вот и предлагали ему роли то шофёра или сантехника, воришки или всевозможных совслужащих из бог весть каких учреждений.

Разглядев в актёре идеального булгаковского Жоржа Милославского, Гайдай создал один из самых незабываемых образов советского кино. Облачённый в цветастое древнерусское платье Куравлёв - Милославский, оборачивающийся к зрителю с невероятной по тем временам пачкой «Мальборо» в руке или поющий «Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь...» (хотя пел на самом деле Валерий Золотухин) – среди лучших образцов кадров советского кинематографа.

Для Леонида Гайдая Леонид Куравлёв с тех пор станет любимым артистом, а о Миронове гениальный режиссёр-эксцентрик практически больше не вспомнит.

Как на роль изобретателя Тимофеева, так и его жены Зиночки, было много претендентов. От Олега Видова и Валерия Погорельского до Натальи Гундаревой и Светланы Светличной. Но Гайдаю удалось отстоять своих Александра Демьяненко и Наталью Селезнёву, таким образом замкнув удивительным образом круг метаморфоз и приключений Шурика и Лиды из прежних своих фильмов. То есть Тимофеев – это повзрослевший Шурик? Ай да Гайдай!

Кстати, по словам Натальи Селезнёвой, создавать царские одеяния для фильма помогала художник по костюмам, некогда работавшая с Сергеем Эйзенштейном над его «Иваном Грозным». Для героини же самой Селезнёвой шил костюмы молодой, но уже известный модельер Вячеслав Зайцев.

Без проб были приглашены на свои роли Владимир Этуш, Наталья Крачковская, Савелий Крамаров, Сергей Филиппов и Михаил Пуговкин. Хотя по Пуговкину всё было непросто.

На худсовете нашлись люди, возмутившиеся тем, что советского кинорежиссёра будет играть Пуговкин. Он вечно играл каких-то придурков, а здесь что? Но тут на защиту Пуговкина встал руководитель Экспериментального Творческого объединения Григорий Чухрай: «Товарищи режиссёры! Вы слишком хорошо о себе думаете. Вот Пуговкин вам и покажет, какие типы среди вас встречаются».

После такой отповеди возражать против Пуговкина уже никто не стал. «Режиссёров, таких как Якин, полным-полно, - рассказывал сам Михаил Пуговкин - Я рад был хоть немножко отомстить им этой ролью за их амбиции, спекуляции своим положением в искусстве, невнимание к актёрам. Кстати, Гайдай был полной противоположностью Якина. Он не врал. Он много возился с актёрами. С его лёгкой руки многие артисты становились популярными. Бывает, что режиссёр ходит по площадке, морщит лоб, делает умный вид... А он мог прийти и сказать: «Как ни печально, но я к этой сцене не готов. Давайте думать вместе». Он любил импровизировать, позволял это делать и артистам. Из него, как искры, сыпались предложения. Сколько их вошло в фильмы и сколько в результате не вошло! Он сам их отметал, говоря: «Извините, это оказалось не смешно».

Съёмки фильма начались 26 августа с экспедиции в Ростов-Ярославский, где снимались натурные эпизоды: погоня за демонами по Кремлю, народ у стен Кремля, отправление войска на войну.

Потом перебрались в Москву. Здесь тоже снималась «натура»: проезды по улицам города «Скорой помощи» и милицейской «Волги»; панорама города с высоты птичьего полёта (когда царь восторженно произносит: «Лепота»); звонки из телефонной будки Жоржа Милославского и подруги Якина; проезд Якина по городу в «ЗИС-110» (того самого автомобиля, который уже снимался в «Бриллиантовой руке»); пробежка Шурика по радиомагазинам; Шурик и Бунша во дворе дома.

Но потом возник вынужденный простой – из нужных декораций по-прежнему не было машины времени, чтобы отправлять царя и Буншу в их путешествия во времени. Хотя ещё до съёмок Гайдай дал задания конструкторскому бюро разработать её макет. Полгода ухлопали на то, чтобы создать проект чуть ли не космического корабля, больше всего похожего на ЭВМ того времени. Одиночка-изобретатель Шурик вряд ли смог бы соорудить подобное. Требовалось нечто совсем иное.

Кто-то посоветовал обратиться к Вячеславу Почечуеву, художнику, карикатуристу и скульптору по дереву, который на «Мосфильме» слыл мастером на все руки. С ним быстро договорились, и уже через два дня на стол перед Гайдаем, которого уже серьёзно поджимали сроки, лёг новый проект. На нём углём было изображено НЕЧТО: трубки, колбы, шарики, пружины, змейки и провода.

Как вспоминали члены съёмочной группы: «Сплошная абстракция и невиданное нахальство. Гайдай в обморок не упал, потому что сидел на стуле».

Съёмочная группа онемела, на глазах у Селезнёвой появились слёзы: съёмки явно срывались. Но Почечуев был красноречив, артистичен и убедителен. Ведь этим заказом он мог серьёзно поправить своё непростое финансовое положение. И Гайдай не стал искать другого «изобретателя машины времени». В помощники Почечуеву срочно отрядили двух слесарей. И работа закипела. Вытащили со склада какие-то штуковины, оставшиеся после «Соляриса» Тарковского.

На стекольном заводе города Клин разместили заказ (который по слухам чуть ли не на следующий день изготовил за пару бутылок водки дядя Вася из продувного цеха - три ящика невообразимых, причудливых загогулин).

Накупили каких-то мигалок, вспышек, реактивов, посуды для химических реактивов, и вскоре машина времени стояла в павильоне во всей красе. Как только она заработала, буквально с первого запуска, она влюбила в себя всех. Что-то в ней таинственно ворчало, сверкало и булькало, и колыхалось. Фильм был спасён! В результате сам скульптор ещё и получил премию от «Мосфильма» сорок (!) рублей и справку из бухгалтерии: «Деньги выданы за изобретение машины времени». Причём так и написано, без всяких кавычек.

Дальнейшее вспоминает Юрий Яковлев: «Сняли практически всю картину в черновом варианте, то есть без монтажа. Гайдай позвал группу на просмотр материала. Я посмотрел и расстроился. Всё было как-то медленно, разлаженно, особенно в сценах с Куравлёвым, что очень обидно, так как Милославский – его персонаж – должен быть живой, подвижный, как ртуть, а тут всё как-то вразвалочку, не торопясь. И абсолютно не смешно. Еду с «Мосфильма» и думаю: «Что же это будет? Провал?» Но я совсем не знал гениальной способности Гайдая работать в монтажной. Он был виртуозом, усвоив заповедь Эйзенштейна: «Картина рождается на монтажном столе». Как всё сложилось, ожило, заиграло, какой появился ритм! Как он сумел сократить что-то без ущерба для роли, выделить самое удачное, расставить акценты. Просто метаморфоза! Фильм-то до сих пор смотрят, цитируют реплики оттуда и смеются!»

Хотя без цензурных правок всё равно не обошлось. То сувенирная ручка шведскому послу с изображением голой женщины, то царь жарит котлеты на кухне у Тимофеева, что посчитали издевательством над Иваном Грозным.

Были и другие. После внесения всех таких изменений хронометраж фильма сократился на десять минут. Фильм ещё и переозвучили в нескольких эпизодах.

Первый: во время царского банкета Бунша спрашивает Милославского: «А кто платить будет?» Тот отвечает: «Ну, во всяком случае, не мы», в оригинале по замыслу Гайдая, «Народ, народ, батюшка».

Второй: сцена допроса Ивана Грозного в милиции. На вопрос «Место жительства», царь отвечает: «В палатах». По замыслу Гайдая: «Москва – Кремль».

Фраза Бунши в эпизоде приёма шведского посла – вместо сценарной фразы «Мир, Дружба!» была переозвучена как «Гитлер капут!».

Пару слов о песнях в фильме. Первоначально песню «С любовью встретиться» («Звенит январская вьюга») любимых Гайдаем авторов Зацепина - Дербенёва для кинофильма записала София Ротару. Но из-за её слишком серьёзной и проникновенной манеры исполнения такой вариант не подошёл для комедии. Кроме того, голос Ротару был ниже высокого голоса Натальи Селезнёвой. Песню перезаписали в исполнении Нины Бродской. А песню «Поговори хоть ты со мной, подруга семиструнная...» специально для фильма записал Владимир Высоцкий, впоследствии исполняя её как «Вариацию на цыганские темы».

10 мая 1973 года отдел контроля за кинорепертуаром разрешил фильм к прокату на территории Советского Союза. 13 июня фильму была присуждена 1-я группа по оплате (за это решение проголосовало 22 человека, чего ранее с фильмами Гайдая никогда не было!).

Сегодня, когда не являются секретом доходы мировых киноклассиков, любопытно взглянуть на зарплаты главных создателей этого киношедевра.

Согласно бухгалтерским документам гонорары за фильм «Иван Васильевич…» участникам съёмок распределились следующим образом:

Л.Гайдай – 5 948 рублей плюс

2 000 рублей за сценарий;

Ю.Яковлев – 4 350 рублей;

Л.Куравлев – 2 312 рублей;

А.Демьяненко – 1 663 рубля;

С.Крамаров – 1 129 рублей;

Фильм «Иван Васильевич меняет профессию» вышел в прокат 21 сентября 1973 года и принёс Леониду Гайдаю новый оглушительный триумф - 60,7 миллиона зрителей. И хотя все отмечали зрительский успех фильма, но когда в журнале «Советский экран» был объявлен конкурс среди читателей на лучший фильм года, «Иван Васильевич…» попал только на 11-е место. Почему? Вероятно, это произошло из-за элементарной подтасовки. На эту мысль наводят названия фильмов, которые разместились на первых позициях. Например, первые два места заняли картина Витаутаса Жалакявичюса «Это сладкое слово – свобода» и фильм Евгения Карелова «Я – Шаповалов Т. П.». Оба фильма собрали куда меньшую кассу, чем творение Гайдая, но имели одно достоинство – они были безупречны идеологически. Но сегодня вряд ли кто о них вспомнит.

Хотя тогда даже главная газета страны – «Правда» одной из первых откликнулась на эту кинопремьеру. Г.Кожухова в номере от 24 сентября писала: «Оставшись самим собой, Гайдай в новой работе, на мой взгляд, во многом довёл свою интонацию, свой стиль до блеска и изящества. Не эти ли же свойства объясняют то, почему мы десятилетиями поминаем добрым словом «Весёлых ребят», «Волгу-Волгу», «Карнавальную ночь» – за радость присутствия на празднике мастерства».

С каждым десятилетием картина приобретает множество новых поклонников, а многие фразы из фильма разошлись на цитаты и стали в народе крылатыми.

Один из киносайтов даже провёл опрос-голосование на лучшие крылатые фразы фильма.

Вот пятёрка киноцитат, собравших наибольшее количество голосов:

1. «Я требую продолжения банкета!»;

2. «Оставь меня, старушка, я в печали»;

3. «Здравствуйте, царь, очень приятно. Царь, очень приятно, царь»;

4. «Замуровали… замуровали, демоны!»;

5. «Вот что крест животворящий делает!».

Наиболее внимательные зрители даже придумали своеобразную игру поиска киноляпов в фильме. Каких? Ну вот, к примеру, когда Жорж Милославский вскрывает тайник в квартире Шпака-Этуша, он держит в руках пачку облигаций. А когда произносит свою знаменитую фразу: «Граждане, храните деньги в сберегательной кассе! Конечно, если они у вас есть», то в руках у него уже не облигации, а три пачки с купюрами. Можно найти и другие подобные кинояляпы, что, впрочем, никак не ухудшает художественной ценности этой прекрасной комедии.

Мало про какую экранизацию можно сказать, что она получилась даже лучше литературного оригинала, но гайдаевский «Иван Васильевич», пожалуй, является ярчайшим исключением из этого правила.

Булгаковские герои Бунша, Милославский, Шурик, Шпак и Якин после воистину легендарного фильма 1973 года теперь навек запечатлелись в сознании, как персонажи с лицами любимцев публики Яковлева, Куравлёва, Демьяненко, Этуша и Пуговкина.