Григорий Служитель: "Дни Савелия" - роман о потерях и расставании

"Актер – это подчиненная профессия, она не свободная. А что касается литературы, мне захотелось в ней почувствовать себя демиургом, захотелось быть режиссером собственной истории, чтобы никто не указывал: куда идти, какая мизансцена, какой костюм и какая роль", - о своем решении взяться за литературу рассказал Григорий Служитель, который по приглашению медиаклуба "Формат-А3" в Вильнюсе принял участие в публичной встрече на тему "Новая Россия в жизни и литературе".

Служителя-актера театральная Москва знает хорошо и давно. Выпускник мастерской Сергея Женовача в ГИТИСе, он играет в основанном мастером театре "Студия театрального искусства" с самого начала. Со Служителем-писателем русская литература познакомилась совсем недавно. Свой дебютный роман "Дни Савелия" он закончил в начале 2018-го, летом того же года выпустил роман в редакции Елены Шубиной. Книга, написанная от лица уличного кота, тут же стала бестселлером и попала в финал литературной премии "Большая книга". Первый тираж был раскуплен в течение месяца, затем последовали еще четыре допечатки. Бестселлер уже издан на эстонском языке, сейчас переводится еще на пять языков.

Писатель вспомнил, как Елена Шубина сказала: "У тебя будет солидный первый тираж – 3 тысячи". Я, честно говоря, был несколько удивлен. Совершенно не представлял себе современную ситуацию с тиражами. У меня были какие-то советские представления: ну не знаю, тысяч там 100 или 150. Думал, сейчас так же... Как всему этому не радоваться? Это было все тем более неожиданно, что я был, скажем так, далек от литературной тусовки. Но вышло как-то так..."

Савелий, словно Одиссей отправляется в путешествие по Москве, проводя в философских размышлениях времени не меньше, чем в пути. Он бродит по малоизвестным улочкам Москвы, попадет в разные семьи и передряги, прежде чем находит смысл своей жизни.

"Лет пять-шесть назад я принялся за роман о двух нищих, бредущих по Москве с Басманной к Парку Горького. Но мой замысел споткнулся об отсутствие ядра, вокруг которого строится повествование, и я бросил работу.Толчком к написанию этой книги стала смерть моей любимой кошки, она сгорела за четыре дня. Но задолго до этого приходили идеи литературного свойства. Делал заметки, набрасывал образы. Кот Савелий - целиком сочиненный персонаж. Правда, его подруга действительно напоминает мою кошку. Кот Боцман, его приятель - пес и многие другие встречающиеся на пути Савелия личности хоть и содержат какие-то черточки характеров моих знакомых, сходство имеют условное. Сейчас говорят, будто коты в книге лишь метафора, под масками - люди. Нет, это история именно кошек, хотя, конечно, прямых параллелей с нашим миром не избежать. Если коротко, то эта книга о потерях, о расставании, о том, что наши вопросы не имеют ответов, или просто оглушают нас тишиной. А еще книга о том, как этот мир чудовищен, страшен, но и прекрасен одновременно", - о трансформации замысла написания романа рассказал Григорий Служитель.

Вот как пишет литературовед и известный писатель Евгений Водолазкин о персонажах книги: "Их имена не овеяны славой, таких не берут в космонавты. За них не пьют стоя, и не их песням рукоплещет Ла Скала. Это – герои блистательного романа Григория Служителя "Дни Савелия". Неброские, способные показаться серыми, они не рядятся в тоги и не встают на котурны. Несмотря на их малый рост, миссия их высока: они делают нас человечнее. Литературная котовиана продолжается".

А еще этот роман - признание в любви к городу. Москва - полноправный персонаж бестселлера.

"Я люблю Москву, это мой город. Я человек, для которого "место" означает очень и очень много. Гулять по Москве - мое любимое занятие в жизни. Есть места, которые питают меня силой и бесконечно вдохновляют: Покровка, Елоховский собор, церковь Никиты Мученика, Таганка и окрестности Бауманской. Моя бабушка, до того, как переехать в Кузьминки, жила на Таганке. Семья жила рядом с моим театром, недалеко от Шелапутинского переулка, где родился Савелий. И сам я появился на свет в том самом родильном доме имени Клары Цеткин. Но когда писал роман, я этого не знал. Я как-то спрашиваю маму на всякий случай, а я-то где родился? На Таганке. А где? Красивый такой особняк, как же он назывался?... Жизнь определяет литературу или литература жизнь? Вдруг покупаю квартиру в Аптекарском переулке. По соседству с тем самым адресом, который описан в романе", - отметил коренной москвич Григорий Служитель.

Цитаты из романа:

* "Да, я помню руки каждого. И правые, и левые. Память моя охватывает расстояние от кончиков пальцев до изгибов локтей, дальше все мешается.

Руки, пахнувшие несчастливостью, теплые руки старых женщин, отказывающихся мириться с одиночеством, на которое они обречены. Детские руки, не знающие опыта, времени, — эти были особенно грубы со мной. Для них я был придатком к той навязчивой нежности и приторной заботе, которыми они были окружены в их начальной поре. В противоположность им руки сильных здоровых мужчин на поверку оказывались гораздо обходительнее со мной. Потому что я был тем, чего они были лишены. Эти рабочие, охранники, полицейские, нищие и бродяги кормили меня на убой. Они узнавали во мне себя. Тех себя, какими они оставались внутри, но какими им было строго-настрого запрещено оставаться во взрослой жизни. Эти мужчины бунтовали. Они не выдерживали ответственности и долга, которыми были отягчены по праву чьего-то жребия, но им приходилось играть согласно правилам. Им приходилось до конца исполнять свои обязанности. Они тащили за собой глухой рояль величиной с пятиэтажный дом, набитый неудачами, неизрасходованной силой, обидами и злобой. Поэтому со мной они были особенно добры".

* "Золотой песок на дне горной речки, который нам незачем выуживать из воды и просеивать сквозь сито. Это наша память друг о друге. Память — странная штука. Это мезальянс вечности и нашей временной теплоты. Небольшое, но бесценное богатство. Это трение глаз о звездное небо. Любовь моя. Единственная моя любовь. Ты единственная моя память. И она тянулась ко мне".

Фоторепортаж Владимира Клоповского, "Обзор"