24 февраля 2019 г. в 10:00

Вячеслав Недошивин: «Самые страшные пророчества Оруэлла начинают сбываться»

По приглашению Международного медиаклуба «Формат-А3» известный российский журналист, писатель, литературовед и кинодокументалист Вячеслав Недошивин представил в Вильнюсе свою новую книгу «Джордж Оруэлл. Неприступная душа».

Он был первым переводчиком романа-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984» и повести-притчи «Скотный двор» на русский язык в конце 80-х прошлого века. Двухтомник переиздавался трижды, разными издательствами, причём последнее издание выходило уже 200-тысячным тиражом.

У В.Недошивина пребывание в Вильнюсе было расписано по минутам, но он всё же нашёл время для обстоятельного эксклюзивного интервью «Обзору».

– Однажды Оруэлл вошёл в вашу жизнь и с тех пор стал её частью?

– Началось это очень давно, ещё в 1969 году, когда я впервые прочёл роман «1984». В то время я работал в газете «Смена», где среди весьма «продвинутых» сотрудников ходили рукописи Оруэлла, за распространение которых грозил срок до семи лет, а если повторно – то до десяти лет.

Для меня роман стал большим откровением, в первую очередь потому, что всё, что в нём написано, было похоже на нас. Несмотря на то, что многое было преувеличено, несколько шаржировано, гиперболизировано, но, тем не менее, очень узнаваемо.

Всё это мы обсуждали между собой, довольно узким кругом сослуживцев, даже вставляли в диск стационарного телефона карандаш, чтобы нас не могли прослушать.

«Неужели наша газета – это тоже часть Министерства правды, – думали мы. – А кто Большой Брат – неужели Брежнев?».

Особенно меня поразили в романе лозунги: «Война – это мир», «Свобода – это рабство», «Незнание – сила». Мне казалось, что это какие-то сумасшедшие парадоксы, выворачивающие мозги. «Кто мог такое написать, кто же этот человек?» – задавался я вопросами.

Конечно, мой интерес к Оруэллу начался именно с тех времён. В 1982 году я поступил в аспирантуру Академии общественных наук на кафедру теории и истории культуры и темой своей будущей диссертации выбрал антиутопии. Это был новый, необычный жанр, с запрещёнными именами – Замятин, Оруэлл, Хаксли, и, несмотря на внешнее сопротивление, с большим трудом, нам вместе с моим научным руководителем удалось пробить эту тему.

Мне настолько интересно было заниматься Оруэллом, что появился интерес перевести его антиутопии на русский язык. Благо, что к тому времени ветерок перестройки уже гулял, а поскольку я довольно хорошо знал английский язык благодаря годам учёбы в Суворовском училище, то перевод не составил большого труда. Чуть позже удалось издать «1984» и «Скотный двор».

Таким образом, Оруэлл так или иначе возникал в моей жизни. После смерти писатель был издан 20-томником полного собрания сочинений, из которых 8 томов занимали романы, а 12 томов – прекрасная публицистика, которая актуальна по сей день. Очень многое из неё хотелось включить в мою будущую книгу, но, поскольку простой пересказ был бы скучен и неинтересен, пришлось придумать интервью с Оруэллом. Так внутри самой книги появилось 24 беседы на разные темы, сделанные на основе его статей. В своей книге, которую писал целых пять лет, я опирался только на факты.

– Оруэлл по своим взглядам был всё-таки социалистом?

– Он был не только социалистом, но и умер им. Он не был так называемым евросоциалистом или еврокоммунистом, он был тем самым социалистом, которого на Западе ненавидели и социалисты, и коммунисты. Одновременно его ненавидели толстосумы, олигархи, либералы, уже не говоря о том, как его ненавидели в Советском Союзе, называя грязным пасквилянтом, лазутчиком реакции, подлым клеветником, фашистом и проч.

Что касается советской ненависти к нему, то ещё в 1936 году журнал «Интернациональная литература», ставший впоследствии журналом «Иностранная литература», написал Оруэллу в Лондон письмо с просьбой прислать часть его книги «Дорога на Уиган-Пирс», посвящённой шахтёрам беднейших районов, для публикации в журнале. Тем более, вся вторая часть этой книги была откровенным призывом к революции. Однако, в ответ на просьбу Оруэлл честно признался, что только что вернулся из Испании, где воевал не на стороне коммунистов, а на стороне республиканцев. После чего все отношения с ним были прекращены.

Хотя всю свою жизнь он занимался Россией, очень сочувствовал русским людям. Он был против сталинского социализма, был за свой социализм, во главе угла которого стоит справедливость.

Поскольку социализмы могли быть разными – христианский социализм, социализм с человеческим лицом и без человеческого лица, китайский социализм, шведский социализм, был даже аристократический социализм, названный так Бердяевым, но у Оруэлла был свой, утробный социализм, который на стороне униженных и оскорблённых. Почему утробный? Потому что в его основе лежит всего-навсего стремление к справедливости.

– Вы сейчас упомянули про социализм с человеческим лицом. Помните, в советское время нам пытались внушить про капитализм с нечеловеческим лицом. Сейчас такое ощущение, что в каких-то вещах он был больше человеческим, нежели социализм, в котором мы жили.

– Он стал таким благодаря Советскому Союзу: боясь революций у себя, капитализм вынужден был вводить социальные программы. Более того, они страшно испугались, когда после окончания Второй мировой войны вырос авторитет СССР. Даже в знаменитой Фултонской речи Черчилля всё было выдумано насчёт бесконечных угроз СССР, что якобы он готов захватить всю Европу.

Ведь даже термин «холодная война», приписываемый Черчиллю, на самом деле принадлежит Оруэллу. Ещё в 1945 году он написал заметку «Ты и атомная бомба», назвав атомное оружие дубинкой для угроз, предсказав, что вместо горячей войны начнётся война холодная.

Оруэлл всегда шёл наперекор принятому порядку вещей. В споре двух он всегда был третьим, не случайно писал про себя, что он «существо не стадное».

Поразительно, но он считал, что при определённых условиях интеллектуалы, интеллигенция с лёгкостью перейдут на сторону фашизма, гораздо быстрее, чем простые люди. Эти люди, говорил он, достаточно хитры, они всё время думают о том, как бы изменить существующий порядок, чтобы самим оказаться сверху, взгромоздиться над всеми. Это как раз тот заколдованный круг, который он описывает в романе «1984». Я его называю первый заколдованный круг Оруэлла. Он заключается в том, что сам народ не восстанет, нужны лидеры. Но как только лидеры с помощью народа свергнут правителей, неважно каких, они сами становятся правителями, сами извращаются и превращаются в угнетателей. И это всё повторяется из раза в раз, этот бесконечный круг, из которого вырваться крайне тяжело.

Второй заколдованный круг – это мысль Чарлза Диккенса насчёт того, что первично – совершенное общество или совершенный человек, которую Оруэлл развил. Как построить совершенное общество, если человек несовершенен, или надо сначала изменить человека, сделать его совершенным. Абсолютно безвыходная ситуация, которую невозможно решить.

Недаром на Западе хитрые идеологи поняли, что «Скотный двор» – это замечательная сказка в борьбе с Советским Союзом. Уже после смерти Оруэлла книга была названа «баллистической ракетой холодной войны» - в смысле уже запущенной. К тому же эта сказка, которая, по моему мнению, бессмертна, это великое произведение, имела и имеет по сей день одну особенность – она может менять своё содержание и свой адрес. В Америке и Англии она была включена в школьные программы, как и роман «1984». Прошло 50 лет. Сейчас на Западе говорят, что эту сказку надо бы исключить из школьных программ, поскольку она якобы уже не актуальна. Знаете, почему? Потому что её главный лозунг «Все животные равны, но некоторые равнее» в равной степени относится и к ним.

Более того, после смерти Оруэлла они даже изменили концовку сказки, когда создавали одноимённый мультфильм. У Оруэлла два главных борова начинают ходить на двух ногах, спать в постели, хотя началось всё с того, что эти же свиньи возглавили восстание против хозяина, и все, кто ходил на двух ногах – были для них врагами. В изменённом варианте – хозяин Джонс (убийца животных, их самый главный враг) возвращается, и все звери его радостно приветствуют.

– А кому был адресован роман «1984» год?

– Когда Оруэлла незадолго до смерти пытались обвинить в том, что он нападает на коммунизм, он сказал, что его роман не против социализма, и не против английского социализма, и не против либерализма, что он просто пишет о ситуации, в которой может оказаться, если нам всем не бороться, любая страна.

На самом деле он хорошо знал Советский Союз по книгам и газетам, хорошо знал фашистско-германские методы и по небольшим тенденциям пытался вычленить, как они могут развиться до невозможности. И, конечно, мы многое из его книги узнаём про социализм. Он считал, что сталинский социализм – это извращение социализма, это как колода, которая лежит на пути развития человечества. Поэтому у нас Оруэлла не поняли. Хотя на самом деле, у нас, действительно, было иерархическое общество с элементами тоталитаризма. Это было жесточайшее общество, в котором довольно узкий слой правил страной, причём правил вне всяких правил. С одной стороны, произносились правильные речи, а с другой, арестовывали и расстреливали.

Но сегодня, как это ни странно, Запад узнаёт себя в романе «1984». Когда в 2013 году исполнилось 110 лет со дня рождения Джорджа Оруэлла, британская газета «The Guardian», для которой он когда-то писал, решила опросить своих читателей, сбылись ли его пророчества и где?

89 процентов британцев ответили, что да, сбылись у них. И никто не сказал, что сбылись в России. Они считают, что пророчества Оруэлла проявились во всеобщей слежке (интернет, телефоны, телевидение); в криминализации высказываний; в свёртывании демократии как таковой, потому что, если раньше демократия задумывалась как защита бедных от богатых, то сейчас всё наоборот – она защищает богатых от бедных; в скукоживании культуры и её оскоплении; в практически уничтожении образования – настоящего, толкового и глубокого – усечении и примитивизации школьных программ; чипизации; сокращении языка – возникновении «новояза» и внедрении «бейзика», как основы «оглупления масс».

Кроме того, Оруэлл боялся, что в будущем исчезнет интерес к истине, её будут скрывать путём прямой лжи, официальных подтасовок и создания глушащего истину «информационного шума».

– Highly likely – это тоже из Оруэлла?

– Конечно, двойные стандарты – это и есть «высокая вероятность». Только у Оруэлла – это двоемыслие, когда человек должен держать в уме два прямо противоположных мнения, говорить заведомую ложь и одновременно верить в неё, отрицать действительность и учитывать её, если велит партия. Это такая умственная эквилибристика современных интеллектуалов. Он ещё и поэтому не любил интеллектуалов, что они, с одной стороны, готовы всегда принять фашистские тоталитарные методы, взгромоздиться над обществом, а с другой стороны, это очень ловкие, хитрые люди, которые точно знают все лазейки свободного духа.

Мы жили в Советском Союзе и знали, что когда прямо нельзя, например, устроить выставку авангардистов, то можно устроить её на квартире. Но интеллектуал знает все эти хитрости, и когда он дотянется до кнута, не даст её провести.

Что касается похожести, то я был потрясён, когда грянул скандал со Сноуденом, тогда продажа романа «1984» на Западе выросла на 6000 (!) процентов. То есть он опять спустя 70 лет оказался очень популярен и очень необходим людям. Такое ощущение, что люди потянулись к этому роману как бы не за диагнозом, а уже за рецептами от этих бед.

Понятно, что у Оруэлла нет этих рецептов, единственное, что в романе можно оценить – надежду на простых людей. Он пишет, что будущее и человечество изменится только тогда, когда эти простые люди поймут своё собственное значение. Это его единственная чуть теплящаяся надежда.

Он смог предсказать многое: разве не Оруэлл предсказал «стокгольмский синдром», когда жертва проникается симпатией к своему палачу? Таким образом, все те микротенденции, которые писатель наблюдал в жизни, стали пророчествами. Сегодня они начинают сбываться, причём сбываются самые страшные их них.

Мгновенное враньё, которое становится правдой, тоже есть у Оруэлла. Если мы всё объявим, да ещё с высокого амвона, да ещё если мы предупредим, чтобы это вранье быстренько признали, тогда оно станет правдой, а свобода – станет рабством.

Сегодня по Оруэллу мы наблюдаем тайные договорённости правительств и «внутренних партий» о продолжении локальных войн между ними ради удержания власти; поиск и навязывание нациям внешних врагов; переписывание истории; власть могущественных международных корпораций – «олигархический коллективизм» (сращивание капитала с властью), которую описал писатель и которая нынче реально управляет миром. Даже сексуальную революцию с планомерным уничтожением семьи, деторождения, половых различий и генную инженерию, при которой мы вырвем с корнем половой инстинкт, тоже встречаем у Оруэлла.

В 1984 году весь мир праздновал дату, связанную не с жизнью писателя, а с названием романа. Эта одна из загадок, почему он назвал его именно так. Канонически считается, что якобы он поменял цифры года, когда закончил роман – 1948 на 1984 год. Но сегодня есть очень много версий, которые тоже имеют место быть.

Его первая жена Эллен, ещё до замужества с Оруэллом в начале 30-х годов прошлого века, написала стихотворение под названием «1984». По сути, это была философская поэма. Поэтому есть предположение, что название было связано со стихотворением его жены.

Есть ещё одна версия, которая связана с Джеком Лондоном и его романом-антиутопией «Железная пята». В нём много параллелей, связанных с Оруэллом, которые последний мог просто позаимствовать. Так, у Лондона в романе встречается город будущего Эстгард, который основывается в 1984 году, хотя произведение было написано в первом десятилетии XX века. То есть такой вариант тоже мог быть.

Парадокс Оруэлла заключается в том, что он пишет рубежную дату – 1984 реальный год. Но проходят годы, десятилетия, и мы, оглядываясь назад, на этот год, понимаем, что он всё ещё в будущем, несмотря на то, что он уже давно в прошлом.

В какой-то степени загадка или разгадка этого года и в том, что роман будет посвящён относительному будущему, но когда оно настанет, оно станет прошлым, и будет прошлым будущего.

– Сейчас пророчества Оруэлла пытаются перевести в цифровой эквивалент. То есть подсчитать, какое количество предсказаний сбылось, а сколько ещё осталось. Это так?

– Дело в том, что, когда реальный 1984 год наступил и весь мир как бы застыл в ожидании, наступили страшные пророчества, в журнале «Футурист» некий Гудман подсчитал, сколько сбылось предсказаний Оруэлла. В своей статье он написал, что из 137 предсказаний свыше 100 уже сбылось к 1984 году. Конечно, имелись в виду микропредсказания относительно телеэкрана с обратной связью, вертолётов, которые могут подглядывать за людьми и т.д. То есть у Оруэлла встречается много таких чисто технических вещей, которые реально могли сбыться.

Невероятно, но всё им предсказанное именно сейчас начинает воплощаться в реальность. А наиболее страшные прогнозы начинают сбываться сегодня. И конечно, от этого немного не по себе.

Да, сегодня мы видим повсеместно, что правда неуютна и никому не нужна. Зачем нам правда, если есть двоемыслие или двойные стандарты?

Более того, он очень опасался корпоративности средств массовой информации, когда они объединённо, согласованно объявляют о чём-то, или того хуже – кого-то в чём-то обвиняют. Без особых доказательств истина никого не интересует. Вырождается профессия журналиста. Оруэлл называл это интеллектуальной трусостью, потому что больше всего он ненавидел интеллектуалов, боящихся сказать правду.

Кроме того, он считал, что каждый пишущий человек, встающий под партийные знамёна, будет вынужден или уйти из газеты, или из партии, или вообще заткнуться. И мы это сегодня тоже наблюдаем. Он говорил, что есть цензура государства, есть цензура хозяина издания, которая иногда бывает покруче, чем государственная, а есть цензура, которую пуще огня боится пишущий человек, а именно – мнения своего круга.

И чем больше проходит времени, тем больше мы наблюдаем это разграничение. Оруэлл считал, что человек всегда должен говорить только то, что он думает. На самом деле это очень тяжело сделать, потому что каждый раз ты будешь навлекать на себя удары и выстрелы, как справа, так и слева.

– Нынешнее поколение Оруэлла не знает. Это нам интересно, сбылись ли его пророчества. Сегодня мы говорим, что Оруэлл по-прежнему актуален, но тогда для кого?

– Действительно, очень многие люди говорят мне, что молодёжь Оруэлла не читает. Признаться честно, я даже хотел бы, чтобы и моя внучка, которая довольно взрослый человек, тоже его не знала, потому что ничего хорошего человечеству Оруэлл не сулит.

Это вообще свойство великой литературы, когда очень часто при жизни писатель оказывается недооценённым. В 2008 году журнал «News week» опубликовал рейтинг ста лучших книг всех времён и народов. Причём это был рейтинг рейтингов, за основу которого было взято десять лучших и знаменитых рейтингов.

На первом месте оказался Лев Толстой с романом «Война и мир», а на втором – оказался «1984» Джорджа Оруэлла, а Данте оказался в этом списке на девятом месте, а Дж. Свифт, который был кумиром Оруэлла, – на двенадцатом месте. И только два произведения двух писателей оказались в этом коротком из ста книг списке на всю историю человечества дважды упомянуты – это Лев Толстой и его «Анна Каренина» и «Скотный двор» Джорджа Оруэлла.

Да, молодёжь не читает Оруэлла, но к его роману человечество будет всё время тянуться. Особенно тогда, когда перед ним встанут эти сумасшедшие вопросы – как жить, во что превращается твоё общество, кого мы выбираем. То есть все современные процессы вдруг бьют по нам в самые неожиданные моменты. Ты сталкиваешься с пророчествами Оруэлла постоянно и в самых неожиданных местах. В этом романе есть всё!

Беседовал Дмитрий ЗАХАРОВ
0
24 февраля 2019 г. в 10:00
Прочитано 1190 раз