Основоположник бактериологии и эпидемиологии К 175 – летию со дня рождения Р.Коха

Роберт Кох — немецкий микробиолог, открывший бациллу сибирской язвы, холерный вибрион и туберкулёзную палочку. За исследования туберкулёза награждён Нобелевской премией по физиологии и медицине в 1905 году.

Генрих Герман Роберт Кох (Heinrich Hermann Robert Koch) родился 11 декабря 1843 года в городке Клаусталь - Целлерфельд, что в горах Гарца, Пруссия, в семье Германа и Матильды Генриетты Кох. Был третьим из тринадцати детей. Отец — горный инженер Герман Кох, работал в управлении местных шахт. Мать, Юлиана Матильда Генриетта Кох, урожденная Бивенд — дочь высокопоставленного чиновника Генриха Андреаса Бивенда, главного инспектора Ганноверского королевства. Именно он увидел в любознательном внуке задатки исследователя. С детских лет, поощряемый дедом (отцом матери) и дядей — натуралистами-любителями, Роберт интересовался природой.

В детстве он очень любил ломать, а затем чинить свои игрушки. За этим занятием он проводил долгие часы. С малолетства Роберт не просто наблюдал - он изучал. В четыре года он научился читать, а в пять лет уже посещал школу.

У него не было потребности делить с кем-нибудь то наслаждение, которое он получал сначала от собирания камней, затем от коллекционирования марок или от того, что он видел в свою лупу, направляя её на любой предмет. Неразговорчивый, сдержанный и немногословный, он раскрывал душу перед подругой его сестёр Эмми Фратц.

Хорошо окончив школу первой ступени, Роберт Кох в 1851 году поступает в гимназию Клаусталя, где уже через четыре года становится лучшим учеником в классе.

В гимназии Роберт учился хорошо, но не всегда ровно. Не оставляя своих детских намерений путешествовать по земному шару, он всё больше внимания стал уделять иностранным языкам, хотя языки ему давались с трудом.

Окончив гимназию, Кох отправляется на учёбу в Гёттингенский университет. 23 апреля 1862 г. он поступил на естественный факультет университета. Жил бедно. В письме матери он пишет: „О завтраке я не могу и думать, ибо даже хлеба не хватает. И всё - таки, несмотря на то, что я экономлю, где только возможно, деньги исчезают. Плата за лекции, за учебники поглощает много денег ... ".

Через два года Роберт переходит на медицинский факультет (в этом его поддержали и родители: доктор зарабатывал больше школьного учителя). Важнейшую роль в формировании интереса будущего великого учёного к научным исследованиям сыграли многие его университетские преподаватели; именно их участие в дискуссиях о микробах и природе различных заболеваний зажгли у молодого Коха интерес к этой проблеме.

В двадцать три года Кох получает диплом врача. Он мечтал поступить на военную службу или судовым врачом, но реальность оказалась прозаичнее - ему досталась должность младшего врача в Гамбургском доме умалишённых.

В 1867 г. Роберт женится на подруге детства Эмме Адельфине Жозефине Фратц. Через год у них родилась дочь Гертруда. Как пишут биографы Коха, с этого дня началось семейное "счастье" Роберта, которое продолжалось более четверти века и, если исключить рождение дочери, не принесло ему ни одного радостного дня. Избалованная, выросшая в богатом доме, Эмми пришла в ужас от жизни в захудалом местечке Лангентагене. Коха не покидало чувство вины перед женой, он считал, что, в сущности, обманул все её ожидания.

Дальше начинается период, когда Кох вместе с женой в качестве сельского врача переезжает с места на место, из деревни в деревню.

В нём с первого взгляда узнавали врача: лысоватый, с аккуратной бородкой и внимательным «рентгеновским» взглядом из - под неизменного пенсне в серебряной оправе. Во время франко - прусской войны в 1870 г. Роберт, несмотря на сильную близорукость, освобождавшую его от воинской повинности, записался добровольцем в полевой госпиталь. Но лечить ему там большей частью приходилось не характерные для войн ранения и переломы, а банальные холеру и брюшной тиф. Здесь Кох не только вспоминает о микробах, но и с интересом начинает их изучать. После демобилизации в 1871 году он получил место уездного санитарного врача в городе Вольштейн.

На двадцативосьмилетие Эмми подарила Роберту микроскоп. Это был неосмотрительный шаг с её стороны: получив в своё полное распоряжение мощный оптический прибор, Роберт многие вечера проводил теперь, склонившись над микроскопом. Он теряет всякий интерес к частной врачебной практике и начинает проводить исследования и опыты. Чтобы проверять теорию на практике, Кох завёл в родном доме целую армию лабораторных мышей, которых периодически заражал то одной, то другой, то третьей бациллой. Он купил дорогой фотографический аппарат, пристроил его к микроскопу и начал не просто наблюдать за жизнью микробов, но, подобно бульварному репортёру, фиксировать её на пленку. Для того чтобы бледные бактерии выделялись на фоне столь же бледного окружающего мира он научился подкрашивать их различными красителями, делая микроорганизмы более яркими и заметными.

Он был аккуратен, терпелив, наблюдателен, поэтому такие занятия были ему по душе. Поместив однажды под окуляр мазок крови умершей от сибирской язвы овцы, он обнаружил, что в крови больного животного имелись бактерии, похожие на маленькие палочки. Кох предположил, что эти бактерии и являются возбудителями сибирской язвы. Он доказал, что на лугу, где пасутся больные животные, остаются бактерии сибирской язвы, которые, могут сохраняться долгие годы и из года в год заражать скот.

После долгой и кропотливой работы Кох сумел получить чистую культуру бактерии сибирской язвы. Эти исследования впервые доказали бактериальное происхождение заболевания.

Признание пришло к нему в 1876 г. после его сообщения в Бреславльском университете и показанных там убедительных опытов с мышами и бактериями сибирской язвы.

Кох предпринимает попытку рассказать о результатах своих исследований Вирхову. Он не рассчитывал на особые восторги с его стороны, но на элементарное признание он надеялся. Но этого не произошло.

С чахоткой или туберкулёзом человечество было знакомо уже не одну тысячу лет. Ещё в Вавилонском Кодексе Хаммурапи (примерно 1750-е годы до нашей эры) было записано право мужа на развод с женой, если у неё обнаружатся признаки легочного заболевания. Во времена Коха это была одна из самых распространенных болезней, не поддающихся лечению. От неё в Европе умирал каждый седьмой человек. Многие доктора вообще считали чахотку болезнью врождённой, бороться с которой бесполезно. Все, что могли посоветовать врачи, так это отправиться на курорт, где недуг протекал не так остро. Вот эту болезнь Роберт Кох и определил как очередную свою цель. Делу помогло то, что рядом с его лабораторией располагалась клиника, практически забитая туберкулёзными больными.

Занявшись поисками возбудителей туберкулёза, Кох долго не мог их обнаружить. Тогда он решил попробовать накормить микробов красителями. Произошло это в 1877 г. Кох сделал мазок лёгочной ткани больного туберкулёзом и поместил его в раствор красителя. Под микроскопом стали ясно видны палочки бактерий. Кох проследил за бактериями и понял, что столкнулся с совершенно оригинальными организмами. В отличие от большинства микробов, делившихся каждые несколько минут, жизненный цикл этих «палочек» длился от 14 до 18 часов. Росли они медленно, зато были чрезвычайно выносливыми и выживали даже после пятиминутного кипячения. Для того чтобы вырастить из них нормальную культуру, уже недостаточно было пары-тройки суток, ждать приходилось от месяца до полутора. Но ученый не торопился. Он методично исследовал противника, и только получив достаточное количество чистого образца, ввёл его подопытным морским свинкам, у которых уже вскоре проявились симптомы туберкулеза. Только после этого ученый решился рассказать миру о своём открытии.

Возбудители туберкулёза были названы "палочками Коха". А ведь ещё каких-нибудь десяток лет назад Парижская Академия наук согласилась с Рудольфом Вирховым, что туберкулёз вызывают не микробы, а вредные вещества человеческого организма.

24 марта 1882 г. на заседании Берлинского общества физиологов Кох сделал доклад о своём открытии. В своём докладе Кох подчеркнул: «Пока имеются на земле трущобы, куда не проникает луч солнца, чахотка и дальше будет существовать. Солнечные лучи — смерть для бацилл туберкулёза. Я предпринял свои исследования в интересах людей. Ради этого я трудился. Надеюсь, что мои труды помогут врачам повести планомерную борьбу с этим страшным бичом человечества.»

Пребывая в условиях темного и влажного места, и при комфортной температуре в 23 градуса, микроб способен жить до 7 лет, при более низких температурах бактерия активна до года, столько же она живет в сыре или масле. Но прямые солнечные лучи для нее смертельно опасны: уже через полтора часа солнечного воздействия бактерии гибнут, а если подвергнуть их направленному воздействию ультрафиолета, можно добиться дезинфекции за несколько минут.

Растёртую туберкулёзную ткань 271-ого препарата Кох окрашивает в метиловой синьке, а затем в едкой красно-коричневой краске, используемой в отделке кожи, и обнаруживает крохотные, слегка изогнутые, ярко-сине окрашенные палочки — палочки Коха. Объявив о том, что сумел выделить бактерию, вызывающую туберкулёз, Кох достиг величайшего за всю свою жизнь триумфа. Успех признал даже никогда не симпатизировавший Коху Вирхов, присутствовавший на докладе: он сдержанно похлопал ладонью о ладонь и не задал ни одного вопроса докладчику. Зал же встретил сообщение Коха бурей аплодисментов.

В то время это заболевание было одной из главных причин смертности. Да и в наше время туберкулёз — основная причина смертности в развивающихся странах. От туберкулёза умирает больше людей, чем от всех других инфекционных заболеваний, включая СПИД и другие заболевания, вызванные ВИЧ.

Весть о том, что Роберт Кох открыл туберкулезный микроб, пронеслась по всему миру. В одночасье маленький серьезный близорукий немец стал знаменитейшим человеком, к которому устремились учиться микробиологи всех стран.

В публикациях Коха по проблемам туберкулеза впервые были обозначены принципы, которые затем стали называться постулатами Коха:

1. Микроорганизм обнаруживают в каждом случае конкретного предполагаемого заболевания.

2. Микроорганизм не выделяют при других болезнях как случайный и непатогенный паразит.

3. После изоляции из организма больного и выделения чистой культуры патогенный микроорганизм должен вызвать аналогичное заболевание у восприимчивого животного.

Эти принципы до сих пор лежат в основе медицинской микробиологии.

Кох первый сумел сфотографировать бактерии с помощью изобретённого им приспособления для микросъёмки. За открытие "палочки Коха" учёный получил в 1905 г. Нобелевскую премию по физиологии и медицине.

В то время, когда Кох начинал восхождение по лестнице славы, Луи Пастер был уже на её вершине. В какой-то частной беседе Кох дал свою знаменитую оценку пастеровской вакцинации ослабленными бактериями: "Это слишком хорошо, чтобы бьггь верным". Позже он заявил в печати, что Пастер - химик, а не медик, и потому он не умеет ни разводить бактерии в чистом виде, ни исследовать их, что все выводы Мастера полны ошибок. Пастер до глубины своей страстной души был возмущён этим заявлением. Бой между ними должен был состояться 5 сентября 1882 года в Женеве, на Международном съезде гигиенистов. В день открытия съезда Пастер выступил с докладом, в котором предложил Коху высказать публично суть своих возражений. Поднявшись со своего места, Кох отреагировал на этот вызов одной фразой: "Я предпочитаю ответить господину Пастеру в письменном виде". И он действительно написал убийственную для Пастера брошюру, в которой содержалась не только критика ошибок Пастера, но и сделана попытка свести на нет все его великие достижения.

Слишком яркая фигура Пастера слепила близорукие глаза Коха, но он понимал, что ему ещё долго надо трудиться, чтобы угнаться за Пастером. Ведь Пастер не только открывал причины болезней, но и учил бороться с ними. Даже пастеровские прививки против бешенства вызвали противодействие коховской школы. Между двумя выдающимися учёными вспыхивает вражда, продолжавшаяся несколько лет. Всё это время они ведут острые споры и дискуссии на страницах журналов и в публичных выступлениях.

В период работы Коха главным советником по борьбе с инфекциями Королевского управления здравоохранения (1880–1890г.г.) он стал признанным законодателем в бактериологии. И именно в эти годы происходило его перерождение как человека. Качества, которые долгие годы были на самом дне его души, постепенно начали всплывать на поверхность и одерживать победу в борьбе с тем Кохом, которым дорожило человечество.

Пожиная обильный урожай своего метода выращивания микробов на твёрдой питательной среде, Кох с головой окунулся в утомительную жизнь признанной всеми знаменитости. Получение орденов, торжественные приёмы отвлекали его от исследований.

С 1883 г. Кох начал искать возбудителя холеры. Девятимесячное пребывание Коха на эпидемии холеры в Египте и Индии закончилось открытием холерного вибриона (холерной "запятой"). В эти месяцы его слава достигла высшего расцвета. Он получил должность профессора Берлинского университета. Специально для него был выстроен Институт инфекционных болезней, где он работал директором.

Слава испортила его характер. Он стал высокомерен, груб даже с ближайшими сотрудниками, излишне самонадеян. Работавший в этот период у него врач А. Павловский вспоминал, что Кох - "блондин, выше среднего роста со щетинистой рыжеватой бородой и веснушками на лице. Из-под очков упорно и вопрошающе смотрят живые серые глаза. Он видимо, любезен, но, в общем, это холодная фигура. Отрывистые, краткие ответы, замкнутость и недоступность характеризуют на первый взгляд этого человека".

Нелюбовь Коха к Пастеру (точнее - вражда между Германией и Францией) продолжалась. В институте Коха ничего не делалось по методике Пастера, будто и не было на земле замечательного микробиолога, открывшего суть и значение микробов.

Теперь для Коха не было ни авторитетов, ни достойных преклонения имён. Он очень ревностно относился к работам своих учеников и других учёных. "Отец бактериологии" не терпел никаких возражений, был холоден и немногословен. Каждый из его близких сотрудников чувствовал пропасть, отделяющую их от него, они не столько любили, сколько боялись его.

Открыв туберкулёзную палочку, Кох не мог успокоиться на этом - он должен был найти средство борьбы с ней. И он сделал это. 4 августа 1890 года он на весь мир провозгласил, что средство для лечения туберкулёза им найдено. Он назвал его туберкулином.

Кох стал всемирным героем, слава его на какое - то время превзошла славу Пастера. На него опять посыпались почести, он становится почётным доктором множества университетов, почётным гражданином многих немецких городов, он снова получает орден и повышение в чине. Пришло поздравление и от Луи Пастера: "Господин Пастер и руководители его института поздравляют Роберта Коха с его великим открытием".

И вдруг наступило отрезвление. Оказалось, что туберкулин не только не излечивает от чахотки, но и нередко разрушает организм и ускоряет смерть. Разочарование было чудовищным. Те, кто только что молился на Коха, стали проклинать его. Туберкулин провалился: Вирхов доказал безусловно вредное влияние коховского средства на больных чахоткой людей.

Кох был сражён, но с туберкулина началась новая эра уничтожения туберкулёза. Одна из самых трагических страниц в истории медицины обернулась, в конце концов, светлой стороной. Протесты против применения туберкулина стихли, лишь когда обнаружилось, что туберкулиновая проба может использоваться в диагностике туберкулёза. Посредством нового метода, который мы сегодня называем «реакция Манту» (по имени французского медика Шарля Манту, отточившего в 1910 году этот метод диагностики), можно было вовремя выявлять зараженных людей и животных и останавливать распространение инфекции.

Опустошённый, погруженный в невеселые думы Кох продолжал работать. Характер у него стал мягче и человечней, он больше не терзал своих сотрудников, стал более общительным. Кохом совершены выдающиеся открытия в науке, но почти всё, что он предпринимал после 1890 г. по изучению туберкулёза было ошибочным.

В 1890 году в жизни ученого произошло глобальное изменение. Этот 50-летний тихий, замкнутый и добрый человек, почитатель творчества Гёте и страстный поклонник шахмат, неожиданно для всех развелся с женой Эммой. Это был довольно смелый шаг: хотя разводы в Германии были разрешены уже 15 лет, на тех, кто пользовался этой возможностью, общество смотрело с очень большим осуждением. Но учёный горел страстью. Позируя для портрета перед 17-летней ученицей известного художника Густава Грефа Хедвигой Фрайберг, он воспылал к ней необычайной страстью. И девушка ответила ему взаимностью. Мало того, Хедвига отныне стала самой верной и беззаветной помощницей учёного. Это именно она стала вторым человеком, испытавшим на себе действие «туберкулина». В отличие от Эммы, Хедвига сопровождала Коха во всех поездках, тяжелых экспедициях и помогала во всех исследованиях. В 1893 году Роберт и Хедвига сочетались законным браком, который связал их уже на всю оставшуюся жизнь.

В 1891 Кох возглавил основанный им Институт инфекционных болезней в Берлине.

В 1896 году супруги отправились в Восточную Африку. Там их целью была косившая рогатый скот чума. Через год они уже изучали в Индии чуму человеческую. В 1899 году в Италии, на Яве и в Новой Гвинее Роберт и Хедвига боролись с малярией.

В 1903 году, изучая в Центральной Африке новую эпизоотию (эпидемия у животных) рогатого скота, доктор Кох нашёл её возбудителя и, проследив распространение болезни, назвал болезнь «африканской береговой лихорадкой». Он обнаружил спирохеты в крови людей, страдающих возвратным тифом.

Кох органически не терпел критики даже там, где критика была справедливой. Он не умел признавать свои ошибки, это было чуждо самой его природе. Малознакомым людям Кох казался нелюдимым и подозрительным, но близкие всегда отзывались о нём как об очень хорошем человеке.

1 октября 1904 года Р. Кох вышел в отставку с поста директора Института по изучению инфекционных болезней.

В Париже, куда он отправился на отдых, в Пастеровском институте его приняли так, как не принимали даже коронованных особ (Пастера уже не было в живых). Встретившему его здесь И. Мечникову открылась неведомая прежде сторона его натуры: оказалось, что Кох был сведущ в живописи, любил её, он не был узким специалистом, как о нём обычно думали, много читал, любил музыку, был отличным шахматистом, с ним можно было поспорить и на философские темы и о драматургии. Всё, чем он интересовался, он знал досконально.

Кох был удостоен многих наград, в том числе прусского ордена Почёта, присуждаемого германским правительством (1906), и почётных докторских степеней университетов Гейдельберга и Болоньи. Он был иностранным членом Французской академии наук, Лондонского королевского научного общества, Британской медицинской ассоциации и многих других научных обществ. Профессор Роберт Кох был также избран член - корреспондентом Императорской академии в Санкт-Петербурге.

Последний его экспедицией была поездка в 1906-1907г.г. в Центральную и Восточную Африку на борьбу с сонной болезнью. Он установил, что переносчиком возбудителя сонной болезни является муха цеце. А в апреле 1909 года Роберт Кох прочёл в Берлине в Академии наук свой последний доклад на тему «Эпидемиология туберкулёза».

Находясь всегда на самом переднем крае борьбы с болезнетворными паразитами, доктор Кох не раз и не два специально инфицировал себя различными опасными болезнями, вроде малярии. Но умереть ему пришлось вовсе не от инфекции. Он уже давно жаловался на одышку и частые боли в левой стороне груди. Вечером 23 мая 1910 года 66-летнего Генриха Германа Роберта Коха нашли мёртвым у открытой двери балкона в номере санатория «Картье» в Баден-Бадене. Прибывший врач констатировал смерть от сердечного приступа. Тело знаменитого учёного кремировали, а урну с прахом доставили в Берлин, где установили в специально построенном на территории Института инфекционных заболеваний Мавзолее. Сегодня этот институт называется Институтом Роберта Коха.

Открытия Роберта Коха внесли неоценимый вклад в развитие здравоохранения, охраны здоровья, гигиены, архитектуры, градостроительства, бактериологии, микробиологии в целом, а также в координацию исследований и практических мер в борьбе с такими инфекционными заболеваниями, как туберкулёз, холера, сибирская язва, брюшной тиф, малярия, чума крупного рогатого скота, сонная болезнь (трипаносомоз) и чума человека. Страшные болезни, в поход на которые повёл человека доктор Роберт Кох, уже давно перестали занимать в рейтингах летальности первые места. В связи с этим его по праву считают основателем немецкой школы бактериологов.

В нарождавшуюся эру бактериологии Р. Коху принадлежит ряд крупных исследований, позволивших его современникам назвать ученого "отцом бактериологии":

• разработана методика получения чистых культур микроорганизмов в виде отдельных колоний на плотных питательных средах, что позволило выделить и изучить ряд микроорганизмов;

• разработаны методы окрашивания микроорганизмов;

• разработаны методы дезинфекции;

• введено в лабораторную практику заражение подопытных животных для выделения чистых культур патогенных микробов;

• обнаружил и изучил возбудителя туберкулеза человека и крупного рогатого скота (палочку Коха);

• обнаружен возбудитель сибирской язвы;

• разработан метод культивирования микроорганизмов на плотных питательных средах

Таким образом, можно утверждать, что Р. Кох заложил основы современной методики микробиологических исследований, а также внёс неоценимый вклад в развитие микробиологической науки и медицины.

В 1970 году Международный астрономический союз присвоил имя Роберта Коха кратеру на обратной стороне Луны. В честь Роберта Коха названа Премия Роберта Коха и Медаль Роберта Коха, присуждаемые Фондом Роберта Коха.

Роберт Кох – один из основоположников современной микробиологии и эпидемиологии.

Однажды он сказал:

• Винный спирт не придает силы, а ослабляет, не молодит, а старит душу, тело, характер и расслабляет разум.

• Когда-нибудь человечество вынуждено будет расправляться с шумом столь же решительно, как оно расправляется с холерой и чумой.

• Мысль, что микроорганизмы должны составлять причину инфекционных болезней, уже давно высказывалась единичными выдающимися умами, но к первым открытиям в этой области отнеслись было крайне скептически. Трудно было на первых порах доказать неопровержимым образом, что найденные микроорганизмы действительно составляют причину болезни.

Рассказывают, что ...

• Несмотря на занятость и славу, Кох охотно лечил бедных людей. Однажды его пригласили к кайзеру Вильгельму.

• Я надеюсь, меня вы будете лечить иначе, чем лечите голодранцев? - спросил кайзер.

• Боюсь, что нет, ваше величество, - ответил Кох, - ведь говорят, что я лечу всех своих пациентов, как королей!

• В лаборатории Р. Коха зашёл молодой врач и застал его у кипящей кастрюли. «Угадайте, что у меня здесь?» - обратился Кох к врачу. «Стрептококки», - неуверенно ответил тот. «Нет». «Холерный вибрион?» «Нет». «Туберкулёзные палочки?» «Тоже нет». И, открыв крышку, Кох, улыбаясь, сказал: «Сосиски, юноша, сосиски!»

• Вильнюсское медицинское общество поддерживало широкие научные связи со многими медицинскими центрами и учёными. В числе его членов - корреспондентов были Н. Пирогов, С. Боткин, И. Сеченов, Ф. Эрисман, Р. Вирхов, Р. Кох.

С. Галензовский протянул нити от медицины Литвы к медицине Мексики, а Й. Басанавичюс - к медицине Болгарии.

• Однажды на прием к Коху пришла гордая богатая дама. Она обиделась, что врач назвал ее «голубушкой», и заявила, что к ней всегда обращаются «милостивая государыня». Кох сказал, что против такой болезни бессилен, и попросил посетительницу покинуть свой кабинет.

• Кох был поклонником Гёте а заядлым шахматистом. Малознакомые люди видели в нём нелюдима, но близкие люди всегда говорили о нем обратное.

• «Первый из всех исследователей, первый из всех когда-либо живших на свете людей, Кох доказал, что определенный вид микроба вызывает определенную болезнь и что маленькие жалкие бациллы могут легко стать убийцами большого грозного животного», — писал Поль де Крюи.

• Ученики Коха немало потрудились. Страшная болезнь, дифтерит, уносила каждый день сотни, тысячи детских жизней. Лечили от удушья трахеотомией (вскрытием дыхательного горла). Некоторые бесстрашные врачи, рискуя умереть от смертельного яда, жертвовали собой и высасывали ложные перепонки, находящиеся в только что открытом дыхательном горле. Так погиб врач-писатель М.А. Булгаков. И вот в 1884 году Фридрих Лёфлер (1852–1915) открыл возбудителя дифтерии и описал этиологию дифтерита, что дало возможность Э. Берингу и Э. Ру приготовить антитоксическую сыворотку. Георг Гафки (1850–1918), с 1904 года директор Института инфекционных болезней в Берлине, описал этиологию брюшного тифа, впервые выделил чистые культуры брюшнотифозной палочки и дал в 1884 году подробное ее описание. Особенно заметным был Рихард Пфейфер (Pfeiffer), автор большого числа работ по различным вопросам микробиологии и иммунитета. В 1890 году описал возбудителя инфлюэнцы в мазках, а в 1892 году получил чистую культуру микроба, считавшегося возбудителем гриппа; в 1894 году одновременно с русским врачом В.И. Исаевым открыл и изучил бактериолиз холерных вибрионов; в 1896 году открыл эндотоксины возбудителя брюшного тифа. В объяснении механизма иммунитета пытался противопоставить явления бактериолиза фагоцитозу. Пфейфер внес много нового в изучение малярии, чумы, холеры и других инфекционных болезней.