Клад Наполеона
Ночь с 5 на 6 декабря 1812 года, Сморгонь
Император французов хмурился и неодобрительно рассматривал сквозь стрельчатое окно невзрачный костёл святого Михаила. В комнате ещё находились, почтительно храня молчание и ожидая решения Наполеона, маршал Иоахим Мюрат, вице-король Италии Эжен де Богарне и адъютант властелина, бригадный генерал Поль де Сегюр.
Наконец Бонапарт оторвал взгляд от окна и обратился к присутствующим:
- Моё решение оставить армию и отправиться в Париж, вызвано следующими причинами: возможностью появления нового сумасшедшего генерала Мале, желающего захватить столицу, а также необходимостью срочно сформировать из гарнизонных частей и рекрутов новую армию численностью в 300 тысяч человек и выдвинуть её навстречу наступающим русским корпусам. Это основное.
Возможность такого шага дают мне успешное форсирование нашими войсками реки Березины, что позволило оторваться от неприятеля, и наличие вблизи города Вильно, богатого продовольствием, фуражом и другими припасами. Общее командование всеми войсками возлагаю на маршала Мюрата.
Император на минуту задумался и посмотрел на своего пасынка Богарне:
А тебе, Эжен, хватит таскать за собой кучу металла и уклоняться от боёв. Пора твоим гвардейским конным егерям и сабельками помахать. Всё равно вся армия знает, что ты возишь с собой кучу золота, кстати, сколько его у тебя?
Сто восемьдесят пудов переплавленного золота, триста двадцать пять пудов серебра в слитках, и драгоценных изделий восемьсот пудов, Сир!
От изделий избавляешься с наибольшей публичностью, чтобы знали все. Причём распускаешь слух, что уничтожаешь весь обоз. А вот золото и серебро передаёшь этой же ночью самому надёжному человеку, которого только сыскал мой верный Сегюр. Кстати, где он, генерал?
В комнату тут же вошёл крепкий молодой человек с широким, далеко не аристократическим лицом:
- Мари-Анри Бейль, капитан-интендант, – представился он.
9 декабря 1812 года, 4 лье севернее Вильно
Задание, данное бедному интенданту императором, оказалось не из лёгких. Необходимо было, как минимум, вывезти слитки за пределы Российской империи, а при неблагоприятной ситуации надёжно спрятать. До границы же, берегов Немана, ещё целых тридцать лье по заснеженному бездорожью на тридцати перегруженных золотом и серебром санях.
Сани от веса тяжёлого металла постоянно ломались, лошади выбивались из сил и хрипели. Вокруг рыскали отряды звероподобных казаков. К тому же крепчал мороз, по ночам опускавшийся до минус 25 градусов по шкале Реомюра.
Не сложились отношения и с начальником приданного обозу полуэскадрона конно-егерей, майором Жаном Лионом. Тот кичился своим баронством и гвардейством, а на Бейля смотрел как на вредное насекомое, виня его во всех бедах и за глаза называя маркитантишкой.
Сегодняшний день оказался самым скверным: сломались сразу пятеро саней, несколько лошадей пали, пришлось пристрелить. В стычке с казаками погибло полдюжины егерей. Майор был вне себя от ярости и кричал, что если интендант сейчас же не закопает эти вонючие слитки в первой же попавшейся канаве, то он бросает обоз и направляется в Вильно.
Анри Бейль сидел на сломанной телеге и изучал карту. Судя по всему, они находились между двумя большими озёрами, одно из которых оказалось достаточно глубоким – в середине аж до 21 туаза.
Барон! – обратился интендант к Лиону. - Вы не кричите, а скажите лучше, найдётся ли у вас бочонок пороха?
А вы что, хотите совершить громкое самоубийство? – съехидничал майор. - Для этого всегда найдётся.
Не надейтесь. Надо подорвать лёд на озере и спустить туда наши сокровища.
Вот это дело! – повеселевший майор направил коня в сторону своих гвардейцев.
Уже совсем стемнело, когда последний сундук, толкаемый по льду баграми, плюхнулся в воду и пошёл ко дну. Капитан-интендант пометил место затопления на карте и поместил её в перемётную суму. Обоз, вместе с охраной направился к единственному пологому месту берега, где можно было покинуть озеро. Со всех остальных сторон вставали крутые берега, поросшие густым лесом.
Вдруг послышался нарастающий конский топот и многоголосое казачье гиканье. В полутьме, при свете одной луны началась жестокая рубка. Звенели, выбивая искры, сабли и шашки, со всех сторон слышались выстрелы ружей и пистолетов. Русское «урра-а» перекликалось с французским «о, chat!»
Раненый конь Бейля начал заваливаться на левую сторону. Анри еле успел выдернуть ногу из стремени и … в этот момент получил страшный удар по голове. Сознание померкло.
Очнулся интендант на рассвете. Сильно болела залитая кровью замёрзшая голова. Вокруг лежали в неестественных позах, уже припорошённые снегом, трупы людей и лошадей. Интендант с трудом поднялся на ноги, надел на голову кем-то потерянный треух, достал из сумы карту, засунул её за пазуху и, еле передвигая ноги, направился на юг, в сторону Вильно.
10 декабря 1812 года, Вильно
До городских ворот «Острая брама» Анри Бейль, совершенно обессиленный и замёрзший, добрался только к вечеру. В городе бесчинствовали разложенные остатки бывшей Великой армии. Под воротами интендант опустился на колени и, сняв треух, перекрестился. Встать уже не было сил. Понимая, что может замёрзнуть, пополз на четвереньках вперёд.
Попадающиеся двери домов были наглухо закрыты, некоторые проёмы усилены от непрошенных гостей чугунными решётками. На одном крыльце сидел, обхватив руками ружьё, уже замёрзший французский солдат и смотрел в пустоту застывшими глазами.
Чуть дальше улица расширялась, и с левой стороны показалась анфилада арочных проёмов, первый из которых закрывали кованые ворота. В глубине двора мелькнула тень в рясе. Бедный капитан вцепился руками в ворота и, что есть силы прокричал, сначала по-французски, потом по-польски: «Помогите!» Но силы оставили его, он потерял сознание.
В одной из келий Базилианского монастыря при Троицкой церкви у изголовья больного сидели двое бородатых монахов в тёмно-коричневых мантиях поверх ряс.
Отец Дионисий, я вам как лекарь говорю, этот француз не жилец. Поэтому, ежели он придёт в себя, нужно тотчас его исповедать, облегчить душу, а там уж как Всевышний распорядится.
Да, согласен с вами, отец Антоний. Я тут с ним уже второй рассвет встречаю, так он в бреду всё карту вспоминает, видать ту, которую при нём нашли. А на ней пометки.
Зимнее солнце уже заглядывало в узкое окно кельи, когда Анри открыл глаза и глубоко вздохнул. Рядом, на деревянном кресле с подлокотниками, дремал седобородый старец. Интендант слабым голосом попросил воды. Старец встрепенулся и на сносном французском пообещал тут же принести.
Исповедь не заняла много времени, но потом больной попросил Библию, свою карту, лист бумаги и перо. Закончив читать и писать, француз потребовал карту сжечь, а исписанный лист немедля отправить … отправить … но тут дух оставил его.
● ● ●
Приведённый художественный текст - это лишь авторская реконструкция вероятных событий. Мифов и легенд о возможных местах нахождения наполеоновского золота десятки. Но большинство из них не выдерживают критики с точки зрения здравого смысла.
Первое – количество. Некоторыми исследователями указывается 80 тонн золота – полная несостоятельность. Такая масса могла быть только с серебром, изделиями и украшениями.
Второе – затоплено в Семлёвском озере Смоленской губернии. Тоже маловероятно, так как на этом этапе отступления у французов ещё было достаточно сил, чтобы транспортировать и охранять сокровища.
Третье – закопано на Понарской горе или где-то ещё. Совершенно несостоятельная версия, учитывая время года, то есть сильные морозы и промёрзшую землю, скорее всего, на полметра. Остаётся глубокая вода между Сморгонью и Вильно. На этом промежутке самое глубокое озеро – Бальсис, достигающее глубины в 38 метров.
А сейчас подсказка-пояснение для возможных искателей. Пробы воды этого водоёма не указывают на наличие в нём драгметаллов, но… вода озера зелёного цвета, то есть в ней избыток фитопланктона. А противник его – карбонат серебра, хоть плохо, но растворимый в воде. То есть на границе этих сред появляется вымерший планктон, который куполообразно, с центром нахождения основной массы серебра, формирует дно. За двести лет эти отложения могли достигнуть толщины в 20 см и радиусом в несколько метров. Если современным эхолотом обнаружить на дне правильный купол, то не исключается вероятность, что под ним покоятся слитки благородных металлов с отлитой на них буквой «N»!
