Мы не звери, работа у нас такая...
Рута ВАНАГАЙТЕ, Письмо в яму на опушке леса
Дорогой убитый безымянный еврей, лежащий в яме на телах других убитых. Я часто думаю о тебе. Думала, когда писала книгу, думала теперь, когда в Литве отмечался День памяти жертв Холокоста, зачитывались имена жертв и за тебя молился сам папа римский.
Как ты погиб? Как ты лежишь там, в той яме на опушке леса? Я прочитала в одном протоколе эксгумации: «Жертвы свалены в ямах в 3-4 слоя, большинство тел съежились, руки у глаз или у головы, другие обнимают тела детей.»
А еще я слушала видеоинтервью с одним из еврееубийц, солдатом Национального трудового охранного батальона. «Как вы расстреливали евреев?» – спросил его журналист. «Ну, идут евреи вереницей, тихие, как овечки, потом возле ямы раздеваются до нижнего белья, ложатся лицом в землю на других расстрелянных, а если отец с ребенком, то ложатся оба и отец обнимает ребенка». «Так как стреляли: сначала в отца или сначала в ребенка?» – спрашивает журналист. «Мы не звери какие-нибудь, чтобы на глазах у отца стрелять в ребенка. Конечно, сначала в отца». Так что не были зверьми наши литовские еврееубийцы. Они люди. Работа у них была такая. Как пишут историки Центра геноцида: «Нацистам удалось вовлечь некоторых солдат литовского батальона в убийства евреев». «Неприятная, отвратительная это была работа», - заканчивает свое интервью Юозас, солдат батальона.
«Удалось вовлечь в геноцид евреев и Йонаса Норейку», пишут те же историки. Потому что и Норейке, наверное, было неприятно, когда 5 августа 1941 года было вынуждено уйти в отставку правительство Литвы. Да, Норейка в тот же самый день вступил в должность начальника Шяуляйского уезда. Конец литовского правительства, пишут историки, «вполне вероятно, доставил Норейке тяжелые переживания и настроил против нацистов». Но ведь правительство ушло в отставку и не сказало своим подчиненным, что делать. Так что все продолжали работать. Переживания переживаниями, а работа работой. Правильно задает вопрос защищающий честь Йонаса Норейки профессор музыки: «Является ли должность в оккупированной стране только лишь подлежащим осуждению шагом – коллаборационизм с оккупантом? Ведь приходится подчиняться его порядку».
Порядок был хороший. Немецкий. Такому нетрудно подчиниться, тем более, что гражданской администрации Литвы было разрешено распределять имущество евреев: после того, как часть отдана немцам, забирать его не только для своих нужд, но и для нужд жителей города, уезда или волости. Словом, можно было проводить справедливую социальную политику. Евреи ведь разбогатели, угнетая литовцев, не так ли? Так писал сам Йонас Норейка в своем произведении «Подними голову, литовец».
