Знаменитый физиолог растений

Среди русских учёных немного найдётся таких, которые были бы так популярны и чтимы в народе, как Климент Аркадьевич Тимирязев, обессмертивший своё имя классическими исследованиями процесса фотосинтеза, с которым связано существование всего животного мира, один из основоположников русской школы физиологов растений.

Родился он 22 мая (3 июня) 1843 года в Петербурге в семье овдовевшего начальника таможенного округа Петербурга, участника походов 1812—1814 гг., впоследствии действительного статского советника и сенатора Аркадия Семёновича Тимирязева, известного вольнодумством и честностью. Он гордился тем, что родился в год, когда началась французская революция, и любил Робеспьера. Когда однажды его спросили, какую карьеру он готовит своим сыновьям, он ответил: "Какую карьеру? А вот какую: сошью я пять синих блуз, как у французских рабочих, куплю пять ружей и пойдём с другими - на Зимний дворец". Несмотря на блестящую карьеру в таможенной службе, семья была очень бедной, в связи с чем с 15 лет Климент сам зарабатывал на жизнь. Тимирязев вспоминал, что с пятнадцатилетнего возраста его левая рука не израсходовала ни одного гроша, которого не заработала бы правая.

Происхождение фамилии Тимирязевых связывают с именем ордынского князя Темира-Гази (14 в.), потомки которого служили на видных военных и гражданских должностях в России.

Огромное влияние на К. А. Тимирязева оказали его родные братья Василий и Николай, особенно же приобщивший его к занятиям органической химией Дмитрий Тимирязев, статистик и химик, занимавшийся, в числе прочего, хлорофиллом. Другой (единокровный) брат Иван был отцом министра торговли В. И. Тимирязева.

Первоначальное образование он получил дома. Благодаря матери- русскоподданной этнической англичанке (второй жены отца), внучке бежавшего от Французской революции эльзасского помещика Аделаиде Климентьевне Боде — не только в совершенстве владел немецким и международным языком дворянства — французским — но и одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан, часто посещал родину предков, лично встречался с Дарвином, вместе с ним содействовал организации в Соединённом Королевстве ранее отсутствовавшей там физиологии растений, гордился тем, что благодаря их сотрудничеству последняя работа Дарвина была посвящена хлорофиллу.

В 1860 году он поступил в Петербургский университет на преобразованный в том же году в разряд административных наук и впоследствии ликвидированный по Уставу 1863 года камеральный разряд юридического факультета, потом перешёл на естественный разряд физико-математического факультета, был удостоен золотой медали за сочинение «О печёночных мхах». В 1861 году за участие в студенческих волнениях и отказ от сотрудничества с полицией он был исключен из университета. Ему было позволено продолжать обучение в университете только вольнослушателем через год. Университет окончил в 1866 году со степенью кандидата. На формирование Тимирязева большое влияние оказали труды Д.И. Менделеева, И.М. Сеченова, Ч. Дарвина.

В 1867 году он стал заведовать по поручению Д. И. Менделеева опытной агрохимической станцией в Симбирской губернии. В это время задолго до В. И. Ленина и Г. В. Плеханова Тимирязев ознакомился с «Капиталом» Маркса в оригинале. Считал, что, в отличие от марксистов, он был единомышленником самого Карла Маркса.

В начале января 1868 г. открылся I съезд русских естествоиспытателей и врачей. Со своим докладом на нем выступил Тимирязев. Его сообщение называлось "Прибор для исследования воздушного питания листьев и о применении искусственного освещения к подобного рода исследованиям".

Участникам съезда естествоиспытателей и врачей молодой ученый демонстрировал прибор, который в любых условиях – в лаборатории, в поле, в лесу – обеспечивал исследование воздушного питания зеленого листа. Прибор давал ответы на вопросы: сколько углекислоты поглотил зеленый лист? Сколько пищи принял в себя?

Второй частью научного сообщения Тимирязева было выяснение вопроса: происходит ли усвоение углекислоты при искусственном освещении? Новый прибор давал исследователю возможность ответить и на этот вопрос. Результаты исследования показали, что при искусственном свете процесс усвоения углекислоты растением значительно уменьшается.

По предложению профессора ботаника А. Н. Бекетова он в 1868 г. был командирован на два года в Германию и Францию для подготовки к профессорскому званию. Работал в лабораториях Г. Кирхгофа, Г. Гельмгольца, Р. Бунзена, П.Бертло, Ж. Буссенго, К. Бернара, В. Гофмейстера. Своим учителем он считал французского химика, одного из основоположников агрохимии, Жана Батиста Буссенго. (Агрохимия — это наука о химии почв, растений и удобрений и о применении химии для увеличения урожая.)

Работая в лабораториях, Тимирязев открыл в составе хлорофилла вещество, которое определяет его характерные оптические свойства. Это вещество Климент Аркадиевич назвал хлорофиллином. Тимирязеву удалось выделить хлорофиллин в чистом виде. Он доказал, что действие солнечных лучей изменяет состав этого вещества, подобно действию кислот: в обоих случаях хлорофилл буреет, превращается в филлоксантин.

Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию («Спектральный анализ хлорофилла», 1871) и был назначен профессором Петровской сельскохозяйственной и лесной академии в Москве (ныне академия имени К.А.Тимирязева). Здесь он читал лекции по всем отделам ботаники, пока не был оставлен за штатом ввиду закрытия академии (в 1892 году).

В 1875 году Тимирязев получил степень доктора ботаники за сочинение «Об усвоении света растением». Из всех волн лучистой энергии солнца, достигающих зелёных зёрен хлорофилла, наибольшей энергией обладают волны красного света: под их действием интенсивнее всего идёт процесс фотосинтеза, так как они несут зелёному листу наибольшее количество энергии. Таков был важнейший вывод из докторской диссертации Тимирязева.

Научные труды Тимирязева, отличающиеся стройностью структуры, четкостью и последовательностью изложения фактического материала, посвященной экспериментальной и теоретической разработке проблемы фотосинтеза. Тимирязев установил, что фотосинтез осуществляется в соответствии с закона сохранения энергии; интенсивность фотосинтеза тесно связана с интенсивностью света.

Студент Петровской академии, будущий писатель В.Г. Короленко вспоминал своего профессора Тимирязева: «Высокий, худощавый блондин с прекрасными большими глазами, ещё молодой, подвижный и нервный, – он был как-то по-своему изящен во всём ... Говорил он сначала неважно, порой тянул и заикался. Но когда воодушевлялся, что случалось особенно на лекциях по физиологии растений, то все недостатки речи исчезали, и он совершенно овладевал аудиторией ...»

В 1877 году Тимирязев был приглашён в Московский университет на кафедру анатомии и физиологии растений. С 1878 г. он – профессор Московского университета, где читал лекции 34 года. Он слыл человеком «неблагонадёжным». Вместе со студентами он не явился на занятия, когда отмечали день памяти Чернышевского. Когда декана Бугаева послали зачитать выговор Тимирязеву прямо на лекции, Тимирязев взял из рук оробевшего декана бумагу и зачитал приказ сам. Потом сказал студентам: «Не будем больше об этом говорить. У нас на очереди стоят более важные дела ...». Никто не обратил внимания на то, как Бугаев покинул аудиторию.

Жена Климента Аркадьевича, Александра Алексеевна Готвальт (1857—1943), была дочерью генерал-майора, служившего в Москве полицмейстером.

Благодаря связям родственников Тимирязеву удалось в 1888 г. узаконить своего внебрачного сына Аркадия, который, по официальной точке зрения, попал в дом Тимирязевых «подкидышем». Отец и сын Тимирязевы, увлекавшиеся фотографией, получили на конкурсе в Нижнем Новгороде «серебряный диплом за серию отличных черно-белых диапозитивов, отображающих природу средней полосы.

После кровоизлияния в мозг в 1909 году у Тимирязева остались парализованными левая рука и нога. Хотя он был наполовину парализован после болезни и не имел иных источников дохода, но в знак протеста против действий министра просвещения Л. А. Кассо в 1911 году Тимирязев покинул университет вместе с около 130 преподавателями.

По случаю 70-летнего юбилея Тимирязева 22 мая 1913 года И. П. Павлов так охарактеризовал своего коллегу: «Климент Аркадьевич сам, как и горячо любимые им растения, всю жизнь стремился к свету, запасая в себе сокровища ума и высшей правды, и сам был источником света для многих поколений, стремившихся к свету и знанию и искавших тепла и правды в суровых условиях жизни».

В 1917 г. он был восстановлен в правах профессора, но из-за болезни не мог работать. Последние годы жизни занимался литературно - публицистической деятельностью.

Основные его работы по физиологии растений посвящены изучению процесса фотосинтеза. Высказал мысль, что хлорофил не только физически, но и химически участвует в процессе фотосинтеза, предвосхитив этим современные представления. Опытным путем Тимирязев доказал приложимость к процессу фотосинтеза закона сохранения энергии и первого закона фотохимии (закона Гротгуса). Свои многолетние исследования по фотосинтезу он в 1903 г. обобщил в лекции "Космическая роль растений", прочитанной в Лондонском королевском обществе. Он показал значение фотосинтеза, осуществляемого зелёными растениями, как первоисточника органического вещества и запасаемой энергии, необходимой для жизнедеятельности всех организмов.

Тимирязев много сделал для пропаганды дарвинизма.

Главная его научная заслуга заклю¬чается в доказательстве того, что величайший закон при¬роды — закон сохранения энергии — распространяется и на процесс фотосинтеза, а следовательно, и на живую природу. Разработав методику необычайно точного иссле¬дования, Тимирязев установил, что только поглощаемые растением лучи производят работу, т.е. осуществляют фотосинтез. Зеленые лучи, например, не поглощаются хлорофиллом, и в этой части спектра фотосинтез не про¬исходит. Кроме того, он отметил, что существует прямая пропорциональность между количеством поглощенных световых лучей и произведенной работой. Хлорофилл больше всего поглощает красные лучи, поэтому в крас¬ных лучах фотосинтез идет интенсивнее, чем в синих или фиолетовых, которые поглощаются слабее.

Выясняя, почему растения зелёные, Тимирязев исхо¬дил из принципов дарвинизма. Зелёный цвет он рассмат¬ривал как закономерный результат приспособления рас¬тений в процессе эволюции (естественного отбора). По его мнению, в результате естественного отбора выжили те формы растений, которые приспосабливались с помо¬щью хлорофилла.

Много лет прошло после появления работ Тимирязе¬ва о фотосинтезе. Теперь точно известен химический со¬став хлорофилла и даже расположение всех атомов в его сложной молекуле. Известно также, что энергия свето¬вого луча разлагает воду, а не углекислый газ. Тем не ме¬нее результаты работ учёного остаются прочным основа¬нием, на котором базируется современное учение о про¬цессе создания органического вещества из углекислого газа и воды под действием солнечного света.

Тимирязев первый в России провёл опыты с культурой растений в искусственных почвах. Первая теплица для этой цели была устроена им в Петровской академии ещё в начале 70-х гг., то есть вскоре после появления такого рода приспособлений в Германии. Позже такая же теплица была устроена Тимирязевым на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде.

Огромное влияние на развитие русской агрономической науки оказала доступно и интересно написанная Тимирязевым книга «Земледелие и физиология растений». Этот его труд не утерял значения и в наше время. Тимирязев посвятил эту книгу памяти одного из своих учителей — Жана Батиста Буссенго, лекции которого он слушал в Париже в молодости. Буссенго был выдающимся физиологом растений и агрохимиком.

Особенно примечательна в книге глава «Борьба растений с засухой». Она написана под свежим впечатлением ужасной засухи и голода в России в 1891 г. В этой главе Тимирязев пишет: «В настоящую минуту, когда всеобщее внимание сосредоточено на изыскании мер борьбы с засухой, я полагаю, нe бесполезно ознакомиться с теми мерами, которые применяет само растение в борьбе с этим злом, постоянно грозящим его существованию».

Прежде всего Тимирязев отвечает на вопрос: для чего нужна растению вода? Ученый утверждает, что вода входит в состав тела растения, поскольку все химические процессы в нём могут совершаться только в жидкой среде. Кроме того, без воды невозможны ни рост, ни развитие растения. Эту воду, тесно связанную с жизнедеятельностью растения, Тимирязев называет водой «организационной» и отмечает, что, если бы растение нуждалось только в ней, оно вряд ли страдало бы от засухи.

Помимо «организационной» воды растение нуждается в гораздо большем количестве воды «расхожей», т. е. воды, которая поглощается корнями, а затем быстро испаряется поверхностью листьев. На каждые 16 кг зерна злаковые растения испаряют около 1000 кг воды. Из этого легко вычислить, сколько воды испаряют растения с единицы площади. По расчетам Тимирязева, поле ячменя или пшеницы получает в засушливом Заволжье в обычный год 138 мм осадков, а испаряет из них 102 мм за лето. В 1891 г. на таком поле выпало всего 69 мм осадков. Растениям не хватало воды, и они сильно страдали от засухи.

К. А. Тимирязев отмечает, что хотя растение и повреждается при очень сильном испарении воды, но само испарение, снижающее температуру тела растения, для него необходимо. В то же время у растений есть приспособления, которые уменьшают испарение: кутикула (восковой налет) и покров из мертвых волосков, наполненных воздухом. Воздух — плохой проводник тепла, он предохраняет растение от излишнего перегрева и этим уменьшает испарение воды.

Кроме того, некоторые растения засушливых мест (кактусы) имеют сокращённую листовую поверхность, а другие во время засухи совсем сбрасывают листья. Наконец, к таким приспособлениям относится и сокращение испарения путем замыкания устьиц.

В своей книге Тимирязев пишет также и о практических мерах борьбы с засухой. Многие из них (лесные полезащитные полосы, глубокая пахота, борьба с сорняками, засухоустойчивые сорта) получили широкое распространение.

Помимо изучения магниевого пигмента хлорофилла — структурного аналога железосодержащего гема, — Тимирязев впервые в мире установил необходимость для жизни цинка, возможность снижения потребности растений в железе при их подкормке цинком, что объяснило интересовавшую его и Дарвина загадку перехода цветковых растений к охоте на животных (плотоядности) на почвах, бедных железом.

Тимирязев детально исследовал не только проблемы физиологии растений, ассимиляции растением света, воды, питательных веществ почвы, удобрений, проблемы общей биологии, ботаники, экологии. Он считал необходимым развеять домыслы о сухом педантизме чудаков-профессоров и особенно ботаников, прекрасно разбирался не только в фотографии, «необходимой всем, у кого нет кисти Шишкина», но и в живописи, перевёл книгу о знаменитом живописце Тёрнере, но всё же как учёный-естествоиспытатель не удержался и написал к ней имеющую большую ценность вступительную статью «Ландшафт и естествознание».

Тимирязев признавал «громадное значение» результатов самого Г. Менделя и «менделизма», активно использовал «менделизм», сожалея о том, что Мендель публиковал свои работы «в неизвестном журнале» и не обратился вовремя к Чарльзу Дарвину — тогда наверняка бы они с Дарвином его поддержали при жизни, «как и сотни других».

Он подчёркивал, что, хотя и поздно (не ранее 1881 года) ознакомился с трудами Менделя, но сделал это значительно раньше и менделистов, и мендельянцев, и категорически отрицал противоположное менделизму «мендельянство» — перенос законов наследования некоторых простых признаков гороха на наследование тех признаков, которые согласно трудам и Менделя, и менделистов этим законам не подчиняются и подчиняться не могут. Он подчёркивал, что Мендель как «серьёзный исследователь» «никогда не смог бы стать мендельянцем».

Рецепт исследования был крайне прост: сделай перекрёстное опыление (что умеет всякий садовник), потом подсчитай во втором поколении, сколько уродилось в одного родителя, сколько в другого, и если, примерно, как 3:1, работа готова; а затем прославляй гениальность Менделя.

Популяризация - одна из характерных и блестящих сторон его многогранной деятельности. Его книга "Жизнь растений" (1878) выдержала десятки изданий на многих языках. В основу книги был положен курс лекций по физиологии растений, читаемый автором в большой аудитории Московского музея прикладных наук (ныне Политехнический музей).

Тимирязев перевёл на русский язык «Происхождение видов» Ч.Дарвина. В популяризации он видел "одно из могущественных орудий борьбы против вредных последствий крайнего разделения труда, одичания среди цветущей цивилизации".

Как историк науки, Тимирязев опубликовал биографии многих видных учёных. На протяжении более 50 лет он создал целую галерею биографий многих борцов за народное дело.

К. А. Тимирязев как учёный представляет редкий тип исследователя, экспериментально работавшего всю свою жизнь над разрешением одной проблемы. Но значение этой проблемы - проблемы воздушного питания растений, или фотосинтеза, - далеко выходит за пределы физиологии растений, так как с этим процессом связано существование не только растений, но и всего животного мира. Мало того, в фотосинтезе растение берёт и усваивает не только вещество, а именно углекислоту воздуха, но и энергию солнечных лучей. Это дало право К. А. Тимирязеву говорить о космической роли растения как передатчика энергии солнца нашей планете.

К. А. Тимирязев выступал как один из крупнейших теоретиков и творческих продолжателей дела Дарвина. В этом отношении его книга "Исторический метод в биологии" является одним из классических произведений в области учения о жизни, отличающимся от других подобных книг ярко выраженным материалистически-философским осмысливанием вопросов биологических наук.

Тимирязев боролся за материалистическое учение против русских и зарубежных антидарвинистов. Не менее ценна борьба К. А. Тимирязева против русских виталистов. Виталисты утверждают, что организмы управляются особым нематериальным началом — «жизненной силой», свойственной лишь живому, и что потому наука не в состоянии разрешить ряд важнейших вопросов. Тимирязев в своей статье «Витализм и наука» ответил виталистам: «Если наука и не знает в настоящее время чего-нибудь, то она будет знать это в будущем».

Разочаровавшись в мировой бойне 1914 г, Тимирязев принял приглашение Горького возглавить отдел науки в антивоенном журнале «Летопись». Во многом благодаря Тимирязеву, участниками в работе журнала были и нобелевские лауреаты Илья Мечников, Иван Павлов, и деятели культуры — Александр Блок, Иван Бунин, Валерий Брюсов, Владимир Маяковскоий, Сергей Есенин, Исаак Бабель, Янис Райнис, Джек Лондон, Герберт Уэллс, Анатоль Франс.

ЦК партии эсеров с сентября 1917 выдвигал кандидатуру К. А. Тимирязева на пост министра просвещения Однородного социалистического правительства. Но, наблюдая отказ Временного правительства вернуть крестьянам всю незаконно захваченную помещиками землю, К. А. Тимирязев поддержал Апрельские тезисы Ленина и Октябрьскую революцию, которая вернула его в Московский университет.

В 1904-1917 годах он почти ежегодно проводил летние месяцы на даче в Демьяново, усадьбе философа В. И. Танеева, старшего брата композитора С.И.Танеева.

Критические отзывы К.А.Тимирязева в адрес генетики, при общей заинтересованности им ею, были достаточным основанием для недобросовестного использования творчества ученого сторонниками Т.Д.Лысенко в 1930-50-е годы в борьбе с генетиками.

Вырванные из контекста цитаты из трудов Тимирязева воспроизводил в своих выступлениях Трофим Лысенко. В докладе (1943) «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии» на торжественном заседании Академии наук СССР, посвящённом 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева в московском Доме учёных, Лысенко, цитируя Тимирязева, называл менделистскую генетику «ложной наукой».

В процессе формирования научного мировоззрения Тимирязев отводил биологии центральное место. Биология, подчёркивал он, стоит на стыке неорганического мира и мира человеческого, и поэтому её развитие «послужило для более полного философского объединения всего обширного реального содержания человеческих знаний, доказав универсальность того научного приёма раскрытия истины, который, отправляясь от наблюдения и опыта и проверяя себя наблюдением и опытом, оказался способным к разрешению самых сложных проблем, перед которыми беспомощно остановились поэтическая интуиция теолога и самая тонкая диалектика метафизика».

К.А. Тимирязеву были присуждены звания члена-корреспондента Академии наук, почётного члена Санкт-Петербургского университета, многих научных и общественных объединений и организаций. Почётным профессором сделал Тимирязева также и Харьковский университет. Он был членом Лондонского королевского общества, почётным доктором университетов в Глазго, Кембридже, Женеве, многих русских университетов и научных обществ.

Климент Аркадьевич всегда боролся с уродливыми сторонами русской действительности и был совестью русской науки.

Он согласился стать депутатом Моссовета, очень серьёзно относился к этой деятельности, из-за которой после заседания сельскохозяйственной секции Моссовета 20 апреля 1920 года простудился и умер от крупозного воспаления лёгких. Похоронен на Ваганьковском кладбище. В Москве у Никитских ворот ему был установлен гранитный памятник.

По мнению академика В. Л. Комарова, научный подвиг Тимирязева состоит в синтезе историко-биологического метода Дарвина с экспериментальными и теоретическими открытиями физики XIX века, и, в особенности, с законом сохранения энергии.

РАН раз в три года присуждает премию его имени за лучшие работы по физиологии растений.

В настоящее время имя Тимирязева носит Российский Государственный аграрный университет (бывшая сельхозакадемия). В Москве есть улица Тимирязева, район "Тимирязевский", станция Московского метро им. Тимирязева (открыта в 1991 году). В Украине улицы, названные в честь К.А. Тимирязева, были в Киеве, Львове, Харькове, Запорожье, Ужгороде, Виннице, Луганске, Кировограде и других городах. В честь Тимирязева были названы: посёлок в Азербайджане,теплоход «Академик Тимирязев», библиотека в Санкт-Петербурге и многое другое. К. А. Тимирязев был изображён в лице профессора Полежаева в художественном фильме "Депутат Балтики".

Однажды он сказал:

• С первых шагов своей умственной деятельности я поставил себе две параллельные задачи: работать для науки и писать для народа, т. е. популярно (от populus — народ). Эту двойственную деятельность учёного понимал уже великий Пётр.

• Наука и демократия по самому существу своему враждебны войне.

• Биографии учёных позволяют в лицах «изобразить мировую повесть науки».

• Если вы хотите, чтобы современный человек перестал походить на своего дикого предка, долой ложь во всех видах, говорит наука.

• Я — русский, хотя к моей русской крови примешана значительная доля английской.

• Доказать солнечный источник жизни — такова была задача, которую я поставил с первых же шагов научной деятельности и упорно и всесторонне осуществлял её в течение полувека.

• Только наука и демократия по самому существу своему враждебны войне, ибо как наука, так и труд одинаково нуждаются в спокойной обстановке. Наука, опирающаяся на демократию, и сильная наукой демократия - вот то, что принесёт с собой мир народам.

• Только осуществляя свои лучшие мечты, человечество продвигается вперёд.

• Только осуществляя свои лучшие мечты, человечество продвигается вперёд.

• В состав того, что мы называем человечеством, входит более мёртвых, чем живых, тот, кого уже нет, продолжает жить между нами в своих идеях, в своих делах, своим примером.

• Я исповедую три добродетели: веру, надежду и любовь; я люблю науку как средство достижения истины, верю в прогресс и надеюсь на Вас (студентов).

• Никто так не ошибался в своих предсказаниях, как пророки ограниченности человеческого знания.

• Растение — посредник между небом и землею. Оно — истинный Прометей, похитивший огонь с неба.

• Тот, кто сумел бы вырастить два колоса там, где прежде рос один, две былинки травы, где росла одна, заслужил бы благодарность всего человечества.

• Ломоть хорошо испеченного хлеба составляет одно из величайших изобретений человеческого ума.

• Мнения, чьи бы то ни были, для меня — только слова, — убедительную силу я признаю за фактами и логическими доводами.

• Возьмите теперь любую книгу иностранного научного журнала, и вы почти наверное встретите русское имя.

• Главная обязанность учёного не в том, чтобы пытаться доказать непогрешимость своих мнений, а в том, чтобы всегда быть готовым отказаться от всякого воззрения, представляющегося недоказанным, от всего опыта, оказывающегося ошибочным.

• Наука не может двигаться по заказу в том или другом направлении; она изучает только то, что в данный момент созрело, для чего выработались методы исследования… Наука всегда идёт своим путём, таровато рассыпая по сторонам бесчисленные драгоценные приложения, и только крайняя близорукость может ловить приложения, не замечая, откуда они сыплются.

• Практической, в высшем смысле этого слова, оказалась не вековая практика медицины, а теория химика. Сорок лет теории дали человечеству то, чего не могли ему дать сорок веков практики (об исследованиях Пастера).

• Утверждать, что, открыв в явлениях бессознательной природы законы борьбы и естественного отбора, Дарвин сделал обязательным подчинение этим слепым законам и всей сознательной деятельности человека, — значит, навязывать ему абсурд, за который он нисколько не ответственен.

• Зависимость же форм от среды, то есть ту часть учения Ламарка, которая сохранила всё своё значение, Дарвин признавал с самых первых шагов (вспомним его первый набросок в записной книжке 1837 года) и, чем далее, тем более придавал ей значения. Только соединение этой стороны ламаркизма с дарвинизмом и обещает полное разрешение биологической задачи.

• Если Генрих IV мог когда-то сказать: «Селитра (понимай, порох) ограждает государства, защищает троны», то современный человек с большим правом может сказать: селитра возвышает благосостояние народов, увеличивает производительность тяжёлого труда земледельца.

• Благо тем странам, где правительства не становятся безумно на пути исторического развития народов, пытаясь загородить его штыками. Слава народам, которые в самые тяжёлые минуты своих исторических испытаний не теряют полного самообладания.

• Волна столыпинского «успокоения» докатилась до Московского университета и унесла Лебедева на вечный покой. Эта новая жертва снова и снова приводит на память невольный крик, когда-то вырвавшийся из наболевшей груди Пушкина, — крик отчаяния, крик проклятия родившей его стране: «Угораздило же меня с умом и с сердцем родиться в России».

• ...Пока светит солнце и сияет мысль в умах Кавендишей и Бертло, человеку не приходится дрожать за свою будущность.

• Дипломаты ведут свой народ с завязанными глазами до самого края пропасти, в которую его моментально сталкивают. То же делают дипломаты другого берега. А когда ничего не ожидавшие, ничего не понимающие народы оказываются в смертельной схватке, в которой остается лишь одно — скорее перегрызть горло, пока тебе его не перегрызли, — дипломаты любуются на дело своих рук, объясняя его расовой ненавистью, историческими задачами, борьбой за культуру и другими хорошими словечками.. И это тем более легко, что с войной водворяется царство лжи, лжи вынужденной и доброхотной, лжи купленной и даровой, лжи обманывающих и обманутых, и тогда уже нет исхода. Вот почему очевидно, что на борьбу с войной можно рассчитывать не во время войны и даже не после неё, а только предотвратив её возможность устранением тех, чья специальность — спускать с цепи этого демона войны.

• Война имела, имеет и может иметь только два результата: у победителей… завоевания вызывают жадность к новым завоеваниям, вырождающуюся в манию всемирного владычества, а у побежденных растет сдавленная и тем более могучая злоба, воплощающаяся в давно знакомом слове «revanche».

• Перед вами... чудак. Более 35 лет провёл я, уставившись на зелёный лист в стеклянной трубке, ломая себе голову над разгадкой вопроса: как происходит запасание впрок солнечных лучей.

• Надо знать обо всём понемножку, но всё о немногом.

Рассказывают, что…

• Свою книгу «Наука и демократия» Тимирязев послал В. И. Ленину. В ответ на это Тимирязев получил 27 апреля 1920 г. письмо: «Дорогой Климентий Аркадьевич! Большое спасибо Вам за Вашу книгу и добрые слова. Я был прямо в восторге, читая Ваши замечания против буржуазии и за Советскую власть. Крепко, крепко жму Вашу руку и от всей души желаю Вам здоровья, здоровья и здоровья! Ваш В. Ульянов (Ленин)».

• Тимирязев иногда употреблял контовский лозунг «наука сама себе философия», но пояснял, что это «та философия, которую в Англии семнадцатого века называли просто «новой», возводя её начало к Галилею и Бэкону, которую великий французский мыслитель девятнадцатого века называл «положительной». Таким образом, Тимирязев рассматривал позитивизм как прямое продолжение материалистической традиции новоевропейской философии, не замечая содержащихся в нём агностических тенденций. В целом же его мировоззрение опиралось на материалистические в основе своей позиции, несовместимые с признанием каких-либо внеприродных сущностей.

• На памятнике в Москве, у Никитских ворот, Тимирязев изображен строгим, в длинной средневековой одежде почётного доктора старейшего в Англии Кембриджского университета. Но в жизни, по свидетельству современников, это был весёлый, лёгкий, обаятельный, «солнечный» человек. Может быть, потому, что главным делом его жизни было исследование действия солнечных лучей на растение.

• Огромное влияние на К. А. Тимирязева оказали его родные братья, особенно приобщивший его к занятиям органической химией Д. А. Тимирязев, специалист в области сельскохозяйственной и заводской статистики и химик, занимавшийся, в том числе, хлорофиллом, тайный советник. Брат Тимирязев Василий Аркадьевич (ок. 1840—1912) — известный литератор, журналист и театральный рецензент, переводчик, сотрудничал в «Отечественных записках» и «Историческом вестнике»; во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. — военный корреспондент. Брат Николай Аркадьевич Тимирязев (1835—1906) — крупнейший военный деятель царской России, поступив в элитный Кавалергардский полк юнкером, дослужился до его командира, награжден золотым оружием и орденом св. Владимира 3-й ст. с мечами, в марте 1878 г. назначен командиром Казанского драгунского полка. Вышел в отставку генералом от кавалерии, известен благотворительностью, почётный опекун.

• В полемическом запале Тимирязев рассорился с Академией наук, обрушившись с резкой критикой за уступки антидарвинистам на одного из своих учителей - академика Фаминцына, который, возражая против чтения сочинений антидарвинистов (включая ламаркистов и нео и постнео - "дарвинистов") широкой общественностью, считал, что их всё же можно издавать небольшими тиражами для специалистов. Тимирязев так никогда и не простил Достоевскому то, что Сонечка Мармеладова читала труды дарвиниста Лайеля, а Раскольников обосновывал убийство старухи-процентщицы борьбой за существование. Сам термин "борьба за существование" Тимирязев называл "несчастной метафорой" и указывал на наличие в природе не только борьбы, но и взаимопомощи, особенно ярко проявляющейся в так называемом симбиозе, т. е. сожительстве организмов разных видов.

• К. А. Тимирязев принадлежит к числу крупнейших русских учёных, создавших новые отрасли науки. Его труды вызвали новые направления научной мысли. Основные научные заслуги Тимирязева заключаются в следующем: 1) он является основоположником современного научного направления в изучении "самого важного физиологического явления" - светового и углеродного питания зелёных растений (фотосинтеза); 2) он творчески развил дарвинизм и является одним из основоположников современной биологической науки; 3) он развивал в России "основы рационального земледелия" - физиологии растений. В таких вопросах, как физиология водного режима растений, отношение их к засухам, физиология корневого питания растений, его идеи и положения сохраняют всю свою актуальность и в наши дни.

• Независимый образ мыслей Тимирязева противоречил наблюдавшемуся среди части профессоров духу чинопочитания и уважения к властям, казался чем-то вызывающим, недопустимым. У него появились недоброжелатели, враги не только в стенах учебных заведений, но и за их пределами. Например, реакционный публицист князь В. П. Мещерский по поводу его книг и статей о дарвинизме писал: "Профессор Петровской академии Тимирязев на казенный счет изгоняет бога из природы".

• Внебрачный приёмный сын К. А. Тимирязева Аркадий (1880-1955) известен отрицанием теории относительности и квантовой механики. В 1904 г. он окончил физико-математический факультет Московского университета, работал в университете. Развивал кинетическую теорию материи, основанную на учении Умова. Опубликовал множество статей по применению интегрального исчисления к расчёту трения в разреженных газах. Большой популярностью пользовался учебники Тимирязева "Кинетическая теория материи", Высшая математика", "Лекции, читанные в Московском Государственном университете в 1917-1918 гг." (выдержали много переизданий с 1938 по 2005 г.). Профессор Тимирязев считался одним из лучших лекторов по статистической физике. С середины двадцатых годов занимался историей физики и философскими проблемами естествознания, опубликовал большое число работ в этих областях. С 1945 года возглавлял Кафедру истории физики физического факультета МГУ.

А. Тимирязев начал бороться с теорией относительности ещё до революции. По Тимирязеву, теория относительности не согласуется с диалектическим материализмом потому, что она является чисто умозрительной.

30 июля 1926 г. была опубликована статья Тимирязева в «Известиях ВЦИК», а 1 января 1927 г. за ней последовал ответ А. Ф. Иоффе в газете «Правда». Оппонентами Тимирязева стали С. И. Вавилов, опубликовавший книгу «Экспериментальные основания теории относительности» и Б. М. Гессен. В декабре 1925 г. А. К. Тимирязев сделал доклад на пятом съезде физиков об опытах Д.Миллера, опровергающих принцип относительности. В знак протеста Л. И. Мандельштам вышел из оргкомитета съезда и отказался участвовать в его работе. Негативная реакция последовала также со стороны А. Ф. Иоффе и Я. И. Френкеля. В 1944 году деятельность А. К. Тимирязева была подвергнута критике со стороны сообщества физиков АН СССР. В. М. Молотову от имени А. Ф. Иоффе было направлено письмо четырёх академиков. В этом письме деятельность А. К. Тимирязева была выставлена показательным примером лженауки.