Где искать счастье человеку?

• А можно ли найти своё счастье у нас, в Литве? Или оно, счастье, только там, в Англии, или у каких-то шведов? – такой спор давно идёт почти в каждом доме нашей страны, и чтобы его прояснить, мы едем в Шяуляйский район. Почему в Шяуляйский? Да, от столицы он уже не близко, а до моря ещё далеко… Словом, обвинения в столичной или курортной испорченности исключаются.

Первым человеком, которому мы задали вопрос о счастье, был мэр Шяуляйского района Антанас БЯЗАРАС (на снимке). И не только потому, что он первый человек в районе, а ещё и потому, что это его земля, он никогда её не покидал, страдал и радовался вместе со всеми, кто здесь жил и живёт.

Вопрос его заинтересовал и, отложив в сторону важные проблемы – ожидался приезд какого-то большого медицинского начальника – мэр согласился рассказать о том, может ли быть счастье на подчинённой ему территории.

• Шяуляйский район образован в середине прошлого века, пережил не одну административную реформу, однако в своей основе остался стабильным и неизменно украшает землю Жямайтии. Наша территория охватывает около двух тысяч квадратных километров, в районе проживает почти 42 тысячи человек. Уверен, у всех у них есть право и возможность быть счастливыми!

Благодатные шяуляйские земли всегда сторицей платили крестьянину за его нелёгкий труд – высокие урожаи сельскохозяйственных культур вкупе с не менее высокими надоями и привесами в животноводстве во все времена создавали нам славу богатого и крепкого района.

Природа щедро оделила наши края: у нас шумят древние леса, радуют взор прекрасные реки, речушки и озёра; возвышенности и холмы, где вершились многие события мировой истории. Разве можно быть счастливым не видя всего этого? Для меня это невозможно.

Располагаясь вдоль крупных железнодорожных линий и важных автомобильных дорог, многие населённые пункты превратились в самостоятельные большие и малые города и городки. Назову Куршенай, где проживает каждый четвёртый житель района, исторически известные Мешкучай, Кужай и многие другие населённые пункты; в районе около 600 деревень.

В недалёком прошлом район значился и как крупный промышленный центр: достаточно вспомнить сахарный завод, предприятия промышленности строительных материалов, и мы делаем всё, чтобы воссоздать наш промышленный потенциал: успешно работаем с инвесторами, развиваем ремёсла, малый и средний бизнес. Думаю, что нам удалось заложить хорошую основу для народных ремёсел, используя для этого вековой опыт литовской деревни.

Самоуправление района много и постоянно заботится о развитии просвещения, культуры и здравоохранения: у нас создана хорошая материальная база, подготовлены квалифицированные кадры, и всё это мы постоянно совершенствуем.

Конечно, время бросает нам такие же вызовы, как и всей Литве: снижение численности населения, особенно молодёжи; падение интереса к жизни на селе у подрастающего поколения, недостаток инвестиций в производственный сектор. Однако мы и пришли в этот мир, чтобы создавать, строить, преодолевать!

Ну а о счастье… Знаете, каждый ведь счастлив по-своему. Поищите его в семье Пятраса и Илоны Бариста: они - лучшие фермеры района, вырастили троих детей, двое сыновей живут неподалёку от родителей в своих домах, заняты большими и важными делами. Да и родители, как мне кажется, нашли своё личное счастье: у каждого своё, самостоятельное дело, оба, как говорят, с изюминкой. Всегда что-то придумывают.

С Пятрасом и Илоной Бариста (на снимках) мы встретились в принадлежащей им пекарне, скорее, напоминающей уютную домашнюю кухню, и лишь наличие современных печей делало её тем самым местом, где производится товар.

• Когда пришёл Горбачёв, мы, как и все, начали думать, что что-то надо делать, – рассказывает Пятрас историю семейного бизнеса. – Пробовали шить, но это нам оказалось не по душе, а вот печь хлеб – это близко и понятно, этому нас учили мама и бабушка. Нужен был какой-то транспорт, и мы купили старенькую «Победу». Ночью пекли хлеб и булочки, а днём продавали. Бывало так, что за день уходило до пятисот килограммов. Со временем постигли секреты профессии, а люди оценили наше усердие, честность и, конечно, качество того, что мы продавали.

Хлебопечением, или пекарней, как называют это дело сами хозяева, семья занята уже почти тридцать лет. Хозяин двигает и решает глобальные проблемы хлебного бизнеса, а жена Илона - его душа.

За короткое время, пока мы были в гостях у шяуляйских хлебопёков, нам не удалось постичь тайны хлебопечения, однако один твёрдый вывод мы всё-таки сделали: массовое производство в этом деле убивает не только сам продукт, но и воспоминания о его запахе, оставляя потребителю лишь внешние формы. То ли руки у работниц другие, то ли душа согревает хлеб от замеса до выемки из печи, но хлеб у госпожи Илоны из шяуляйской фирмы «Каlnas» – это действительно хлеб, духмяный, со сладковатым запахом и желанием его съесть.

В Вильнюсе много сортов того, фабричного хлеба, однако фантазия госпожи Илоны выше их. Нам довелось попробовать хлеб с… клюквой, со звучным названием «Спангуолине». Его незабываемый вкус сочетался с непривычным цветом: слегка светлым, но не белым, а красные вкрапления клюквы не позволяют его спутать ни с каким другим хлебным продуктом.

• Если добавлять в хлеб только клюкву, – говорит Илона, - то вкус получается кисловатый. Мы же вкладываем ещё и некоторые другие ингредиенты. А какие – это секрет фирмы!

К слову сказать, в крупных городах всё больше продуктов, особенно хлебобулочных, из глубинных районов. Вильнюсцы, к примеру, охотно покупают хлеб из Радвилишкиса, Биржай и других мест.

• Почему бы вам не попробовать завоевать столичный хлебный рынок? – не могли не предложить мы. – Город в очередь выстроится за вашим товаром!

• Далековато, а значит, и дорого, – отвечала Илона.- К тому же, массовое производство убивает качество и неповторимость товара. Вот почему в Европе так часто можно встретить небольшой семейный бизнес. Никакая фабрика не может убить их дух и качество.

Никто не спорит с тем, что в районах у людей больше человечности, доброты и желания сделать своё дело для человека, а не для прибыли. Нет, есть ещё на свете доб­рые люди! Может, оттого в краях столичных не любят ни сельского духа, ни сельских людей, люто воюя со свежестью их мыслей и начинаний.

Нынешняя весна благоприятна для селян, и шяуляйские поля - лучшее тому подтверждение: радуют глаз поднимающиеся яровые, дружно идут в рост озимые.

Гости Литвы, а в основном это гости Вильнюса, оглядывая окрестности города, практически нередко увозят значительный заряд негативных впечатлений:

• Ну, Господи! Посмотрите на поля в Литве! Заросшие каким-то особым сортом чертополоха, вперемешку с кустарником, а то и лесом… Чем народ занимается - непонятно.

Если бы побывавшие в Литве обменяли столичные виды на скромные шяуляйские пейзажи, они наверняка, согласились бы, что и в Литве крестьянин всё с тем же вековым усердием и любовью трудится на земле своих предков. Куда бы мы ни поехали, всюду вдоль добротных дорог, не украшенных большими и малыми выбоинами, простирались засеянные поля. Ни кусочка пустующей земли! Конечно, она здесь в разы плодороднее восточных полей, и на ней есть смысл выращивать не только одуванчики…

• У нас ещё остались пустующие земли. Это бич сельских районов: есть собственники, которые не хотят хозяйствовать на земле, а только ждут, чтобы её выгодно продать. Однако мы держим на учёте каждый пустующий участок, каждого собственника, рассматриваем эти вопросы на своих заседаниях, имеем программу действий, – вспомнились слова районного мэра, напутствующего нас перед этой поездкой.

Не пришлось видеть и столь привычных покосившихся от ветхости домиков, как не осталось в районе и памятников местному колхозу, в виде постепенно разрушающейся фермы или конторы - всё нашло своё применение.

Стадо крупного рогатого скота, второй предмет забот и трудов семьи Баристы, размещалось на окраине большого пастбища, огороженного «электрическими пастухами», а в центре – юрта, построенная из лёгких щитов и накрытая брезентовой крышей. В открытые и просторные ворота животные заходят в непогоду и холод.

Внешний вид скота несколько непривычен: животные выше в холке, с чуть заметными рогами и слабо развитым выменем.

• Это же мясная порода, – объясняет Пятрас и убедительно разбивает наши сомнения в эффективности своей задумки.

• Вы знаете, сколько стоит построить нормальный, в нашем понимании, откормочник или коровник? Многие тысячи и тысячи евро! Плюс экология! Они намертво привязаны к одной точке. Моя юрта обходится в сотни раз дешевле, легко перемещается по пастбищу. И, конечно, нужна особая порода скота, привычная к такому содержанию. До вступления в Евросоюз мы не имели благоприятных условий для закупок высокоэлитных пород скота в Западной Европе. А ведь именно во Франции и Англии, если говорить о нашем, мясном направлении, выведены наиболее высокопродуктивные линии.

Не будучи специалистами, трудно сделать вывод о том, насколько перспективны технологии фермера Пятраса, однако подобные технологии уже используются в Литве. Конечно, мы привыкли видеть скот на откорме упитанным, с блестящей шерстью, только экономика на стороне Пятраса: затраты на килограмм привеса значительно ниже, средний вес выращенной головы крупного рогатого скота выше, чем при выращивании скота местных пород. А главное – финансовое хозяйство фермера, специализирующегося на выращивании скота мясной породы, - оно более чем удовлетворительное.

(Окончание. Начало на стр. 6.)

И ещё: нас угостили несколькими сортами мясных изделий, приготовленных в этом хозяйстве. Даже будучи заядлыми вегетарианцами, мы вынуждены были признать, что вкус, мягко говоря, отменный, и хвалёные мясные короли давно бы разорились, если бы магазины торговали продукцией Пятраса. А может, это произошло бы и раньше, если бы покупатель хотя бы мог ощутить запах настоящего мяса, давно утраченный современными коммерсантами от мясной продукции.

• В хозяйствах, наконец, понимают, что молочное стадо – это одно дело, мясное – совсем другое. Здесь и начинается качество мясной продукции, я имею в виду элитное, в высоком понимании этого слова. Секрет не только в том, что и рецептуру, и технологию приготовления мы разрабатываем сами, - делится своими секретами Пятрас. – Надо продумать и контролировать весь процесс – от приготовления мяса до поставки на прилавок. Забой скота мы доверяем одному из наших многолетних партнёров, он делает это качественнее нас. А всё остальное – это уже наша забота. Наше направление – производить товара немного, но такого качества, чтобы покупатель запомнил и полюбил его с первой покупки. У нас были небольшие сбои в поставках, и из магазинов уже обеспокоенно звонят – когда будет продукт?

Сегодня трудно согласиться с теми, кто однозначно выступает за узкую специализацию фермерских хозяйств. Так, фермер Бариста значительную часть кормов выращивает в своём хозяйстве, что снимает многие вопросы реализации выращенного и повышает рентабельность животноводческой продукции. Оказывается, что и заболеваемость скота напрямую связана как с условиями его содержания, так и с породой. Культивируемая Пятрасом порода более устойчива к болезням, а значит, и меньше потребляет ветеринарных препаратов - отсюда и связь с качеством продукции.

Мы долго бродим по окрестным полям, и Пятрас рассказывает о том, как создавал своё фермерское хозяйство, как дружил и ссорился с председателем местного колхоза. Интересны были его воспоминания о том, как он зарабатывал деньги на покупку земли и племенного скота.

• Решили купить у шведов подержанную сельхозтехнику, так как был много наслышан о её качестве. Нашли самую дешёвую аренду судна и заплатили за фрахт мясом. Купили ящик водки и шампанского - для установления деловых контактов. В шведской таможне я рассказал таможенникам для какой цели приплыли, показал свой контрабандный товар. Представьте, нам помогли! Это уже потом поехали наши горе-предприниматели и принялись порочить имя Литвы.

• Вы счастливый человек? - не удержались мы от главного вопроса.

• Я - крестьянин, я - литовец. Делаю то, что умею и люблю, то, что делали мои предки сотни и тысячи лет назад. Мои дети и внуки рядом со мной и женой. Мы живём в достатке, у нас есть вера в завтра, гармония со своей душой. Разве это не счастье?

Вильнюс - Шяуляй