Далюс Трумпа: «Rokiškio sūris» - это и старое, и вечно молодое предприятие!

Сыр - украшение любого стола! Вместе с тем и… предмет раздора - за право именоваться его родиной спорят в Европе, Центральной Азии на Ближнем Востоке и, в особенности, в… Сахаре, где, предположительно, из-за жаркого климата впервые случайно был получен первый сыр. Неизвестно, даже приблизительно, и время зарождения сырного производства – одни утверждают, что это произошло за 5 тысяч лет до новой эры, другие – что за восемь.

Время не властно над этим продуктом, и сегодня в мире производятся десятки миллионов тонн сыра. Только США и Евросоюз произвели в 2014 году (более поздние данные отсутствуют) свыше 14 млн тонн сыра, выработанного только из коровьего молока. Больше всего его потребляют греки – 31 кг на душу населения в год; о сортах сыра вообще бессмысленно говорить – их просто не перечесть. В Италии, к примеру, сортов сыра столько, сколько есть деревень.

Литва – серьёзный участник этого рынка: в том же 2014 году она произвела 103 тыс. тонн - это почти втрое больше, чем в соседней Латвии, и вдвое больше, чем в Эстонии.

Идя навстречу пожеланиям чита­телей, редакция «Обзора» попросила генерального директора крупнейшего производителя сыра в Литве и странах Балтии AО «Rokiškio sūris» господина Далюса ТРУМПУ рассказать, как сегодня живут сыроделы и чем порадуют любителей этого популярнейшего продукта.

- «Rokiškio sūris» – одно из немногих предприятий Литвы, работающих стабильно на протяжении вот уже почти ста лет. Похоже, что ни политические бури, ни экономические кризисы не властны над вами…

• Этому нас научило время: ведь первые упоминания о переработке молока в Рокишкисе относятся к 1925 году, когда здесь действовало маленькое производство. Потом был построен Рокишкский завод. Мы храним историю, развиваем всё лучшее, что она принесла нашему производству.

Высокий профессионализм наших управленцев и всего коллектива помогал и помогает не только найти выход из критических ситуаций, но и сделать правильные выводы из допущенных ошибок.

Наши подразделения имеются в Утяне, Укмярге и Латвии.

Как видно из самого наименования нашего акцио­нерного общества, сыр – наша фирменная марка. Однако покупатель хорошо знает наше молоко, кефир, масло, сметану, творог, словом, всё то, что называют свежими молочными продуктами.

«Rokiškio sūris» – экспортно ориентированное предприятие, наш товар хорошо знают на рынках Европы и Азии. До введения санкций на поставку продовольственных товаров мы активно работали на российском рынке, получали высокое официальное признание многих выставок, смотров, заслуженное уважение покупателей.

Подтверждением высокого рейтинга нашего холдинга являются инвестиции, полу­ченные от всемирно известной новозеландской компании «Fonterra». Она занимает второе место в мире по объёмам переработки молока, а по производству некоторых видов молочной продукции – и первое место в мире. Как говорят, это монстр из монстров.

Наши ценные бумаги коти­руются на финансовом рынке.

Объём продаж в 2016 году составил 283 миллиона евро, мы предоставляем рабочие места почти полутора тысячам человек; среднемесячная зарплата в нашем акционерном обществе составляет более 944 евро в месяц; в прошлом году мы получили 8,2 млн евро прибыли.

Мы – надёжные профессионалы молочного производства – таков наш девиз сегодня.

- Китай стал страной мечты для литовских бизнесменов. Говорят, что и вы двинулись в Поднебесную…

• Мы поставили на китайский рынок первую партию своего товара в количестве восьмисот тонн. При нашем годовом производстве в объёме 36 тысяч тонн – это немного.

Китайский рынок - самый быстро развивающийся рынок в мире и, кроме прямого потребления, некоторые сорта нашего сыра используются как исходный продукт для других производств, в частности при изготовлении пиццы. Однако этот рынок обладает своей спецификой, особенно при вхождении в него. Мы намерены последовательно пройти все ступеньки этой дороги.

Бизнес не позволяет почивать на лаврах былых заслуг. Мы постоянно в поиске новых рынков, новых идей. Иначе в одночасье можно оказаться на обочине рынка.

- В 1990 году в Литве во всех категориях хозяйств было более 840 тысяч коров! Сегодня эта цифра в разы меньше. Конечно, пришли новые технологии, но всё-таки падение валового производства молока удивляет. Как Вы решаете проблему закупок сырья для своего предприятия?

• Ну, снижение поголовья коров при одновременном росте их продуктивности – давняя традиция старой Европы. Мы идём в общеевропейском тренде.

В основном, мы стараемся работать с литовскими фер­мерами - они ближе к нам по расстояниям и менталитету. Литовские юридические и физические лица – всегда наши желанные партнёры.

Цифры убедительно пока­зывают тенденцию роста валового производства молока в крупных фермерских хозяйствах и постоянное снижение в мелких. Сказанное не означает, что небольшие фермерские хозяйства не имеют перспективы.

Возьмём положение дел в Эстонии. Там имеется 600 фермерских хозяйств, у нас их 46 тысяч, 22 тысячи занимаются производством молока. Однако эстонцы производят лишь на пятьдесят процентов молока меньше. Разве это не свидетельство неиспользованных резервов?

В нашей собирающей молоко сети имеются свои автономно работающие сборщики, при­званные доставлять молоко на наши приёмные пункты. Мы не контролируем ни правильность содержания скота, ни правила его кормления. Наш контроль –

это контроль качества поступившего молока. И если

возникают проблемы, то наши специалисты выезжают на место, для того чтобы помочь производителям найти причины и подсказать пути их устранения.

Молочное производство – это огромный пласт социальных проблем: сотни тысяч людей живут, как говорится, благодаря коровке. Мы это хорошо понимаем.

- Как Вы оцениваете перспективы молочного бизнеса в целом?

• Хорошо и очень хорошо! До восстановления независимости в Литве надаивали три с половиной миллиона тонн молока. И это почти тридцать лет назад и при советских технологиях. Сейчас надаивается полтора миллиона тонн. А ведь территория не уменьшилась, климат стал мягче и благоприятнее для животноводства. Так что сам Бог велел надаивать четыре, а то и пять миллионов тонн. Тем более что имеется мощная, современная молоко­-­перерабатывающая промыш­ленность, способная пере­работать эти объёмы и поставить их на экспорт – для внутреннего рынка такого количества не требуется.

Развитие животноводства – стратегическая линия, на мой взгляд, для Литвы. Пока эту стратегию корректирует ЕС, предоставляя весомые субсидии для возделывания зерновых, а для тех, кто их выращивает на малоплодородных землях, субсидии выделяются ещё большие.

Однако рынок ставит всё на свои места: ЕС постоянно уменьшает субсидии для сельского хозяйства, и культивировать приходится те отрасли, которые дают наибольшую результативность, независимо от внешних факторов. Да, животноводство – это длительный процесс или, как говорят, длинные деньги: надо построить ферму, закупить оборудование, создать продуктивное стадо. На это уходят годы, в то время как в земледелии проще: весной посадил, осенью убрал. Однако молочная отрасль экспортирует не сырьё, каким можно назвать зерно, а продукт переработки, создавая высокую добавочную стоимость.

Можно смело приплюсовать большое количество сервисных предприятий, обслуживающих все отрасли животноводства, а это и добавочная стоимость, и рабочие места. Так что нет никаких глобальных угроз для нашего бизнеса.

- Мы не можем обойти молчанием важнейшую тему – цены на молочную продукцию. Есть мнение, что в высоких ценах на молоко и молочные продукты виноваты переработчики – они бесятся с жиру и давят народ. Переработчики говорят, что во всём виноваты торговцы – это они, только поставив на прилавок чужой продукт, загребают баснословные прибыли. Что Вы могли бы сказать людям?

• Цену определяет рынок. А.Кубилюс ещё в первый срок своего премьерства отказался от установления закупочных цен на молоко, и государство ушло от регулирования цен в нашем сегменте бизнеса. Рынок диктует цену, по которой молоко закупается у фермеров, он же диктует цену молочной продукции, отправляемой в торговлю переработчиками.

Да, есть мнение о якобы монопольной системе закупок и переработки молока, сущест­вующей в Литве. Поэтому давайте посмотрим на реалии.

В нашей маленькой стране есть шесть крупных молокоперерабатывающих предприятий, не считая множества наших мелких конкурентов. И это при том, что граница с ЕС открыта, и каждый хозяйствующий субъект Евросоюза может скупать молоко у наших фермеров. О каком монопольном сговоре можно вести речь? Мы лишь стремимся «встроиться» в те ценовые параметры, которые задаёт рынок, а всё мастерство переговорщиков может принести нам снижение цены на… один цент! Да и то при предоставлении продавцам молока каких-то дополнительных услуг.

Мы не имеем никакого отношения ни к определению цены на молоко, ни на другие наши товары, которые выставлены в магазинах. Мы лишь стремимся «вписаться» в них с нашими затратами.

- И всё-таки, на Ваш взгляд, у кого в большей степени оседает прибыль от производства молока?

• На это могут ответить аналитики Аграрного института. Я лишь могу высказать свою частную точку зрения. Двадцать один процент того, что покупатель заплатил за литр молока, забирает государство в виде НДС; треть - оседает у производителей молока, треть – у переработчиков и треть – у продавцов.

- Будут ли в ближайшем будущем ощутимые колебания на молочном рынке? Что ждать простому покупателю?

• Несомненно, колебания цен на молочном рынке и в краткосрочной перспективе, и в долгосрочном прогнозе неизбежны. Это норма нашей жизни, как и норма колебания между спросом и предложением. В одном регионе засуха, в другом – наводнение. Всё это ведёт к повышению спроса. Равно как влияют на рынок и высокие урожаи зерновых и кормовых культур - они ведь важнейшие составляющие животноводства. Вся эта глобальная зависимость за последние десять лет неизмеримо выросла.

- Спрос и предложение внутреннего рынка существенны в Вашем бизнесе?

• Нет. Около 60 процентов товара из переработанного в Литве молока идёт на экспорт. И если там высокий спрос – переработчики молока, будучи заинтересованными в увеличении продаж, платят фермерам за сырое молоко более высокую цену, что ведёт к росту и продажной цены нашего товара, в том числе и на внутреннем рынке.

Большое влияние здесь имеют Новая Зеландия и Австралия – от них зависит мировой рынок молока и молочных продуктов. Падение спроса на экспортном рынке заставляет нас уменьшать закупки сырья и платить фермерам меньше, что снижает наши затраты. Одновременно требуется реализация этой продукции, что ведёт к поставкам более дешёвого товара на внутренний рынок.

Разумеется, что всё это происходит в определённом замедлении: поначалу падает спрос, затем падает закупочная цена и потом цена конечного продукта.

Всему голова здесь – сырое молоко: его удельный вес в цене нашего товара около семидесяти процентов. К сожалению, ни читатели, ни журналисты не замечают этого механизма, концентрируясь только вокруг проблемы – цены выросли или не выросли.

- Об экспортных успехах рокишкцев слагают легенды: в Италии изучили производство сыра моццареллы, потом в Литве освоили его производство и в большом количестве продают его… итальянцам, а те - по всему миру.

• Да, Италия является нашим крупнейшим партнёром. И это результат именно большой работы, а не нытья о трудностях.

- Какие перемены в основных направлениях деятельности Вашего пред­приятия ожидаются? Всё уже устоялось, всё стабильно и прибыльно…

• В любом случае мы не можем стоять на месте. Это означало бы движение назад и потерю завоёванных позиций. Тем более что всё в движении, меняются технологии, меняется спрос покупателей.

Меньше всего перемен может быть на внутреннем рынке. И это диктуется двумя причинами. Во-первых, он маленький, и «отбить» инвестиции, вложенные в закупку нового оборудования, весьма и весьма проблематично. Во-вторых, наш покупатель сам по себе консервативен, такая уж природа человека.

Новые молочные продукты, появившиеся на прилавках магазинов за последние тридцать лет, можно пересчитать на пальцах одной руки. Это йогурт, зернистый творог, палочки «пикник» и набирающий популярность «греческий йогурт». Вот и приходится адаптировать на внутреннем рынке то, что прижилось на экспортном.

Экспорт и есть поле для экспериментов. И мы делаем в этом направлении очень много, но говорим об этом очень мало, да и лишь после появления товара на рынке, и конкуренты узнают об этом и без наших рассказов…

Обновление основных фондов, внедрение самых последних новинок техно­логи­ческого оборудования – вот основа, как для повышения качества, так и для освоения новой продукции. Мы постоянно обновляем основные фонды, однако в последние два года это делается в очень больших масштабах. Кроме новозеландских инвестиций, о чём мы говорили ранее, работает проект стоимостью более двадцати миллионов евро, из них четыре миллиона из фондов Евросоюза. Так что «Rokiškio sūris» - это и старое, и вечно молодое предприятие!

- Несомненно, это социально ответственный участник бизнеса?

• Да, мы крупнейшее предприятие района, и стремимся участвовать во всех сторонах его жизни. Нашим стратегическим направлением является забота о детях: мы постоянно поддерживаем проведение дет­ских фестивалей, конкурсов, праздников, спортивных меро­приятий. Очевидно, мы одно из немногих предприятий в Литве, на балансе которого имеется… профилакторий. Это лечебное учреждение, доступное для каждого желающего, однако ориентированное на оздо­ровление наших работников. Естественно, что в комплексе с выплатами Больничной кассы наши работники при небольших затратах могут поправить своё здоровье.

Шефствуем над спортивными коллективами, особенно это касается Утяны, где у нас имеется соответствующее подразделение.

- Вы упомянули две цифры: 54 – столько было предприятий молочной промышленности в 1991 году. И шесть предприятий – которые работают сейчас. Почему исчезло столько предприятий, что не было сделано из того, что сделали в Рокишкисе отец и сын Трумпы?

• Конечно, есть объективные законы рынка – выживает сильнейший. Значит, они не были ни сильнейшими, ни сильными. Вместе с тем, на тех предприятиях, что остались, были сильные руководители, и очень многое зависело от их умения приспособиться к новым условиям; они не брезговали учиться, имели высокий авторитет в своих коллективах. И люди поверили в то, что за таким человеком можно идти и обеспечить свою жизнь на долгое время.

Я знаю много молочных заводов, которые обанкротились только из-за одного или двух неверных решений руководителей, сделанных даже без злого умысла, а просто из-за незнания или неумения.

- «Обзор» многие годы пишет историю литовского бизнеса и его людей. Как Вы пришли в современный бизнес и в свою профессию?

• Профессию я выбрал ещё в седьмом классе, посещая завод, на котором работал мой отец, видя производство, людей и результаты их труда, – я уже знал, кем буду и куда пойду учиться. Учёба в Каунасском политехническом институте лишь укрепила моё решение. Наш выпуск был первым после отмены обязательного распределения, и я вернулся на завод, тем более что и учился по его направлению.

Возможно, моё вхождение в рыночную экономику было успешным в силу того, что как специалист и руководитель я сложился уже в новых условиях, и всю жизнь передо мной был ежедневный пример отца – целеустремлённого человека, способного принять любой вызов времени, не жалеющего себя для достижения поставленной цели.

Молочный бизнес – моя жизнь, и он полностью захватывает меня, давая интеллектуальное удовлетворение, реализуя мои желания.

- Дети, наверное, пошли по стопам отца и деда?

• Старший сын окончил Эдинбургский университет, получил профессию информа­тика-программиста и работает в Швейцарии в компании Google. К сожалению, для специалистов его уровня у нас пока нет приложения сил. Младший – инженер, окончил Манчестерский университет по специальности инженер–электронщик и пока набирается опыта в крупных фирмах. Мы с женой втайне очень надеемся, что он вернётся к нам. Дочка ещё посещает школу.

- А кто же, в перспективе, понесёт знамя семейного бизнеса Антанаса Трумпы?

• У отца - девять внуков. Достойный из них и будет преемником.

- Спасибо Вам большое!

И удачи!