Криптовалюты – элементы несостоявшегося «сетевого мира»?

Cегодняшняя востребованность криптовалют является результатом кризиса глобальной финансовой системы – к такому выводу приходит Дмитрий Евстафьев, политолог, профессор политологии НИУ ВШЭ, в беседе с журналом «ПЛАС».

Д. Евстафьев: Если не нравится термин «коммуникационная «черная дыра», могу предложить другой: любая цифровая криптовалюта – это глобализованный инвестиционный «покемон» с элементом изначальной ценовой сегрегации «на входе» в систему: необходимостью значительных первоначальных инвестиций.

Но мне лично термин «коммуникационная черная дыра» нравится больше.

Ведь если огрублять, то черная дыра – это система с непознанными законами, в которой происходит, по сути, аннигиляция материи.

Система генерации криптовалют, в свою очередь, представляет собой систему с принципиально непознаваемыми в рамках экономического здравого смысла законами, в которой:

-происходит частичная, как правило, но иногда и полная, аннигиляция инвестиционных ресурсов.

-не существует никаких объективных критериев, определяющих стоимость продукта под названием «биткоин», он не хеджирован никакими ресурсами, даже минимально.

-наконец, генерация платежного инструмента происходит не в рамках какого-либо производственного или даже шире – экономического процесса, а в процессе коммуникационной активности.

У биткоина, да и у любой другой цифровой криптовалюты отсутствует объективно возникающая потребительная стоимость. Так, стоимость любой криптовалюты определяется в коммуникационном пространстве и коммуникационным пространством, не более того.

Единственным производственным процессом, который стоит за появлением биткоинов, является производство и потребление электроэнергии, то есть аннигиляция в чистом виде. В этом смысле, если определить производство и жизненный цикл, скажем, автомобиля, от добычи руды до утилизации и отправки его корпуса на переплавку, как условно «экономико-производственную систему», то майнинг биткоинов – «экономико-коммуникационная антисистема». Причем с почти неограниченным спекулятивным содержанием, особенно на фазе выхода на территорию реальных денег. Ну и чем это не «черная дыра»?

Другой вопрос, что у цифровых криптовалют есть сфера обращения. Но пока она также находится в пределах некоего коммуникационного пространства, причем крайне специфичного, развивающегося по не то что непрозрачным, но попросту непознаваемым законам.

Обращу ваше внимание на неоднократные попытки выпустить наличный «биткоин». Они ведь совершенно неслучайны и отражают две главные потребности энтузиастов криптовалют: максимально расширить ареал обращения своего инструмента (что, к слову, является одним из признаков финансовой «пирамиды») и создать точки прямого соприкосновения криптовалютного (то есть виртуального) и реального, конвенционного денежного оборота. Коммуникационная черная дыра своим коллективным разумом понимает, что нужно перестать быть только коммуникационной и только «всасывающей».

Иными словами, мы видим ситуацию, очень напоминающую советское время, где наличный и безналичный советский рубль были жестко разделены по сферам обращения, причем наличный рубль обеспечивался (правда, плохо) товарами и услугами, а безналичный – ресурсами и только таким образом получал некую условную «стоимость». Без ресурсов безналичный рубль был бессмысленным, некоей абстракцией. Для придания безналичному рублю смысла существовали Госплан и Госснаб. И все усилия энтузиастов финансовых махинаций и экономических реформ, а часто это были одни и те же люди, сводились к тому, чтобы «соприкоснуть» миры двух рублей.

При Горбачеве это наконец удалось сделать в полной мере. И сразу советская финансовая система рухнула. Вам это ничего не напоминает?