Ия Фидельская: когда пылало небо над Москвой

Редакция «Обзора» продолжает публикацию исторических материалов в рамках проекта «Не Москва ль за нами?», посвящённого 70-летию битвы под Москвой и Московской наступательной операции. Наш сегодняшний рассказ – о живом участнике этих событий Ии ФИДЕЛЬСКОЙ.

Судьба Ии во многом схожа с судьбой многих советских людей военного и послевоенного времени. Страдания, потери, непрерывная борьба, страхи за страну и близких. Сейчас, сидя в своей уютной и чистой квартире в вильнюсском районе Шяшкине, она всё это вспоминает – спокойно, не сбиваясь, и с множеством деталей, несмотря на свои 94 года.

• Вы знаете, что моя мама Вера была дворянка? А я вот всю свою жизнь была коммунисткой, и об этом не жалею. Отец, кстати, никогда не скрывал, что мама из дворянского рода, и нас никто не трогал. Может быть, боялись, а может быть, из-за того, что очень уважали отца как важного специалиста-железнодорожника.

Ия родилась в городе Артищеве Саратовской области. У неё в семье все были железнодорожниками, начиная с деда Кирилла. Дед первый рассказал ей про революцию в России. Так, на станции, где он работал, каждый день вывешивали новый флаг - то махновский, то белых, то красных. Дед даже спас коммунистов, когда в очередной раз неожиданно вошли белые, не назвал партийцев. А потом и сам стал коммунистом.

«Время тогда было такое, - подытоживает Ия. - Кто не был в стороне, должен был решать, с кем он и за что».

Детство её и её сестры Нинель было хотя и коротким, но всё-таки счастливым. Коротким, потому что сразу после семилетки Ия поступила в железнодорожный техникум. Одновременно с этим ещё выучилась на медсестру. И даже за это время успела объехать половину Советского Союза: отца посылали на самые трудные участки.

«Работал только отец, получал 400 рублей. На них нужно было жить вчетвером и ещё покупать дрова, керосин и одежду. Поэтому я хотела побыстрее начать работать, чтобы тоже помогать», - вспоминает собеседница.

Впрочем, помогать так и не пришлось. Началась война, которая застала их в Сасово. Сперва Ия пошла работать в эвакуированный из Львова госпиталь.

• Бои шли за 100 километров, в рязанских лесах. Мы таскали раненых от вокзала до госпиталя. Мороз был 27 градусов. Одеял не хватало, раненые были часто в одном белье. Я укрывала их своей железнодорожной шинелью. Жалко их было, все стонали от боли, кто был в памяти. Так и прошла вся зима, - мысленно листает страницы своей жизни бывшая фронтовичка.

А когда прогнали немцев от Москвы, Ию призвали в армию. Ей только исполнилось 18 лет.

«Мужчины защищали Москву, прогнали немцев от ворот и гнали дальше. А Москва осталась голой, поэтому было решено призвать женщин. Так я и многие девушки попали в ПВО – противовоздушную оборону», - продолжает рассказывать ветеран.

Работа была непростой. Надо было охранять небо от немецких самолётов, которые постоянно пытались прорваться, чтобы бомбить Москву. Нужно было оперативно заметить, осветить летающий объект и передать данные в штаб Первой лётной дивизии, расквартированной рядом.

• Обычно это было ночью. Налетали сразу по нескольку немецких самолётов. В небе их встречали советские, и начинался бой. Всё небо освещалось. Мы, девчонки, могли только следить и переживать за наших. Нам страшно не было – страшно было за лётчиков. А если кого-то из лётчиков ранило, мы бежали в медчасть, чтобы их навестить, поддержать, отнести гостинцы, - говорит с тихой, но светлой грустью женщина.

«Время было тяжёлое, - призналась Ия. – Тогда ещё не знали, кто кого одолеет. Там, где мы жили, на Подольском направлении, даже взорвали подземный военный завод, чтобы не достался врагу, если пришлось бы отступать. Помню, у нас тогда полопались все стёкла. Но понемногу вести с фронта становились лучше и лучше. Так дружно продержались до конца войны, помогая друг другу: зенитчики, те, кто отвечал за аэростаты, которые преграждали небо, лётная бригада и юные девушки на самой передовой, отвечающие за небо. Только нас было два вагона из Сасова. Относились к нам очень хорошо. Нас уважали, никто ни разу при нас даже не выругался, и, конечно, не приставали. Жили всё время в землянках. Причём сами для них спилили деревья и их обустроили. Тяжело было, но мы были вместе, благодаря этому и выдержали».

- А вы помните, как закончилась война?

• Как же, такое никогда не забыть. Было четыре часа утра. Часовому сообщили, а он – нам. Мы от радости зажгли все прожектора. Потом в деревне, что рядом, рассказывали, что там подумали, что случился большой пожар. Но, конечно, нам такое и в такой день простили.

После демобилизации Ия приехала в Гомель, где работал её отец. Семья наконец восстановилась. За это время сестра, которая осталась работать в госпитале, вышла замуж. Родители значительно постарели, изменились.

Ия со своим горячим характером сразу нашла себе дело. По заданию партии начала ездить по деревням, уговаривала ехать строить большой сельхоззавод. Так обошла пешком весь Уваровский район. Трудно было уговорить крестьян сдвинуться с места. Но ей это удавалось. В общем, пришлось много работать агитатором и одновременно много читать и самой учиться.

«Мы жили надеждой на светлое будущее. Так, Сталин пообещал, что оденем наших девушек, как боярынь, и всем настроим квартир с высокими потолками…», - улыбается женщина.

А потом была Клайпеда – новое назначение отца и новая жизнь для Ии. Именно здесь она встретила своего будущего мужа, тоже железнодорожника. Он только что вернулся с фронта и начал восстанавливать железные дороги в Литве. Правда, и ездить пришлось много: то в Панявежис, то в Советск, то в Германию. Муж был нужен везде.

Много и маленьких городков объездила. Чего там только не было. Пришлось и навыки медсестры вспомнить, ведь врачей, особенно в глубинке, тогда не хватало.

О муже, Викентии Казимировиче Фидельском, она не может вспоминать без слёз: «Мудрый был, честный, очень хозяйственный. Когда умер, в 1974 году, поняла, какая потеря. Сразу и здоровье ухудшилось, и зрение. Но решила, что надо всё равно жить».

Спрашиваем, как всё-таки оказалась в Вильнюсе и каким увидела город.

• Приехали в 1961 году. Ещё не весь город был восстановлен после войны. Отдельные дома и улицы были наполовину или совсем разрушены. Помню, что работали на субботниках каждую неделю – разбирали кирпичи. С людьми отношения сложились – литовцы нас приняли очень хорошо. Кроме работы, ещё в дружинниках была. Даже значок лучшего дружинника получила.

- А вообще, за свою жизнь много наград накопили?

• Да нет, за что? Считаю, что ничего особенного не сделала. Только всё, что надо было. Это потом начали памятные медали вручать. Последним получила памятный знак «75 лет битвы за Москву». Им особенно горжусь. Так и встречаемся с другими членами ветеранской организации, кто ещё живой остался.

- Так как вообще сейчас живёте?

• Сто одна болезнь, зрение ещё ослабло. Но даже когда мне плохо, всё равно встаю и что-нибудь делаю. До сих пор гуляю сама. И даже в магазин хожу, хотя внучка меня за это ругает. И, конечно, каждый день слушаю новости по телевизору – хочу знать, что происходит в мире. А другим ветеранам говорю: что бы ни случилось, нельзя сдаваться. Никогда!