Per aspera ad astra

Константин Эдуардович Циолковский, русский учёный и изобретатель в области аэродинамики, теории самолёта и дирижабля, основоположник космонавтики. Автор научно-фантастических произведений, сторонник и пропагандист идей освоения космического пространства. Циолковский предлагал заселить космическое пространство с использованием орбитальных станций, выдвинул идеи космического лифта, поездов на воздушной подушке. Считал, что развитие жизни на одной из планет Вселенной достигнет такого могущества и совершенства, что это позволит преодолевать силы тяготения и распространять жизнь по Вселенной.

Родился 17 сентября 1857 г. в селе Ижевское Рязанской Губернии в семье лесничего - польского политического ссыльного. Его отец, Эдуард Игнатьевич, был польским дворянином среднего достатка, а мать, Мария Ивановна Юмашева, имела татарские корни, была воспитана в русской традиции. Константин был одиннадцатым ребёнком в огромной семье. Обычно с детьми занималась мать. Именно она научила Константина читать и писать, познакомила с началами арифметики.

В семье у него было прозвище «Птица».

Наверно, потому, что он любил спрыгивать с заборов и деревьев – в его душе жило ощущение полёта.

Рано научившись читать, он любил сочинять продолжение приключений героев. Ему надо было это кому-то рассказать, поэтому за небольшую плату он нанимал на роль слушателя младшего братишку. В 1860 году семья переехала в Рязань. В девятилетнем возрасте, катаясь на санках, Костя простудился и слег со скарлатиной. Болезнь дала осложнение: ребенок потерял слух. В связи с этим он учился с 14 лет самостоятельно.

В 1869 г. Циолковский был отдан в первый класс мужской Вятской гимназии. Большими успехами он не блистал, за шалости попадал в карцер. Во втором классе остался на второй год, а в третьем классе и вовсе распрощался с гимназией. Позже он писал: «Учиться в школе я не мог. Учителей совершенно не слышал или слышал одни неясные звуки. Но постепенно мой ум находил другой источник идей - в книгах...».

В 1870 г., когда Циолковскому было 13 лет, умерла его мама. Горе придавило осиротевшего мальчика. Гораздо острее ощущает он свою глухоту, делавшую его все более и более изолированным. Лишенный поддержки, мальчик учится все хуже и хуже… В 1871 году — отчисление из гимназии c характеристикой «… для поступления в техническое училище».

«Отец вообразил, что у меня технические способности, и меня отправили в Москву. Но что я мог там сделать со своей глухотой! Какие связи завязать? Без знания жизни я был слепой в отношении карьеры и заработка». В 1873 г. Константин оказался в Москве. Он сам находит себе квартиру и, живя буквально на хлебе и воде (отец присылал десять-пятнадцать рублей в месяц), упорно занимается. В Румянцевском музее, который стал для него альма-матер, служил библиотекарем Николай Федорович Федоров, «московский Сократ», апологет русского космизма. Встреча с ним перевернула жизнь Циолковского. Каждодневно с десяти утра и до трех-четырех дня пополудни трудолюбивый юноша штудирует науки в библиотеке. За первый год жизни в Москве пройдены физика и начала математики. На втором Константин преодолевает дифференциальное и интегральное исчисление, высшую алгебру, аналитическую и сферическую геометрию.

О своей жизни в Москве Циолковский вспоминал: «Носил длинные волосы, просто оттого, что некогда было их стричь. Смешон, должно быть, был страшно! Всё же я был счастлив своими идеями, и чёрный хлеб меня нисколько не огорчал. Мне даже в голову не приходило, что я голодал и истощал себя». Костюм его был прожжён химикалиями и озорные мальчишки кричали ему вслед: «А штаны - то мыши съели?»

Однако жизнь в Москве была достаточно дорогой, Циолковский, несмотря на все усилия, не смог обеспечить себя достаточными средствами, так что в 1876 году отец отозвал его в Вятку. Тяжёлые условия жизни в Москве, напряжённая работа привели также к ухудшению зрения. После возвращения домой Циолковский стал носить очки. Константин становится частным репетитором и зарабатывает самостоятельно, а в свободное время продолжает заниматься в городской публичной библиотеке. В 1880 году Константин Циолковский сдает экзамены на учительское звание и переезжает в Боровск, расположенный в 100 километрах от Москвы по назначению от Министерства просвещения на свою первую государственную должность. В Боровске, неофициальной столице старообрядчества, Константин Циолковский жил и преподавал 12 лет.

До обеда учительствовал, а потом допоздна занимался научными исследованиями.

По совету С.В.Ковалевской, Циолковского в Боровске известил П.М.Голубицкий. Он писал позже: «…маленькая квартирка, большая семья, бедность из всех щелей, а посередине разные модели. Хозяин глух, а потому крайне застенчив. Но мысли!.. Здравые и крайне интересные. Как хорошо было бы пригласить этого человека в Москву!..».

Циолковский, будучи дворянином, был вхож в Дворянское собрание Боровска, в 1889 г. он получил чин коллежского асессора.

Отец русской авиации Н.Е.Жуковский в начале 1890-ых годов в письме доброжелательно отзывался об одной статье Циолковского, а через несколько лет, когда встал вопрос о том, кто первый построил аэродинамическую трубу, резко изменил своё мнение. Он предлагал 25 рублей за своё письмо, но Циолковский не согласился. А письмо исчезло из его дома после визита некоего подозрительного журналиста. Жуковский же принялся портить жизнь сопернику как только мог.

Циолковский писал, что учителем он прослужил без перерыва около 40 лет. «Через мои руки, - писал он, - прошло примерно 500 учеников и полторы тысячи учениц средней школы. Я прочёл не менее 40000 лекций (по глухоте я не любил спрашивать и потому придерживался лекционного метода). Учащиеся очень любили меня за справедливость и неутомимость в объяснениях. Ну и занимательные опыты я не скупился показывать; на эти опыты шла часть моего жалованья».

Циолковский вспоминал начало своей жизни в Боровске: «Стал искать квартиру. По указанию жителей попал на хлеб к одному вдовцу с дочерью, живущему на окраине города, поблизости реки. Дали две комнаты и стол из супа и каши. Был доволен и жил тут долго.

Хозяин человек прекрасный, но жестоко выпивал. Часто беседовал за чаем, обедом или ужином с его дочерью. Поражён был её пониманием Евангелия. Пора была жениться, и я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась».

Циолковский поставил жене Варе несколько странных условий: не приглашать гостей, не принимать даже родственников и не мешать мужу работать. Супругов связывали разве что дети, а их у них было семеро. На жалованье учителя - 27 рублей в месяц - вполне можно было существовать, но Циолковский значительную часть средств тратил на свои эксперименты.

В 1880-1881г.г. Циолковский написал работу «Теория газов», где изложил основы кинетической теории газов, повторив ранее уже полученные другими учёными результаты. Вторая его работа «Механика животного организма» получила положительный отзыв И. М. Сеченова, и Циолковский был принят в Русское физико-химическое общество.

В этот период Циолковский занимался научным обоснованием цельнометаллического аэростата, обтекаемого аэроплана, поезда на воздушной подушке и ракеты для межпланетных путешествий. С 1896 года он систематически занимался теорией движения реактивных аппаратов. Изобрёл свою схему газотурбинного двигателя.

В 1887 году А.Г.Столетов пригласил Циолковского в Физическое отделение Общества любителей естествознания доложить о своём цельнометаллическом дирижабле. Среди слушателей был и Н.Е.Жуковский.

Вернувшись из Москвы, устав с дороги, он уснул как убитый. Разбудили его крики о пожаре. Ветром принесло непогасшие угли с соседнего двора, и дом сгорел дотла. В огне погибло всё имущество, рукописи, чертежи, модели. Из вещей уцелела лишь швейная машинка. Ему было в то время тридцать лет.

В 1892 г он переехал в Калугу, где преподавал физику и математику в гимназии. Циолковскому принадлежит идея построения аэроплана с металлическим корпусом. В 1897 году он построил аэродинамическую трубу. В этом же году он вывел формулу, установившую зависимость между скоростью ракеты в любой момент, скоростью истечения газов из сопла, массой ракеты и массой взрывных веществ.

Циолковский не только первым предложил идею цельнометаллического дирижабля, но и построил его работающую модель. При этом ученый создал и оригинальный прибор для автоматического управления полетом дирижабля, а также оригинальную схему регулирования его подъемной силы.

Однако чиновники из Русского технического общества отвергли проект Циолковского из-за того, что одновременно с ним с аналогичным предложением выступил австрийский изобретатель Шварц. Тем не менее Циолковскому удалось опубликовать описание своего проекта в журнале «Научное обозрение» и таким образом закрепить за собой приоритет на это изобретение.

Однажды при запуске очередного аэростата с высокого берега Оки Циолковский чуть не спалил Калугу: огонь перекинулся с лучины на нить, конструкция загорелась, и её разметало над городом, так что несколько крыш запылало. Пришлось объясняться в полицейском участке. Но что взять с чудака! В Калуге над ним посмеивались, но уважали – он был чем-то вроде местной достопримечательности: долговязый, сухопарый, летом он разъезжал по городу на трёхколёсной машине-велосипеде, а зимой "летал" на коньках по льду реки, ловя ветер раскрытым зонтом, как парусом. Но самыми удивительными были, конечно, его речи о Космосе, о котором, казалось, он знал всё.

Вскоре после переезда в Калугу Циолковский тяжело заболел. Нужен был срочно врач, а дома ни копейки. Он почернел, осунулся, корчился от адской, раздирающей боли. Напуганные жена и дети плакали. Помогли друзья, его вылечили от перитонита.

В декабре 1902 г. в Москве покончил жизнь самоубийством сын Циолковского студент-первокурсник Игнат, молодой талантливый математик. В гимназии его называли Архимедом. Цианистый калий положил конец его проклятой бедности. Только через десяток лет притупилось у Циолковского чувство пустоты и ужаса, вызванное трагической смертью сына.

В 1903 г. Циолковский опубликовал статью «Исследование мировых пространств реактивными приборами», в которой он обосновал возможность применения реактивных двигателей для межпланетных сообщений. В этой работе, продолженной в последующие годы, он заложил основы теории ракет и жидкостного ракетного двигателя. В этом пионерском труде Циолковский:

полностью доказал невозможность выхода в космос на аэростате или с помощью артиллерийского орудия, вывел зависимость между весом топлива и весом конструкций ракеты для преодоления силы земного тяготения, высказал идею бортовой системы ориентации по Солнцу или другим небесным светилам проанализировал поведение ракеты вне атмосферы, в среде, свободной от тяготения

была решена задача посадки космического аппарата на поверхность планет, лишенных атмосферы.

И в этом же году им была написана одна из значительных работ мировоззренческого плана - «Этика, или естественные основы нравственности». Потом параллельно шли работы «Ракета в космическое пространство», «Цели звездоплавания», «Звездоплавателям», «Космические ракетные поезда» и «Монизм Вселенной», «Будущее Земли и человечества», «Причина космоса», т. е. со всей очевидностью можно сказать, что Циолковский-философ прошел путь от раздумий философского характера к работам в области космонавтики.

Его работы неоднозначно оценивались современниками, не все в его творчестве приемлем и мы. В своей работе «Права и обязанности существ» ученый писал: «Ошибки, увлечения и заблуждения даже гениального человека неизбежны».

В конце 1904 года семья на скопленные с большим трудом средства купила дом вблизи Оки. В 1908 году случилось наводнение, и от потока погибли все книги и многие рукописи учёного. Бедность была такой, что Циолковский даже обрезал поля на своих рукописях, чтобы уменьшить расходы на пересылку бандеролей.

В 1919-м «от недоедания и мучительного труда» (как записал Циолковский) умер сын Иван, верный ассистент отца, помогавший ему в опытах. Через три года скончалась от туберкулеза самая младшая, Аня, оставив грудного ребенка. А вскоре повесился младший сын Александр, работавший учителем в глухой степной деревне... Из семерых детей Циолковского только две дочери пережили отца. По злой иронии судьбы эти страшные даты совпали со вспышками популярности Циолковского: в 1903-м увидела свет первая часть его фундаментального «Исследования мировых пространств реактивными приборами». В 1920-м была напечатана фантастическая повесть «Вне Земли», наделавшая много шума. Астронавт Нил Армстронг, первым ступивший на Луну, рассказывал, что ее ландшафт в деталях описан Циолковским в рассказе «На Луне».

При Советской власти условия жизни и работы Циолковского радикально изменились. Ему была назначена персональная пенсия и обеспечена возможность плодотворной деятельности. Правда, в ноябре 1919-го ГубЧК, заподозрив его в связях с белым движением, несколько дней продержала в кутузке и едва не отправила в концлагерь. Но кто-то из «высших» большевиков спас Циолковского росчерком карандаша: «Освободить и дело прекратить!»

Разработки Циолковского стали интересны новой власти, которая оказала ему значительную материальную поддержку. В 1918 Циолковский был избран в Социалистическую академию общественных наук, а в 1921 г. учёному была назначена пожизненная пенсия за заслуги перед отечественной и мировой наукой.

В 1926-1929 г.г. Циолковский разработал теорию многоступенчатых ракет. Он - основоположник теории межпланетных сообщений, первым рассмотрел вопрос о ракете - искусственном спутнике Земли. Является теоретиком освоения человеком космического пространства.

В автобиографической рукописи «Фатум» Циолковский писал: «На последний план я ставил благо семьи и близких. Всё для высокого. Я не пил, не курил, не тратил ни одной лишней копейки на себя, например на одежду. Я был всегда почти впроголодь, плохо одет. Умерял себя во всём до последней степени. Терпела со мной и семья ... Я часто раздражался и, может быть, делал жизнь окружающих тяжёлой, нервной ...»

При внешней медлительности и почти болезненной застенчивости Циолковский был стоек и необыкновенно мужествен, он не боялся мечтать. Он говорил: «Человек во что бы то ни стало должен одолеть земную тяжесть и иметь в запасе пространство хотя бы солнечной системы».

Ю.А. Гагарин писал: «Я был ещё студентом техникума, когда для доклада «К.Э. Циолковский и его учение о ракетных двигателях и межпланетных путешествиях» прочёл ряд работ основоположника космической науки. Циолковский перевернул мне душу. Это было куда сильнее Жюля Верна, Герберта Уэллса и других писателей - фантастов ... Жизнь Циолковского - яркий пример самоотверженного служения любимому делу».

Циолковский любил летними вечерами пить чай в садике. Много лет он носил крылатку с пряжками в виде львиных голов и не признавал письменных приборов, предпочитая чернильные пузырьки.

На крыльце своего дома он стриг машинкой мальчишек со всей улицы. Любил ездить в бор на велосипеде фирмы «Дукс», бегать на коньках «Нурмис».

Многие в Калуге хорошо знали человека в длинном чёрном пальто, в чёрной шляпе, с чёрным шарфиком через плечо, разговаривавшего только с помощью слуховой трубы, которую он сам называл «слухачом».

У него была большая семья - семь человек детей. Жизнь была не только трудной, но иногда попросту голодной. Лишь две дочери пережили отца.

Главным делом своей жизни Циолковский считал свои философские работы, которых у него было более двухсот. Большинство из них никогда не публиковалось. По Циолковскому, человек - это совокупность «атомов - духов», и его назначение, космический долг действовать так, чтобы «им» было хорошо. Его идея состояла в том, что можно преобразовать Вселенную, заполнить её высокоразвитой жизнью, и тогда всем «атомам - духам», а значит, человеку будет хорошо, комфортно. Для этого нужно переделать сначала земную, а затем и космическую жизнь. В философии Циолковского много противоречий. Находясь под влиянием евгеники - науки об улучшении человеческой природы, он считал, что все низкоразвитые формы жизни должны быть уничтожены. В поисках счастья он предлагал уничтожать несчастных. Тех, кому плохо без детей, следует сделать педагогами. К деторождению допускать лишь гениев. К этому разряду он относил и животных, и птиц, и рыб. У Циолковского была странная идея освобождения человека от страстей. Он полагал, что эмоции унижают человека и мешают ему жить.

Сам же он был очень эмоциональным, чувствительным человеком. Некоторые работы Циолковского сугубо научны, снабжены расчётами, чертежами, а другие - настоящие молитвы, в них он обращается к Учителю, ищет мир, «полный блаженства». Он грезил о счастье обездоленного человечества, в своём убогом домике в Калуге устроил на чердаке «окно в космос», а сам был глубоко несчастлив и одинок.

Через все его работы красной нитью проходит: «Я не гонюсь за приоритетом, именем или славой. Я знаю, что я работал из всех сил, и счастлив, если моя работа принесла хоть какую-нибудь пользу человечеству. А это для меня величайшее нравственное удовлетворение».

Он был убеждённый домосед. Больших трудов стоило уговорить его поехать в Москву, когда торжественно отмечали его 75-летие. Он и по Калуге не очень - то гулял.

За свою жизнь Циолковский издал множество книжек. Он издавал их за свой счёт крохотными тиражами. В них было много провидений. Он писал: «Мои выводы более утешительны, чем обещания самых жизнерадостных религий». Эти книжечки вызывали насмешки и издевательства.

В 1926-1929 годы Константин Циолковский решает практический вопрос: сколько же нужно взять топлива в ракету, чтобы получить скорость отрыва и покинуть Землю? Константину Эдуардовичу удалось вывести формулу, которая называется формулой Циолковского.

Циолковский был из тех людей, кто полностью посвящал себя науке. Он даже женился не по любви, а только лишь с тем расчетом, что жена не станет ему мешать работать. Его отношения с окружающими складывались не лучшим образом, друзей у него почти не было, но были ученики. По воспоминаниям, учёный не был страстным оратором, но у него получалось заинтересовать аудиторию, ученики его любили, чего не скажешь о соседях. Этот калужский абориген, — говорили одни, — выживший из ума человек, полуграмотный невежда, учитель арифметики, ничего не понимающий в науке, берется за решение неразрешимых задач, над которыми бились умы знаменитых профессоров. Этот, с позволения сказать, учитель приготовительного класса сует свой нос в области, к которым он не имеет ровно никакого отношения, — в высшую математику и астрономию! Да ведь это же курам на смех!

Циолковского многие принимали за сумасшедшего, что, впрочем, его не особо волновало.

За особые заслуги в области изобретений, имеющих огромное значение для экономической мощи и обороны Союза ССР Циолковский в 1932 награжден орденом Трудового Красного Знамени. 13 сентября 1935 года Циолковский направил письмо в ЦК ВКП(б), в котором завещал свои труды партии и правительству. Сталин прислал Циолковскому ответную телеграмму. 17 сентября Циолковский телеграфировал: «Тронут Вашей тёплой телеграммой. Чувствую, что сегодня не умру. Уверен, знаю - советские дирижабли будут лучшими в мире. Благодарю, товарищ Сталин, нет меры благодарности».

В апреле 1935 года Циолковскому, жалующемуся на постоянные боли в желудке, был поставлен диагноз — рак. В конце мая он составил завещание, касающееся дома и имущества. Болезнь быстро прогрессировала, врачебный консилиум стал настаивать на госпитализации и операции, но Циолковский отказывался лечь в больницу, но 8 сентября наконец дал согласие. Вечером его перевезли в железнодорожную больницу и почти сразу положили на операционный стол.

Санитарным самолетом из Москвы сюда уже прибыли два хирурга — профессора Плоткин и Смирнов. Операция была сделана поздно ночью. Но она уже не могла остановить необратимые процессы, ведущие к неминуемому смертельному исходу. Умер К.Э. Циолковский 19 сентября 1935 года в 22 часа 34 минуты. Похоронен в городе Калуге.

Последнее, о чём беспокоился Циолковский, это о том, как бы в истории науки его не зачислили в "обыкновенные" технари. "Многие думают, что я хлопочу о ракете и беспокоюсь о её судьбе из-за самой ракеты. Это было бы грубейшей ошибкой. Ракеты для меня – только способ, только метод проникновения в глубину Космоса, но отнюдь не самоцель. Я, прежде всего, мыслитель".

В СССР идеи Циолковского были развиты группой ученых по изучению реактивного движения под руковод¬ством Ф.Цандера. Но это произошло в конце тридцатых годов, когда Циолковского уже не было в живых.

В 1954 г. Академия наук учредила золотую медаль его имени «За выдающиеся работы в области межпланетных сообщений». В Москве и Калуге ему сооружены памятники, создан мемориальный дом-музей в Калуге. Его именем назван кратер на Луне.

Идеи Циолковского вдохновили Александра Беляева на создание научно-фантастического романа под названием «Звезда КЭЦ».

Однажды он сказал:

• Человечество не останется вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе все околосолнечное пространство.

• По природе или по характеру я революционер и коммунист. Доказательством тому служит моя работа «Горе и Гений», изданная в 1916 году, еще при царе. В ней совершенно определенно и исключительно проповедуются выгоды коммун в широком значении этого слова.

Почему же из меня не вышел активный революционер?

Причины в следующем.

1. Глухота с десяти лет, сделавшая меня слабым и изгоем.

2. Отсутствие, вследствие этого, товарищей, друзей и общественных связей.

3. По этой же причине: незнание жизни и материальная беспомощность.

Исход моим реформаторским стремлениям был один: техника, наука, изобретательство и естественная философия. Сначала все это было в области мечтаний, а потом мое новаторство стало выползать наружу и было причиной, отталкивающей от меня правоверных не сомневающихся ученых. Я был выскочка, реформатор и как таковой не признавался. Кто мог согласиться с человеком, который осмеливался колебать самые основы наук. Как можно отрицать Лобачевского, Эйнштейна и их последователей в Германии и России! Однако у меня были сторонники даже на континенте.

• В деле прогресса человечества мы редко замечаем влияние наследственности. Все эти фарадеи, эдиссоны, форды, граммы, колумбы, ватты, стефенсоны, ньютоны, лапласы, франклины и проч. вышли из народа и не имели талантливых предков. Никаких следов наследственности мы тут не видим. Ясно, что гений более создается условиями, чем передается от родителей или других предков. Таланты у предков, может быть, и были, но, очевидно, на весь мир не проявлялись: они выражались мелочно. Только в очень редких случаях сказывается явно наследственность дарований. Так Гершель-сын и Дарвин-сын были знамениты, хотя далеко не так, как их отцы. Примеров таких в истории гораздо меньше, чем обратных. Вывод такой: гений создается неизвестными нам условиями и подходящей средой. Все же нельзя целиком отрицать и влияние наследственности.

…Как же сказались на мне свойства родителей? Я думаю, что получил соединение сильной воли отца с талантливостью матери. Почему же не сказалось то же у братьев и сестер. А потому, что они были нормальными и счастливыми. Меня же унижала все время глухота, бедная жизнь и неудовлетворенность. Она подгоняла мою волю, заставляла работать, искать.

Возможно, что умственные задатки у меня слабее, чем у братьев: я же был моложе всех и потому поневоле должен быть слабее умственно и физически. Только крайнее напряжение сил сделало меня тем, что я есть. Глухота — ужасное несчастье, и я никому её не желаю. Но сам теперь признаю ее великое значение в моей деятельности в связи, конечно, с другими условиями. Глухих множество. Это незначительные люди. Отчего же у меня она сослужила службу? Конечно, причин еще множество: например, наследственность, удачное сочетание родителей... гнет судьбы. Но всего предвидеть и понять невозможно. Человек, выходит, ни в отца, ни в мать, а в одного из своих предков.

• Маленького меня очень любили — родители и гости. Отец сажал на колена, тряс на них меня и приговаривал: еде пан, пан, пан, а за паном хлоп, хлоп, хлоп, на конике гоп, гоп, гоп. Потом я часто то же повторял со своими детьми. Прозвища я получал разные: птица, блаженный, девочка.

• У меня была склонность к лунатизму. Иногда ночью я вставал и долго что-нибудь бормотал (без сознания). Иногда сходил с постели, блуждал по комнатам и прятался где-нибудь под диваном. Однажды пришли откуда-то ночью родители и не нашли меня в кровати. Я оказался спящим на полу в другой комнате. У брата, Мити, это было еще сильнее. …Играли в домино и карты. Мне это нравилось, теперь же я не могу видеть без отвращения игральных карт, шашек, шахмат и всяких подобных игр.

• Случилось, что оглобли очков оказались длинны. Я перевернул очки вверх ногами и так носил их. Все смеялись, но я пренебрегал насмешками. Вот черты моего позитивизма, независимости и пренебрежения к общественному мнению.

• Если я не читал и не писал, то ходил. Всегда был на ногах. Когда же не был занят, особенно во время прогулок, всегда пел, И пел не песни, а, как птица, без слов. Слова бы дали понятие о моих мыслях, а я этого не хотел. Пел и утром, и ночью. Это было отдыхом для ума. Мотивы зависели от настроения. Настроение же вызывалось чувствами, впечатлениями, природой и часто чтением. И сейчас я почти каждый день пою и утром, и перед сном, хотя уже и голос охрип, и мелодии стали однообразней. Ни для кого я этого не делал, и никто меня не слышал. Я это делаю сам для себя. Это была какая-то потребность. Неясные мысли и ощущения вызывали звуки. Помнится, певческое настроение у меня появилось с 19 лет.

• Преподавал я всегда стоя. Делал попытку ставить балл по согласию с отвечающей, но это мне ввести не удалось. Спрашиваешь: «Сколько вам поставить?» Самолюбие и стыдливость мешали ей прибавить себе балл, а хотелось бы. Поэтому ответ был такой: «Ставьте, сколько заслуживаю». Сказывалась полная надежда на снисходительность учителя. В каждом классе было две, три хорошеньких. Но на меня никогда не жаловались и не говорили: «Он ставит балл за красоту, а не за знание!» Глядеть на девиц было некогда, да и стыдно было бы оказать малейшее предпочтение. Я даже прибавлял дурнушкам, чтобы не вызывать ни малейшего подозрения в пристрастии.

• Герои и смельчаки проложат первые воздушные тропы трасс: Земля — орбита Луны, Земля — орбита Марса и еще далее: Москва — Луна, Калуга — Марс.

• Каждое существо должно жить и думать так, как будто, оно всего может добиться рано или поздно.

• Мы должны быть мужественней и не прекращать своей деятельности от неудач. Надо искать их причины и устранять их.

• Наука имеет чрезвычайно осязательную, так сказать, хлебную важность.

• Новые идеи надо поддерживать. Немногие имеют такую смелость, но это очень драгоценное свойство людей.

• Проникни люди в солнечную систему, распоряжайся в ней, как хозяйка в доме: раскроются ли тогда тайны мира? Нисколько! Как осмотр какого-нибудь камушка или раковины не раскроет еще тайн океана.

• Сначала неизбежно идут: мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет и уже, в конце концов, исполнение венчает мысль.

• Земля — колыбель человечества, но нельзя вечно пребывать в колыбели.

• Я учился, творя…

• Действительность почти всегда опережает воображение пророков.

Рассказывают, что...

• Однажды К.Э.Циолковского пригласили в Москву на полёт аэростата и прислали фотографию летательного аппарата. Он посмотрел фотографию и сказал гостям, приехавшим в Калугу, что полёт не состоится, пояснив это так: «У них верёвка запутается. В нашем деле всегда так - думаешь о главном, а верёвку забудешь, а она окажется самым главным, когда запутается».

В день пуска из Москвы сообщили, что аэростат не полетел: запутались тросы во время наполнения аппарата водородом.

• Завет Циолковского, который всегда помнил С.П. Королёв: думая о главном, не забывай о деталях.

• Первые попытки получить автобиографические сведения от самого Константина Эдуардовича с целью их публикации оканчивались неудачей. Вот что ответил Циолковский литератору и ученому А.И.Яцемирскому, который обратился к нему с просьбой написать автобиографию для сборника «Галерея русских самородков». «Недурно, конечно, оставить автобиографию простую, наивную, без тени лжи и скрытности: она поучительна для потомства, если даже написана человеком самым обыкновенным. Но издание такой автобиографии возможно только после смерти автора... Я бы исполнил Ваше желание, если бы:

1. Я был твердо уверен, что я действительно самородок.

2. Если бы мне не было совестно писать о самом себе и показывать свою физиономию публично, как нечто, заслуживающее внимания».

Еще более лаконичен ответ Циолковского во втором письме этому адресату. «Я не хочу видеть в печати ни моей биографии, ни тем более автобиографии, потому что считаю появление ее преждевременным... На предложение Ваше я не могу, к сожалению, ничем ответить, кроме как категорическим отказом».

• О своей жизни в Боровске Циолковский вспоминал: "Венчаться мы ходили за четыре версты, пешком, не наряжались, в церковь никого не пускали. Вернулись, и никто о нашем браке ничего не знал.

До брака и после него я не знал ни одной женщины, кроме жены.

Мне совестно интимничать, но не могу же я лгать. Говорю про дурное и хорошее.

Браку я придавал только практическое значение уже давно, чуть не с шестнадцати лет, разорвал теоретически со всеми нелепостями вероисповеданий.

В день венчания купил у соседа токарный станок и резал стёкла для электрических машин. Всё же про свадьбу пронюхали как-то музыканты. Насилу их выпроводили. Напился только венчавший поп. И то угощал его не я, а хозяин…

Я никогда не угощал, не праздновал, сам никуда не ходил и мне моего жалованья хватало. Одевались мы просто, в сущности, очень бедно, но в заплатах не ходили и никогда не голодали… Были маленькие семейные сцены и ссоры, но я сознавал себя всегда виновным и просил прощения. Так мир восстанавливался.

Преобладали всё же работы: я писал, вычислял, паял, стругал, плавил и прочее. Делал хорошие поршневые воздушные насосы, паровые машины и разные опыты. Приходил гость и просил показать паровую машину. Я соглашался, но только предлагал гостю наколоть лучины для отопления паровика".

• Один из блестящих продолжателей дела Циолковского академик Сергей Павлович Королев (1907—1966) писал: «Время иногда неумолимо стирает облик прошлого, но идеи и труды Константина Эдуардовича будут все более и более привлекать к себе внимание по мере дальнейшего развития ракетной техники... Циолковский был человеком, жившим намного впереди своего века, как и должно, жить истинному и большому ученому».