23 июня 2017 г. в 15:15

«Чёрная книга», которая не вышла 70 лет назад...

История создания «Чёрной книги» началась в 1943 году, когда председатель Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), главный режиссёр Московского государственного еврейского театра Соломон Михоэлс и поэт Ицик Фефер во время посещения США встретились с руководителем Американского комитета еврейских писателей, учёных и художников Альбертом Эйнштейном. Он предложил ЕАК принять участие в подготовке сборника документов о трагедии евреев Европы.

Первое сообщение об одном из самых знаменитых международных проектов ЕАК – подготовка и издание «Чёрной книги» - появилось в печати 27 июля 1943 года. Была создана редколлегия издания, в состав которой вошли члены ЕАК, известные советские писатели-евреи, а также представляющие американскую сторону писатель Шолом Аш, зять Шолом-Алейхема, публицист Б.Гольдберг, находившийся в изгнании Леон Фейхтвангер. Одно из предисловий книги должен был написать Альберт Энштейн.

Известный публицист военных лет и член ЕАК Илья Эренбург предложил создать литературную комиссию, которую он и возглавил. Ему принадлежала инициатива создания русского варианта «Чёрной книги» (в США параллельно велась подготовка английской версии). Именно он предложил рассказывать о судьбах советских евреев. По его замыслу, книга должна стать сборником не документов, а документальных очерков о событиях в отдельных населённых пунктах. Литературная обработка должна была быть минимальной, но содержать цельную картину вместо разрозненных фактов.

Инициаторы издания хотели, чтобы о трагедии советских евреев узнали во всём мире. Книгу планировалось издать на 11 языках.

6 сентября 1944 года И.Эренбург направил в Центральный Комитет партии записку, которую озаглавил «Проект “Чёрная книга”». В запис-ке говорилось: «В книгу войдут рассказы спасшихся евреев, свидетелей зверств, немецкие приказы, дневники и показания палачей, записки и дневники укрывшихся. Не акты, не протоколы, а живые рассказы должны показать глубину трагедии.

Чрезвычайно важно показать солидарность советского населения... Необходимо показать, что евреи умирали мужественно, остановиться на всех имевших место случаях сопротивления».

Однако прямого ответа из ЦК не последовало. Литературная комиссия «Чёрной книги» оказалась в неопределённом положении. Эренбург эту ситуацию так отра-зил в своём выступлении на заседании комиссии 13 октября 1944 года: «В течение долгого времени не было выяснено, будет ли санкционировано издание этой книги. Мне и теперь не ясна формулировка.

Меня просили написать записку для представления о содержании и цели этой книги. Основываясь на нашем первом собрании, я это изложил и представил. Прямого ответа не последовало, но мне было сказано через Еврейский (атифашистский) комитет - сделайте книгу, и, если она будет хорошей, она будет напечатана. (...) Мне кажется, поскольку представлена возможность составить рукопись, то вокруг напечатания скорее можно будет дать бой».

Эренбург отмечал: «Так как авторами книги являемся не мы, а немцы, а цель книги ясна, я не понимаю, что значит «если будет хорошей»: это не тот роман, содержание которого неизвестно».

В начале 1945 года была создана специальная комиссия, на которую был возложен контроль за подготовкой книги, то есть появился куратор со стороны государства. Именно этот коллективный цензор нашёл существенный «изъян» в «Чёрной книге»: «В представленных очерках излишне много рассказывается о гнусной деятельности представителей народа из украинцев, литовцев и др., это смягчает силу главного обвинения, предъявляемого немцам, что должно являться основной и решающей задачей книги». Это один из основных упрёков к содержанию «Чёрной книги», существенно повлиявший в дальнейшем как на отбор свидетельств для окончательного текста, так и на редактирование и судьбу издания в целом.

В начале 1946 года дополненная и отредактированная в соответствии с указанными выше поправками рукопись была перепечатана и разослана в Австралию, Англию, Болгарию, Венгрию, Италию, Мексику, Францию, Польшу, Румынию, США, Чехословакию, а также в Палестину.

В Кремле в 1946 году потребовали убрать из американского издания предисловие Альберта Эйнштейна. Что же так раздражало советское руководство в тексте знаменитого учёного?

Вот фрагмент «запрещённого» предисловия: «Цель этой книги ясна. Книга должна убедить читателя в том, что международная организация безопасности эффективна лишь тогда, когда она не ограничивается защитой лишь государственных единиц от нападения на них, но и в состоянии защитить и национальные меньшинства каждой отдельной страны. Каждому отдельному человеку должна быть обеспечена защита от жестокого обращения и уничтожения.

...Ни один народ, вовлечённый в катастрофу последних нескольких лет, не понёс в процентном отношении таких потерь, как евреи.

Тот факт, что у евреев нет нацио-

нальных границ и правительств и что их не рассматривают как нацию в формально политическом смысле, не должен служить препятствием к справедливости.

С евреями обращались как с целым, как если бы они были нацией. Их общественное положение (статус) как объединённой политической группы было доказано отношением к ним со стороны их врагов. Поэтому, если мы стремимся к укреплению стабильности в международных отношениях, то евреев следует рассматривать как нацию в принятом смысле слова, и при организации мира еврейскому народу должно быть уделено особое внимание, дабы мы не совершили насмешки над справедливостью».

Интересно, что примерно такую же аргументацию использовал в ноябре 1947 года советский представитель в ООН, призывая голосовать за создание еврейского государства.

3 сентября 1947 года руководителю советской пропаганды Андрею Жданову был представлен отзыв Георгия Александрова, который категорически констатировал «нецелесообразность» издания в СССР «Чёрной книги». Ибо текст книги даёт «ложное представление об истинном характере фашизма», так как создаётся впечатление, что «немцы воевали против СССР только с целью уничтожения евреев».

Александров приходит к выводу о том, что таким образом фальсифицируется история: не показаны злодеяния фашистов против других национальностей. Рецензия заканчивается словами: «Управление пропаганды считает издание «Чёрной книги» нецелесо-образным».

7 октября 1947 года в справке, подготовленной заведующим отделом издательств Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Морозовым, сказано: «”Чёрная книга” была внимательно рассмотрена в Управлении пропаганды. Книга содержит серьёзные политические ошибки. Издание книги на 1947 год Управлением пропаганды не утверждено. Исходя из этого, «Чёрная книга» не может быть издана».

Но, тем не менее, книга была частично напечатана в советском издательстве «Дер Эмес», однако весь набор, как и рукописи, были уничтожены. В 1948 году это издательство было закрыто, а ЕАК - разогнан.

Чтобы «Чёрная книга» восстала из забытья, понадобилось более тридцати лет. Её почти полностью восстановили по сохранившимся архивам Ильи Эренбурга. Первое издание книги на русском языке появилось в 1980 году в Израиле. В 1991 году книгу напечатали в Киеве. Спустя два года, в 1993 году, «Чёрная книга» была издана Вильнюсе.

Сегодня с содержанием «Чёрной книги» читатель может ознакомиться на страницах интернета.

В первой главе книги опубликован рассказ инженера Ю.Фарбера о Панарах. Это собирательный образ, в котором отражены самые интересные и трагические моменты жизни виленских евреев и советских военнопленных. Эта глава написана Ильёй Эренбургом, который в июле-августе 1944 года находился в Вильнюсе и сам непосредственно встречался с участниками тех событий, имел доступ к протоколам допроса выживших в это ужасное время.

И.Эренбург говорил, что эта книга – не сборник актов, документов и протоколов, это сборник документальных очерков, художественно обработанных писателем.

В Особом архиве Литвы мне удалось найти «Протоколы допросов» участников событий, которые происходили в Панарах. В качестве примера как чернового материала для книги хочу привести один из оригинальных документов. Это протокол допроса, подписанный 6 августа 1944 года свидетелем - Константином Потаниным.

«ПОТАНИН Константин Владимирович,

1910 года рождения, урож. г.Казань, Татарской АССР, русский, гражданин СССР, беспартийный, женат, семья 5 человек, судимый в 1940 г. по ст. 74 ч.1 УК РСФСР на 1 год лишения свободы, работает во втором горотделении милиции г. Вильно, в должности рядового милиционера, проживает в г. Вильно, ул. Завальная, дом 22, квартира № 10.

ВОПРОС: - Где проживали и чем занимались в период немецкой оккупации Литовской ССР?

ОТВЕТ: - 18 сентября 1941 года в период Отечественной войны я был мобилизован в Красную Армию, служил в воздушно-десантной части.

1 июня 1942 года на территории Смоленской области я попал в немецкий плен, в котором содержался в лагерях г. Вязьма, Борисов, Новая Вилейка, Вевис и в г. Вильно в Антокольских лагерях военнопленных до 29 января 1944 года.

А указанного числа из лагерей за пение советских песен гестапо вместе с 8 чел. евреев меня отправили на машине на Панары на расстрел. Гестаповцы нас везли из лагерей якобы на работу, но мы знали: если в Панары, то это значит на расстрел, так как нам было известно, что немцы устраивали в Панарах массовые расстрелы еврейского населения, советских граждан, поляков и ксендзов католического духовенства.

ВОПРОС: - Назовите лиц, с которыми Вас гестаповцы везли на расстрел.

ОТВЕТ: - Вместе со мной в числе 9 человек в Панары на расстрел гестаповцы везли: ФАРБЕР ЮЛИЙ, ЯКОБСОН ВЕНИАМИН ЮЛЬЕВИЧ, ГУМЕРОВ ТИМЕР,

ВОЙСМОН ГРИГОРИЙ, ВАЛЬДМОН ИГНАТ, КОНТАРОВИЧ ДОДИК, КАЦ и МАКСИМ МАКСИМОВИЧ, фамилию которого не помню, происходит он из г. Ленинграда, по специальности портной, из числа военнопленных.

ВОПРОС: - При каких обстоятельствах Вы спаслись от расстрела?

ОТВЕТ: - Когда нас привезли на Панары в 9 км от г. Вильно, это было 29 января 1944 г., нас заставили работать в группе 42 человек, до нас работавших по раскопке и сжиганию трупов расстрелянного населения из г. Вильно. Заставив нас работать по уничтожению расстрелянных трупов, дали нам хорошее питание, а именно: белую лапшу, колбасу, сыр, маргарин, мёд, шпроты и водки по 125 гр. на человека. Вся бригада, работавшая по раскопке и сжиганию трупов, проживала в бункере, иначе говоря, в яме глубиной 4,5 метра и диаметром 21 метр.

На раскопке и сжигании трупов я работал 77 дней. В этот период мы, сговорившись, 8 работающих человек из бункера, сделали подкоп, который вывели на расстояние 30 метров за заминированную проволоку в ров, через который ночью 15 апреля 1944 года я вместе с пятью узниками совершил побег, и 20 апреля мы пробрались в партизанский отряд «За победу», в котором до 15 июля 1944 года находился, после этого был откомандирован на работу в органы милиции, где и работаю до настоящего времени.

ВОПРОС: - Перечислите, кто с Вами бежал из бункера?

ОТВЕТ: - Со мной из бункера бежали Форберг, Зинин, Долгим, Конторович, все они служили в Красной Армии, кроме этого, через подкоп бежали Зайдерь Мотан, Голь Шлёма, Овсейчик - они работают в милиции, Моцкин проживает в Свенцянах, Бениц работает в пекарне артели «Красный пекарь» в г. Вильно. Всего через подкоп бежало 24 человека, из них остались в живых 13 человек.

ВОПРОС: - Расскажите всё, что Вам известно о зверствах немецко-фашистских властей над мирным населением и военнопленными.

ОТВЕТ: - Живым свидетелем в Панарах вблизи г. Вильно я не был, но могу рассказать то, что видел собственными глазами при работе на раскопках и сжигании трупов, которые были расстреляны немцами в Панарах. Всего в Панарах из заполненных трупами и раскопанных нами были 6 ям и 3 рва, в которых трупы находились рядами по пять трупов в высоту, сверх них лежал песок толщиной 40-50 сантиметров, потом снова слой трупов. Ямы, заполненные трупами, в диаметре до 40 метров, глубиной 5 метров, были заполнены доверху трупами, нижние слои трупов были раздетыми догола, у некоторых были завязаны глаза и у мужчин связаны руки.

В ямах с расстрелянными трупами находились мужчины, женщины, дети и старики, но большая часть из них были женщины и дети. Из числа расстрелянных были евреи, но кроме них также были расстрелянные русские военнопленные, поляки из числа мирного населения, цыгане, литовцы.

Одна из ям, в которой находилось до 8000 человек, исключительно заполнена трупами наших военнопленных. При раскопке ям и рвов в числе трупов были трупы расстрелянных ксендзов и монашек. В одной из ям в углу последней было найдено и извлечено до 252 человек детей в возрасте от 1 до 4 лет, все они были с разбитыми головами и раздеты догола.

При раскопках трупов мы обнаруживали трупы грудных детей без всяких следов убийства. Зарытыми в живом состоянии, завёрнутыми в одеяла. Также мы обнаруживали трупы молодых женщин, которые со стороны немцев перед расстрелами подвергались изнасилованию, некоторые из них были со связанными руками и раздетыми догола.

Всего в Панарах за период нашей работы нами было извлечено и сожжено 68 640 трупов.

Допросил: ст. оперуполномоченный 4-го отделения 2-го отдела НКГБ Литовской ССР старший лейтенант госбезопасности Ератов».

По словам Потанина, за 77 дней, которые ему пришлось работать в Панарах, уничтожая следы гитлеровских преступников, было сожжено 68 640 трупов. Но сжигание невинных жертв фашизма в Панарах началось задолго до появления Потанина на этом конвейере смерти, то есть до 29 января 1944 года, и закончилось оно не 15 апреля 1944 года, когда ему удалось сбежать в партизанский отряд.

68 640 человек сожжено за 77 дней. По 900 тел ежедневно подвергалось уничтожению.

На Паняряйском мемориале указано, что там уничтожено более 100 тысяч человек. На самом деле эта земля хранит прах значительно большего количества жертв. И мы должны о них помнить, ибо «это нужно не мёртвым, это нужно живым».

Николай ЖУКОВ
Категории:
история
0
23 июня 2017 г. в 15:15
Прочитано 1017 раз
4