Кто защитит леса Литвы?

Кардинальные перемены в коридорах законодательной и исполнительной власти Литвы, произошедшие после парламентских выборов, уже оказывают и окажут в будущем серьёзное влияние на привычный для многих уклад жизни.

Правительство пришло к выводу о необходимости реорганизации в работе крупнейших государственных предприятий и даже целых отраслей. О некоторых планах говорится нынче много, а вот появившаяся не так давно идея выстроить практически заново лесное хозяйство нашей страны пока почему-то находится вне поля зрения широкой общественности, хотя изменения коснутся каждого из нас. Ведь лес – наше общее богатство.

Журналисты газеты «Обзор» решили посмотреть, как живут литовские лесничества и что думают о предстоящей реформе работающие в этой сфере специалисты. Тем более что эта реформа пока не приобрела чётких очертаний, её принципы только кристаллизуются.

Однако уже прозвучало, что в Литве не будет 42 отдельных, экономически самостоятельных, но государственных, подчиняющихся Министерству окружающей среды лесхозов, или уредий, как их называют в нашей стране. Будет одно большое предприятие, управляемое непосредственно из Вильнюса.

Пока никто не говорит об экономической эффективности реформы и её социальных последствиях. А ведь по некоторым прикидкам, 2700 работников могут оказаться на улице.

Впрочем, стоит ещё раз подчеркнуть, что всё это пока только разговоры.

Но разговоры ведутся в основном в столице. А было бы нелишне послушать и людей из так называемой провинции, тех, кто, возможно, десятилетия своей жизни отдал литовскому лесу.

На этот раз журналисты «Обзора» направились в Тракайскую уредию, одну из самых больших в Литве. По достоверным источникам, она была создана в 1922 году и отвечала за леса на площади почти 20 тыс. гектаров, хотя первые сведения цивилизованного ведения лесного хозяйства здесь восходят к 1636 году.

Ныне Тракайская уредия охватывает более 30 тыс. гектаров лесных угодий, расположена она на территории пяти самоуправлений, делится на 10 лесничеств. И, конечно же, её лесам по праву принадлежит слава наиболее любимых мест отдыха, посещаемых десятками тысяч жителей Вильнюса и окрестных районов.

Здесь работает более ста человек, занятых решением задач, поставленных Законом о лесе, нормативными актами отраслевого министерства и соответствующего департамента. На лаконичном языке это называют комплексным уходом за лесом на государственных землях, однако за этими словами стоит перечень большого числа конкретных и очень трудоёмких задач, решение которых требует не только средств, но и ежедневной инициативы и творчества.

Условия ушедшего года для Тракайской уредии, как и для экономики Литвы в целом, были не самые благоприятные: падали цены на основной конечный продукт – круглый лес, росли расходы на энергоносители, продолжался неконтролируемый рост цен на услуги подрядчиков. И всё же уредии Литвы увеличили продажи и прибыль, а рентабельность составила 17,7%, что для многих других отраслей экономики остаётся недостижимым показателем. Уредии внесли в бюджет государства около 27 млн евро; всего же платежи составили 64 млн евро, или 41% доходов.

Здесь с нескрываемой тревогой восприняли второпях рождённые новым правящим большинством революционные преобразования отрасли.

• Мы также пытаемся понять, что послужило причиной столь неожиданного желания реорганизовать систему управления лесным хозяйством, – говорит уредас Тракайской уредии Вигантас Меркис (на снимке), отдавший лесу всю свою жизнь. – Модно говорить об увеличении реализации продукции, что приведёт к увеличению платежей в бюджет. Посмотрим цифры, характеризующие нашу работу в этой области: в 2016 году мы продали около 115 тыс. кубометров круглого леса и более 9 тыс. кубометров биотоплива из отходов. Средняя цена круглого леса составляла 42,87 евро за кубометр и была очень хорошей ценой! Мы получили 5326,5 тысячи евро дохода, а чистая прибыль превысила 376,7 тыс., уплатили налогов 2,185 тыс. евро, что составило 41% всех доходов. Среднемесячная заработная плата у нас составила 1012 евро. По итогам работы в 2016 году все упомянутые показатели характеризуются только значительным ростом по сравнению с прошлым годом.

Корреспондентам «Обзора» довелось бывать в лесном хозяйстве на разных этапах его истории, видеть его людей, их жизнь, их трудности.

Да, лес, как творение Бога, во все времена года и человеческой истории прекрасен, как и люди, посвятившие себя лесному делу. Нынешние поездки по уредиям поразили многим. Прежде всего… видом самих тружеников леса. Одетые в стильные костюмы, в хорошей обуви, передвигающиеся на хороших машинах, они не похожи на своих собратьев, выведенных в литературе и особенно на живописных картинах и правдивых фотографиях. Куда унесло время резиновые и кирзовые сапоги, рваные телогрейки? А шапки! Получают фирменные шапки, тёплые и не имеющие ничего общего со знаменитым рваным треухом…

Исторический облик лесного работника немыслим без двуручной пилы, которую он для удобства обворачивал вокруг пояса и отточенного топора.

Главный инженер Ромальдас Вирганавичюс везёт нас на лесосеку, длинную полосу со следами сваленного леса и валами подлеска, веток, сучьев. Знаете, что было самым диковинным в экономическом мышлении лет двадцать назад? То, что японцы используют всю древесину, кроме коры и пней! Теперь и в литовском лесу используют все отходы от рубки.

Нет привычной суеты, да и не слышно человеческих голосов – неизменных спутников большой лесосеки. Лишь в дальнем конце, на фоне вековых сосен, возвышается то, что можно по праву назвать современным лесорубом, – «Каmatsu 931» (на снимке вверху). Приходилось видеть в деле карьерные самосвалы этой компании, укладчики газовых труб, однако работа её техники на лесосеке – это поистине гимн человеческому уму, его неодолимой силе.

Тридцать-сорок секунд - и вековая сосна, бережно поддерживаемая исполинской рукой, печально никнет к земле, от которой она столько лет хотела уйти в небо. Компьютерные датчики с точностью до миллиметра измеряют толщину ствола и дают команду на его раскряжовку – чем толще ствол, а значит, и ценнее - это стандартные шестиметровые длины, наиболее покупаемые; тонкомер имеет свои длины.

Минуты – и сосна превращается в аккуратные штабеля брёвен. А как не вспомнить такую профессию, как сучкорез, и целый набор специальных инструментов, существующих и поныне для обрезки веток и сучков! Всё ушло в прошлое: машина делает это мгновенно, так, между делом. И уже не вальщик леса основная профессия в уредиях и даже не тракторист, а оператор. Джойстиком управляет он этим исполином, изящно, под тихую музыку, в тёплой и светлой кабине с минимальными шумами.

• В большинстве уредий есть такой агрегат, у некоторых их больше, – рассказывает Ромальдас. – Вещь дорогая – более четырёхсот тысяч евро, купили на свои средства, не привлекая банковского кредита, окупается через пять лет. В работе надёжна, эксплуатация требует хороших навыков и знаний. Гарантийное обслуживание проводит изготовитель.

Потом нам показывают техническое подразделение уредии. Честно говоря, по дороге нам представлялся большой двор, который в зависимости от погоды то ли залит грязью, то ли покрыт льдом, кучи хлама по углам и чумазые ремонтники с посиневшими от холода руками, пытающиеся снять пробитое колесо или вытащить двигатель…

Уже издали бросались в глаза современные строения, с вполне современными крышами и забором вокруг. Двор оказался хорошо асфальтированным, заставленным не только техникой, но и украшенный скульптурой совы, мудро взиравшей со своей высоты на человеческую суету.

• В боксах тепло, есть тёплые раздевалки, душ, возможность поесть, - рассказывает Ромальдас, - и всё остальное, необходимое для нормальной работы.

В покупку техники и создание инфраструктуры, равно как и в приобретение одежды, транспорта и всего того, без чего немыслима жизнь такого большого организма, как лесное хозяйство, государство не вложило ни копейки! Всё это требовалось создать своим умом и своими руками. Государство лишь извлекало прибыль, утверждая, что её надо давать больше и больше. Может быть, оттого так и не берегут нынешние государственники всего построенного и приобретённого на местах? А самое наивное, и оттого самое вредное, состоит в том, что реформаторы не понимают, что желание экономить и создавать может быть только тогда, когда его итоги остаются у того, кто экономит и создаёт. И экономия, и желание лучше хозяйствовать исчезнут, как только «финансовые потоки» уйдут в Вильнюс, в созданное единое предприятие.

Подошедшие работники тоже делятся своими нерадостными ожиданиями – а что будет дальше? Они уже видели множество таких и подобных реформ. Была реформа, запретившая лесникам перерабатывать лес, и построенную своими силами лесопилку пришлось продать. Сейчас там нет не только лесопилки, но и её фундамента.

Один из рабочих затронул тот самый вопрос, который не давал нам покоя ещё до приезда в Тракай – кому это всё надо, кто стоит за спиной инициаторов этой очень спешно осуществляемой реформы – первое голосование будет уже в следующем месяце.

Наши ссылки на заявления о необходимости увеличить объёмы производства товарной продукции вызвали взрыв негодования:

• Так могут рассуждать только варвары, – горячились рабочие. – Лес – не кирпичный завод. Сегодня можно начать повальную рубку леса, его продажу и отгрузку. Какой будет рост продаж! А что и когда вырастет на опустошённых площадях? Для этого нужны десятилетия. Неужели в понимании роли леса и принципов его эксплуатации нельзя подняться хотя бы до уровня наших далёких предков? Ведь уже в ХVI веке было впервые введено понятие плановых рубок, исходя из прироста леса и необходимости его сохранения для грядущих поколений.

Некоторые средства массовой информации в Литве почему-то саму идею лесной реформы восприняли как призыв шельмовать многотысячный коллектив тружеников леса, умножающих и пестующих красу литовской земли, приносящих в казну многомиллионные доходы. Их не интересуют ни люди, ни будущее земли.

«Обзор» рассказывал о необоснованных огульных обвинениях в адрес уредий в части прозрачности торговли круглым лесом.

• Утверждается, что некоторые уредии работают убыточно, что по меркам рынка действительно крайне плохо. Однако в действительности ни одна уредия Литвы в прошлом году не была «в минусе». Похоже, общественное мнение готовится к тому, чтобы принять как должное решение, направленное, вполне возможно, в угоду определённым бизнес-группам. Всё сводится к централизации продаж круглого леса, передаче этой работы в одни руки, считают на местах, и не только в Тракай.

Так кому же на самом деле выгодны грядущее переустройство в лесном хозяйстве?

От редакции. В следующем номере мы расскажем и о проекте реформы лесного хозяйства Литвы, опубликованном на сайте Министерства окружающей среды.