37-ая годовщина начала «Афганской войны»
25 декабря - очередная годовщина начала «не объявленной» войны. А мир вновь всколыхнуло страшное известие об очередной за этот год авиакатастрофе. На фоне современных трагедий и терактов, человеческая память склонна забывать о тех, кто сравнительно недавно не вернулся с войны или тихо ушел из жизни, не прощаясь, не сумев окончательно справиться с прошлым. Люди готовятся к предстоящим праздникам, растят детей, верят СМИ, строят далеко идущие планы. Мне же сегодня хочется вспомнить всех, кто совсем юным прошел через огненное чистилище по краю Вселенной и скрылся в ней, оставив частичку себя в истории и в чей- то судьбе. Именно им посвящаются слова, высказанные одним из очевидцев и участников, тех судьбоносных событий, которые, возможно, продолжают влиять на день сегодняшний. Серик Айдарханович Осанов
25 декабря 1979 года на территорию Афганистана был введен ограниченный контингент советских войск в составе 40 армии, в дальнейшем так называемый ОКСВА. И сразу же последовала череда потерь в живой силе. Разбился самолет под Кабулом с группой десантников.
Транспортный самолет Ил-76М (бортовой номер 86036) 128-го Паневежисского полка 18-й военно-транспортной авиационной дивизии, заходя на посадку в кабульском аэропорту, на расстоянии примерно в 60 км от пункта прибытия врезался в вершину хребта на высоте 4662 метра над уровнем моря. На его борту находилось 44 человека: 7 членов экипажа, 3 техника и 34 десантника, а также груз из 19 передвижных полевых кухонь.
Ударившись о гребень хребта борт № 86036 раскололся на 2 части. Обломки кабины соскользнули по пологому склону и зацепились за оказавшуюся у них на пути небольшую скалу. А фюзеляж с останками десантников и грузом рухнул в глубокое труднодоступное ущелье. Потерю ИЛ-76 заметили только тогда, когда все военно-транспортные самолеты вернулись на базу в Чимкент. В катастрофе, к сожалению, никому не удалось выжить. Затем упала в пропасть на перевале Саланг БМП-1 с группой десантников. Это были первые жертвы той проклятой, обильно политой солдатской кровью, войны и продлилась она почти десятилетие.
Утром 25 декабря 1979 года первым на территорию ДРА был переправлен 781-й отдельный разведывательный батальон 108 мсд. Следом за ним переправился 4-й десантно-штурмовой батальон 56-й отдельной гвардейской десантно-штурмовой бригады, которому была поставлена задача охраны перевала Саланг.
Из Термеза 1-й парашютно-десантный батальон и 2-й десантно-штурмовой батальон на вертолётах, а остальные в колонне — были передислоцированы в город Кундуз. 4-й десантно-штурмовой батальон остался на перевале Саланг. Затем из Кундуза 2-й десантно-штурмовой батальон был переведён в город Кандагар, войдя в состав вновь сформированной 70-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады. В январе 1980 года был введён весь состав 56-й огдшбр. Она была размещена в городе Кундуз.
Самое страшное, что в Афганистане массово гибли люди, в большинстве своём, молодежь. Без преувеличения, можно сказать, лучшая молодежь страны. 15 тысяч молодых советских парней сложили свои головы в той не объявленной войне, «за речкой». Погибших военнослужащие между собой стали называть "Груз 200".
Безжизненное тело или то, что от него порой осталось, помещали в запаянный цинковый гроб, затем этот гроб ставили в обычный, а потом все это заколачивали в деревянный ящик и везли домой, на Родину. Груз был довольно тяжёлый - несколько человек с трудом несли останки в последний путь.
Доставляли в Союз тела погибших военно-транспортным самолетом, который солдаты прозвали "Черный тюльпан". У Александра Розенбаума есть даже такая песня. Написал он её во время своих первых гастролей в Афганистане. Называется монолог летчика "Чёрного тюльпана".
Сопровождающим тела погибших разрешалось после проведения всех траурных мероприятий, под видом командировки, съездить к себе домой на неделю. Так, во всяком случае, было в нашей дивизии. Где-то читал, что из-за этого чуть ли не очередь была из желающих сопровождать погибших. Но это неправда! Наоборот, в такую командировку ехать никто не хотел, и людей силой заставляли отправляться в подобную командировку, в приказном порядке. Часто даже и с других частей гарнизона.
Рассказывали, что это было не легким испытанием. И не только из-за того, что жалко ушедших из жизни ребят в самом расцвете сил. Родственники, ослепленные свалившемся на них горем, от невыносимой боли во всем винили прибывшего с гробом офицера. В цинковом гробу предусматривалась установка небольшого стеклянного окошка, чтобы можно было увидеть лицо погибшего, но в большинстве случаев их специально не делали, по понятным всем причинам. Иногда тела были настолько изуродованы, что узнать их было практически не возможно.
В исторических событиях не ищут смысла. И не ищут логику. Всё, что происходит, - неизбежно. Историки пытаются найти связь между прецедентами, объяснить нюансы с учетом решений или воли ведущих политиков и натыкаются в психологию конкретных личностей. Напрасных потерь не бывает.
Не было бы этой войны - не было бы этого текста. У кого-то не было бы ярких воспоминаний о бурной военной молодости. Кому-то не было бы повода привычно возмущаться и ругать кремлёвские старцев. В конце концов, то, что мы мирно живём, а не воюем, как афганцы 30 лет подряд, возможно, происходит от того, что нам самим пришлось в этом участвовали. На своей собственной шкуре узнать, что войны, как правило, начинают политики, а страдает и гибнет в них простой народ.
-Вот смотрю на тех, кто в этом зале, Кто пришёл на свой «афганский» слёт, По кому родители не спали Десять лет, как вечность, напролёт. Сыновья, пришедшие из ада, В девятнадцать знавшие войну. И об этом забывать не надо, Перед ними б искупить вину. Время вряд ли им залечит раны, От кошмаров сможет уберечь, От седин избавит слишком ранних, Тяжкую усталость сбросит с плеч. Я дивлюсь их выдержке, как чуду, И клянусь, что до последних дней, Помогать по мере сил им буду И сынками звать этих парней...
Фото Кристины Шавыровой, "Обзор"
