Народу Великобритании указали его место

Высокий суд Лондона постановил: решение об активации 50-й статьи Лиссабонского соглашения (той самой, на основании содержания которой государство-член ЕС осуществляет свой выход из Сообщества) должен принять британский парламент

Британским руководителям, надо признать, народ достался все-таки более понятливый: почти 52% за выход из Евросоюза — это далеко не 77,85% за то, чтобы СССР остался жить.

Решение лондонского Высокого суда легко можно списать на «двойные стандарты», на вопиющее нарушение демократических принципов и… это окажется далеким от истины. Да, суд сказал, что народ всегда прав за исключением моментов, когда он неправ. И 23 июня нынешнего года возникла как раз такая ситуация. Которую нужно откорректировать. Судьи, естественно, не оперировали никакими экономическими данными и категориями, оглашая свое решение, но сомнительно, что здесь обошлось без примата экономики над политикой.

Ни одна MИ5, MИ6 и другие британские МИ, конечно же, не признаются в том, что референдум был просто способом изучения общественного мнения и формой выпускания пара, исходившего от разума возмущенного при кипении. Долго держать чайник герметично закрытым при нагреве — опасно. Эта мысль справедлива не только для домашней кухни, но и для политической тоже. Возможно, даже в большей степени. Чтобы не рвануло, пару надо дать возможность куда-то выйти. Плебисцит был тем самым свистком, в который пар и направили.

В тот момент, когда противники и сторонники «брекзита» ожесточенно спорили, отстаивая каждый правильность своей точки зрения, никому и в голову не приходило, что в старой доброй Англии с ее вековыми традициями поклонения закону, такую серьезную вещь, как общенародный референдум, можно использовать в качестве троллинга. Только троллинга и ничего, кроме троллинга.

23 июня 2016 г. Британия получила народное мнение, которое медленно, но верно, тут же принялось обваливать ее экономику: котировки фунта ухнули в бездну, едва не сравнявшись с евро, аналитики закричали о грядущих сокращениях объемов экспорта из-за предстоящего закрытия Брюсселем для Лондона европейского беспошлинного рынка, а президент США позволил себе высокомерную фразу насчет того, что Лондон будет стоять последним в очереди на подписание договора об особых отношениях с Вашингтоном. (Строго говоря, высказалсяподобным образом Обама впервые еще за два месяца до референдума, но после него лишь укрепился в своем мнении на этот счет). Крупнейшие компании мира, имеющие штаб-квартиры в Лондоне всерьез занялись поиском более подходящих мест для"проживания», что нарисовало английской столице малоприятные перспективыпревращения из главного и крупнейшего мирового финансового центра в нечто, определяемое в лучшем случае размытыми словами «один из».

Выполнивший свою часть троллинга Дэвид Кэмерон благополучно ушел в отставку, а пришедшая на его место Тереза Мэй занялась… Нет, еще не выходом из ЕС, а прощупыванием почвы. То есть, все тем же троллингом. Только этим можно объяснить неспешность выполнения народной воли и обнародования заявлений спланируемыми датами начала «бракоразводного процесса» Великобритании с Евросоюзом. Поначалу ориентировочным сроком запуска в действие пресловутой 50-й статьи назывался декабрь 2016, потом зазвучал март 2017, при этом ни одна из дат официально ни в одном из документов не фиксировалась. Ну, так, собственно, троллинг — процесс, старающийся от бумаг держаться подальше. А за язык притянуть политика — дело невероятно сложное. У притягиваемого найдется с десяток вариантов выворачивания своих собственных слов на изнанку и изменения вектора их направленности на противоположную. Чаще всего в таких случаях политика «неправильно поняли», «вырвали его слова из контекста», «неверно перевели»… Список можно продолжить при необходимости.

Прощупывание почвы в исполнении Мэй показало, что «брекзит» действительно может состояться. Для исполнения формулы «троллинг на троллинге и троллингом погоняет» не хватало третьей части. И она была запущена. В виде иска в суд, решение которого состоялось 2 ноября.

Вердикт, озвученный главой судейской тройки лордом Джоном Томасом, утверждает, что «фундаментальной нормой Конституции Соединенного Королевства является положение о том, что парламент страны является ее высшим законодательным органом». Поэтому аргумент правительства о том, что оно «намерено уважать результат референдума и потому является правомочным объявить об активации 50-й статьи Лиссабонского соглашения» отклоняется.

После объявления решения Высокого суда Лондона котировки фунта по отношению к доллару подпрыгнули на 1,5%, а по сравнению с евро — на 1%. Британская валюта, потерявшая с момента объявления результатов плебисцита 15% начала восстанавливаться. На этой информации сыграют не только биржевые спекулянты, но и политики: «вот вам свидетельство того, что Британии лучше быть в Евросоюзе, чем вне Сообщества».

Так что теперь — «обратно в стойло» ЕС?

А вот и нет. Не для того это все это затевалось, чтобы вот так, не извлекая никаких дивидендов, взять и свернуть. Британское правительство заявило о том, что подаст апелляцию. Ну, во-первых, оно просто обязано было это сделать, демонстрируя свою преданность народу и стремление биться за уважение его мнения, используя все возможности. Во-вторых, Высокий суд Лондона разрешил правительству подать апелляцию, внеся в свой вердикт слова о том, что «решение может быть обжаловано в Верховном Суде Великобритании».

«Правительство разочаровано решением суда, — говорится в заявлении пресс-секретариата кабинета Терезы Мэй. — Страна проголосовала за то, чтобы покинуть Евросоюз. Голосование проходило в той форме, которая была утверждена соответствующим актом парламента о проведении референдума».

У каждой из сторон, как видим, имеются аргументы, доказывающие ее правоту. Так каков же прогноз на исход слушаний в Верховном суде?

А вам это действительно представляется важным? Какие бы решения ни принимались, адвокаты сторонников и противников «брекзита», сага о выходе Британии из ЕС обречена на долгую жизнь.

Ответ на гамлетовское «быть или не быть» (в Евросоюзе) для Лондона лежит посередине. Лучше всего для Альбиона и быть и не быть, используя в каждом конкретном случае нужное.

Реализация 50-й статьи — вещь, по срокам весьма растяжимая. Известно, что на все про все уходящему отпускается не менее двух лет. А вот, что касается «не более» — то тут практически полная свобода выбора. Разрыв экономических связей объективно представляется значительно более сложным и долгим действием, чем разрыв политических. Что очень удобно для Соединенного Королевства.

Уже сегодня Британия принимает участие в саммитах ЕС просто как слушатель. Голосовать за что-то у нее права нет. В лучшем случае ее вежливо выслушают и на этом все. Но зато и разные неприятные для исполнения документы на нее тоже не распространяются. Например, можно не обращать внимания на евросоюзный «Пакт стабильности и роста», согласно которому дефицит бюджета страны должен быть ниже 3% годового ее ВВП, а внешний долг — не выше 60%.(Согласно данным справочника ЦРУ на 31 декабря 2014 г., последний показатель у Великобритании составлял 322%. Дефицит бюджета по итогам 2015 достиг 4,2%). Страны ЕС за нарушения этих ориентиров Брюсселем штрафуются. Лондон теперь от этих штрафов освобожден.

Имеет Альбион полное право воспринимать по-своему и правило четырех свобод: свободы передвижения капиталов, услуг, товаров и рабочей силы внутри ЕС. Без соблюдения этого правила пользоваться возможностями беспошлинного внутреннего рынка ЕС нельзя. Британия это правило в настоящий момент явочным порядком откорректировала, заявив о фактическом закрытии границ для беженцев и нелегалов. Квалифицированную рабсилу с евросоюзными паспортами — пожалуйста, а вот для остальных — жесткий контроль и отборочное сито. Формально четвертая свобода соблюдена, так какие могут быть запреты на торговлю внутри евросоюзного рынка? А фактически — Великобритания поставила себя в стороне от процесса гостеприимства по отношению к беженцам, развернувшегося в ЕС. В этом конкретном случае в Лондоне ссылаются на то, что они «уже вне Евросоюза» и потому Брюссель вообще не имеет права спускать им какие-то квоты приема нелегалов, бегущих с Ближнего Востока.

Как видится, позиция «уходя — не ухожу» для Великобритании является наиболее выгодной. Освобождающей от многих обязанностей и дающей дополнительные права. Так что есть ли смысл быстро оформлять выход?

Есть смысл продолжить троллинг. Чем в ближайшие несколько лет в Лондоне и будут заниматься. Верховный суд ведь любым из своих решений по апелляции правительства Терезы Мэй финальную точку не поставит: после этого возможны еще обращения в Гаагу, например, или в Страсбург. А затем, если правительству все-таки откажут, пойдут персональные дела. Условный Джон Смит против Великобритании. Нет в мире ничего более постоянного чем-то, что объявлено временным. И процесс «брекзита» — одно из наиболее ярких подтверждений этому.