ОТЕЦ АТОМНОЙ БОМБЫ (Окончание)
Всё время, пока шла разработка атомной бомбы, Оппенгеймер был под пристальным наблюдением, как со стороны ФБР, так и со стороны внутренней службы безопасности Манхэттенского проекта, из-за своих прошлых связей с левым крылом. Его сопровождали агенты службы безопасности Армии США, когда в июне 1943 года он отправился в Калифорнию к своей знакомой Джин Тэтлок, которая страдала от депрессии. Оппенгеймер провёл ночь в её квартире. 4 января 1944 года Джин покончила жизнь самоубийством; это глубоко расстроило Оппенгеймера.
В августе 1943 года Оппенгеймер сообщил службе безопасности Манхэттенского проекта, что некто Джордж Элтентон, которого он не знал, пытался выведать у трёх людей из Лос-Аламоса секретные сведения о ядерной разработке в пользу Советского Союза. На последующих допросах Оппенгеймер под давлением сознался, что единственный человек, который обращался к нему по этому поводу, был его друг Хаакон Шевалье, профессор французской литературы в Беркли, который упомянул об этом в личной обстановке за ужином в доме Оппенгеймера.
Руководитель проекта генерал Лесли Гровс считал, что Оппенгеймер был слишком важен для проекта, чтобы отстранять его из-за этого подозрительного случая. 20 июля 1943 года он писал в Манхэттенский инженерный округ: «В соответствии с моим устным указанием от 15 июля, считаю целесообразным немедленно оформить допуск Джулиуса Роберта Оппенгеймера к секретной работе независимо от тех сведений, которыми Вы располагаете о нем. Участие Оппенгеймера в работах проекта крайне необходимо».
Оппенгеймер руководил первым в мире испытанием ядерного оружия «Тринити» на полигоне в пустыне Аламогордо в Нью-Мексико. Название для испытания было позаимствовано Оппенгеймером из «Священных сонетов» Джона Донна. Работа по созданию атомной бомбы завершилась взрывом 16 июля 1945 г. в пять тридцать утра снаряда, поднятого на металлическую башню. «Все мы теперь сукины дети» - сказал Кеннет Бейнбридж Оппенгеймеру, глядя на зловещий атомный гриб. Наблюдая за взрывом, Оппенгеймер вспомнил стих из Бхагавад-гиты: «Я — Смерть, великий разрушитель миров, несущий гибель всему живому». Десять лет спустя, Р. Оппенгеймер скажет: «Мы сделали работу за дьявола».
По воспоминаниям его брата, в тот момент Оппенгеймер просто сказал: «Это сработало». Современная оценка, данная бригадным генералом Томасом Фарреллом, который находился на полигоне в контрольном бункере вместе с Оппенгеймером, следующим образом подытоживает его реакцию: «Доктор Оппенгеймер, на котором лежало очень большое бремя, по мере того, как истекали секунды, становился всё напряжённее. Он с трудом дышал. Чтобы устоять на ногах, держался за поручень. Несколько последних секунд он смотрел прямо вперёд, а когда комментатор крикнул: «Сейчас!» — и последовала колоссальная вспышка света, сразу после которой послышался глухой грохочущий рёв взрыва, его лицо расслабилось и приняло выражение глубокого спокойствия». С тех пор Оппенгеймера стали называть «отцом атомной бомбы».
Роберт Оппенгеймер, сказал президенту что после бомбардировок японских городов он и его коллеги ощущают «кровь на своих руках», на что Трумэн ответил: «Ничего, это легко смывается водой».
В октябре 1945 г. Оппенгеймер ушёл с поста директора лаборатории. Водородную бомбу делал уже Э. Теллер.
В ноябре 1945 года Оппенгеймер оставил Лос-Аламос, чтобы вернуться в Калтех, но скоро обнаружил, что преподавание не привлекает его так, как раньше. В 1947 году он принял предложение Льюиса Страуса возглавить Институт перспективных исследований в Принстоне (Нью-Джерси). Это означало вернуться обратно на восток и расстаться с Рут Толмен, женой его друга Ричарда Толмена, с которой после возвращения из Лос-Аламоса у него начались отношения. Зарплата на новом месте составляла 20 000 долларов в год, к этому прибавлялось бесплатное проживание в личном («директорском») доме и усадьба XVII века с поваром и смотрителем.
Оппенгеймер руководил исследованиями многих хорошо известных учёных, в том числе Фримена Дайсона и дуэта Янга Чжэньнина и Ли Чжэндао, получивших Нобелевскую премию по физике за открытие закона несохранения чётности. Под руководством Оппенгеймера физики с энтузиазмом взялись за величайшую нерешённую задачу довоенных лет — проблему математически некорректных (бесконечных, расходящихся или бессмысленных) выражений в квантовой электродинамике. Джулиан Швингер, Ричард Фейнман и Синъитиро Томонага исследовали схемы регуляризации и разработали приём, который стал известен как перенормировка. Фримен Дайсон доказал, что их методы дают схожие результаты. Проблема захвата мезонов и теория Хидэки Юкавы, рассматривающая мезоны как носители сильного ядерного взаимодействия, также попали под пристальное рассмотрение. Глубокие вопросы Оппенгеймера помогли Роберту Маршаку сформулировать новую гипотезу о двух типах мезонов: пионах и мюонах. Результатом стал новый прорыв — открытие пиона Сесилем Фрэнком Пауэллом в 1947 году, за что тот впоследствии получил Нобелевскую премию.
После учреждения в 1947 году Комиссии по атомной энергии как гражданского агентства по вопросам ядерных исследований и ядерного оружия, Оппенгеймер был назначен председателем её Генерального совещательного комитета. В этой должности он проводил консультации по ряду вопросов, связанных с ядерными технологиями, включая финансирование проектов, создание лабораторий и даже международную политику, хотя рекомендации не всегда принимались во внимание.
Как председатель этого комитета, Оппенгеймер отстаивал идею международного контроля над вооружениями и финансированием фундаментальной науки, а также предпринимал попытки увести политический курс от горячей проблемы гонки вооружений. Когда правительство обратилось к нему с вопросом, стоит ли инициировать программу по ускоренной разработке атомного оружия на основе термоядерной реакции — водородной бомбы, Оппенгеймер поначалу посоветовал воздержаться от этого, хотя он поддерживал создание подобного оружия, когда участвовал в Манхэттенском проекте. Он руководствовался частично этическими соображениями, чувствуя, что такое оружие может быть применено только стратегически — против гражданских целей — и вылиться в миллионы смертей. Однако он учитывал также практические соображения, так как в то время не существовало рабочего проекта водородной бомбы. Оппенгеймер считал, что имеющиеся ресурсы могут быть с большей выгодой потрачены на расширение запаса ядерного оружия. Его рекомендацию не принял Трумэн, запустив ускоренную программу после того, как Советский Союз испытал свою первую атомную бомбу в 1949 году.
В 1951 году Эдвард Теллер и математик Станислав Улам разработали то, что стало известно под названием схема Теллера-Улама для водородной бомбы. Новый проект выглядел технически осуществимым, и Оппенгеймер изменил своё мнение относительно разработки этого оружия. Впоследствии он вспоминал: «В той программе, которая у нас была в 1949 г., не сходились концы с концами, и легко можно было доказать, что она не имеет большого технического смысла. Поэтому можно было говорить, что вы не хотите её реализации, даже если бы могли её получить. Программа 1951 г. была технически столь аппетитной, что говорить так уже было нельзя. Спорить можно было теперь только о военных, политических и гуманистических аспектах применения бомбы после того, как она будет создана».
Федеральное бюро расследований (тогда под руководством Джона Эдгара Гувера) следило за Оппенгеймером ещё до войны, когда он, будучи профессором в Беркли, выказывал симпатии к коммунистам, а также был близко знаком с членами компартии, среди которых были его жена и брат. Он был под пристальным наблюдением с начала 1940-х годов: в его доме были расставлены жучки, телефонные разговоры записывались, а почта просматривалась. Свидетельствами о его связях с коммунистами охотно пользовались политические враги Оппенгеймера, и среди них — Льюис Страус, член Комиссии по атомной энергии, который давно испытывал по отношению к Оппенгеймеру чувство обиды — как из-за выступления Роберта против водородной бомбы, идею которой отстаивал Страус, так и за унижение Льюиса перед Конгрессом несколькими годами ранее; в связи с сопротивлением Страуса экспорту радиоактивных изотопов Оппенгеймер незабываемо классифицировал их как «менее важные, чем электронные устройства, но более важные, чем, скажем, витамины».
В период с 1949 по 1953 год Оппенгеймер не один раз оказывался в центре конфликта или борьбы за власть. Эдвард Теллер, который настолько не интересовался работой над атомной бомбой в Лос-Аламосе во время войны, что Оппенгеймер предоставил ему время заниматься собственным проектом — водородной бомбой, — в итоге покинул Лос-Аламос и помог основать в 1951 году вторую лабораторию, получившую впоследствии название Ливерморской национальной лаборатории им. Лоуренса. Там он мог быть свободен от Лос-Аламосского контроля над разработкой водородной бомбы. Термоядерное «стратегическое» оружие, которое способен доставить только реактивный бомбардировщик дальнего действия, должно было находиться под контролем Военно-воздушных сил США. Оппенгеймера же несколько лет заставляли разрабатывать сравнительно небольшие «тактические» ядерные заряды, которые были более полезны в ограниченных районах боевых действий против вражеской пехоты и которые должны были принадлежать Армии США. Две государственные службы, часто стоявшие на стороне разных политических партий, боролись за обладание ядерным оружием. ВВС США, программу которых продвигал Теллер, завоевали доверие у республиканской администрации, сформировавшейся после победы Дуайта Эйзенхауэра на президентских выборах 1952 года.
В конце 1953 г. президент Д. Эйзенхауэр отдал распоряжение «возвести глухую стену между Оппенгеймером и секретными сведениями». Его обвинили в том, что он материально помогал коммунистам, поддерживал с ними связь. Эдвард Теллер дал показания по делу Оппенгеймера 28 апреля 1954 года. Теллер заявил, что не ставит под сомнение лояльность Оппенгеймера Соединённым Штатам, но «знает его как человека с чрезвычайно активным и усложнённым мышлением». На вопрос, представляет ли Оппенгеймер угрозу национальной безопасности, Теллер дал такой ответ: «В большом числе случаев мне было чрезмерно трудно понять действия доктора Оппенгеймера. Я полностью расходился с ним по многим вопросам, и его действия казались мне путанными и усложненными. В этом смысле мне бы хотелось видеть жизненные интересы нашей страны в руках человека, которого я понимаю лучше и поэтому доверяю больше. В этом очень ограниченном смысле я хотел бы выразить чувство, что я лично ощущал бы себя более защищенным если бы общественные интересы находились в иных руках».
Такая позиция вызвала возмущение американского научного сообщества, и Теллера, по сути, подвергли пожизненному бойкоту. Гровс также дал показания против Оппенгеймера, однако его свидетельства изобилуют предположениями и противоречиями. Непоследовательность показаний и странное поведение Оппенгеймера перед комиссией (однажды он заявил, что «нёс полную чушь», потому что он «был идиотом») убедили некоторых участников в том, что он был неуравновешенным, ненадёжным и мог представлять угрозу безопасности. В итоге допуск Оппенгеймера был аннулирован лишь за день до истечения срока действия.
Во время разбирательства Оппенгеймер охотно давал показания о «левом» поведении многих его коллег-учёных. По мнению Ричарда Поленберга, если бы допуск Оппенгеймера не был аннулирован, он мог бы войти в историю как один из тех, кто «называл имена», чтобы спасти свою репутацию. Но так как это произошло, он был воспринят большей частью учёного сообщества как «мученик» «маккартизма», эклектичный либерал, который несправедливо подвергался нападкам врагов-милитаристов, символ того, что научное творчество переходит от университетов к военным. Вернер фон Браун выразил своё мнение по поводу процесса над учёным в саркастическом замечании комитету при Конгрессе: «В Англии Оппенгеймера бы посвятили в рыцари».
Рассекреченные в последние годы материалы из архива КГБ подтвердили, что Оппенгеймер никогда не занимался шпионажем в пользу Советского Союза. Спецслужбы СССР периодически пытались завербовать его, но не добились успеха — Оппенгеймер не предавал Соединённые Штаты. Более того, он уволил из Манхэттенского проекта нескольких людей, симпатизировавших Советскому Союзу.
После его публичного унижения Оппенгеймер не подписывал крупных открытых протестов против ядерного оружия в 1950-е годы, в том числе Манифест Рассела — Эйнштейна 1955 года. Он не приехал на первую Пагуошскую конференцию за мир и научное сотрудничество в 1957 году, хотя и был приглашён.
Начиная с 1954 года, Оппенгеймер проводил несколько месяцев в году на острове Сент-Джон, одном из Виргинских островов. В 1957 году он купил участок земли площадью 2 акра (0,81 га) на Гибни Бич, где построил спартанский дом на берегу. Оппенгеймер проводил много времени, плавая на яхте со своей дочерью Тони и женой Китти.
Лишённый политического влияния, Оппенгеймер продолжал читать лекции, писать и работать в области физики. Он посетил Европу и Японию, выступая с лекциями на темы истории науки, роли науки в обществе, природы Вселенной.
В сентябре 1957 года Франция сделала его офицером Ордена Почётного легиона, а 3 мая 1962 года он был избран Иностранным членом Лондонского королевского общества. В 1963 году по настоянию многочисленных друзей Оппенгеймера среди политиков, добившихся высоких постов, президент США Джон Кеннеди наградил учёного премией Энрико Ферми в знак политической реабилитации. Рекомендацию в пользу Оппенгеймера дал также и Эдвард Теллер, получивший эту премию годом ранее, в надежде, что это поможет преодолеть разлад между учёными. Однако, по мнению самого Теллера, это нисколько не смягчило ситуацию. Менее чем через неделю после убийства Кеннеди его преемник Линдон Джонсон вручил эту награду Оппенгеймеру «за вклад в теоретическую физику как учителя и автора идей, и за руководство Лос-Аламосской лабораторией и программой по атомной энергии в годы кризиса». Оппенгеймер сказал Джонсону: «Я полагаю, мистер президент, что от вас, возможно, потребовалось немало милосердия и мужества, чтобы вручить эту награду сегодня».
Реабилитация, предполагаемая этим награждением, была отчасти символической, так как Оппенгеймер всё ещё не имел допуска к секретной работе и не мог влиять на официальный политический курс; но с премией причиталось не облагаемое налогом пособие размером 50 000 долларов, а сам факт её вручения вызвал недовольство многих видных республиканцев в Конгрессе. Вдова Кеннеди, Жаклин, ещё жившая в то время в Белом доме, посчитала своим долгом встретиться с Оппенгеймером и сказать ему, как сильно её муж хотел, чтобы учёный получил эту премию.
В конце жизни Р. Оппенгеймер сравнивал страх перед атомной бомбой с ужасом древнего человека перед молнией и бушующим океаном.
Оппенгеймер был заядлым курильщиком ещё с юности; в конце 1965 года у него обнаружили рак гортани и, после безрезультатной операции, в конце 1966 года он подвергся радио- и химиотерапии. Лечение не дало эффекта; 15 февраля 1967 года Оппенгеймер впал в кому и 18 февраля умер в своём доме в Принстоне (Нью-Джерси) в возрасте 62 лет. Поминальная служба прошла в Александровском Холле Принстонского университета неделю спустя, на неё пришли 600 его ближайших коллег и друзей: учёных, политиков и военных. Оппенгеймер был кремирован, его прах помещён в урну. Китти отвезла её на остров Сент-Джон и сбросила с борта катера в море, в пределах видимости от их домика.
Как физик Р. Оппенгеймер не сделал таких выдающихся открытий, которые могли бы быть поставлены в один ряд с важнейшими работами А. Эйнштейна, М. Планка, Э. Резерфорда, Н. Бора, В. Гейзенберга, Э. Шредингера, Л. де Бройля и других корифеев физики XX в. Однако ему принадлежит немало исследований, вызвавших восхищение всех физиков и выдвинувших его в число крупных ученых. Наиболее значительные достижения Оппенгеймера в физике включают: приближение Борна — Оппенгеймера для молекулярных волновых функций, работы по теории электронов и позитронов, процесс Оппенгеймера — Филлипс в ядерном синтезе и первое предсказание квантового туннелирования.
Вместе со своими учениками он внёс важный вклад в современную теорию нейтронных звёзд и чёрных дыр, а также в решение отдельных проблем квантовой механики, квантовой теории поля и физики космических лучей. Оппенгеймер был учителем и пропагандистом науки, отцом-основателем американской школы теоретической физики, получившей мировую известность в 30-е годы XX века.
В силу того, что его научные интересы зачастую быстро менялись, он никогда не работал достаточно долго над одной темой, чтобы заслужить Нобелевскую премию, хотя по мнению учёных его исследования о чёрных дырах могли бы обеспечить её получение, проживи он подольше, чтобы увидеть плоды своих теорий, взращённые последующими астрофизиками. В его честь были названы астероид (67085) Оппенгеймер и кратер на Луне.
После смерти Китти Оппенгеймер, скончавшейся в октябре 1972 года от кишечной инфекции, осложнённой лёгочной эмболией, ранчо Оппенгеймера в Нью-Мексико унаследовал их сын Питер, а собственность на острове Сент-Джон перешла к их дочери Тони. Тони было отказано в допуске к секретной работе, который требовался для избранной ею профессии переводчика в ООН, после того, как ФБР подняло старые обвинения против её отца. В январе 1977 года, через три месяца после расторжения её второго брака, она совершила самоубийство, повесившись в доме на побережье; свою собственность она завещала «населению острова Сент-Джон в качестве общественного парка и зоны отдыха». Дом, первоначально построенный слишком близко к морю, был разрушен ураганом; в настоящее время правительство Виргинских островов содержит на этом месте Общественный центр.
Однажды он сказал:
Я верю, что современная наука богаче, чем наука прошлого, она теснее связана с жизнью человека и его идеалами.
... истина остаётся истиной для тех случаев, для которых она была доказана.
Общая картина науки похожа на упорядоченный ряд фактов, каждый из которых как-то вытекает из другого, более фундаментального. Она напоминает скорее живой организм, дерево ... его ветви, переплетаясь, срастаются и вновь расходятся, образуя раскидистую крону.
Все науки порождены здравым смыслом, любознательностью, наблюдательностью, размышлениями.
Оптимист думает, что мы живём в лучшем из возможных миров, пессимист это знает.
Если ты не будешь искать - другие найдут.
Грех, который тяготеет над физиками, — то, что они не могут утратить своих знаний.
Оптимист думает, что это лучший из существующих миров. Пессимист боится, что это правда.
Рассказывают, что ...
- В результате конфликта с Оппенгеймером, Лос-Аламос был вынужден покинуть Теллер. Эдвард Теллер родился в 1908 г. в Будапеште в семье адвоката. Учился в Карлсруэ, Мюнхене, Лейпциге. С 1934 г.– в Дании у Н.Бора. В 1935 г. эмигрировал из Германии в США, работал в университете имени Дж. Вашингтона.
В 1941 г. Теллер получил приглашение работать над атомной бомбой.
Покинув Лос-Аламос, он добился создания для себя неподалёку новой лаборатории.
Первая реакция атомного синтеза была осуществлена на атолле Эниветок в 7 час. 14 мин. 1 ноября 1952 года. Мощность взрывного устройства «Майк» достигала примерно 12 мегатонн.
Оппенгеймер говорил, что «пока мы не понимаем природы материи, законов, которые управляют ею, и языка, на котором следует её описывать».
Р. Оппенгеймер со своим ассистентом незадолго до второй мировой войны предсказал существование необычных космических объектов - чёрных дыр. Но ещё в конце ХVIII века идею «всепоглощающих тел» высказал знаменитый П.С. Лаплас.
Обнаружить в космосе эти не испускающие ни частиц, ни электромагнитных волн невидимки очень трудно. Но иногда она может себя выдать. Например, когда в её гравитационную паутину попадает облако межзвёздного газа, которое крайне разряжено, но имеет огромный объём. Чёрная дыра будет, подобно пылесосу, собирать миллиарды тонн мельчайших частичек вещества. Облако закрутится в гигантскую воронку вокруг дыры и в результате бесчисленных столкновений частиц раскалится до сотен миллиардов градусов. Оно превратится в плазму и станет источником рентгеновского излучения.
У астрофизиков есть предположение, что именно такой процесс происходит в созвездии Лебедя, на расстоянии несколько десятков тысяч световых лет от Земли. Там обнаружен рентгеновский источник с большой массой и очень маленького размера.
«Я не самый простой человек, — заметил однажды американский физик Исидор Айзек Раби. — Но по сравнению с Оппенгеймером я весьма и весьма прост».
Э.Сегре вспоминал: «Оппенгеймер был великолепным директором Лос-Аламоса. Он всегда был сведущ в технических вопросах и очень быстро приобрёл необходимый административный опыт. Он мог думать, пожалуй, быстрее кого бы то ни было из встречавшихся мне людей, у него была великолепная память, и он всегда был способен проникновенно рассуждать на любую тему.
Но при всех его блестящих качествах и всяких заслугах Оппенгеймер не был лишён серьёзных недостатков, которые отчасти послужили причиной смертельной враждебности, столь несправедливо преследовавшей его впоследствии. Вполне сознавая свои интеллектуальные достоинства, Оппенгеймер иногда бывал высокомерен и при этом уязвлял своих учёных коллег, задевая их наиболее чувствительные места; кроме того, в своих поступках он иногда отклонялся от прямого пути».
В 2005 году американский композитор Джон Адамс поставил оперу «Доктор Атомик». Действие происходит в 1945 году в Национальной Лаборатории Лос-Аламоса в пустыне Нью-Мексико. Главные герои — Роберт Оппенгеймер и генерал Лесли Гровс. Либретто Селларса включает в себя обширные цитаты из переписки учёных и чиновников, работавших над проектом, а также фрагменты из стихотворений Шарля Бодлера, Джона Донна и Бхагавад-гиты. По замыслу авторов, Оппенгеймер является Фаустом наших дней.
В 2009 году Генассамблея ООН провозгласила Международный день Матери-Земли, постановив отмечать его 22 апреля.
Валентин Матюхин
