Завершая зимний сезон...
Клуб «АЗИМУТ».
Клуб творческих людей
сайта ветеранов ВРТУ-ВВКУРЭ.
Руководитель клуба Яков Криницкий.
Выпуск № 14.
Завершая зимний сезон...
ПОЭЗИЯ.
На средства Организации ветеранов ВРТУ-ВВКУРЭ издан альманах
«ПАМЯТЬ ПОКОЛЕНИЙ», в который вошли стихи наших авторов, членов
Клуба творческих людей.
Мы поздравляем с этим событием всех авторов сборника стихов.
Приглашаем всех любителей поэзии на презентацию альманаха,
которая состоится 13 февраля с.г в Доме нац. общин г. Вильнюса
Начало в 13 часов.
ЯКОВ КРИНИЦКИЙ.
(Выпускник ВРТУ, Вильнюс.)
ЗИМНЯЯ НОСТАЛЬГИЯ.
Уж нет давно в привычном ощущеньи
Тех зим, что в детстве так любили мы,
Тех снежных вьюг, того мороза жженья,
Растаял образ матушки-зимы.
Теперь мы ставим ёлки из пластмассы,
Всё меньше хвойных запахов в домах,
Теперь приходят наши внуки в классы
Без вдохновенья, без стихов в умах.
В глазах людей не много оптимизма,
Быть может, в этом виновата не зима,
И чувствуется запах пофигизма,
И нету прежней радости в домах.
Январь 2020 г.
Я.К.
В эту морозную ночь.
Стихи, стихи, кругом одна стихия,
Как много чувств, как много разных грёз,
Ночами поздними тебе пишу стихи я,
Хочу, чтоб ты читала их без слёз.
Тебя укрою звёдным одеялом,
Оно тебя согреет в эту ночь,
Хоть жизнь и далека от идеала,
Но грусть твою я отгоняю прочь.
Я понимаю то, что не удастся
Мечтами все проблемы разрешить,
Бывает это только в детских сказках,
А нам с тобой сегодня надо жить.
Февраль 2020 г.
Февраль високосный.
Короткий месяц наступил,
И снег пошёл и дни длиннее,
Январь дорогу уступил
Ему, за то, что он сильнее.
И нам все эти феврали
Давно ужасно надоели,
И в каждом городе Земли
От Сахалина до Кореи
Встречая утро в феврале,
Мы видим хмурые рассветы,
И слякоть в парке, во дворе,
И дни, в которых больше света.
И тонет в феврале Париж,
И падают деревья в Штатах,
Ты почему февраль шалишь,
Всех заставляя жить в растратах?
А мы привыкли к февралям,
Они нас запугать не смогут,
Метель гуляет по полям,
А дождь смывает снег со смогом.
Февраль.
Я.К.
СЕРГЕЙ СМИРНОВ
(Вильнюс).
Ненастьем изувеченный клочок,
обмётанный морозом лист осины,
бесформенный, пятнистый, некрасивый -
зачем ты мне спустился на плечо?
Не будет здесь спасенья и тепла.
Тщета и твой полёт, и одержимость.
Какая, чтоб ты знал, рука ложилась
сюда - и та согреться не могла!
Какая, чтоб ты видел, голова
сюда, роняя локоны, клонилась!
Пребудь бы с ней и божеская милость-
и то спастись сумела бы едва.
Лети, клочок, обиды не тая.
Не быть ничьим спасителем уже мне.
Верши своё последнее круженье
безропотно, как я своё. Как я...
Сергей Смирнов.
(из сборника стихов "ЗГА")
УБИТ В СРАЖЕНИИ ПРИ ВИЛЬНЕ
Полковник Бибиков в сражении при Вильне
пал в приснопамятном двенадцатом году.
Давненько смерть не жала гуще и обильней,
чем в эту виленскую вьюжную страду.
Закретный бор стоял заснеженной пустыней...
Здесь, тризне наскоро обучены войной,
друзья полковника в могилу опустили
у стен часовенки Натальи Репниной.
В реке забвения, таинственной и гиблой,
исчез бы воин, да искусно отлита,
почти два века над забытою могилой
лежала чёрная чугунная плита.
Лежала в матовой окалине, как в лаке;
летели годы, листопадами кружа.
Плиту не тронули ни немцы, ни поляки,
большевики не уничтожили, и ржа...
И мы, подростки, дети выживших в давильне
войны отцов, в часовню лазили, а там-
старинный слог:" Убит вЪ сраженiи при ВильнЪ"-
и аж озноб по нашим тощим животам!
Плита пропала воровски- её не стало
в те перестроечные подлые года,
когда ужасно "возрождению" мешало
всё, что кириллицей дразнилось без стыда...
Простите татей, Пал Гаврилыч! Нынче карта
легла изменчиво, да это не беда:
полковник, бивший в хвост и в гриву Бонапарта,
здесь спит по праву в ожидании Суда!
Когда же Ангел вострубит в ночи тревогу,
тогда и выкликнут из строя на плацу-
кого на пир небесный одесную Бога,
кого- во тьму земную, к сере да свинцу.
С. Смирнов.
ПРОЗА.
Виктор Бондаренко.
(Выпускник ВРТУ, Вильнюс.)
"Байки старого ПВОшника."
Встреча выпускников.
Прошло не одно десятилетие после выпуска из училища. Четыре года вместе круглые сутки.
В классах и лабораториях, изнурительных марш-бросках и караулах.
За это время о тебе все вокруг знают значительно больше, чем ты сам.
И потихоньку вытягивают у тебя всё лучшее наружу, не обращая внимания на недостатки, которые ты может быть сам берёг,
а может и не знал и отсекают их безжалостно.
Вот за это ты, даже по прошествии стольких лет, благодарен своим однокурсникам.
Отгремел оркестром последний день в училище, рота в полном составе прошла парадным строем у его Боевого Знамени.
Всё! Завтра уже ничего не будет. В опустевшем кубрике родной казармы пусто и гулко.
Лишь ветерок из открытого окна лениво перелистывает страницы оставленного кем-то ненужного уже конспекта.
Ребята улетели в сотню точек огромной страны. Кто-то вернётся ещё в жизни в училище, с кем-то пересекутся суровые трассы службы.
Известные события в стране разбросают нас по разным странам и армиям и всё же, и всё же...
Сегодня праздник, встреча после выпуска. В Минске. Почему в Минске?
Да потому, что только сюда ещё можно приехать ни разу не вспомнив о политике. Ну её к чёрту.
Сегодня здесь собрались мальчишки. Боже мой, сколько времени и труда надо было положить, чтобы собрать их в кучу.
Сотни звонков, писем, поисков по всем социальным сетям и пол - года жизни. Получилось!
С окне каждого подъезжающего такси взволнованные улыбающиеся лица выискивающие в встречающих знакомых. Бесконечные объятия и радость узнавания.
-Это кто? Ты, Серёга?! Ну, нифига себе раздобрел. Сашок, а ты не изменился... Петро, а ты как? Сколько не виделись?
Пятнадцать лет. Ты же менял меня на Кильдине, на Кольском, я тогда на Чукотку, в Угольные Копи заменился.
А помнишь Кольку? Мы с ним в Марах начинали, он погиб. А Римас пропал без вести в Сумгаите.
С Юркой мы в академии вместе учились, он попал в Сангачалы на батальон, а я Калининград, Лунинский РТЦ принял.
Этим разговорам и взаимным узнаваниям конца не будет до самого отъезда. Прерывает на насколько минут это всеобщее братание командир роты, вышедший на крыльцо отеля. И вот уже немолодые люди на ходу застёгивая штатские пиджаки, печатая шаг, подходят по одному.
-Товарищ майор, полковник (капитан, подполковник, генерал-майор) Н. на встречу прибыл. Объятия продолжаются.
Командир помнит каждого. Давно ли это было? Вот этот полковник чуть не вылетел из училища ещё на втором курсе.
А этот майор трижды пополнял служебную карточку ротного очередным взысканием, а вот этот капитан лучше всех в роте знал технику, все преподаватели восхищались им. Как не вспомнить вот этого подполковника, стоявшего на коленях перед преподавателем, на экзаменах по высшей математике, в надежде получить «трояк» клявшегося всеми святыми, что никогда в жизни не применит знания полученные на кафедре.
Много чего было за годы учёбы, каждый из них оставил свой след в душе командира. Всё же хороших ребят он выпустил в жизнь!
Звучит команда. Быстро и без суеты занимают места в строю по-взводно и по-ротно однокурсники.
Появляется Знамя Организации ветеранов училища. Начинается Праздник под наш Гимн, каждое слово которого страничка реальной жизни этих мальчишек. Фотоснимки сопровождающие Гимн это про них. Совсем неважно кто изображён там в реальности. Каждый вспоминает своё.
Первый тост:
- За родное училище, наших командиров и преподавателей!
И вновь глаза каждого прикованы к экрану, третий тост... Боже мой какой большой список ушедших.
Меняются их фотографии, мы смотрим и вспоминаем. Что скажешь?
-За вас, ребята, земля вам пухом, мы вас помним!
За праздничным столом время летит незаметно. Стираются различия в званиях, должностях и принадлежностях разным армиям и государствам.
В разных концах стола слышится один и тот же возглас:
-А помнишь...
Встреча заканчивается далеко за-полночь. Четыре часа утра. За длинный день обсуждён уже каждый день разлуки, да и выпито немало.
Все уже угомонились, спят. У входа в гостиницу стоят двое. Лоб в лоб упёршись друг в друга, руки на плечах.
Молчат уже минут пятнадцать. Да и что говорить? Мысли напрямую идут.
-Всё, мужики, заканчивайте, давайте спать, завтра ещё день, наговоритесь.
-Сейчас, товарищ подполковник, сейчас пойдём.
-Да какой я вам подполковник, вы сами уже полковники.
-Нет, - мотают головой оба, - сегодня мы курсанты.
Александр Челноков.
(Выпускник ВВКУРЭ, Минск.)
Вредные факторы.
Был у нас в роте один случай.
Наших соседей, зенитно-ракетный полк, перевели в Саяны, а на его место пришла артиллерийская рембаза.
Стояла у нас радиостанция 412-я, в метрах сорока, от караульного помещения рембазы.
Тарелки на высокой мачте и развернуты в сторону от караулки.
Сначала было все нормально, а после Чернобыля, стали караульные жаловаться на постоянную головную боль в карауле.
Звонит нашему ротному начальник рембазы и говорит, что наша радиостанция облучает его караул.
После Чернобыля, недалекие люди всего боялись. Наш командир, Новицкий Петр Петрович, говорит, мол, это ерунда и чушь
полнейшая, просто солдаты паникуют.
Через некоторое время опять звонок от начальника рембазы. Тут командир начинает уже подробно объяснять, что антенны
развернуты в другую сторону, сами находятся на мачте, высоко и никак не могут зацепить караулку, тем более формируют
узкий луч, и постоянно радиостанция не включена, только по команде сверху, или во время работы. А о радиации вообще
не могут быть разговоры, потому как ее нет.
Начальник рембазы не успокоился и привез комиссию из областного госпиталя.
Пришли с ними на место, командир опять начинает все подробно рассказывать и показывать на "натуре".
Председатель комиссии просит включить радиостанцию и измерить уровень СВЧ около караулки.
Командир говорит, что у нас нечем замерить СВЧ, при каждой замене станции, приезжает армейская лаборатория и замеряет
СВЧ на всей позиции. По последним замерам уровень меньше допустимого. У нас просто нет прибора.
А ему говорят, что можно замерить измерителем уровня радиации. Командир возразил, но не смог переубедить медиков.
Быстренько все сообразил, приказал нашему фельдшеру, Коле Бережному, принести прибор.
Стали мерить СВЧ в миллирентгенах!!! (надо было отправить на Нобелевскую премию).
Стояли в леске, поэтому уровень радиации был низкий и независимо от включения или выключения радиостанции, никак не менялся.
Тут фельдшер поднес "клюшку" к ногам врачей и показания прибора изменились, уровень стал выше. Николай и говорит:
– Это вы нам сюда из города радиацию завезли, посмотрите на прибор!
Так комиссия и уехала. А мы разошлись довольные.
Я не раз сталкивался с некомпетентностью врачей в технических вопросах, хотя, казалось бы, что касается воздействия
на здоровье должны знать. Недавно отправили меня на семинар по охране труда. Одно занятие проводил главврач районной санстанции.
Начал говорить об облучении компьютерами и сотовыми телефонами.
Спросил у него, какие конкретно, вредные факторы воздействуют на человека и чем можно измерить.
Только с моей подсказки смог назвать один - электромагнитное излучение, но количественные нормы и в каких единицах измеряется, ответить затруднился. Говорю ему, что электробритва и пылесос имеют значительно большее магнитное поле, чем компьютер, а чтоб глаза не болели необходимо правильно установить освещение и настроить монитор.
Требования, которые нам приводили, основаны на данных о технике более чем десятилетней давности, с тех пор вычислительная техника далеко ушла.
ЖИВОПИСЬ.
Виктор Ивановский.
(Художник, Вильнюс.)
Материал выпуска подготовил
Яков Криницкий.
