Елизавета Большунас, Калининград

Сгустилось небо черное Над тихою водой. Прилив крадется к берегу Бесшумною волной. Въезжая, словно призрак, На ипподром небес. Луна из колесницы Лучи бросает в лес А там деревья хмурые, Ловя свет с высоты, Становятся волшебными Под покрывалом тьмы. Нависла ива мертвая Над высохшим ручьем, Со спиленными ветками И с высохшим стволом О, ива, дерево-царица! Застыла в позе власти и величья, И пусть ты не жива, пропали листья...

Луна средь звезд горит, Как Солнце при закате. Оранжевая луна - мой сладкий апельсин, Завернутый в чернеющую скатерть. Как будто моя бледная подруга, На кой сейчас багрянца пелена, Став Солнца золотистого супругой, Взяла и раскалилась докрасна. И что это за чудо я не знаю, Затмение иль гало - все равно. Подобных этому чудес я не встречала, И ничего меня так страстно не влекло.

По звездному небу Эллады, В покрове ночной тишины. Везли в колеснице пегасы, Селену- богиню Луны Прекрасно она,бледнолица, И мрамора кожа белей. Взглянет на тебя та девица. Поймешь: она льда холодней. Но как же обманчива внешность! Любовь всю, до капли, свою. Младая богиня Селена Хотела отдать одному А был он всего лишь смертным, Всего лишь простым пастухом. Овец пас в предгорьях Эллады, На склонах холмов день за днем. Ночами он спал беспробудно, И в мраке ночной тишины, Ни разу не видел Селену, Богиню прозрачной Луны. А днем, когда он просыпался, Уж Гелиос в небо вступал. Его, овцепас элладский, На своде всегда заставал. Селена ж, в чертоге небесном, Терзая себя до крови, Рыдала о том неизвестном, О своей безответной любви. Сменялись годы страданий. Умер пастух.Увы... И так он до самой смерти, Не ведал о тайной любви. Печальный спутник влюбленных, В покрове ночной тишины, На небе Селена снова, Богиня холодной Луны.