«Красный оттенок» в литовской истории
В недавней статье под названием «Разлом у Балтики» известный литовский писатель и философ Арвидас Юозайтис высказал определённые сомнения по поводу движения соседней Латвии в еврозону. Цитируя латвийского министра финансов А.Вилкса, который заявил, что «мы не желаем ждать конца кризиса евро, хотим участвовать в решении проблем сообща», философ задаётся вопросом: «Чьи проблемы? Кипра? Греции? Испании?»
Далее А.Юозайтис продолжает: «Латыши, не забывшие историю, всё-таки решаются утверждать: Латвию вновь двигают на чужие фронты. Самые смелые историки заявляют, что вновь видят тени в кулуарах правительства и Сейма, где звучит старая песня «красных латышских стрелков» и легионеров «ваффен СС»: «За чужих мы будем биться, как за себя!» Этого не будет, говорят мудрецы». Этого не будет, потому что латыши, повоевав в последний раз за чужих, «как за себя», станут в своей стране меньшинством.
«А как же в Литве? – спрашивает А.Юозайтис. – Когда-то мы дорогой ценой избежали как красных, так и коричневых – не сражались в их армиях».
«Коричневый» шлейф в истории нашей республики – это тема отдельного разговора. В этой статье хочу рассказать о «красном» оттенке в литовской истории, об участии литовцев в Красной Армии.
«Равная» среди равных
После того, как Литва оказалась среди 16 союзных республик Советского Союза (тогда ещё в СССР была также Карело-Финская ССР. – Прим. «Обзора»), 17 августа 1940 г. нарком обороны СССР С.Тимошенко издал приказ № 0191, в котором говорилось: «Существующие армии в Эстонской, Латвийской и Литовской ССР сохранить сроком на 1 год, очистить от неблагонадёжных элементов и преобразовать каждую армию в стрелковый территориальный корпус...». Из частей бывшей литовской армии был сформирован 29-й Литовский территориальный стрелковый корпус, в состав которого входили 179-я и 184-я стрелковые дивизии. Таким образом численность Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) за счёт солдат и офицеров - выходцев из Литвы увеличилась более чем на шестнадцать тысяч человек.
27 августа 1940 г. командующий Прибалтийским особым военным округом издал приказ № 0010, где было указано: "Оставить личному составу стрелковых территориальных корпусов форму одежды, существующую в Народных армиях, сняв погоны и введя знаки различия начальствующего состава Красной Армии". Таким образом в 29-м корпусе сохранялась форма довоенной литовской армии – только вместо погон были введены петлицы, шевроны и другие знаки различия, принятые в тот период в Красной Армии.
Командиром 29-го корпуса был назначен бывший Главнокомандующий литовской армии, дивизионный генерал Винцас Виткаускас, которому в 1940 г. было присвоено звание генерал-лейтенанта РККА. В соединение были направлены советские политработники, которые, в большинстве своём, литовский язык не знали и с личным составом общались через переводчиков.
В мае – июне 1941 г. большинство бывших литовских офицеров были по разным причинам отстранены от руководства и удалены из корпуса. Вскоре произошла «советизация» руководства: командира корпуса генерал-лейтенанта Винцаса Виткаускаса сменил генерал-майор Александр Самохин; начальника штаба корпуса генерал-майора Йонаса Чернюса – полковник Павел Тищенко; командира 179-й дивизии генерал-майора Альбинаса Чяпаса – полковник Александр Устинов; командира 184-й дивизии генерал-майора Владаса Карвялиса – полковник Матвей Виноградов.
22 июня 1941 г. началась Великая Отечественная война. За четыре дня, до 26 июня, германская армия вытеснила советские войска с территории Литвы. Началось массовое бегство офицеров и солдат из литовского корпуса. Из шестнадцати тысяч военнослужащих с частями Красной Армии отступили только две тысячи человек. К 17 июля остатки корпуса отошли к Великим Лукам. 23 сентября 29-й Литовский территориальный стрелковый корпус был расформирован.
По просьбе ЦК...
18 декабря 1941 г. по просьбе ЦК КП(б) Литвы и правительства Литовской ССР Государственный комитет обороны СССР постановил начать формирование 16-й Литовской стрелковой дивизии (ЛСД).
Формирование проводилось в районе города Балахна Горьковской области и осуществлялось преимущественно за счёт беженцев из Литвы (партработники, сотрудники милиции, активисты-общественники, литовские евреи) и литовцев – уроженцев других республик СССР. Офицерский состав комплектовался выпускниками Вильнюсского пехотного училища, которое было эвакуировано в самом начале войны в город Новокузнецк.
Дивизия состояла из трёх стрелковых и одного артиллерийского полка, одной отдельной зенитной батареи, отдельного истребительного противотанкового дивизиона и отдельного миномётного батальона. Языком официальной документации, команд и приказов являлся русский язык. Командиром дивизии был назначен генерал-майор Феликс Балтрушайтис-Жямайтис.
Я не буду пересказывать героический путь дивизии, ибо об этом написано немало книг. За всю историю этого воинского соединения через его ряды прошли десятки тысяч солдат и офицеров. Немало из них сложили свои головы на полях битв с фашизмом. В этой статье мне хотелось бы рассказать об одном из участников дивизии, жизнь которого оборвалась 70 лет назад у деревни Красная Слобода в Курской области. Речь пойдёт о старшем лейтенанте Йонасе Юревичюсе.
В Сибирь за лучшей долей
...Давным-давно, ещё в конце позапрошлого века, из литовской деревни под Шедувой уехала молодая чета Юревичюсов на поиски лучшей доли. Они уехали в… Сибирь. Антанас и Александра обосновались в деревне Чаргары Венгеровского района, ныне это Новосибирская область.
Сибирь не страшила трудолюбивого Антанаса, ибо что такое тяжёлый труд, он узнал ещё в своей литовской деревне. Прошло несколько лет напряжённой и изнурительной работы. На заработанные деньги семья Юревичюсов приобрела землю, коров и лошадей. В семье уже было четверо детей, когда в августе 1910 года родился Йонас.
Началась Первая мировая война. Отца мобилизовали в армию. Жить стало трудно. Хозяйство пришло в упадок. И хотя всю войну Антанас прошёл без ранений, вернувшись домой, он внезапно умер.
Волнения Октябрьской революции докатились и до сибирской глубинки. Старший брат Леонид ушёл добровольцем в Красную Армию. Семья вновь осталась без кормильца. И тогда девятилетний Йонас пошёл работать к кулаку и стал главным помощником матери.
Прошли годы. Молодого парня не оставляла мечта – учиться. Однажды он узнал, что в Москве есть Коммунистический университет, а в нём отделение, где обучение проходит на литовском языке. Но туда принимали со средним образованием, а у него - только начальное. И тогда он пишет письмо Ангаретису. На его послание пришёл ответ с вызовом в Москву и определённой суммой денег на дорогу.
По приезде в столицу, на Тверской, 36, где находилась Литовская секция Коминтерна, состоялась его встреча с Ангаретисом. Экзаменационная комиссия определили Юревичюса на подготовительные курсы. Четыре года учёбы пролетели быстро. Первое его назначение было в Литовскую секцию Коминтерна. Осенью 1933 года Йонаса направляют в столицу Литовской Республики для работы в коммунистическом подполье, где его определяют в Каунасский райком комсомола. 26 октября 1933 года на автобусной станции в Алитусе Юревичюса задерживает полиция. Вскоре состоялся суд. Почти два года он отбывал срок в Каунасской каторжной тюрьме.
В августе 1935 года между Литвой и СССР состоялся обмен политическими заключёнными, благодаря этому молодой подпольщик вновь оказался в Москве.
Важное событие в личной жизни Йонаса происходит в 1940 году. Он знакомится с Марией Ходосайте, которая вписала яркую страницу в историю революционного движения литовского народа. Она была приговорена военным судом к смерти за то, что была одной из четырёх литовских коммунисток, совершивших побег из Зарасайской тюрьмы.
В 1940 году Йонас Юревичюс и Мария Ходосайте были направлены на работу в Литву. Юревичюс стал работать в аппарате ЦК КП Литвы инструктором по печати.
Великая Отечественная
22 июня 1941 года, в день начала войны, партийный, советский и хозяйственный актив Литовской ССР эвакуировали из Каунаса. После почти месячного скитания по военным дорогам Юревичюс оказался в Пензе. Сюда же прибыли работники ЦК КП Литвы и Совнаркома Литовской ССР. В начале декабря 1941 года в Куйбышеве (ныне Самара) состоялся разговор Й.Юревичюса, Э.Белявичюса и М. Москвинаса с Антанасом Снечкусом и Мечисловасом Гедвиласом. Во время встречи им было предложено отправиться в Ташкент для мобилизации выходцев из Литвы, которые на тот момент проживали в среднеазиатских республиках. В результате этой поездки в дивизию было призвано более 5 тысяч человек. Огромную работу по привлечению в воинское соединение литовцев из сибирского региона проводил представитель Правительства Литовской ССР в Сибирском военном округе Станислав Сырус, который трагически погиб в апреле 1943 года при десантировании на партизанский аэродром на территории Белоруссии.
22 мая 1942 года в четырёх полках дивизии (156-м, 167-, 249-м пехотных и 224-м артиллерийском) и в других вспомогательных частях насчитывалось 12 398 солдат и офицеров: 36,6% составляли литовцы, по 29% приходилось на русских и евреев. 27 декабря того же года дивизия была переброшена на Брянский фронт.
22 марта 1942 года И.Юревичюс писал своей жене в Пензу: «Наконец-то получил назначение: помполита по комсомолу. Значит, буду работать помощником у Мотеюса Шумаускаса. Настроение хорошее». Через несколько дней он прибыл в район Балахны, где шло формирование дивизии.
С 22 февраля по 22 марта 1943 года части дивизии, в составе 48-й армии, приняли активное участие в боях в районе деревни Алексеевка, что в 50 км от Орла. Из-за неудачного планирования наступления литовское соединение понесло большие потери, при этом с честью выполнив поставленную перед ним задачу. Вместе с другими дивизиями активными наступательными действиями литовцы сковывали крупные силы противника, не позволяя немецкому командованию снять с этого направления ни одной воинской части для оказания помощи под Харьковом.
Погибло 4 тысячи человек, огромное количество раненых. Жертв могло бы быть значительно больше, но благодаря героизму санитаров и врачей дивизии много раненых было спасено. Многие из медработников были представлены к правительственным наградам, но высшее руководство посчитало, что в действиях медиков ничего героического не было. Они просто честно выполняли свои должностные обязанности, спасая сотни раненых на полях сражений, не жалея своих жизней.
В медицинской службе дивизии были врачи разных национальностей, но большинство, свыше 80 процентов, были евреи. Организатором и руководителем медицинской службы дивизии был полковник Эдуард Кушнер. Среди отличившихся в боях был и доктор А.Шейнберг, бывший участник гражданской войны в Испании. Немало человеческих жизней спас профессор Хацкел Кибарский, один из лучших кардиологов Литвы. Хирургическим отделением медицинской службы руководили врачи Шалом Пташек, Соломон Рабинович и Хана Гольдберг. Работу по приёму раненых возглавлял опытный врач Моше Соболь. Под огнём, на поле боя, отличилось немало санитаров и медицинских сестёр.
Илья Эренбург в статье «Сердце Литвы», опубликованной в газете «Правда», писал о героизме санинструктора Шейнель. Она за два дня на своих плечах вытащила с поля боя более 60 тяжелораненых солдат и офицеров. Даже раненая в грудь, она продолжала спасать своих боевых товарищей. Она отдала свою жизнь ради жизни других.
Сражение под Алексеевкой стало для Й.Юревичюса боевым крещением. Здесь он проявил стойкость и мужество. Подробно о событиях того времени рассказывает в своей книге «Фронтовые записки» участник боевых действий Евсей Яцовский. Вот что он пишет о тех страшных днях: «Во время посещения дивизии А.Снечкус сказал: «Трудно теперь решить, кто здесь виноват. Но одно можно заявить смело - воины здесь ни при чём. Это золотые люди, настоящие герои! Голодные, в холоде, уставшие, понимая серьёзность ситуации, выполняли приказы и беспощадно бились с врагом, жертвуя своей жизнью. Что ещё может отдать солдат Родине?»
22 февраля в боях под Алексеевкой погиб парторг 167-го стрелкового полка Сильвестр Жольнерис. Спустя некоторое время к исполнению его обязанности приступил Й.Юрявичюс.
Смерть парторга
70 лет назад, с 5 июля по 11 августа 1943 года, 16-я ЛСД приняла участие в оборонительных, а затем наступательных боях Курской битвы, где понесла большие потери. Участник этих событий, инструктор по агитации и пропаганде полка Г.Абрамавичюс так описывает один из боёв: «Наступает ночь. Парторг Й.Юревичюс выходит дежурить на первую линию, где заняли оборону бойцы первого батальона. Утро 5 июля было очень красивым. Внезапно начинает грохотать артиллерия врага. Налетают их самолёты – целая армада. Снаряды и бомбы разрывают укрепления... Закипает стремительный бой. Отошедшие бойцы третей роты вместе с немногочисленным отрядом второй роты упорно держатся. Парторг Й.Юревичюс организует в окопах сильный огонь, но части гитлеровцев прорываются к траншее второй роты. Начинается рукопашная...
Идём на правый фланг. Здесь в дзоте, укреплённом двумя накатами, Дануте Станелене показывает угол дзота, пострадавший от снаряда, радуется, что не задело пулемёт.
Где парторг полка? – спрашиваю я.
Ранен.
Забираюсь в окоп. Здесь стонет Й.Юревичюс.
Я сейчас пришлю санитаров.
Не надо, - слабым голосом отвечает Й.Юревичюс.
Так он погиб...»
В донесении начальника политотдела 16-й ЛСД полковника Мацияускаса бой 5 июля описывается так: «С рассветом 5 июля с.г. немецко-фашистские войска предприняли наступление, намереваясь в занимаемой дивизией полосе прорвать оборону. Наступательным операциям пехоты противника предшествовала интенсивная бомбардировка с воздуха нашего переднего края, боевых порядков частей дивизии, занимающих оборону, в основном 156-го и 167-го стрелковых полков, и сильная артиллерийская подготовка. Бомбёжка с воздуха продолжалась 45 минут, при этом участвовало свыше 100 вражеских самолётов. Артподготовка начата была противником почти одновременно с налётом авиации. После этого гитлеровская пехота в сопровождении танков атаковала передний край нашей обороны. Атаки противника следовала одна за другой и продолжались на отдельных участках весь день до наступления темноты. Интенсивный огневой бой между дивизией и противником продолжался весь день.
...Бой на ряде участков носил ожесточённый характер и сопровождался рукопашными схватками в окопах и траншеях. В ходе боя 156-й и 167-й стрелковые полки понесли некоторые потери в людях ранеными и убитыми, которые подсчитываются, но ещё больший урон нанесли противнику.
Умело руководил боем и проявил личную отвагу командир 167-го стрелкового полка подполковник Мотека, за что и награждён Военным Советом армии орденом «Красное Знамя».
...Представлены к правительственной награде зам. командира 156-го стрелкового полка по политчасти майор Ядогальвис, парторг 167-го стрелкового полка старший лейтенант Юрёвичюс. Своим личным примером и мужеством, находясь в боевых порядках пехоты, они воодушевили бойцов на выполнение поставленных командованием задач – отбросить гитлеровцев на исходные рубежи. Парторг тов. Юревичюс от полученного тяжёлого ранения умер».
Выполняя просьбу товарища, Г.Абрамавичюс передал его жене конверт, на котором было написано: «Переслать только тогда, когда меня не будет в живых. Юревич». В нём находились документы и письма погибшего, которые сегодня хранятся у его сына Ю.Юревичюса. 23 июля старший лейтенант Й.Юревичюс посмертно был награждён орденом Отечественной войны II степени. Награду вдове погибшего М.Ходосайте в Москве вручил Всесоюзный староста М.Калинин.
В «похоронке», которую получила вдова, написано: «Ваш муж Юревичюс И.А. (...) в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество, был убит 5.07.1943 у деревни Красная Слобода Мало-Архангельского района Курской области. Похоронен у деревни Каменка Мало-Архангельского района Курской области». Однако впоследствии было установлено, что погиб он у деревни Верхние Гнилуши и похоронен в деревне Петровка Ленинского сельсовета. Затем его останки были перенесены на воинское захоронение «Каменка», где ныне покоится прах 155 воинов Красной Армии.
Подвиг связиста
Особое внимание хотелось бы обратить на подвиг связиста Яценевичюса. Во время боя он был ранен и попал в плен. Гитлеровцы думали, что поймали «длинного языка», и хотели узнать о силе советской армии. Но он не сказал ни слова. Тогда его начали мучить, пытать. Ничего не добившись, они повесили его голым на телефонном кабеле между двух столбов, вырезали ему половые органы, отрубили руки и ноги и поджарили на огне. В таком ужасном виде обнаружили его бойцы дивизии, ворвавшиеся во вражеские траншеи. Он был представлен к награде «Герой Советского Союза».
8 июля состоялся траурный митинг 156-го стрелкового полка. Лица присутствующих были взволнованные и суровые. Слова выступающих звучали гневно. У присутствующих одно желание – беспощадно мстить за их злодеяния.
С взволнованной речью выступил Альтшулерис: «Перед нами изуродованный фашистскими бандитами труп верного сына нашей Родины, литовского народа. Нет у меня сил выразить чувство ненависти, которая клокочет в моей груди. От имени комсомольцев даю слово бороться до последней капли крови с немецко-фашистскими извергами, мстить беспощадно за кровь нашего боевого товарища. Смерть немецко-фашистским захватчикам!»
Признание заслуг
9 июля в адрес дивизии поступила телеграмма за подписью Рокоссовского и Телегина следующего содержания: «Бойцы, командиры и политработники! Спасибо вам, боевые товарищи, за мужество, железную стойкость и честное выполнение своего воинского долга перед Родиной. Четыре дня вы героически отражали бешеный натиск бронированных полчищ немецко-фашистских разбойников. Своей беспримерной стойкостью и бесстрашием вы сорвали наступление врага, нанесли ему невосполнимые потери в живой силе и технике».
В «Докладной записке о боевых действиях 16-й Литовской стрелковой дивизии с 5 июля по 12 августа 1943 года» на имя секретаря ЦК КП(б) Литвы А.Снечкуса говорится, что «дивизия за этот период потеряла 3620 человек, из них убитыми 811. Дивизия в период наступательных боёв по 12 августа с боями прошла около 120 км южнее Орла в западном направлении. Она заняла 60 населённых пунктов и освободила территорию в 400 кв. км. Уничтожено солдат и офицеров противника - 13 000 человек.
На 15 августа 1943 года личный состав дивизии – 5341 человек. Из них граждан Литовской ССР и литовцев - 3160 человек, или 59% от общей численности.
За время боевых действий дивизии с 22 февраля по 15 августа 1943 года за боевые заслуги награждены орденами и медалями 2560 человек. Кроме того, ещё представлены к правительственным наградам 136 человек». Документ этот был подписан заместителем командира дивизии полковником Шуркусом и представителем ЦК КП(б) Литвы в 16-й ЛСД Кучинскасом.
6 октября 1943 года в газете «Родина зовёт» А.Снечкус, обращаясь к бойцам дивизии, писал: «Вы геройски выдержали сумашедшее нападение немцев 5 июля. Вы не отступили, не отдали врагу ни одной пяди Советской земли.
Тысячами немецких трупов покрыт путь вашего дальнейшего наступления. Десятки тысяч советских людей, которым вы вернули свободу, с благодарностью упоминают имя литовского воина!»
Что побуждало евреев Литвы стремиться в дивизию
В мировой историографии, посвящённой борьбе евреев в период Второй мировой войны, 16-я Литовская дивизия упоминается достаточно часто. Можно с достоверностью утверждать, что коллектив евреев в этом воинском соединении был наиболее крупным в рамках армейской части в период той войны, за исключением Еврейской бригады в английской армии.
Информация о существовании дивизии как особом роде еврейского боевого соединения распространялась в еврейском мире достаточно широко. Причём было немало преувеличений и домыслов о численности евреев в рядах этой дивизии. Но ни у кого не было сомнений в том, что удельный вес представителей этой национальности в соединении был велик.
Вопрос, который крайне тревожил еврейских солдат, - это судьба их родных и близких, оставшихся на территории, оккупированной нацистами. Эта тревога была общей для всех евреев дивизии и ещё больше объединяла их, придавая борьбе элемент личной и национальной мести.
Профессор Иерусалимского университета Дов Левин в своих работах акцентировал внимание на том, что руководство использовало традиционные семейные связи евреев Литвы с их родными во всём мире. «Несмотря на ограничения, налагаемые на переписку с заграницей, - писал профессор, - всячески поощрялась переписка с родственниками в Америке, Южной Африке и даже в Эрец-Исраэль». Письма должны были служить напоминанием о необходимости открытия второго фронта союзными странами антигитлеровской коалиции, что было крайне важно для СССР. Литовская дивизия являлась своего рода центром связи между евреями СССР и мировым еврейством.
Помимо идеологических мотивов, побуждавших евреев Литвы стремиться в дивизию, по-видимому, было желание «показать себя» в бою. И действительно, во время сорвавшегося из-за неудачного планирования наступления в районе Алексеевки зимой 1943 года многие из них шли в атаку во весь рост на отрытом заснеженном поле под огнём врага. Их мужество производило большое впечатление на командование, удручённое общим провалом».
Литовец, командир 167-го полка В.Карвялис, не скрывал своих чувств: «Во время учений я не мог поднять евреев на ноги, а в бою невозможно было заставить их лечь. Они шли в атаку во весь рост!»
Отвага евреев во многом объяснялась тем, что они мстили фашистам за расправы над их родными, близкими и евреями вообще. По мере приближения к Литве известия о зверствах фашистов и их приспешников по отношению к родным еврейских воинов становились всё более достоверными и подробными. Их чувство мести переставало быть абстрактным. Так, например, еврей-артиллерист из 156-го полка, получив на фронте в Белоруссии письмо от сестры, в котором она сообщает об убийстве матери, в тот же день вызвался на крайне опасное задание, был тяжело ранен, а впоследствии награждён орденом Красной Звезды.
Не случайно в разгар боя наряду с призывами на русском и литовском языках раздавались также возгласы и на идиш: «Бридерс, фар унзерс татас ун мамеэс!» («Братья, за наших отцов и матерей!») Это был боевой девиз еврейских воинов.
Энтузиазм и готовность к исполнению любых боевых заданий нашли своё выражение в большом числе орденов и медалей, которыми были награждены воины-евреи. Из 12 Героев Советского Союза четверо были евреи: рядовой Борис Циндель (посмертно), капрал Гирш Ушполь, старший сержант Калман Шур и в годы войны майор Вульф Виленский.
Из-за больших потерь и отсутствия пополнения численность евреев в дивизии стремительно падала. Когда дивизия дошла до Литвы и принимала участие в освобождении Клайпеды, в ней оставалось всего 540 евреев (около 10%). Подавляющее большинство составляли тогда уже литовцы.
Историческая миссия
...Значение победы Красной Армии в Курском сражении переоценить невозможно. Враг был остановлен. Ощутимый вклад в успешное завершение операции внесли воины 16-й ЛСД. 23 июля дивизия включилась в контрнаступление. Ей удалось прорвать линию обороны фашистов и освободить 56 населённых пунктов, в том числе село Литва в Орловской области.
...Это было 70 лет тому назад. Эта дата в официальных кругах в Литве нынче прошла незамеченной. О тысячах представителей Литвы, которые отдали свои жизни в войне с фашизмом за пределами республики, вспоминают всё меньше и меньше.
Тем, кто отмечает 70-ю годовщину разгрома фашистов на Курской дуге, кажется непонятным и странным стремление некоторых «историков» принизить события тех суровых и значимых для Литвы дней. Искажение исторической правды является преступлением перед человечеством, неуважением к погибшим на фронтах Великой Отечественной войны и противопоставлением себя антигитлеровской коалиции. Таким образом, они ставят себя в один ряд с сателлитами фашистской Германии.
