Не потерять главную цель – спасение души

Многие оправдывают своё нежелание обращаться к вопросам духовности тем, что слишком уж сильно нас сегодня одолевают проблемы материальные, бытовые: растут цены, обстановка в обществе далека от умиротворения. Но, может быть, думать о духовном всё же стоит, и приближающаяся православная Пасха подталкивает нас к этому.

Об этом же говорил и священник Константин Лазукин, настоятель вильнюсского храма святых Константина и Михаила, называемого в народе Романовским, во время нашей недавней беседы.

- Расскажите, пожалуйста, немного о себе, о своём выборе пути духовного служения.

• Родился я в Вильнюсе. Мои родители – представители точных наук. Дедушка был доктором технических наук. Желание стать священником появилось, когда я ещё учился в школе. Однако после окончания гимназии «Ювента», я сначала поступил и закончил университет. Учился я на факультете физики в Вильнюсском университете. Учёба мне нравилась, я получил степень магистра физических наук. Правда, за годы научной деятельности я не разуверился, а ещё больше укрепился в осознанном желании стать священно­служителем.

- Как повлияло высшее физическое образование на формирование ваших религиозных воззрений?

• В процессе обучения я укрепился в своей вере в Бога. Изучение квантовой механики, структуры вещества, познание макро- и микромира часто наводило меня на мысли о том, что всё сущее - такое сложное, упорядоченное и гармоничное, вряд ли было бы возможно без вмешательства каких-то высших сил.

Кроме того, очевидно, что научно-технический прогресс, роботизация, цифровизация, создание искусственного интеллекта ставят перед человечеством множество духовно-нравственных вопросов, требующих ответа не только от учёных, политиков, бизнесменов и т.д.

Я начал искать ответы на эти и многие другие вопросы с позиций верующего человека.

- Работали ли вы по специальности?

• Я некоторое время преподавал физику в коллегии, при этом продолжал посещать приход и готовился стать священником.

- Служа в церкви, вы заочно пять лет учились в духовной семинарии при Московской духовной академии. В обществе существует укоренившееся представление о том, что церковное образование является глубоким и качественным. Что вы думаете по этому поводу?

• Исходя из собственного опыта обучения, полагаю, что данное представление в целом является верным. Судите сами: 6 семестров (3 года) мы изучали философию, с определённой глубиной проходили разные исторические дисциплины, самое серьёзное внимание уделяли филологии.

Как слушатели семинарии мы глубоко погружались в изучение церковнославянского, латыни, греческого, русского и английского языков. Некоторые выбирали ещё и факультативное изучение китайского языка. Естественно, что особенное внимание в духовной семинарии уделялось богословским дисциплинам.

На мой взгляд, хорошее образование для человека – это не только результат качественных программ и усилий талантливых педагогов, но и особая мотивация человека к учёбе. Безусловно, такая мотивация есть у семинаристов. Была она и у меня. Имея за плечами высшее образование, я пришёл в семинарию именно за знаниями, а не только за дипломом.

- Где ещё, кроме России, молодой человек может получить православное религиозное образование?

• Наиболее доступные православные духовные семинарии - в Польше (г. Варшава) и Белоруссии. Можно учиться и в соседней Латвии, но там требуется знание латышского языка.

- В настоящее время вы продолжаете своё образование в Общецерковной аспирантуре и докторантуре имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия при Московской Патриархии. Какова тема вашей диссертации?

Да, мне интересно учиться, и я чувствую, что это важно не только для меня, но и для моих прихожан. Я выбрал актуальную, на мой взгляд, тему: «Сравнительная оценка социально-этических позиций Православной и Римско-католической церквей по биоэтическим проблемам репродукции человека». Уже сдал кандидатские минимумы по языку, философии и церковно-дипломатическим отношениям.

- Добросовестное служение и хорошее образование, наверное, открывают перед человеком определённые перспективы служебного роста, карьеры?

• Такие перспективы действительно существуют. Карьерные ступеньки могут быть самыми разными: административными, научными, дипломатическими и т.д. Многое зависит от устремлений самого человека, а также его семейного положения. Женатое духовенство, например, может выступать только в роли священно­служителей и не может претендовать на епископство. Карьерный рост всегда связан с возрастающей ответственностью. Все звания должны быть заслужены.

Однако самым важным, на мой взгляд, является всё-таки не карьера, а духовное служение, выполнение миссии перед Богом и людьми. Это главный ориентир в деятельности священнослужителя.

- Как складывается ваш обычный трудовой день?

• С утра обычно не завтракаю. Отвожу детей в школу. После этого приезжаю в храм и совершаю Божественную литургию. Служба в нашем храме начинается в 7.30 и длится примерно до 9 часов утра.

Затем – частные требы или частные беседы. Потом – поздний завтрак или ранний обед (улыбается), после которого приступаю к решению церковных и хозяйственных вопросов.

Регулярно стараюсь встречаться со школьниками и проводить открытые уроки. Много времени уходит на работу с пожилыми людьми и молодёжью. Часто приходится посещать людей на дому, это особенно часто было во время пандемии. В 17.30 - вечернее богослужение, в нашем приходе это, как правило, акафист с молебном.

Несколько раз в неделю я остаюсь в храме и вечерами провожу евангельские группы. Это группы, в которых мы изучаем Священное Писание. Вернувшись домой, ужинаю и обязательно что-то читаю, молюсь. Таков, пожалуй, мой типичный рабочий день.

- Известно, что часть духовенства в современной Европе совмещает служение со светской деятельностью. Как вы относитесь к этому явлению?

• Действительно, кто-то из священников преподаёт в светских высших и средних учебных заведениях, кто-то занимает довольно высокие административные должности, кто-то подрабатывает курьером или занимается недвижимостью. Для пастырей малочисленных общин это определённая необходимость. Да, такова реальность жизни православных приходов Европы.

Конечно, многое зависит от самого пастыря, его способностей, образования. Часто довольно остро встаёт финансовый вопрос, особенно для молодой семьи священнослужителя. Думаю, что занятость вне прихода способствует лучшему пониманию жизни и людей. Но в то же время эта занятость иногда отвлекает от пастырских обязанностей.

- Могли бы вы дать некий обобщённый социологический портрет своей паствы. С кем имеет дело современный пастырь Православной церкви?

• В храм приходят самые разные люди, отражающие состав социальной структуры современного общества. Это бедные и богатые, молодые и пожилые, здоровые и больные, семейные и разведённые, работающие и безработные, образованные и не очень, бездомные из ночлежных домов и люди с различными зависимостями, дворники и профессора, бизнесмены и рабочие, местные и приезжие, люди с ограниченными возможностями, законопослушные и те, кто преступил закон.

- Что движет людьми, каковы мотивы их обращения к вере, с какой целью они сегодня приходят в Церковь?

• Мотивация людей сложна и многообразна, как сама жизнь. Порой это страх смерти, тяжёлые заболевания или потеря близких, иногда морально–психологические и материальные проблемы, бедность, одиночество, богоискательство, духовные потребности и любопытство - всё это стимулирует искания людей, их стремление найти опору и утешение в вере.

При всём этом некоторые люди явно находятся не столько в глубоком поиске Бога, сколько просто в поиске внимания, доброты, сочувствия, сострадания, то есть всего того, что называется человечностью.

Особо хотел бы выделить пока ещё не очень многочисленную группу людей, преимущественно молодых, которые не испытывают каких-либо особых жизненных трудностей. Они просто хотят быть добровольцами или, как теперь говорят, волонтёрами и бескорыстно оказывать помощь тем, кто нуждается в ней.

Мне также известны прихожане, у которых есть не только дети, но и внуки. Тем не менее, они находят время для активного участия в различных акциях милосердия. Отрадно, что есть люди, способные пожертвовать своим временем и деньгами, чтобы помочь незнакомым людям и сделать этот мир хоть немного добрее.

- Есть ощущение, что заметно увеличивается число пар, выбирающих церковное венчание. Так ли это на самом деле?

• Это действительно так. Если в начале 90-х годов прошлого века такой выбор у многих молодых людей был обусловлен в какой-то мере данью моде, то теперь это решение чаще всего носит осознанный и более мотивированный характер.

Попутно замечу, что всё чаще приходится вести венчание на английском языке, поскольку один из супругов – иностранец. Возможно, что церковное венчание молодые супруги воспринимают с надеждой как важный шанс в деле создания стабильного и качественного брака. Однако стоит заметить, что венчание – это не «таблетка», которая действует сама по себе.

Человек, призывая на помощь силу Божью, призван и сам потрудиться над собой. Как бы то ни было, счастливая семья – это результат огромного труда: это подвиг, ответственность, дисциплина, терпение, знания психологии, умение прощать.

- Один известный западный психолог как-то с горечью заметил, что люди часто путают: вместо того, чтобы обратиться к пастырю, они обращаются к психологу, и наоборот. Не кажется ли вам, что многие обращения к священнику являются результатом «недоработки» бездушных чиновников, малоквалифицированных социальных работников, психологов и прочих «специалистов»?

• Полагаю, что в идеале очень многим людям не мешало бы регулярно общаться и со священно­служителями, и с психологами. Всё-таки их сферы деятельности имеют существенные различия.

Мне кажется, что все мы где-то в чём-то «недорабатываем». Но в данном случае мне представляется, что проблема в другом. Например, в конкретной больнице или хосписе могут работать добросовестные медсёстры, квалифицированные врачи и психологи. Все вместе они, должно быть, прекрасно выполняют свой профессиональный долг. Но пациентам этого недостаточно! Они жаждут тёплого, доброго, неформального общения, они хотят, чтобы их выслушали, поняли и поддержали.

Один юморист как-то сказал: «Жить по-человечески мешают люди». Я бы сказал ровно обратное: «Жить по-человечески люди могут только с помощью других людей». Таким образом, можно предположить, что многие обращения к пастырю связаны не столько с чьей-то профессиональной «недоработкой», сколько с желанием людей удовлетворить свои духовно-нравственные и психологические потребности в общении. В этом смысле можно сказать, что служитель выступает в роли доверенного лица между личностью и обществом, а церковь, в определённом смысле, религиозным социальным центром. Всё это, конечно, хорошо, но очень важно не потерять главную цель – спасение души.

- Каковы ваши планы на будущее?

• Планов, что называется, громадьё. В церкви постоянно ведутся какие-то ремонтные и реставрационные работы. Хотелось бы открыть христианское общежитие для студентов, организовать площадку для детских летних лагерей, больше и качественнее работать с молодыми семьями, реализовывать новые формы в молодёжной сфере, помогать людям, оказавшимся в сложных жизненных ситуациях и тяжёлых болезнях, а также многое другое. Всё это требует значительных материальных средств, а изыскивать деньги, находить спонсоров – непростая задача.

- Пастырская деятельность связана с огромными нервно-психическими затратами и стрессами. Существует ли для священнослужителя опасность эмоционального выгорания?

• Такая опасность в современном мире вероятна, пожалуй, для представителей многих сфер человеческой жизнедеятельности. Если человек находится на своём месте, в его душе есть Вера, Надежда и Любовь, и он обладает осознанными смыслами и ценностями бытия, ставит перед собой конкретные цели, то такой человек, наверное, сможет достойно противостоять тяготам бытия и вызовам времени. Проще говоря, человек способен выдержать любое «как», если знает «зачем».

- Спасибо за беседу. Удачи вам и успехов!

• Благодарю!