Первая полтавская битва: Литва, Украина, татары…

Возможно, заголовок этой статьи уже для многих, знакомых с историей, выглядит странно. Ведь на слуху у всех знаменитая Полтавская битва, которую выиграл российский царь Пётр и проиграл шведский король Карл. Битва, так сказать, первая и последняя, – доказавшая миру непобедимую мощь русского оружия…

Эта битва, кстати говоря, имела действительно судьбоносное значение сразу для трёх европейских стран. А именно: Швеция перестала быть той Швецией, которую знали в Европе в средние века, то есть могущественной милитаристской державой с претензиями на полное господство в европейском регионе. Россия после этого стала империей. А Украина, окончательно потерявшая после 1709 года свой суверенитет и государственность, стала провинцией этой империи…

Но мы не будем теребить именно этот отрезок исторического прошлого. Сразу замечу: что касается Первой полтавской битвы, произошедшей на 400 лет раньше русско-шведского сражения, то и она имела не меньшее геополитическое значение, чем вторая.

Но прежде чем перейти непосредственно к описанию самого события, несколько слов о его, так сказать, подоплёке: о том, что заставило автора этих строк взяться за перо.

Во-первых, сам я – полтавчанин, о второй Полтавской битве (назовем её так) написал не один очерк. Даже издал небольшую книжицу.

Судьба после Полтавы забросила меня в довольно отдалённую от Украины Литву. Тут я обосновался в уютном и обладающем замечательным западноевропейским колоритом городе Каунасе. И уже настолько прижился на новом месте, что даже стал ходить в хор в местном соборе (св. Витаутаса). Хоть я и не католик. Просто люблю хорошую музыку…

Начало битвы

И вдруг я узнаю, что именно этот костёл сам Великий литовский князь Витаутас заложил в честь своего чудесного спасения! А спасся он после той самой битвы на Ворскле, о которой, к стыду своему, я и сам имел до сих пор довольно смутное представление.

Итак, 1399 год. Лето. Маленькая, измученная ордынскими набегами Полтава. Тогда её и городом назвать-то нельзя было. Ведь и в году 1709-м её население составляло, даже вместе с военным гарнизоном, всего 4 тысячи жителей. За 400 лет до битвы шведов с русскими это скорее была крохотная крепость, последний форпост бывшей киевской Руси перед Дикой Ордынской Степью.

В лето указанного выше года маленькое селение превратилось в огромный, многотысячный и многоязычный военный лагерь. Можно было бы даже написать так: «Вдохновлённые победой московского князя на Куликовом поле (битва с ордынцами произошла, напомню, девятью годами раньше) сюда сходились военные дружины со всей Восточной и Центральной Европы».

Но оставим патетику. Напомним исторический факт: Куликовская битва произошла при участии, с одной стороны, московских бояр и князей литовских, а с другой - татар и… Предполагалось также участие Великого литовского князя Ягайлы. Но альянс татар с литовцами по ту сторону Дона не состоялся. Это способствовало успеху князя Дмитрия, которого потомки назовут Донским.

Через 9 лет новая битва и новый альянс. На этот раз с литовским Великим князем Витаутасом и уже против татаро-монголов пошли те же «русичи» (славянские полки), большой отряд самих ордынских татар и даже сотня тевтонских рыцарей. Кстати говоря, – заядлых врагов не только Киевской Руси, но и Великого княжества Литовского. А теперь можно перейти на патетику.

Итак, начнём.

Сеча была кровавой…

Сверкали на солнце железные латы, было слышно ржание лошадиных табунов, которые утоляли жажду у берегов Ворсклы, воины точили мечи. Ну и плюс эти экзотичные крестоносцы. Не будем забывать и о татарской коннице: с Витаутасом выступил в поход и татарский хан-изгой Тохтамыш. Последний имел претензии на трон в Золотой Орде, но был изгнан, а мудрый литовец его приютил-пригрел…

Жители Полтавы, вероятно, с большим удивлением разглядывали и татарских коренастых коней, облачённых в доспехи, и необычные латы немецких рыцарей (ведь сюда ещё не дотянулась могущественная рука Ордена). Великий князь литовский Витаутас собирал войско, чтобы победить повелителя ордынцев Тимура Кутлуга (Тимура святого). Хотя…

Опять, между прочим, упомянем о нестойкости политических и военных альянсов: перед битвой Тимур и Витаутас пытались мирным путём решить свои проблемы, договориться. Тимур даже хотел признать Витаутаса за старшего, обойтись без кровопролития. Даже послал, говорят летописцы, литвину богатые дары – скот, золото, украшения. И ещё дал на размышление три дня. Но Витаутас, очевидно, слишком рано почувствовав слабину врага, решился на битву. Он предпринял провокационный ход, сделавший невозможным дальнейшие переговоры: предложил Тимуру чеканить на монетах в татарской Орде его, Витаутаса, родовой герб!

Конечно, это уже было слишком, и согласия стороны не достигли. Тем более что к Тимуру присоединился большой отряд его «визиря» Едигея, и именно этот военачальник сыграл потом роковую для литовцев и их союзников роль. Кстати, Едигей тоже в переговорном процессе между противоборствующими сторонами поучаствовал и разозлил Витаутаса той же наглой провокацией: предложением чеканить на литовских монетах профиль ордынского хана.

Августа 12-го дня

Итак, 12 августа под Полтавой. Утро. Большинство ведь битв той эпохи начиналось с утра пораньше и летом… Итак, за Ворсклой, во чистом поле, «на татарской стороне» началась генеральная битва.

Дрались несколько часов с утра до вечера. По тем временам, когда битва в тяжёлых доспехах могла продолжаться полтора-два часа, это была, значит, действительно кровавая сеча, с десятками тысяч участников (точное число теперь трудно установить) и многими тысячами погибших.

Командующий союзническими войсками литовцев – а там были и славяне, и татары, и даже чуток немцев – Витаутас полагался на своих хорошо вооружённых пищалями, луками и пушками воинов. Но в открытой местности, в степи, где войско Витаутаса билось с татарской армией и войсками восточно-русских вассалов Орды (по сути, с православными братьями), всё оказалось иначе, чем хотел литовец. Он так и не смог совладать с кавалерией Едигея, эмира татарского хана. Ведь татары, кроме железной дисциплины, славились мастерской, молниеносной стрельбой из луков. Так что пушки и пищали Витаутаса фактически не использовались. Эра артиллерии ещё не наступила. Это потом, ровно через 400 лет, царю Петру удастся разгромить короля Карла именно благодаря «богу войны».

Итак, войско Витаутаса поначалу всё-таки было, как думали литовцы и их союзники, на пороге победы. Кавалерия Едигея начала отступать. Рыцари-литвины клюнули на эту приманку. Но в это время огромные отряды Тимура Кутлуга зашли с тыла и атаковали литовские войска там, где их совсем не ждали.

Летописи отмечают, что бои шли на стенах крепости Полтавы. То есть военные действия велись на очень большой территории.

Битва закончилась страшным поражением Витаутаса. Правда, и татары потеряли очень много людей. Но в битве «Полтава-1399» полёг весь цвет литовско-русского воинства. Летописцы упоминают 20 погибших князей. Никоновская летопись говорит даже о 74 отпрысках рода великих князей литовских, которые сложили на Ворскле свои буйны головы.

Лишь один небольшой отряд выскользнул из той мясорубки, которую устроили победители. Никоновская летопись об этом воинском позоре писала: «Татарове вслед их гоняще, секуще на пятьсот верст, до града до Киева проливаша кровь, аки воду».

Об этой страшной сече и сегодня на Полтавщине напоминают древние могилы на территории современного Котелевского района.

О битве шестивековой давности, как считают топонимисты, говорят названия местных населённых пунк­тов: Большая и Малая Рубливки, Лихачёвка, Витова могила...

Среди витязей, нашедших свою смерть под Полтавой, был цвет княжеской аристократии: погибли оба брата Ольгердовичи, Дмитрий Боброк-Волынский, князь смоленский Глеб Святославич, киевский князь Иван Борисович, Краковский великий князь…

Войска Едигея гнали уцелевший отряд Витаутаса с Тохтамышем до самого Киева.

Князь Витаутас чудом остался жив, хотя был ранен. Мало того: извлёк уроки из своего поражения. И даже выиграл после этого знаменитую Грюнвальдскую битву. Как говорится, не прошло и полгода… А если серьёзно: для подготовки новой экспансии и нового генерального сражения ему потребовалось долгих одиннадцать лет! И при Грюнвальде литовцы бились уже со своими заклятыми врагами немцами, в соединённом громадном войске, куда, кстати говоря, входил и большой отряд татар.

Витаутас наголову разгромил крестоносцев и обеспечил своему народу долгие столетия спокойной от набегов тевтонцев жизни.

К итогам Первой полтавской битвы

Золотоордынцы после этой победы разрушили, осквернили многие наши города. Православные княжества опять истекли славянской кровью. Татары хана Едигея огнём и мечом прошли по многим киевским и литовским землям – даже самому Киеву только лишь ценой уплаты огромной контрибуции (трёх тысяч литовских рублей) удалось откупиться от нападения, грозившего разорением.

Поражение на Ворскле предопределило дальнейший ход истории в Восточной Европе. Во-первых, оно ухудшило внешнеполитические позиции Великого княжества Литовского. По сути, это был крах претензий Витаутаса на роль объединителя восточнославянских земель. Впрочем, удержусь от собственных комментариев.

Вот мнение каунасского историка Нериюса Кесеряускаса:

– Да, это было серьёзное поражение, которое действительно умерило аппетиты Великого князя. Но, во-первых, итогом битвы можно считать и тот факт, что монголо-татары остановили, наконец, свою экспансию на Запад. А ведь они уже овладели Киевской Русью, и дань ордынцам платило уже больше половины Восточной Европы! Литва была в пределах досягаемости татарской конницы, и, как видим, в воинском искусстве мы тогда хану Едигею значительно уступали. Кстати говоря, хан применил по отношению к войскам Витаутаса не очень хитрую, но эффективную тактику: отступил центром своего войска, заманил литовцев в ловушку, а потом ударил с флангов и даже сзади. Потом Великий князь Витаутас эту тактику тоже применил – уже в Грюнвальдской битве. И она его выручила, немцы попались на ту же удочку, что и князь литовский в 1399 году на Ворскле.

Ну и ещё о глобальных последствиях Первой полтавской. В результате сражения хан-ренегат Тохтамыш утратил былое политическое влияние. Он не смог успешно конкурировать со своими противниками в борьбе за золотоордынский престол. И это тоже было позитивным итогом отчаянной «вылазки» литовцев в Дикую Степь. Монголы реально ослабели, на запад Европы они уже не проникли.

И какие же ассоциации те давние события могут вызвать у нас сегодня?

Может быть, такие: татары не докатились до Литвы и до Западной Европы. Но в самой московской земле тогда активно вводились татарские порядки в управлении, суде, сборе дани. Не извне, а изнутри татарская стихия овладевала душой Руси, проникала в плоть и кровь. Это самое страшное и могущественное монгольское завоевание шло параллельно с политическим падением Орды.

Вскоре после битвы на Ворскле, в веке пятнадцатом, тысячи крещёных и некрещёных татар пошли на службу к московскому князю, вливаясь в ряды служилых людей, будущего дворянства, заражая его восточными понятиями и нравами той Дикой Степи.

Само формирование нового славянского (?) царства, присоединение к Московскому княжеству новых уделов совершалось уже восточными методами. То есть пошёл процесс, мало похожий на одновременную и скорую ликвидацию западного феодализма.