Великий итальянский физик (Один из величайших физиков ХХ века)

Энри́ко Фе́рми (Enrico Fermi) родился 29 сентября 1901 года в Риме, в семье железнодорожного служащего Альберто Ферми и учительницы Иды де Гаттис. Несмотря на то, что мать была моложе мужа на 14 лет, она обладала в семье большим авторитетом.

У Энрико очень рано проявились способности к физике и математике.

Родители Энрико Ферми поженились в 1898 году. Его отцу, Альберто, было в то время 41 год, а матери, Иде, - 27 лет. Первым ребёнком в семье была девочка, Мария, родившаяся в 1899 году, в 1900 году родился сын Джулио, а 29 сентября 1901 г. - второй сын, Энрико. Детей отдавали кормилицам в деревню, как тогда было принято, и Ферми вернулся в семью только в возрасте двух с половиной лет. Дети не получили религиозного воспитания и отношение Энрико Ферми к церкви свелось к полному равнодушию. В январе 1915 г.

на семью Ферми обрушился тяжёлый удар: у Джулио в горле образовался нарыв и во время операции он умер под наркозом. Трагедия потрясла мать Энрико, она впала глубокую меланхолию и часами плакала.

Энрико многое изучал самостоятельно по книгам. В тринадцать лет будущий физик за три дня изучил учебник по проективной геометрии, прорешав все 200 имевшихся там задач, проштудировал несколько книг по различным разделам математики и теоретической механики.

Лицей Энрико окончил в 1918 г., пройдя за два года трёхгодичный курс. Кроме поразительной способности к наукам, он обладал ещё исключительной памятью. Ему достаточно было прочесть книгу один раз, чтобы знать её в совершенстве. Для Энрико знание теоремы или закона означало, прежде всего, умение их использовать. Любимым поэтом его был Ариосто, который был любимым поэтом и Г. Галилея. Его особенно привлекала физика, по которой он прочитал больше всего книг, в том числе, огромные тома курса физики русского профессора Ореста Данииловича Хвольсона, в которых подробно описывались многочисленные экспериментальные установки.

В 1919 г. Энрико поступил сразу в Пизанский университет и в Высшую Нормальную школу, где требовалось сдать трудный вступительный экзамен. Уже на вступительном экзамене Энрико удивил экзаменаторов глубиной знаний по физике. По новым разделам физики (квантовая теория и др.) в университете лекции не читались, поэтому Ферми расширял свои знания путём самообразования.

За два года он успел проштудировать книги А.Пуанкаре, Г.Вейля, А.Зоммерфельда. Хорошее знание немецкого, английского, французского языков помогало ему в работе с оригинальной литературой. Метод его работы был очень оригинален: прочитав в книге о результатах работы, он старался сам провести все рассуждения, а затем сравнивал их с теми, что приводились в книге. Юношей Ферми был самоучкой. В 1934 г. он сказал: "Когда я поступил в университет, классическую физику и теорию относительности я знал так же, как и теперь".

Первые печатные работы Ферми появились в 1920 году.

В 1922 г., защитив работу по оптике рентгеновских лучей в качестве дипломной работы, он получает диплом с высшей оценкой «cum laude» (с похвалой). В этом же году и так же успешно он заканчивает и Высшую Нормальную школу.

Несмотря на огромный авторитет в Пизанском университете, Энрико там работы не предложили. Он вернулся в Рим, где, по протекции директора Физического института Римского университета сенатора профессором О.М. Корбино, молодой талантливый учёный получил временную должность преподавателя математики в Римском университете. Корбино сразу понял, что собой представляет этот юноша и стал покровительствовать ему. Ферми считал его вторым отцом.

В 1922 г., ещё будучи в Пизе, Ферми получил выдающийся результат в общей теории относительности, показав, что в окрестности мировой линии пространство является евклидовым.

В 1923 г. он направляется в Гёттинген для усовершенствования к Максу Борну. Во время заграничной командировки Ферми познакомился с Паули, Гейзенбергом и Иорданом. По возвращении в Италию Ферми оказался на распутье и даже подумывал об уходе из науки. Однако в 1924 году по просьбе Пауля Эренфеста его отыскал в Риме Георг Уленбек и пригласил в Лейденский университет. Это стало поворотным моментом в карьере Ферми и заставило его поверить в свои силы. Выполнив ряд работ, Энрико в 1924 г. переезжает в Лейден, где обучается у П. Эренфеста, который был хорошо знаком и дружил со всеми крупнейшими физиками от Бора, Эйнштейна, Лоренца и Планка до Гейзенберга и Паули. В этот период его исследования приобретают черты, которыми впоследствии отличался Ферми: уверенность в себе, стремление к конкретности, умение выделять главное, исключительный здравый смысл.

Ферми был масоном, его посвятили в ложе «Лемми» в 1923 году, находящейся в ведении масонской штаб-квартиры на площади Джезу в Риме.

В 1925-1926 г.г. Ферми работает профессором во Флорентийском и Римском университетах, читает курсы теоретической механики и математической физики. В этот период он получил звание доцента, написал блестящую книгу „Введение в атомную физику".

В декабре 1925 года он, независимо от Поля Дирака, разработал статистику частиц с полуцелым спином, подчиняющихся принципу Паули, статистику Ферми – Дирака, дающую ключ к пониманию свойств электронов в металлах. Такие частицы позднее назвали фермионами.

В 1926 г. в Римском университете специально для Ферми создаётся кафедра теоретической физики (ее в шутку называли кафедрой "Фермифизики"). Профессором этой кафедры Ферми проработал до 1938 года.

Ферми был искусен в чистой математике, но не питал особой склонности к ней. В кругу абстрактных проблем он чувствовал себя не вполне уверенно, ему была нужна абсолютная ясность в их понимании.

Ученик Ферми Эмилио Сегре, вспоминая сильное впечатление от первой услышанной им лекции Ферми, писал: «Кроме содержания его выступления, я запомнил низкий тон его голоса и медленный, несколько напевный ритм речи. Когда он улыбался, среди нормальных взрослых зубов был виден маленький молочный зуб, так и не выпавший у него, и это придавало его улыбке необычный вид».

Именно в этот период им была создана итальянская школа физиков, в ядро которой входили Ф. Разетти. Э. Сегре. Э.Амальди. Б.Понтекорво, Э.Майорана и др. За непогрешимость и авторитет ученики называли его Папой.

Б. Понтекорво вспоминал: «В Римском институте физики Ферми получил прозвище «папа» - так его звали все сотрудники и друзья не только в Риме, но и во всём мире.

Когда я приехал в Рим в 1931 г., Ферми часто утверждал (полусерьёзно) что физика идёт к концу (как и география) в том смысле, что скоро всё будет ясно. Он думал, что будущее принадлежит генетике. При этом он сам читал с большим интересом и рекомендовал сотрудникам книгу «Наука о жизни» Уэллса».

В 1929 году Ферми был несколько неожиданно избран... членом Королевской академии Италии. Это была новая академия, созданная Бенито Муссолини для увеличения престижа фашистского режима. Члены академии получали довольно значительное вознаграждение. Избрание в академию заметно увеличило доходы Энрико Ферми, принесло звание «его превосходительства» и довольно смешной мундир.

В университете Ферми читал много курсов лекций: квантовая механика, атомная физика, математическая физика, термодинамика, геофизика. Его лекции отличались ясностью и стройностью изложения. Ферми считал, что физическая сущность любого вопроса может быть объяснена без помощи сложных формул. Г. Бете вспоминал: "Метод работы Ферми над теоретическими проблемами больше всего поражал меня своей простотой. Он мог проникнуть в существо любой задачи, какой бы сложной она ни казалась. Он срывал с неё покров математических усложнений и ненужного формализма. С помощью такого метода он мог, часто не более чем за полчаса, решить весьма сложную физическую задачу. Он был мастером получения важных результатов минимальными усилиями и простейшим математическим аппаратом".

Теоретическая деятельность Ферми в 1926 - 1933 г.г. связана с развитием и объяснением квантовой механики, со статистической механикой, со структурой атомов и молекул. В этот же период он написал книгу "Молекулы и кристаллы".

Ферми учил своих учеников не только физике, но и любви к ней, пониманию духа и этики науки. Он нетерпимо относился к недобросовестности в науке.

Любопытной особенностью стиля работы Ферми было то, что он продвигался вперёд с постоянной скоростью. Даже лёгкие этапы он преодолевал медленно. Он двигался как каток, не знающий препятствий. Ферми мало пользовался книгами и часто предлагал на спор вывести уравнение раньше, чем его найдут в книге. И споры он обычно выигрывал.

Ферми не любил давать темы для дипломных работ или исследований: он считал, что студенты должны сами найти их. Со студентами и сотрудниками он держался по-дружески, никогда не был груб, но и не деликатничал. Он внушал чувство величайшего уважения.

Ферми, как и многие итальянские учёные того времени, состоял в фашистской партии. Вместе с тем, в 1928 году он женился на Лауре Капон (Laura Capon), которая происходила из известной еврейской семьи и к 1938 году у них было двое детей Нелла (Nella) (1931) и Гиулио (Giulio) (1936). В книге «Атомы у нас дома» Лаура Ферми живо описывает семейную жизнь с Энрико.

Летом 1930 г. Ферми впервые посетил США, где читал лекции по квантовой теории излучения. Поездка была успешной и Ферми приезжал в летние школы и в 1933, 1935 г. г.

В 1932 году Ферми избирается членом-корреспондентом старейшей итальянской Национальной академии Линчеи. При всей его сердечности и видимой коммуникабельности, Ферми никогда не был склонен делиться сокровенными мыслями, будь то научные или иные дела. Делал он это только после тщательного обдумывания.

Заседания Итальянской Академии наук проходили во дворце и обставлялись всегда чрезвычайно пышно. Опаздывая на одно из заседаний, Ферми подъехал к дворцу на своём маленьком "Фиате". Вид у него был довольно затрапезный, совсем не профессорский. У него не было ни треуголки, ни положенной мантии. И всё же он решил проникнуть во дворец. Остановившим его у входа карабинерам он представился шофёром Его Превосходительства профессора Ферми. И его пропустили.

С 1933 года Ферми погружается в проблемы ядерной физики. О созданной Ферми в 1934 г. теории бета-распада Ф.Разетти писал: "Построенная им теория оказалась способной выдержать почти без изменений два с половиной десятилетия революционного развития ядерной физики. Можно было бы заметить, что физическая теория редко рождается в столь окончательной форме". Суть её состояла в том, что при бета-распаде, кроме электрона, испускается ещё нейтрино. Эта теория Ферми явилась прототипом современной теории слабых взаимодействий элементарных частиц.

В 1934 г. Ферми выполнил крупные экспериментальные работы в области ядерной физики, связанные с облучением элементов нейтронами. После открытия Ирен и Фредериком Жолио-Кюри искусственной радиоактивности все физики заторопились повторить их опыты. "Только у Ферми, - по словам О.Фриша, - хватило ума выбрать оригинальное направление, оказавшее¬ся на редкость плодотворным". В результате кипучей деятельности Ферми получил более 60 новых радиоактивных изотопов и открыл замедление нейтронов (эффект Ферми). Эти работы заложили основу нейтронной физики.

В 1938 г. за работы по получению радиоактивных элементов путём нейтронной бомбардировки и за открытие ядерных реакций под действие медленных нейтронов Э. Ферми был удостоен Нобелевской премии. В решении Нобелевского комитета говорилось, что премия присуждена Ферми «за доказательства существования новых радиоактивных элементов, полученных при облучении нейтронами, и связанное с этим открытие ядерных реакций, вызываемых медленными нейтронами». «Наряду с выдающимися открытиями Ферми всеобщее признание получили его искусство экспериментатора, поразительная изобретательность и интуиция... позволившая пролить новый свет на структуру ядра и открыть новые горизонты для будущего развития атомных исследований», – заявил, представляя лауреата, Ханс Плейель из Шведской королевской академии наук.

Получать премию Ферми отправился вместе с семьёй и больше не вернулся в Италию, где фашистская диктатура Муссолини по существу ликвидировала условия для нормальной научной работы.

Во время церемонии вручения премии, состоявшейся в декабре 1938 года в Стокгольме, Ферми обменялся рукопожатием с королём Швеции, вместо того чтобы приветствовать того фашистским салютом, за что подвергся нападкам в итальянской печати. Расистские законы 1938 года в Италии не затрагивали самого Ферми и его детей, которые были крещены и считались арийцами, но затрагивали его жену. Это настолько возмущало чувство справедливости Ферми, что он решил эмигрировать.

Организовав для себя приглашение на семь месяцев в Колумбийский университет, Ферми с женой, сыном и дочерью сразу после торжеств в Швеции отправился в США. По прибытии в Соединенные Штаты, Ферми, как и всем эмигрантам того времени, пришлось пройти тест на проверку умственных способностей. Нобелевского лауреата попросили сложить 15 и 27 и разделить 29 на 2.

Он занял должность профессора физики Колумбийского университета в Нью-Йорке, где и работал с 1939 по 1942 год. Ферми пользовался славой непревзойдённого лектора.

По своей натуре Ферми был застенчив, он очень не любил чем - то выделяться. Лаура Ферми, его жена, рассказывала о случае, когда Ферми страшно смутил рабочий, случайно заставший его в мантии академика.

В январе 1939 году Ферми высказал мысль, что при делении урана следует ожидать испускания быстрых нейтронов и что, если число вылетевших нейтронов будет больше, чем число поглощенных, путь к цепной реакции будет открыт (до него это теоретически предсказал, но не смог получить Лео Силард). Поставленный эксперимент подтвердил наличие быстрых нейтронов, хотя их число на один акт деления осталось не очень определённым.

В начале 1939 г. Лиза Мейтнер, Отто Ган и Фриц Штрассман заявили, что поглощение нейтронов иногда вызывает расщепление атомов урана. Ферми сразу понял, что при этом может освободиться достаточное количество нейтронов, чтобы начать цепную реакцию. К марту 1939 г. Ферми связался с военным флотом США и попытался заинтересовать командование созданием ядерного оружия. Только через несколько месяцев, после того как А. Эйнштейн написал письмо по этому поводу президенту Рузвельту, Соединённые Штаты обратили внимание на атомную энергию.

В 1939 г. Ферми сформулировал условия для протекания цепной реакции: число вылетевших при делении урана нейтронов больше, чем число поглощённых.

Годы войны Ферми провёл в секретных лабораториях Лос-Аламоса, участвуя вместе с крупнейшими физиками мира в создании атомной бомбы.

В это время Ферми начал работать над теорией цепной реакции в уран-графитовой системе. К весне 1941 года эта теория была разработана, и летом началась серия экспериментов, главной задачей которых являлось измерение нейтронного потока. Было сделано (совместно с Г. Андерсоном) около тридцати опытов, и в июне 1942 году был получен коэффициент размножения нейтронов больше единицы. Это означало возможность получения цепной реакции в достаточно большой решётке из урана и графита и послужило началом разработки конструкции реактора. Ферми сделал поправку к полученному значению коэффициента размножения и учёл это в размерах планируемого котла, разработал метод определения критических размеров системы. Кроме того, боясь, что атмосферный азот будет хорошо поглощать нейтроны, Ферми настоял на том, чтобы все огромное устройство было помещено в гигантскую палатку из материи для оболочек аэростатов. Так появилась возможность поддерживать соответствующий состав атмосферы, окружающей реактор.

Постройка реактора началась в Металлургической лаборатории Чикагского университета в октябре, а закончилась 2 декабря 1942 года. В самодельной лаборатории под стадионом Stagg Field Stadium на этом реакторе был проведён поистине эпохальный эксперимент, продемонстрировавший первую самоподдерживающуюся цепную реакцию.

Работы металлургической лаборатории были инициированы правительством США, которое собиралось использовать результаты в военных целях. Поиском материалов для металлургической лаборатории занимался Артур Комптон, он же пригласил Ферми в проект, отправившись для этого в Колумбийский университет. Последующие два года Ферми продолжал эксперименты с реактором, а также занимался разработкой нового реактора для Аргоннской национальной лаборатории, расположенной в окрестностях Чикаго.

Почти две с половиной тысячи лет назад Софокл сказал: «Как страшен может быть разум, если он не служит человеку!».

Поскольку Э. Ферми был ведущим мировым авторитетом в области исследования нейтронов и поскольку в нём объединялись таланты экспериментатора и теоретика, его выбрали руководителем группы по созданию первого в мире ядерного реактора. Сначала он работал в Колумбийском университете, потом в университете Чикаго.

К весне 1941 г. Ферми разработал теорию цепной реакции в уран-графитовой системе. Начались эксперименты. В среду, 2 декабря 1942 г., в 15 часов 42 минуты по местному времени на теннисном корте под трибунами стадиона в Чикаго Энрико Ферми впервые в истории человечества осуществил управляемую ядерную реакцию в "атомном котле". Ядерный реактор представлял собой сплющенный эллипсоид диаметром 8 м и высотой 6 м, сложенный из 385 т графитовых брикетов, между которыми на расстоянии 21 см друг от друга было размещено 46 т урановых блоков массой 2 кг каждый. Реактор был похож на кристалл с кубической решёткой, его мощность была 40 Вт, что меньше мощности горящей спички. После 28 минут работы ядерная реакция была остановлена с помощью кадмиевых полос. 43 участника и свидетеля этого события понимали его значимость: это был конец доатомной эры. Но криков восторга не было. Лишь Ю. Вигнер откупорил припасённую им бутылку кьянти - любимого вина Ферми.

Когда впервые начал действовать ядерный реактор, сообщение об этом тут же было отправлено в Англию с непонятной, но пророческой фразой: «Итальянский навигатор вошёл в новый мир».

После запуска реактора Ферми приступает к разработке проблем использования атомной энергии. К сожалению, Э. Ферми, Э. Лоуренс и Р.Оппенгеймер, члены правительственного совета по ядерным делам, высказались за применение атомного оружия против Японии. К чему это привело хорошо известно.

Достойным же великого физика было его заявление о том, что он считает неправильным начинать разработку водородного оружия.

В 1944 году Ферми со своей женой Лаурой принял американское гражданство. Некоторое время он работал над разработкой плутония, а в августе 1944 года стал работать в Лос-Аламосской Национальной лаборатории в Нью-Мексико. Ферми был одним из руководителей Манхеттенского проекта. Ферми наблюдал над многими экспериментами проекта, в частности первым испытанием бомбы в Аламогордо. Он был одним из научных консультантов президента Трумэна по вопросам использования бомбы в военных целях.

Когда в Лос-Аламосе учёные создавали атомную бомбу, Ферми успокаивал себя и своих коллег: «Что бы там ни было, а мы занимаемся настоящей физикой!» Позднее Р. Оппенгеймер вспоминал: «А в это время в верхних эшелонах власти не состоялось ни одного достаточно ответственного обсуждения моральных проблем, связанных с появлением нового оружия. Атомная бомба была хладнокровно испытана на сотнях тысяч жителей Хиросимы и Нагасаки».

Создатели атомной бомбы, как впоследствии и физик Коуэн, изобретатель нейтронной бомбы, оставляющей почти без повреждений материальные ценности, но уничтожающей всё живое в радиусе сотен метров, не могли не осознавать, какого джинна они выпустили из бутылки.

Математика для Ферми была средством, а не целью. Однажды он сказал: "Математика сегодня - это не передовая наука времён Гаусса; слишком часто сегодня математик или физик с математическим складом ума выдумывает сложную задачу, решает её, а потом восклицает: "Смотри, какой я умный!" Отношение к математике у него изменилось после знакомства с фон Нейманом, которым он восхищался. Среди его друзей были блестящие математики: Кастельнуово, Леви - Чивита, Вольтерра.

31 августа 1945 г. Ферми с семьёй покинул Лос-Аламос и вернулся в Чикаго. Он купил большой трёхэтажный дом, обставил его в соответствии со своими простыми вкусами. В подвале устроили небольшую мастерскую.

Имея богатейший запас знаний и прекрасные условия для работы в области ядерных исследований, Ферми в 1945 г. меняет направление своих работ и уходит в область частиц высоких энергий и в астрофизику. Замечательные результаты ожидали его и здесь: создал теорию происхождения космических лучей и раскрыл механизм ускорения частиц в них (1949), разработал статистическую теорию множественного рождения мезонов (1950), открыл изотопический квадруплет, ставший первым адронным резонансом (1952), изучал взаимодействие протонов с пи-мезонами.

Современные ускорители - установки стоимостью в миллиарды долларов. Дальнейшее углубление в микромир требует ещё более грандиозных сооружений. Поэтому здесь нужны принципиально новые физические идеи. Ферми предложил использовать в качестве ускорителя всю нашу планету. Земля создаёт вокруг себя магнитное поле, которое можно использовать для того, чтобы удержать на космической орбите пучок разгоняемых частиц. Ускорять частицы будут расположенные вдоль орбиты спутники с солнечными батареями. Космический вакуум позволит пучку частиц без рассеяния обежать вокруг Земли огромное число раз, разгоняясь до гигантских энергий.

"Невольно задаёшься вопросом, - писал Б. Понтекорво, - скольких Нобелевских премий могли бы удостоиться работы Ферми, если бы они публиковались разными исследователями. Сейчас мне кажется, что можно насчитать не менее восьми таких вершин... Наш век знает физиков, оставивших в науке не менее, а, пожалуй, более глубокий след, чем Ферми. Это Эйнштейн, Бор, Гейзенберг, Дирак. Но, по-видимому, никто из них не мог бы "претендовать" на восемь Нобелевских премий!"

Одной из особенностей физических идей Ферми является их долголетие. Ряд последних работ великого учёного был оценён лишь после его смерти. Одной из них является совместная работа Ферми и Ч. Янга по составным моделям элементарных частиц, в которой в качестве основных частиц рассматривались нуклоны и антинуклоны (модель Ферми — Янга). Когда она появилась, то многие, даже маститые физики-теоретики были удивлены её «бессодержательностью». Но прошло время, и на основе работы Ферми — Янга появились новые модельные схемы, сыгравшие большую роль в развитии физики элементарных частиц. Одной из последних таких моделей является модель кварков.

До конца жизни Ферми не искал ни важных постов, ни почёта, ни наград, хотя он, естественно, был доволен признанием его заслуг. Он был членом восемнадцати академий, почётным доктором многочисленных университетов, лауреатом многих премий и медалей.

В жизни Ферми был простым человеком, у него были простые вкусы и требования, он был лишён снобизма и фальши. У него отсутствовала азартность, он был равнодушен к политике и философии, не любил музыку, был осторожен при трате денег. Любил теннис, лыжи, прогулки. Время, которое он тратил на отдых, было ограничено до минимума.

Ферми вёл размеренный образ жизни и почти никогда не изменял своим привычкам. Теоретической работой он занимался с половины шестого утра до половины восьмого. В институт он приезжал не позже девяти утра. Лекции читал с утра. На обед и отдых отводилось время с 13 до 15 часов. Ничто не могло заставить его лечь спать позже десяти часов вечера. По утрам в воскресенье он просматривал периодическую литературу в институте, разговаривал с сотрудниками на научные темы. После обеда в воскресенье он совершал прогулки с женой, сотрудниками и их жёнами. Во время рождественских каникул он ходил на лыжах. Лето проводил либо в Альпах на отдыхе, либо читая лекции за границей.

Ферми терпеть не мог ошибаться, но так как избежать ошибок нельзя, он предпочитал ошибаться только в малом. Он мог вынашивать и дерзкие гипотезы, но никогда не публиковал их, не имея солидного подтверждения. Он никогда не давал кому - либо обещаний, если не был уверен, что сможет выполнить.

Вне физики интересы Ферми были ограниченными. Он мало интересовался искусством, на фортепьяно играл лишь двумя пальцами, был умеренно сведущ в истории, читал мало. Ферми не был инициатором и организатором крупных дел, но вселял огромный энтузиазм в каждого, кто работал с ним над научными проблемами.

Ферми был необычайно физически вынослив. Он играл в теннис, плавал, ходил на лыжах, бродил по горам, занимался рыбалкой, но особенно искусен не был ни в чём. Обладая необычайной выносливостью, он побеждал даже более искусных соперников, изнуряя их.

За время работы, Ферми накопил огромное количество сведений, которые он хранил в строжайшем порядке, чтобы их можно было легко найти при первой необходимости. Это досье он называл своей «сокровищницей». Ферми имел репутацию непогрешимого оракула. Будучи человеком осторожным, он отказывался делиться с другими имеющейся у него информацией. Сотрудники поступали так: не обращая внимания на протесты Ферми, медленно называли числа и внимательно следили за его глазами. Когда доходили до верного числа, глаза Ферми непроизвольно вспыхивали.

Ферми с удовольствием бывал в компаниях молодёжи и всегда был готов принять участие в играх, танцах и других развлечениях.

У Ферми был обычай один - два раза в неделю экспромтом читать неофициальные лекции небольшой группе аспирантов. Ученики собирались в кабинете Ферми, и кто-нибудь предлагал тему для обсуждения. Порывшись в тщательно классифицированных блокнотах, Ферми находил записи по указанной теме и начинал лекцию.

Ферми говорил, что в старости, оставив научную работу, он собирается преподавать физику в небольшом колледже.

В ящике письменного стола Ферми хранился большой набор очков, которые он закупал в универмагах - с годами у него появились проблемы со зрением. Тщательно классифицированная картотека должна была помочь в случае ухудшения памяти.

В 1946 году он возвратился в Чикаго и занял должность профессора в Институте ядерных исследований, который сейчас носит его имя. Он продолжил свои исследования в области ядерной физики и физики элементарных частиц. Помимо этого, с 1950 года он стал одним из первых членов Комитета советников при Комиссии по атомной энергии.

На склоне лет Ферми собирался написать книгу, посвящённую тем трудным вопросам физики, о которых часто говорят «как хорошо известно», «как нетрудно показать» и т. п. Он начал даже собирать вопросы, лишь кажущиеся элементарными. Но, к сожалению, у него не осталось на это времени. Трудно сказать, что Ферми успел бы сделать ещё, проживи он лет на двадцать больше. В беседе с Э. Сегре в 1946 г., оценивая сделанное им, Ферми сказал: «Одна треть».

Ферми был избран член-корреспондентом АН СССР (1931), членом Национальной академии наук США (1945), почетным членом Эдинбургского королевского общества (1949) и иностранным членом Лондонского королевского общества (1950). Президентом США Ферми был назначен членом Генерального консультативного комитета Комиссии по атомной энергии (1946–1950). Он был вице-президентом (1952) и президентом (1953) Американского физического общества. Помимо Нобелевской премии, Ферми был удостоен золотой медали Маттеуччи Национальной академии наук Италии (1926), медали Хьюза Лондонского королевского общества (1943), гражданской медали «За заслуги» правительства Соединенных Штатов Америки (1946), медали Франклина Франклиновского института (1947), золотой медали Барнарда за выдающиеся научные заслуги Колумбийского университета (1950) и первой премии Ферми, присуждённой Комиссией по атомной энергии Соединенных Штатов Америки (1954). Он был почётным доктором многих высших учебных заведений, в том числе Вашингтонского и Йельского университетов, Рокфордского колледжа. Гарвардского и Рочестерского университетов.

В 1954 г. у Ферми появились признаки серьёзной болезни желудка. Болезнь не поддавалась диагнозу и была сделана диагностическая операция. Обнаружили наличие раковой опухоли с метастазами. Лето 1954 года Ферми провёл в Европе, находясь на последней стадии рака желудка. Он побывал с лекциями во Франции, Германии и Италии, встретился со старыми друзьями. По возвращении в Чикаго, два месяца Ферми посещал различные медицинские процедуры. Положение было безнадёжным. Жена ухаживала за ним в больнице. Кормили его искусственно, а он проводил последний свой эксперимент: измерял поток питательной жидкости, считая капли и засекая время по секундомеру. До последнего момента он сохранял сверхчеловеческую смелость и ясность мысли. Через два месяца после своего 53-го дня рождения, 28 ноября 1954 года, Энрико Ферми умер во сне. Похоронили его в Чикаго.

Его ученик Б. Понтекорво писал: "Великий итальянский физик Э. Ферми занимает особое место среди современных учёных: в наше время, когда узкая специализация в научных исследованиях стала типичной, трудно указать столь же универсального физика, каким был Ферми. Можно даже сказать, что появление на учёной арене XX в. человека, который внёс такой громадный вклад в развитие теоретической и экспериментальной физики, астрономии и технической физики, - явление скорее уникальное, чем редкое".

В США учреждена премия имени Э. Ферми (1956), его имя присвоено Чикагскому институту ядерных исследований, в его честь назван 100-й химический элемент – фермий, а также улицы во многих итальянских городах.

Однажды он сказал:

• Если бы я мог упомнить названия всех элементарных частиц, я бы стал ботаником.

• Философы могут разгневаться и вовлечь меня в бесплодные споры.

• Чудо — это любое явление с вероятностью ниже двадцати процентов.

• Английские астрономы могут стать американскими сенаторами, но реками — никогда.

• Невежество никогда не бывает лучше, чем знание.

• Не надоедайте мне со своими угрызениями совести. В конце концов, это – превосходная физика.

• Та страна, которая сделает «быстрый» реактор, сможет в полном объёме овладеть атомной энергетикой.

• Любой человек, обладающий критической массой различных фактов, способен оценить за 60 секунд абсолютно всё.

• До того, как я приехал сюда, я был озадачен этим вопросом. Выслушав вашу лекцию, я всё еще в замешательстве - но на более высоком уровне.

• Есть два возможных результата: если результат подтверждает гипотезу, то вы сделали измерение. Если результат противоречит гипотезе, значит, вы сделали открытие.

• Тот факт, что не существует никаких ограничений для разрушительности этого оружия, делает само его существование и знание о его конструкции опасностью для человечества в целом.

• Если Вселенная полна потенциально обитаемых планет, то почему мы не видим никаких следов иных цивилизаций?

Рассказывают, что ...

• Г. Бете вспоминал: «Приехав в Рим, я имел честь познакомиться с Ферми и могу сказать, что от него я почерпнул больше, чем от кого бы то ни было ещё в моей жизни».

*Э. Сегре писал: «Все, от техника или механика до высших чинов администрации, очень быстро проникались бесконечным доверием к его таланту и научным суждениям. Люди, непосредственно работавшие с ним, прежде всего обнаруживали, что при сотрудничестве с ним они обычно превосходили самих себя».

• В двадцать шесть лет Ферми занял важную кафедру в университете в Риме. На эту должность он был избран пожизненно. Большинство профессоров достигало такого положения годам к пятидесяти.

• Как утверждают некоторые учёные, стоит возникнуть примитивной жизни, естественный отбор неизбежно заставит её совершенствоваться, двигаясь к знаниям и технологиям. В верности такого мнения усомнился Э.Ферми. В 1950 году он сформулировал резонный вопрос: если внеземные цивилизации - нечто вполне ординарное, то где же они, не должно ли быть очевидно само их присутствие? Это логическое построение получило известность как парадокс Ферми.

*С известным физиком Ферми случилась такая история. В его квартире было холодно, и жена предложила вставить вторые рамы. Поскольку Ферми был человеком науки, он решил сначала теоретически рассчитать, какой эффект дадут эти рамы. Расчеты показали, что эффект незначителен. Жена не прислушалась к этим доводам и все-таки вставила рамы. В квартире стало заметно теплее. Ферми удивился, вернулся к расчетам и обнаружил ошибку.