Оценки дела дочери Д.Кядиса: абстрактная демократия или коррупционная реальность?

В общественное пространство брошены огромные силы, чтобы дискредитировать защищающих дочку Драсюса Кядиса людей, подключены различные институты, политики, политологи и юристы. Хотя имеются абсолютно обоснованные сомнения в немедленной передаче девочки матери, доминирующее общественное мнение, но особо скомпрометировавшие себя в этой истории газета и интернет-портал того же названия («Lietuvos rytas») во всю кричат об угрозах правовому государству.

Сомнений много. Вот некоторые из них: как можно передавать ребёнка в небезопасное окружение матери, в то время как само дело о педофилии ещё не рассмотрено? Ведь это существенный момент, без выяснения которого невозможно решить вопрос о месте проживания девочки. Она не могла подвергаться сексуальному растлению без ведома матери, а выводы психологов свидетельствуют, что девочка не склонна фантазировать. Как это согласуется с решением о срочном возвращении ребёнка биологической матери? Как дело такой большой важности может рассматривать только один единственный судья небезупречной репутации (по сведениям американцев)? Какими правовыми и фактическими аргументами он руководствовался? Почему не преданы огласке противоречивые данные дела о педофилии, в частности, результаты проверки Андрюса Усаса и Лаймуте Станкунайте на детекторе лжи, или различия в оценках литовских и шведских экспертов обстоятельств смерти Д.Кяджюса?

Наконец, ключевой вопрос: почему нет ответа, существует ли сеть педофилов в Литве и имели ли место развратные действия в отношении девочки или же это плод фантазии и амбиций её отца?

Ведь не могут же правоохранительные органы не ответить на этот вопрос после стольких жертв и такого общественного резонанса, хотя, похоже, его хотят «замылить» и хотят, чтобы дело закончилось ничем, как и во всех случаях резонанс.

И вообще, как объяснить, почему газеты и интернет-портал, а потом и некоторые другие службы новостей (в частности, LNK) так громко кричат о том, что матери не отдают девочку, и совсем не интересуются о существенных обстоятельствах дела о педофилии?

Вместо ответов на совершенно обоснованные и актуальные для общественности вопросы нас постоянно пичкают конституционными правовыми аргументами демократического государства. На фоне правового государства иронично и по-кафкиански звучит, что громче всех честь правового государства защищает газета, покушавшаяся на финансовые основы Литовского государства, когда опубликовала полную дезинформацию о якобы инициированной президентом атаке на банки литовского капитала.

Но это лишь некоторые из имеющихся сомнений. В этой статье мы хотели бы рассмотреть, чего стоят конституционные аргументы об автономии судебной системы и отправлении правосудия здесь, в Литве.

Большую часть людей смущает, кажется, неотразимый аргумент демократического правового государства о том, что правосудие отправляют только суды, что суды являются беспристрастными, что политики и общественность не должны оказывать влияние на судей, что судебные решения обязательны к исполнению, ибо в противном случае в стране воцарятся хаос или суды Линча.

Нормативная теория нормативной и остаётся. Реальная демократия действует не в вакууме, не в каком-то абстрактном пространстве, а в определённой социальной действительности, в определённом социальном процессы и контексте, который может исказить абстрактно справедливые конституционные принципы.

Индекс коррупции в Литве (ниже 5) показывает, что коррупция не контролируется, что дела не становятся лучше, что у судебной системы нет механизма отчётности перед общественностью. Более того, отсутствует даже система информирования общества, нет традиций и навыков общения с населением и объяснить мотивированность судейских решений. Судебная система всё время противилась наведению мостов с обществом. Сомнение в любом решении суда, не говоря уже о критике, соответственно встречалось в штыки как нападение. Очень часто обоснованные сомнения, как и прежде, отбиваются нормативными конституционными аргументами - вмешиваться в работу судов нельзя, на него нельзя оказывать давление.

По многим делам, резонансным и обычным, зачастую принимаются странные и непонятные решения (какая неправительственная организация фиксирует их?). Механизм саморегулирования - Совет судей - не работает и занимает точно такую же враждебную позицию по отношению к общественности. Кто слышал о реальных проступках судей за последние 20 лет их работы или об их самокритичных и решительных действиях, не считая инициированных президентом Далей Грибаускайте дисциплинарных дел в отношении парочки судей?

Нам надо осознать, что абстрактные демократические аргументы разваливаются и теряет свой оригинальный (западный) смысл в коррупционной социальной реальности. Что социальная реальность Литвы до сего времени организовывалась по принципам клановости и что необходимо переписать или переинтерпретировать этот классический демократический лексикон. Его элита искусственно заучила только для того, чтобы защищать свой социальный статус.

Интересна позиция бывшего судьи Конституционного суда Эгидиюса Куриса, высказанная в одной радиопередаче: дескать, из-за советского прошлого (политизация, идеологизация судебной системы) в Литве необходимо ещё больше повысить гарантии независимости судов. С этим можно было бы полностью согласиться, если бы видели, что суды только и ждут, чтобы быть в состоянии отправлять объективное, беспристрастное правосудия, что они готовы защищать гражданское общество, что они демонстрируют открытость, диалог и чуткость. Но мы видим совсем другую тенденцию: захватывая себе конституционную автономию, постсоветские суды погрязли в полном противостоянии обществу, в полной закрытости, коррумпированности, высокомерии и так далее. Как можно оперировать такими конституционными аргументами, не принимая во внимание очевидную сложившуюся в судебной системе Литвы ситуацию?

Видя в таком свете перипетии передачи дочери Кядиса, мы можем считать, что это дело оказалось на перепутье дальнейшего развития литовского общества. Речь идёт не только об отказе Неринги Венцкене передать девочку. Речь идёт не только о невыполнении решения суда. И это дело не только толпы людей в Гарляве. Это, скорее, некоторая искорка надежды на возможность очистки общества от клановой модели. Кажется, высказывания президента Д.Грибаускайте показывают, что она именно так расценивает данное дело, поэтому удостоилась большого уважения и поддержки не потерявших ещё гражданской активности людей. Как точно по этой же причине она подверглась массированным атакам из среды «государственников» и некоторых средств массовой информации.

Дело Д.Кядиса и его элементы, как определение места проживания девочки, взывают к вниманию со стороны высшей судебной инстанцией, требуют её вердикта, а не районного суда, с обязательным подключением общественности на принципах гласности, прозрачности и информации. В противном случае абстрактные конституционные тезисы не защитят от постсоветского социального процесса, когда правоохранительные органы нечаянно становятся преступникоохранителями.