Роды... под оскорбления

Когда сегодня эта молодая, улыбчивая женщина катит по улицам Вильнюса коляску со своей долгожданной малышкой, со стороны кажется, будто она ничем не отличается от сотен других молодых мам. Но на самом деле те страдания и унижения, которые ей выпало испытать в самый трудный и самый радостный момент своей жизни – во время рождения первенца, трудно себе даже вообразить. Особенно в ХХI веке. И тем более в столице страны, помпезно именующей себя «центром Европы».

Каждое рождение – чудо и огромный риск

Супруги Беата и Александр (назовём их так - настоящие имена редакции известны) женаты уже несколько лет, и их супружество можно назвать очень благополучным. Они любят и хорошо понимают друг друга, оба получили хорошее образование, успешно работают, сообща помогая близким в разных нелёгких ситуациях, которые случаются почти в каждой семье.

Единственной трудностью этой дружной семьи долгое время было отсутствие собственных детей. Но назвать Беату и Александра совершенно неопытными родителями всё же нельзя: несколько лет назад они стали официальными опекунами живущей вместе с ними общительной племянницы, которая нынешней осенью уже пошла в 1-й класс.

А несколькими месяцами раньше эта самая племянница восторженно приветствовала появление на свет своей названной сестрички – первенца Беаты и Александра. И хотя малышка появилась на свет вовремя и вполне здоровенькой, у её родителей, увы, были почти 100-процентные шансы на то, чтобы вообще потерять ребёнка в момент рождения. Так каждый из нас может нечаянно выпустить из рук здоровое яйцо, которое могло бы стать полноценным цыплёнком, а вместо этого бесполезной лужицей растекается по земле...

Сравнение, может, чересчур банальное, но точное: любая мама его поймёт. Ведь как бы благополучно ни протекала беременность, роды – всегда пограничная полоса между жизнью и смертью. И с мамой, и с малышом в эти решающие, сверхнапряжённые для обоих организмов часы могут произойти самые непредвиденные ситуации, способные надолго или – не дай Бог! – на всю жизнь сказаться на их физическом и психическом здоровье. Любая роженица об этом знает и вполне осознанно принимает на себя огромный риск и ответственность за себя и своего малыша. Так всегда было, испокон веков. Но современные женщины в цивилизованных странах надеются, конечно, не только на самих себя, но и на своевременную помощь медиков – врачей, акушерок, анестезиологов, медсестёр, санитарок. А вот с этим у нас уж кому как повезёт...

«Мы оцепенели от наглости…»

Поначалу и Беате с Александром казалось, что им повезло. Они серьёзно готовились к важному в своей жизни событию, посещали специальные курсы, заранее знали, что их малышка появится на свет именно в Вильнюсском родильном доме на улице Тизенхаузу. И когда начались роды, в четверг вечером, прибыли в это медицинское учреждение. Одним из первых документов, которые подписала здесь Беата, был её официальный запрет на то, чтобы при родах присутствовал муж. «Просто считаю, что это не мужское дело», - твёрдо заявила она. И Александр не протестовал – они с женой давно обо всём договорились. Поэтому, побыв какое-то время в больнице и убедившись, что всё в порядке, он спокойно уехал домой.

Но роды затянулись, и около 7 часов утра в пятницу Беата позвонила мужу, попросив минеральной воды, так как привезённая накануне закончилась. «Как раз успею заехать в больницу перед работой», - подумал он.

Однако на работу в тот день Александру выйти вообще не пришлось. К тому моменту, когда он снова прибыл в Вильнюсский родильный дом, в предродовом отделении, где лежала Беата, заступила на дежурство новая смена врачей и акушерок. И Александра немедленно «пристроили к делу»: оказалось, его жена уже давно лежит под капельницей, лекарство в которой подходит к концу, капельница отчаянно пищит, а вокруг - никого из персонала. Александр блуждал по коридорам, пытаясь кого-либо дозваться, пока, наконец, подошедшая дежурная акушерка Йоланта Ясинскене ему не пояснила: «Вот эту штуку нажимай, чтобы не пищала». И снова исчезла.

Счастье, что Александр быстро сообразил: оставлять жену в одиночестве теперь ни в коем случае нельзя. Когда капельница всё-таки опустела, Беате с иголкой в вене пришлось провести под ней ещё около двух часов – Александр снова не мог дозваться никого из персонала.

Часы текли один за другим, роды явно принимали критический характер, мучения роженицы и огромное нервное напряжение будущих родителей нарастали, а дежурная акушерка Йоланта Ясинскене лишь периодически заглядывала к ним в палату, да и то, похоже, лишь за тем, чтобы нанести очередное оскорбление, а не помочь.

Судя по написанной позже официальной жалобе руководству больницы и службе медицинского аудита, молодым супругам пришлось вместо деятельного и профессионального участия в родовом процессе выслушать от Й.Ясинскене многочисленные грубые упрёки в том, что они не там и не тому учились, что не работают по приобретённой специальности и вообще не умеют жить. Периодически акушерка исчезала, а, возвращаясь, час от часу становилась всё грубее и бесцеремоннее. Она обвиняла измученную роженицу в том, что у неё мозги тринадцатилетней девчонки, и, мол, потому ей ничего не удаётся, и она ничего не понимает в родовом процессе. Оскорбления акушерки сыпались и на голову Александра: «Не знаю, как ты живёшь с такой тупой женой, как будешь воспитывать с ней детей!..»

После очередной отлучки Ясинскене перешла уже на совершенно нецензурную, низменную лексику, сравнивая роды с физиологическими отправлениями, которым Александр якобы срочно должен обучить жену. А когда родовой процесс снова застопорился, вместо того чтобы позвать врачей, Ясинскене обрушилась на Беату и Александра с откровенными угрозами в нецензурной форме: мол, надоели вы мне до чёртиков, давайте уж рожайте скорее, мне вообще всё равно, какой ребёнок у вас появится, – живой или мёртвый!..

Были со стороны акушерки ещё и оскорбления действием, и унижения измученной роженицы, но об этом публично, в газете, рассказать просто невозможно.

…Когда в половине седьмого вечера новорождённая малышка всё-таки появилась на свет, и вконец обессилевшая Беата попыталась подбодрить мужа словами, что девочка похожа на него, она снова услышала от акушерки громкое оскорбление: «Ну ты и дура!»

«Мы просто оцепенели от этого бесконечного хамства, грубости, наглости и не задавали никаких вопросов, - рассказывали позже молодые родители. – Тем более что в самый момент родов в палате всё же появилось несколько специалистов во главе с врачом Марией Диляутене, все они слышали громкую нецензурную брань акушерки, но никто не сделал ей замечания, никто за нас не заступился, не поддержал».

И вскоре они снова остались один на один с Й.Ясинскене. Теперь уже втроём, вместе с новорождённой девочкой, которую акушерка, не обмыв и не приведя в порядок, голенькой небрежно положила на живот Беате. И снова куда-то удалилась. Думая, что так и положено, Александр и Беата поначалу не протестовали. Но через два с лишним часа, когда едва прикрытой одеялом маме с малышкой стало отчаянно холодно, и к тому же малышка дважды опорожнила на маму содержимое своего желудка, но ни врач, ни акушерка, ни санитарка за это время так и не появились, Александр снова заметался по отделению в поисках помощи. Коридоры пустовали, зато через приоткрытую дверь кабинета рядом с постом дежурной медсестры Александр увидел, что персонал занят важным делом: там с возлияниями и закусками шумно отмечали уход Й.Ясинскене в предстоящий очередной отпуск.

Поэтому за всё, что случилось с Беатой в Вильнюсском родильном доме потом, эта акушерка формально как бы не отвечает.

Главное – не молчать

А случилось там с молодой мамой ещё много странного и опасного.

Несмотря на очень длительные, трудные роды, огромную кровопотерю, физическое и нервное истощение, никто из медиков не обратил на Беату особого внимания. После хлопот мужа возле новоиспечённой мамы появились, наконец, заботливые санитарки, они привели Беату с малышкой в гигиенический порядок и вскоре перевезли из владений бесцеремонной Й.Ясинскене в другое, послеродовое отделение. И снова оставили одних. К счастью, уже без грубостей. Но и без должной помощи.

Всё недавно пережитое в сознании Беаты стала понемногу вытеснять радость от появления здоровенькой малышки. Но когда спустя какое-то время молодая мама попыталась было сама сменить дочке пелёнку, она никак не могла сообразить, почему вдруг мягко осела на пол. К счастью, лежащую на полу Беату случайно обнаружила санитарка. И забила тревогу, позвала специалистов.

Оказалось, кровяное давление у молодой мамы просто предельное – 50 на 80, а нормальный уровень гемоглобина упал уже вдвое. Снова уколы, компрессы, капельницы… Через какое-то время обнаружилось, что во время родов Беате занесли ещё и инфекцию, начался воспалительный процесс, значит, без антибиотиков кормящую маму теперь просто не вылечить. В считанные дни со счёта молодой семьи на оплату лекарств и уже гарантированный больничный уход ушли последние 1200 литов, отложенные на приданое новорождённой. Но и этого было недостаточно – здоровье молодой мамы срочно пришлось спасать за счёт финансовой помощи старших родственников-пенсионеров.

Ещё 12 дней Беата находилась в родильном доме для прохождения неотложного курса интенсивной терапии. При этом специалисты другого отделения настаивали на немедленной выписке из роддома её здоровой дочки – нечего, мол, у нас место зря занимать.

Судя по всему, это стало последней каплей, переполнившей чащу испытаний. Тут молодая мама не стерпела, возмутилась и, как её ни отговаривали, всё же написала официальную жалобу руководству больницы. Как говорит Беата, только после этого шага и вмешательства недавно назначенного нового главного врача Вильнюсского родильного дома Корнелии Мачюлене её положение в больнице стало меняться к лучшему.

Правда, за восстановление своего здоровья Беате пришлось повоевать ещё долго – несколько недель кряду. И спокойно гулять с коляской по зелёным улицам своего микрорайона она смогла далеко не сразу. Естественно, в это время ей звонили коллеги по работе, родные, знакомые – поздравляли, интересовались самочувствием. И, едва сдерживая физическую и психологическую боль, Беата снова и снова во всех подробностях честно рассказывала, как ей пришлось рожать свою долгожданную дочку в ХХI веке не в какой-то глухой деревне, а в столице европейского государства.

Именно коллеги Беаты обратились в нашу редакцию с просьбой: предайте гласности эту историю, о таком нельзя молчать! Мы благодарны им за человеческое и гражданское беспокойство и тоже считаем: молчать об этом нельзя.

К нашему общему удовлетворению, «родовым оскорблением» Беаты и её мужа всерьёз занялись и в самом Вильнюсском родильном доме. У руководства этого учреждения хватило мужества и принципиальности после проведения серьёзного коллективного аудита уволить акушерку Йоланту Ясинскене, как записано в протоколе, «за нарушение медицинской этики, унижение пациенток и неуважение к данному медицинскому учреждению». Тем более что в ходе выяснения обстоятельств по жалобе Беаты удалось установить неоднократные подобные случаи нарушения прав пациенток со стороны Ясинскене и три, и даже восемь лет назад. Вот только письменных свидетельств этого беспредела никто из пострадавших в больничном архиве не оставлял. Мы тоже встречались с некоторыми из этих женщин, и они подтвердили, что, несмотря на пережитые унижения, всё же поддались на уговоры «не создавать проблем себе и своему ребёнку».

Однако если вы полагаете, что посрамлённое хамство так легко сдаёт свои позиции, то глубоко ошибаетесь. Помня о том, что «лучшая защита – нападение», отставная акушерка ринулась восстанавливать свои попранные, по её мнению, права и подала на руководство больницы в суд, требуя признать своё увольнение незаконным, восстановить её на работе, возместить вынужденный прогул и даже оплатить нанесённый ей моральный ущерб, который Й.Ясинскене оценила в 5 тысяч литов, – мол, ей, оскорблённой в своих лучших чувствах и профессиональных умениях, пришлось вследствие этого обращаться к психологу и принимать дорогие успокоительные лекарства. От своих собственных грубых, нецензурных моральных и даже физических оскорблений роженицы и её мужа, подтверждённых ими в ходе одного из судебных заседаний, на котором присутствовал и корреспондент «Обзора», отставная акушерка отказалась, настаивая, что действовала «исключительно в рамках медицинского протокола».

Судебная тяжба ещё не доведена до конца, поэтому о её результатах говорить рано. Надеемся лишь, что при любом решении руководство Вильнюсского родильного дома согласится прокомментировать нашей газете и этот судебный вердикт, и общую ситуацию с соблюдением этических норм пациентов в своём учреждении.

Поэтому к этой теме мы ещё наверняка вернёмся.