Создатель научных основ селекции. Часть 2 - Статьи об истории

(Продолжение. Начало здесь =>>)

В июне 1939 года ближайший сторонник Лысенко И.И.Презент направил председателю Совнаркома СССР В.М.Молотову докладную записку, в которой, в частности, писал: «Хору капиталистических шавок от генетики в последнее время начали подпевать и наши отечественные морганисты.

Вавилов в ряде публичных выступлений заявляет, что «мы пойдём на костёр», изображая дело так, будто бы в нашей стране возрождены времена Галилея. Поведение Вавилова и его группы приобретает в последнее время совершенно нетерпимый характер. Вавилов и вавиловцы окончательно распоясались, и нельзя не сделать вывод, что они постараются использовать международный генетический конгресс для укрепления своих позиций и положения… В настоящее время подготовка к участию в конгрессе находится целиком в руках Вавилова, и это далее никоим образом нельзя терпеть. Если судить по той агрессивности, с которой выступают Вавилов и его единомышленники, то не исключена возможность своеобразной политической демонстрации «в защиту науки» против её «притеснения» в Советской стране. Конгресс может стать средством борьбы против поворота нашей советской науки к практике, к нуждам социалистического производства, средством борьбы против передовой науки».

На докладной стоят подпись и виза президента ВАСХНИЛ, академика Лысенко. По одной из распространённых версий, именно эта докладная записка послужила причиной ареста Вавилова: ознакомившись с её содержанием, Берия попросил Молотова дать санкцию на арест.

Летом 1939 г. VII Международный генетический конгресс состоялся, но не в СССР, а в Эдинбурге (Шотландия). Его президентом ещё в 1938 г. был избран Вавилов. Но в выезде в Англию ему отказали. На нём не было советской делегации. Избранный президентом вместо Вавилова английский генетик Ф. Крю сказал при открытии конгресса: «Вы пригласили меня играть роль, которую так украсил бы Вавилов. Вы надеваете его мантию на мои не желающие этого плечи. И если я буду выглядеть неуклюже, то вы не должны забывать: эта мантия сшита на более крупного человека».

Место председателя конгресса (буквально, пустое кресло на сцене) так и осталось незанятым.

Вавилов, как один из ключевых научных руководителей СССР, часто встречался со Сталиным. По свидетельству cоратникa Вавилова, биологa Е. С. Якушевского, в ночь с 20 на 21 ноября 1939 года состоялась последняя встреча Вавилова и Сталина. Якушевский вспоминал об этом: «Вместо приветствия Сталин сказал: „Ну что, гражданин Вавилов, так и будете заниматься цветочками, лепесточками, василёчками и другими ботаническими финтифлюшками? А кто будет заниматься повышением урожайности сельскохозяйственных культур?“

Вначале Вавилов опешил, но потом, собравшись с духом, начал рассказывать о сущности проводимых в институте исследований и об их значении для сельского хозяйства. Поскольку Сталин не пригласил его сесть, то Вавилов стоя прочитал устную лекцию о вировских исследованиях. Во время лекции Сталин продолжал ходить с трубкой в руке, и видно было, что ему всё это совершенно неинтересно. В конце Сталин спросил: „У Вас всё, гражданин Вавилов? Идите. Вы свободны“».

Научная деятельность Вавилова была прервана в 1940 году: находясь в экспедиции в Черновцах 6 августа он был арестован (постановление на арест было утверждено лично Л.П.Берией). Обвинения были стандартными - вредительство и шпионаж. В материалах обвинения говорилось, например, такое: «Портил посадочные площадки Ленинградского военного округа, производя засев аэродрома семенами, зараженными карантинным сорняком ... продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведёт борьбу против теорий и работ Лысенко, Цицина и Мичурина, имеющих решающее значение для сельского хозяйства СССР». До конца своих дней активно и открыто протестовал против ареста Н. И. Вавилова академик Д. Н. Прянишников. После ареста Вавилова Прянишников представлял его к награждению Сталинской премией, выдвигал его кандидатуру на выборы в Верховный Совет СССР.

Менее чем за год Вавилов прошёл через 400 допросов. Как отмечает большинство биографов Вавилова, во время допросов он подвергался пыткам. Вавилова доводили до состояния невменяемости, когда от бессонных ночей, от постоянных унижений и угроз любой человек терял не то что самоконтроль, а был согласен признаться в чём угодно, лишь бы выйти живым из кабинета следователя.

В ходе допросов Вавилов дал показания о том, что занимался вредительством по заданию бывшего наркома земледелия СССР Я. А. Яковлева, арестованного и расстрелянного незадолго до этого. Вавилову также вменялось в вину то, что он являлся одним из руководителей никогда не существовавшей «Трудовой крестьянской партии». Поводом для этого обвинения послужило то, что Вавилов в своё время ходатайствовал за арестованных по «Делу Трудовой крестьянской партии», среди которых были известные агрономы и учёные. Как отмечают источники, по делу Вавилова было привлечено множество сфабрикованных документов, и всё дело было полностью сфабриковано.

На суде присутствовали лишь обвиняемый и трое военных судей; свидетели и защита отсутствовали. Суд, продолжавшийся несколько минут, приговорил его к расстрелу. По приговору Вавилов был признан виновным в том, что он в 1925 году якобы являлся одним из руководителей никогда не существовавшей «антисоветской организации», именовавшейся «Трудовая крестьянская партия», а с 1930 года якобы являлся активным участником также никогда не существовавшей «антисоветской организации правых», действовавшей в системе наркомзема СССР; Вавилов, используя служебное положение Президента сельскохозяйственной Академии, директора института Растениеводства, директора института Генетики и, наконец, вице-президента сельскохозяйственной академии наук им. Ленина и члена Академии наук СССР, в интересах «антисоветской организации» якобы «проводил широкую вредительскую деятельность, направленную на подрыв и ликвидацию колхозного строя и на развал и упадок социалистического земледелия в СССР»; кроме того, Вавилов, «преследуя антисоветские цели», якобы «поддерживал связи с заграничными белоэмигрантами, передавал им сведения, являющиеся государственной тайной Советского Союза».

Согласно протоколу судебного заседания, Вавилов на суде виновным себя признал частично. Однако уже после осуждения Вавилов подал заявление на имя Л.Берии, в котором отказывался от ранее данных им показаний и заявил, что он «никогда не занимался контрреволюционной деятельностью». Все проходившие по этому по делу осужденные были расстреляны 28 июля 1941, в отношении Вавилова исполнение приговора по инициативе того же Л.П.Берия было отложено.

9 июля 1941 года Вавилов обратился с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о помиловании. 26 июля 1941 это ходатайство было отклонено.

15 октября 1941 года в связи с эвакуацией, проводившейся в связи с подходом немецких войск к Москве, Вавилов был этапирован в тюрьму № 1 Саратова, где находился с 29 октября 1941 года по 26 января 1943 года. В саратовской тюрьме Вавилов содержался сначала в карцере-одиночке, а затем его перевели в камеру, где сидели академик И. К. Луппол и инженер-лесотехник И. Ф. Филатов. Николай Вавилов дважды находился на лечении в тюремной больнице. Тяжёлые условия содержания в тюрьме (отсутствие прогулок, запрет на пользование тюремным ларьком, получение передач, мыла и т. п.) подорвали его здоровье.

25 апреля 1942 года Вавилов направил заявление на имя Л. Берии с просьбой о смягчении участи, предоставлении работы по специальности и разрешении общения с семьёй.

Вавилов писал: «1 августа 1941 г., т.е. через три недели после приговора, мне было объявлено в Бутырской тюрьме Вашим уполномоченным от Вашего имени, что Вами возбуждено ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР об отмене приговора по моему делу и что мне будет дарована жизнь. 2 октября 1941 г. по Вашему распоряжению я был переведен из Бутырской тюрьмы во Внутреннюю тюрьму НКВД, и 5 и 10 октября я имел беседу с Вашим уполномоченным о моем отношении к войне, к фашизму, об использовании меня как научного работника, имеющего большой опыт. Мне было заявлено 15 октября, что мне будет предоставлена полная возможность научной работы как академику, что будет выяснено окончательно в течение 2–3 дней. В тот же день 15 октября 1941 г. через три часа после беседы, в связи с эвакуацией, я был этапом направлен в Саратов в тюрьму № 1, где, за отсутствием в сопроводительных бумагах документов об отмене приговора и о возбуждении Вами ходатайства об его отмене, я снова был заключен в камеру смертников, где и нахожусь по сей день… Как мне заявлено начальником Саратовской тюрьмы, моя судьба и положение зависит в целом от центра».

Камера смертников находилась под землей и не имела окон, смертники были лишены прогулок, им было запрещено даже мыться. Вавилов заболел цингой, затем у него началась дистрофия. В 1942 жена Вавилова была эвакуирована в Саратов и жила в двух-трех километрах от тюрьмы, однако, введенная в заблуждение НКВД, полагала, что её муж находится в заключении в Москве.

23 июня 1942 года Президиум Верховного Совета СССР постановил заменить Вавилову высшую меру наказания 20 годами лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях. Предполагается, что определённое влияние на Берия могла оказать позиция академика Д.Н.Прянишникова, ходатайствовавшего о смягчении приговора и добившегося личной встречи с Берия (жена Берия была аспиранткой на кафедре Прянишникова). Однако, как отмечает доктор исторических наук В.Д.Есаков, заявление Вавилова на имя Берия «совпало (или было предопределено) с решением Лондонского Королевского Общества от 23 апреля 1942 г. об избрании Вавилова и известного математика И.М.Виноградова своими иностранными членами (он так и не узнал об этом).

О нём вспомнили в связи с высокой оценкой его вклада в науку со стороны высшего научного учреждения Англии — союзницы СССР по антигитлеровской коалиции… Но никто не рискнул бы, даже Берия, осуществить» перевод Вавилова в особый лагерь «и допустить к работам в области растениеводства столь известного человека без санкции официального главного растениевода страны, каковым был Лысенко, поддерживавшийся Сталиным».

Во время пребывания в саратовской тюрьме Вавилов заболел воспалением лёгких и переболел дизентерией, которой он заразился во время эпидемии в 1942 году. В последний год своей жизни Н.И.Вавилов страдал дистрофией. Итогом всех болезней стал упадок сердечной деятельности, из-за которого наступила смерть.

26 января 1943 года Вавилов скончался от истощения в тюремной больнице. Умер от голода учёный, открывший новые сорта культурных растений, давший стране миллионы тонн зерна.

Похоронили великого учёного в братской могиле для заключённых на Воскресенском кладбище Саратова.

20 августа 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР отменила судебный приговор от 9 июля 1941 и прекратила дело в отношении Н. Вавилова за отсутствием состава преступления. Тем самым с Вавилова были сняты абсолютно все обвинения. Допрошенный в ходе проверки академик Лысенко охарактеризовал Вавилова положительно, как выдающегося ученого, и высоко отзывался о его деятельности. Теперь, без своего покровителя Сталина, Лысенко действовал так, как будто никогда не произнёс ни одного плохого слова против Вавилова.

Псевдоучение Лысенко нанесло непоправимый ущерб советскому сельскому хозяйству. Под руководством Лысенко была полностью разгромлена советская генетика. Позже было однозначно доказано, что все его теории основаны на лженаучных исследованиях и фальсификациях результатов опытов. Умер Лысенко в 1976 году.

После реабилитации Президиум Академии наук СССР восстановил Вавилова в списках академиков (при этом ранее Общее собрание АН СССР этого звания его не лишало).

Среди наград Вавилова наиболее значимыми являются полученная в 1925 году Большая серебряная медаль имени Н.М.Пржевальского Русского географического общества, Ленинская премия (1926 год), Большая золотая медаль ВСХВ (1940 год). В целом же настоящее признание в стране деятельность учёного получила уже после его смерти и реабилитации.

Именем братьев Вавиловых назван открытый в 1977 году астероид из главного пояса астероидов — 2862 Vavilov. Имя Вавилова носит кратер на обратной стороне Луны и ледник Вавилова на Северной Земле. Ещё один ледник, находящийся у Дарвазской стены (хребет Академии наук, Памир), назван именем Вавилова в 1931 году по решению Всесоюзного географического общества. Рядом с ним расположен перевал Вавилова. Посёлок Вавилово (бывшая Опытная сельскохозяйственная станция, основанная Вавиловым) находится в Дербентском районе Дагестана. В честь Вавилова назван род растений Вавиловия (Vavilovia) семейства Бобовые, а также целый ряд видов растений.

В 1965 году, в период возрождения генетических исследований, было создано Всесоюзное общество генетиков и селекционеров им. Н. И. Вавилова. Под таким названием общество действовало до 1992 года, когда его преемником стало Вавиловское общество генетиков и селекционеров. В 1967 году имя Николая Ивановича Вавилова было присвоено Всесоюзному научно-исследовательскому институту растениеводства (ныне Всероссийский институт растениеводства им. Н. И. Вавилова), которым он руководил с 1921 по 1940 год. В 1981 году имя Н. И. Вавилова было присвоено СХИ - сельскохозяйственному институту в Саратове (ныне Саратовский государственный аграрный университет имени Н. И. Вавилова). В 1983 года имя Николая Вавилова было присвоено Институту общей генетики АН СССР (ныне Институт общей генетики имени Н. И. Вавилова РАН). В 2001 году имя Н. И. Вавилова было присвоено средней школе № 66, расположенной в посёлке Юбилейный Волжского района Саратова.

Бюст Николая Вавилова установлен в Всероссийском институте растениеводства. В 1997 году в центре города Саратова в начале улицы Вавилова был установлен ему памятник. При входе на Воскресенское кладбище Саратова, где Вавилов похоронен в общей могиле заключённых, также установлен памятник.

Титульный лист международного журнала «Генетика», выходящего в Лондоне, обрамлен постоянной двойной рамкой, внутри которой начертаны имена крупнейших естествоиспытателей; среди них, рядом с именами Линнея, Дарвина, Менделя, — имя Вавилова.

Его можно назвать энциклопедистом XX века. Генетика, ботаника, со многими её разветвлениями, агрономия, теория селекции, география растений — это далеко не полный круг его научных исканий. Вавилову принадлежит несколько фундаментальных открытий в биологии и целый ряд замечательных идей, которые до сих пор продолжают разрабатываться современными учёными.

Кроме того, он первым применил на практике совершенно новый, глобальный подход к изучению растительного мира как единого целого в масштабах всей планеты. Проложенный учёным путь стал той магистралью, по которой развивается современная биология.

И сегодня кажется непостижимым, что на протяжении многих лет не только открытия, но и само имя Вавилова всячески замалчивались.

Однажды он сказал:

Если вы пришли в науку, то вы обречены работать над собой до гробовой доски.
В науке не может быть диктата, иначе она перестаёт быть наукой.
Жизнь коротка, надо спешить.
Жизнь наша – на колесах.
Мне не жалко отдать жизнь ради самого малого в науке... Бродя по Памиру и Бухаре, приходилось не раз бывать на краю гибели, было жутко не раз... И как-то было даже, в общем, приятно рисковать.
Пойдем на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся!
Ряды русских ученых редеют день за днем, и жутко становится за судьбу отечественной науки, ибо много званных, но мало избранных.
Специфика наших расхождений заключается в том, что под названием передовой науки нам предлагают вернуться, по существу к воззрениям, которые пережиты наукой, изжиты, то есть к воззрениям первой половины или середины 19-го века.
Работа и есть личная жизнь.
Удельный вес науки в стране определяется не только средствами, отпускаемыми по государственному бюджету, числом исследовательских институтов, но прежде всего кругозором научных деятелей, высотой их научного полета.
Мне очень по душе нарушение основного закона Ньютона – закона инерции покоя, превращения его в инерцию движения.
Мы — педагоги, преподаватели ради любви к делу. Ибо каждый из нас видит смысл жизни в том, чтобы сделать побольше, проложить тропу поглубже, и то, что мы сделали, накопили, передать стране, которой мы преданы.

Рассказывают, что...

На 3-м Всероссийском селекционном съезде в Саратове Вавилов выступил с докладом «Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости». Делегаты съезда устроили ему овацию. Участник съезда профессор В. Р. Заленский при этом воскликнул: «Это биологи приветствуют своего Менделеева!» Знаменательные слова сказал профессор Н. М. Тулайков: «Что можно добавить к этому докладу? Могу сказать одно: не погибнет Россия, если у нее есть такие сыны, как Николай Иванович!»
Жена болгарского генетика Дончо Костова Анна Костова-Маринова свидетельствует: «Дончо рассказал мне, как однажды после работы Николай Иванович повел его к себе ужинать. Среди приглашенных был брат Николая Ивановича академик С.И.Вавилов. Николай и Сергей были всю жизнь дружны. Николай не мог говорить о брате иначе как с нежностью. Но на этот раз между ними возникла размолвка. Речь шла о том, какой вред подлинной науке приносят нападки и обвинения со стороны Лысенко, как трудно в такой обстановке отстаивать правильные научные позиции. Сергей Иванович Вавилов в беседе стал на ту точку зрения, что поскольку внешние силы на стороне Лысенко, то не следует вдаваться в дискуссию с ним. Это-де бесполезно и даже опасно. С холодной иронической усмешкой Николай Иванович похлопал сидящего рядом брата по плечу и сказал: «Трус ты, Сергей, трус». Очевидно, Сергей Иванович почувствовал по тону всю силу осуждения, которую брат вложил в эти слова, потому что больше не сказал ни слова и вскоре ушёл».
Чувство вины за свою пассивность, боль за случившееся с братом все более крепла в душе Сергея Ивановича Вавилова. В конце войны он приехал в квартиру, которую занимала первая жена Николая, E. H. Сахарова, с сыном Олегом. Сергей долго беседовал с племянником о необходимости отправиться за справками на Лубянку, настаивал на том, чтобы Олег продолжал розыски отца. Тайком, чрезвычайно осторожно расспрашивал он тех, кто вернулся из лагерей и тюрем: не слыхали ли чего-нибудь о брате. Желание знать правду о конце Николая, пусть горькую, но правду, превратилось у Сергея Ивановича в конце концов в настоящую манию.

В январе 1951 года, находясь на лечении в санатории «Барвиха», президент АН СССР, не сказав никому ни слова, уехал в Саратов. Сергей Иванович искал свидетелей смерти брата, искал его могилу. Но найти ничего не смог. Он вернулся в Москву и умер две недели спустя. Это случилось 25 января 1951 года, почти день в день с братом. Было ли это только случайное совпадение – неизвестно.

В 1920 г. Вавилов впервые встретился с И. В. Мичуриным. Именно Вавилов привлек внимание к этому человеку, к его много десятилетий продолжавшейся работе по отбору и созданию новых сортов плодовых растений. Их связывала взаимная симпатия и уважение. Престарелый Мичурин пытался постичь новые достижения биологии. Много лет спустя, после смерти Мичурина, Лысенко и Презент представили Мичурина как основателя новой, «мичуринской биологии», и противопоставили Мичурина Вавилову и всем сторонникам истинной науки.
Нобелевский лауреат, генетик Г. Меллер вспоминал: «Всех, кто знал Николая Ивановича, воодушевляли его неисчерпаемая жизнерадостность, великодушие и обаятельная натура, многосторонность интересов и энергия. Эта яркая, привлекательная и общительная личность как бы вливала в окружающих свою страсть к неутомимому труду, к свершениям и радостному сотрудничеству. Я не знал никого другого, кто разрабатывал бы мероприятия такого гигантского масштаба, развивал их все дальше и дальше и при этом вникал бы так внимательно во все детали».
Включившись в дискуссию между ламаркистами и генетиками, Т.Д.Лысенко и И.И. Презент не дискутировали со своими противниками, а «разоблачали» их. Н.И.Вавилов и его сторонники относились к дискуссии серьёзно, они верили в то, что им удастся убедить общественность и руководство страны в гибельности «теории» Лысенко.

В поднятой в прессе компании против генетиков, возглавляемой Лысенко и Презентом, изображали генетиков как противников «мичуринской биологии», как носителей буржуазной идеологии, как «врагов народа». Остриё атак было направлено против Вавилова. Возвратившись в 1933 г. из экспедиции по Америке, Вавилов узнаёт, что арестованы 18 его сотрудников. Он пытался защитить коллег, но последовало распоряжение лишить его права выезда за границу в экспедиции.

В феврале 1935 г. Лысенко выступил на II Съезде колхозников - ударников. Когда он говорил о «вредителях и кулаках» в науке, о «классовой борьбе на фронте яровизации», присутствовавший на заседании Сталин воскликнул: «Браво, товарищ Лысенко, браво!» Получив такую поддержку, Лысенко и вовсе перестал заботиться о научной стороне дискуссии. В 1935 г. Вавилов был смещён с поста президента Академии сельскохозяйственных наук. Критиковавшие линию Лысенко учёные были арестованы и расстреляны.
В начале 1939г. Лысенко был избран действительным членом Академии наук (Сталин - почётным академиком), а вскоре, 6 августа 1940 г., Н.Вавилов был арестован.

А начиналась карьера «народного академика» и «босоного профессора» Т.Д.Лысенко не без участия Н. Вавилова. Именно он в 1932 году на Шестом международном генетическом конгрессе в США говорил, что яровизация - «значительное открытие, недавно сделанное Т.Д. Лысенко в Одессе, создаёт новые громадные возможности для селекционеров растений и генетиков».

Представляя в марте 1933 года Лысенко на государственную премию, Вавилов писал, что «его работа ... несомненно, является за последнее десятилетие крупнейшим достижением в области физиологии растений и связанных с ней дисциплин». При поддержке президента ВАСХНИЛ Н.Вавилова в 1935 году Т. Лысенко стал академиком сельхозакадемии.

Вавилов стал соучастником творимого Лысенко обмана. Разница же в социальном происхождении учёного от сохи и большинства его оппонентов делала любые дискуссии с ним проявлением «обостряющейся классовой борьбы». В этой ситуации поражение генетиков в дискуссии с лысенковцами, арест и гибель Н. Вавилова были неизбежны.

Директором Института генетики после ареста Вавилова был назначен Лысенко (остававшийся в этой должности до конца 1964 благодаря поддержке Н.С.Хрущева, а после снятия Хрущева продолжавший свои опыты на экспериментальной базе ВАСХНИЛ в Горках Ленинских), который к лету 1941 завершил начатый еще в начале 1930-х годов и продолженный в 1936 и 1939 разгром «реакционной формальной генетики», сопровождавшийся арестами и физическим уничтожением друзей и сотрудников Вавилова.
Вскоре после войны, в июле 1945 г. С.И.Вавилова (брат Н.И.) вызвали в Кремль к И. В. Сталину. Сталин предложил ему стать президентом Академии наук СССР. С.И. был потрясен этим предложением. Он спросил, что с братом Николаем? И Сталин разыграл спектакль - он позвонил по телефону и спросил: «Лаврентий (Берия), что там у нас Николай Иванович Вавилов? Умер! Ах! Какого человека не уберегли!».

С.И. стал президентом АН СССР. Почему Сталин выбрал Вавилова? Выбрал потому, что он хорошо разбирался в людях. С.И. - талантливый организатор, энциклопедически образован. Кроме того, он не был участником какой-либо оппозиции и не был замечен в политическом противостоянии. А то, что его любимый брат уморен голодом после многолетних издевательств в тюрьме придавало даже особые достоинства выбору Сталина.

Говорят, войдя в камеру в Саратовской тюрьме, Вавилов представился: «Перед вами, говоря о прошлом, - академик Вавилов, а сейчас, по мнению следователей, дерьмо».