Поиск чёрной кошки в тёмной комнате

Цены на автомобильное топливо взбесились и явно зашкаливают, они давно уже превысили 4-литовую отметку. А эксперты «успокаивают», что это – только ягодки - к концу года цены могут вырасти и до 5 литов. Клуб «Ауди» грозится вновь организовать массовую акцию протеста, причём, не ограничиться, как два года назад, только однолитовой заправкой. Лидер забастовщиков Ричардас Пукас говорит, что на сей раз подготовили «кое-что посерьёзнее».

Между тем Совет по конкуренции (СК) начал расследование на предмет возможности картельного соглашения среди торговцев нефтепродуктами с участием главного поставщика – Мажейкяйского нефтеперерабатывающего завода (НПЗ). Пресс-служба госучреждения уже подтвердила сообщения СМИ о проведённых обысках в офисах основных розничных сетей – “Lukoil”, „Statoil”, а также самого НПЗ и принадлежащей “Orlen Lietuva” сети бензоколонок “Ventus-Nafta”. Правда, на этот раз сообщения СК предельно вежливы.

«СК акцентирует, что проводимое расследование о деятельности обществ, торгующих нефтепродуктами, вовсе не означают, что они виновны в нарушениях закона о конкуренции, и не должны оказывать влияния на конечные решения, которые будут приняты по окончанию расследования», - говорится в официальном заявлении СК.

Такая предупредительность не случайна. Ведь расследования на эту тему СК проводит не впервые, и пока – безрезультатно. В 2005 году Мажейкяйский НПЗ был признан виновным в том, что продавал в Литве свою продукцию дороже, чем в других странах Балтии, после чего он был «приговорён» к штрафу в 32 млн. литов. Однако деньги в казну так и не попали – НПЗ обжаловал решение СК в Главном административном суде, и в 2008 году Вильнюсский окружной административный суд снял это обвинение.

Теория заговора

Теория заговора в таких случаях – естественная реакция общественного возмущения на рост цен, особенно, когда они становятся выше, чем у соседей. Ведь в голове не укладывается: как это может быть, чтобы цены на бензин в Латвии и Эстонии были ниже, хотя завод-поставщик находится на нашей территории? Что же вытворяют эти поляки, соседей больше любят, чем нас?

Посмотрим, к каким выводам СК придёт на сей раз, но это не мешает вместе с экспертами порассуждать самим, исходя из фактов и цифр, которые нужно просто знать.

Зададимся вопросом, из чего состоит цена автомобильного топлива? В бензине пропорции таковы: доля акциза в ней – 55%, оптовиков (в Литве это основной поставщик – “Orlen”)- 39%, и заправкам остаётся только 6%. В дизтопливе пропорции соответственно 45, 46 и 9%. Это позволяет президенту Ассоциации предприятий по торговле нефтепродуктами нефтепродуктами Лукасу Восилюсу заявить, что хозяева бензоколонок меньше всех заинтересованы в росте цен, поскольку при такой доле навара бензоколонки бизнес делают прежде всего на обороте, а высокие цены этому явно не способствуют.

Сравним их с соседскими ценами. По данным на 1 февраля, цены на бензин в Литве были примерно на 10% выше, чем в Латвии и на 4% - чем в Эстонии.

Теперь посмотрим, как различаются акцизы. В Литве последнее повышение было с 1 января 2009 года, когда правительство подняло акцизы на бензин на 34,4% (до 1500 литов на 1000 литров), на дизтопливо – на 20,4%, и на автомобильный газ – сразу на 142%. Это повлекло резкое увеличение цен – литра бензина в среднем на 48 центов, солярки – на 25 центов и газа – на 41 цент.

При этом акциз в Литве на 21% превышает минимальную норму, установленную ЕС на тот момент. Это было сделано новой правящей коалицией исключительно по одной причине – в поисках источников для сокращения бюджетного дефицита.

В то же время Латвия, чьё экономическое положение было гораздо критичней, чем в Литве, в феврале 2009 года акциз на бензин подняла только до 1311 лита на 1000 куб. м.

В Эстонии акциз повышался дважды – с 1 июля 2009 года и с 1 января 2010 года, и теперь равен 1460 литов.

Следовательно, акциз в Литве примерно на 14% превышает латвийский и на 3,3% - эстонский. Получается, что разница в ценах у Литвы и Латвии (10%) несколько ниже, чем в акцизах. Но это расхождение в 4% представитель "Orlen Lietuvos" Яцек Комар объясняет тем, что в Латвии влияние акциза на цену снижается за счёт скидок, применяемых в отношении биологических добавок. При сравнении с Эстонией и этого вопроса не возникает – цены ниже на 4%, акцизы – на 3,3%.

И контрпример – дизтопливо, акциз на которое в Литве повышался медленней, чем у соседей, и стоит дешевле , чем у соседей - на 2,5% , чем в Латвии на 10% - чем в Эстонии.

Как видите, простая арифметика многое объясняет и без картельного злого умысла. Тем не менее, версия о том, что «что-то тут не чисто», достаточно распространенная. И хотя представитель "Orlen Lietuva" в который уже раз уверяет, что никаких особых условий для соседей НПЗ не предоставляет, и что цены устанавливаются строго по формуле – показателю "Platts" , тот же Восилюс убежден в обратном. Хоть и доказательств не имеет

"Насколько дешевле – не знаю, Но точно знаю, что латышам создаются возможности покупать бензин дешевле» - утверждает он.

На сей счёт существует даже политическая версия – мол, поляки давят на Литву, чтобы оправдать свои расходы на модернизацию НПЗ, и мстя за несогласие правительства впустить их в обладание "Klaip?dos nafta".

Возможность «сговора» допускает и советник министерства энергетики Кястутис Янушкис.

Конечно, интерес торговцев держать цены на максимальном уровне теоретически полностью исключить нельзя. Другой вопрос, какова степень организованности такого «сговора». Вспоминается общение с одним из руководителей молочной компании. По пути на одно из предприятий я невольно слушал разговоры моего спутника со своими коллегами - молочниками. Разговоры дружеские – о том, о сем, в том числе и упоминались цены на продукцию. Поскольку в это время в разгаре была антимонопольная компания на молочную тему, в которой участвовал и СК, я коснулся её. Мой собеседник оказался довольно откровенным и отвечал встречным вопросом.

– Как вы практически представляете «картельное соглашение»? Собрались директора и подписали договор? С другой стороны, вы можете себе допустить реально, чтобы коллеги не общались друг с другом, не говорили о работе, не интересовались, как идут дела? Естественно, мы многое знаем друг о друге, в том числе и об изменениях цен. Ведь мы – конкуренты. И если возникает интерес, то никакого заговора плести не нужно – каждый из руководителей будет действовать так, чтобы было выгодно. И если будет выгодно придерживаться одного уровня цен, то станет действовать именно так, а если нужно снизить, чтобы больше продать – то никакая дружба не поможет. Вопрос заключается в том, что реальные, а не надуманные формы «сговора» просто невозможно зафиксировать и доказать, - таков был ответ.

Вот почему часто неудачными оказываются попытки СК найти криминал. Выводы получаются достаточно аморфными и «вкусовыми», которые опытному адвокату развенчать особого труда не составляет.

Тем более, когда компаниям грозят воистину разорительные штрафы. Ведь по закону в случае обнаружения «картеля» им грозят штрафы до 10% от годового оборота. Представляете, сколько в таком случае пришлось бы платить „Lukoil Baltija“, чей годовой оборот достигает порой 2,5 млрд. литов, или НПЗ, продажи которого за 9 месяцев прошлого года составили 7,7 млрд. литов!

Вот почему усилия СК напоминают поиск чёрной кошки в тёмной комнате. Хотя реальные возможности регулирования цен лежат на поверхности – они в руках правительства и Сейма: акцизы, налог на добавленную стоимость, условия доставки сырья(не танкерами, а по трубе), что напрямую зависят от отношений с соседями, прокладка продуктопровода из Мажейкяй в Клайпеду и т.п.