Танцевальный спектакль Музыкального каунасского театра «Нотрдамская легенда» (реж. Александр Янкаускас) не оставит равнодушным ни одного зрителя. Все составляющие спектакля гармонично сочетаются друг с другом и создают ощущение композиционной завершенности и образной выразительности.
В постановке звучит музыка Антанаса Ясенки с песенными вставками из известного французского мюзикла «Собор Парижской богоматери» (муз. Ричарда Кочанте, сл. Люка Пломондона). Арии (Ave Maria, Beau comme le solei, La monture, La volupte и пр.) в исполнении Моники Сакалаускайте, Кристины Сюрбите и Эгидиюса Бавикинаса оживляют персонажей и позволяют глубже им сопереживать.
Режиссер показывает историю романа через воображение поэта Гренгуара (исп. Нериюс Юшка). Юноша встречает на площади мать Эсмеральды (исп. Рима Панушките), и та рассказывает ему историю о женщине, многие годы ищущей своего украденного ребенка. Таким образом в подсознании поэта рождается Нотрдамская легенда, воплощение которой мы видим на сцене.
Зрители становятся свидетелями любовного четырехугольника, в центре которого Эсмеральда. Каждый герой – своего рода аллегория: цыганка Эсмеральда – это любовь, свобода, красота, звонарь Квазимодо – добрая душа в уродливом теле, капитан Феб – предательство, священник Фроло – зависть, порочность, нереализованность чувств и желаний.
Юстина Виткуте, исполняя партию Эсмеральды, пластикой и манерой движения передает мягкий, но в то же время стойкий и непоколебимый характер героини. Отдельного внимания достоин танец Эсмеральды и Феба, в котором чувствуется любовь героев от волос до кончиков пальцев.
Роль Квазимоды – одна из сложнейших. Однако Гинтарас Висоцкис с ней прекрасно справляется. Играя роль горбуна, он умело передает и ущерб тела (сгорбленность), и широту души. Исполняя танцевальные композиции в полупрямом положении, он технически изображает его увечье.
Священник Фроло (исп. Ауримас Сибирскас) – это темная, борющаяся сама с собой душа. Интересно выстроена сцена его исповеди, которая происходит на фоне зеркал, искажающих изображение героя. Это роковой для всех героев персонаж. Вмешиваясь в жизни Эсмеральды, Феба и Квазимодо, он вершит их судьбы. Расплата за подобную власть высока – жизнь самого священника.
Феб (исп. Валерий Осадченко) – это влюбчивый и эмоциональный юноша. В руках властолюбивого Фроло он становится пешкой, покоряется его воле и не ищет справедливости. Феб, в противоположность Квазимодо, красив снаружи, но пуст внутри.
Также стоит упомянуть массовые танцы в исполнении артистов балета и учеников Каунасской хореографической школы (музыкальные партии Les sans papier, Condamnes и пр.). Химеры, цыгане и толпа, танцуя в унисон, создают ритм и атмосферу городской площади, цыганского табора, холодного пространства собора.
Все сценографические символы легко читаются, создают «воздух» и перспективу на сцене. Сценография Артураса Шимониса эффектно и практично воплощена минимальными средствами. Например, «слуги просцениума» создают из прямоугольных каркасов разные фигуры и предметы: двери трансформируются в скамейки, потом в стены, затем становятся лестницей. «Слуги» также перевоплощаются в горгулий, химер, палачей.
Впечатляет сцена общения Квазимодо с Фроло, когда гаргульи обступают их, словно укутывая своей каменной душой.
Видеоинсталляции Владимира Шерстобоева дополняют сценографию А. Шимониса. Особенно эффектна сцена сжигания рукописей: бумага одновременно горит сверху и снизу, приближаясь к центру, до тех пор, пока не превращается в пепел. На фоне горящей рукописи исполняется массовый замедленный танец.
Костюмы Руты Билюнайте метафоричны. Красное платье Эсмеральды, как огонь, – самый яркий акцент в спектакле. В сцене казни у героини на шее оказывается красная лента, символизирующая кровь. Так страсть, любовь и кровь переплетаются и встречаются со смертью.
Фроло в черной рясе с капюшоном напоминает классический образ смерти, следящей за всеми героями и следующей за ними по пятам.
Бело-серое платье невесты Феба Флер де Лиз (исп. Ауксе Микалаюнайте) создает впечатление беззаботности и бесцветности. На фоне огненной Эсмеральды она теряется, словно сгорая в ее пламени.
Квазимодо естественен и искренен: что чувствует, то и делает, что думает, то и говорит, поэтому его костюм бежевого цвета сливается с телом и создает впечатление обнаженности и открытости.
В спектакле сочетаются балет, джазовые элементы и танец модерн. Подобная эклектика придает постановке особый шарм и легкость в восприятии и просмотре.
Фото автора и из архива театра