Правильность закона будем проверять здоровьем женщин?

На прошлой неделе Сейм, рассматривая проект Закона об искусственном оплодотворении, одобрил законопроект, предложенный группой депутатов, считающих, что эмбрионов нужно создавать лишь столько, сколько одновременно будет переноситься в матку женщины, но не более трёх.

За такое предложение в минувший четверг проголосовали 63 члена Сейма, против были 28, 18 воздержались. «За» голосовали большинство консерваторов, «трудовиков» и представителей партии «Порядок и справедливость», против было большинство социал-демократов, либералов и либерал-центристов.

В минувший вторник Сейм Литвы отложил дальнейшее рассмотрение проекта закона, решив подождать выводов Комиссии по процедуре и этике. По мнению члена Сейма Агне Зуокене, Литве ещё потребуется немало труда, чтобы Закон об искусственном оплодотворении принял простую и эффективную форму, отвечающую интересам всего общества.

Напомним, что Сейм в четверг на прошлой неделе рассматривал два законопроекта, так называемые консервативный, инициированный Д.Микутене, и компромиссный, подготовленный парламентским комитетом по делам здоровья и Агне Зуокене, в частности. Компромиссным его назвали потому, что первоначально был и третий вариант – либеральный, почти без всяких ограничений, с возможностью донорства. И сначала парламентарии склонялись к компромиссному варианту, который разрешал создание до 10 эмбрионов и заморозку части из них, если потребуются дополнительные попытки.

Противники компромиссного варианта, утверждающие, что таким образом Сейм узаконит уничтожение жизни, в итоге всё-таки убедили колебавшихся коллег, и на «промежуточном финише» победил даже не компромиссный, а консервативный вариант, хотя первоначально больше сторонников было как раз у первого варианта. И лишь потому, что закончилось время повестки заседаний, предназначенное для принятия закона, законопроект не стал законом ещё на прошлой неделе.

В чём же основное различие между этими законопроектами и что в итоге получила Литва? На эти вопросы «Обзор» попросил ответить члена Сейма Агне ЗУОКЕНЕ.

• Поскольку я хочу, чтобы как можно больше людей понимало, вопрос какой важности для всей Литвы решался в эти дни, буду говорить в несколько упрощённом виде, - сказала А.Зуокене. – В Литве на сегодня более 50 тысяч семейных пар не могут по разным причинам иметь детей. Причина этой беды примерно в равной степени зависит как от мужчин, так и от женщин. Но закон об искусственном оплодотворении касается, прежде всего, здоровья женщин, поскольку даже в тех случаях, когда причина бесплодия – в мужчине, всю процедуру искусственного оплодотворения надо пройти женщине. Я бы даже сказала, что именно женщины будут расплачиваться своим здоровьем за нынешний вариант закона.

Как известно, женский организм производит, в среднем, одну яйцеклетку в месяц. При искусственном же оплодотворении этого количества явно недостаточно: чем больше яйцеклеток, тем больше шансов на успех.

Поэтому организм женщины на предварительном этапе искусственного оплодотворения подвергается гормональной (медикаментозной) стимуляции, которую я бы назвала ударом, чтобы организм выработал не свою обычную норму, а гораздо больше яйцеклеток. Так поступают практически во всём мире. В Японии, правда, существует более щадящий способ: там без всякой гормональной стимуляции просто берут очередную «дежурную» яйцеклетку и работают с ней. Не получилось сейчас, будет возможность через месяц.

Почему японский способ не распространяется? Одна из главных причин: нужен высокий уровень специалистов и почти не нужны лекарства, оборот которых по всему миру составляет миллиарды долларов. Сказывается, очевидно, и желание европейцев и американцев получить ребёнка «из пробирки» быстрее и с наибольшей вероятностью.

14-дневная гормональная атака для выработки как можно большего числа яйцеклеток – это не таблетку аспирина выпить. Это действительно страшный удар по женскому организму, вынужденному в случае осложнения вырабатывать литры дополнительной жидкости, с которой придётся бороться всё тому же организму. Нагрузка - колоссальная!

И вот, предположим, мы получили какое-то количество яйцеклеток, скажем, 10-15, оплодотворили их. Что дальше? Сторонники консервативного варианта, который ещё многие называют «костёльным», поскольку, как подчёркивают многие специалисты, именно церковь выступила его инициатором, а группа парламентариев лишь всё это официально оформила, предлагают три оплодотворённые яйцеклетки перенести в женский организм, а оставшиеся – уничтожить. Что в итоге? Предположим, все три яйцеклетки окажутся жизнеспособными, и женщина родит троих детей, которые, велика вероятность, окажутся недоношенными. Помимо того, что выносить троих – это тяжёлое многомесячное испытание для организма матери (много ли в природе подобных случаев?), которое явно не прибавит ей здоровья, мы рискуем получить троих недоношенных детей. На их выхаживание потребуются опять же немалые государственные средства. По затратам - это как вылечить онкологическую болезнь.

Но это ещё не всё. Доводилось слышать такую оценку: сторонники консервативного варианта относятся в данном случае к женщинам как к детородному станку: если получились три оплодотворённые яйцеклетки, то в матку надо переносить все три, даже если их жизнеспособность будет вызывать вопросы. А если беременность будет протекать не так, то врачи не имеют права вмешаться. Даже если это грозит летальным исходом для женщины.

Если же попытка выносить плод окажется неудачной, то женщина, если она к тому времени ещё не стала инвалидом и смогла за полгода вылечиться, будет вынуждена вновь проходить круги этого ада с самого начала: её собственных замороженных оплодотворённых яйцеклеток, как делается, например, в Скандинавских странах и многих других странах Европы, нет. Обычно же успешной бывает примерно каждая четвёртая попытка.

Вот этот нюанс и является главным различием между «костёльным» и нашим вариантами: мы предлагаем оставить женщинам (точнее, семье – решать должна семья) шанс на последующие попытки: оставлять «про запас», то есть замораживать четыре оплодотворённые яйцеклетки.

Наши же оппоненты считают, что ничего страшного нет в том, что женщинам, если не удастся зачать с первой попытки, придётся терпеть вновь и вновь. Подаётся же это красиво: как забота о праве на жизнь для всех «разрешённых законом» эмбрионов.

Литву почему-то не интересует чужой опыт в этом вопросе. А во многих странах, например, чётко прописали стадии плода. После оплодотворения яйцеклетка, как известно, в течение двух недель двигается в сторону матки. И только потом у женщины начинается процесс беременности. Это двухнедельное путешествие – самое жестокое путешествие в мире, поскольку в это время убивается больше половины даже натуральным путём оплодотворённых яйцеклеток.

Важный нюанс: есть разница между оплодотворённой яйцеклеткой и эмбрионом. Предэмбриональный период в законодательстве практически всех западноевропейских стран оговаривается особо. Там, на Западе, называют вещи своими именами. И это помогает при дискуссиях. А у нас всё расплывчато, что не исключает всяческих политических махинаций и передёргиваний.

Сегодня в мире уже более 4-х миллионов человек, родившихся в результате искусственного оплодотворения. Сколько из них родились в результате работы с замороженными неоплодотворёнными яйцеклетками – сведения разные: встречаются цифры от 200 до 4000 детей. Наука только учится замораживать и столь же успешно размораживать неоплодотворённую яйцеклетку, которую никто даже не пытается называть началом жизни нового человека. Будущее, конечно, за сохранением неоплодотворённой яйцеклетки. И тогда никаких дискуссий уже не будет: исчезнет предмет спора. Но мы ещё должны сделать шаг к этому будущему. И Литва тоже могла бы сделать такой шаг.

А пока из 6 яйцеклеток, по статистике, могут получиться 2-3 жизнеспособные, без всяких отклонений оплодотворённые яйцеклетки. В Европе принято переносить в женский организм только одну. Максимум – две. В «костёльном» варианте предусматривается, что в женщину будут переносить все три получившиеся и «разрешённые» оплодотворенные яйцеклетки.

Подобное положение, к слову, было в Италии. Но три года назад Конституционный суд этой страны заявил, что это противоречит Конституции: нельзя «грузить» всё в женщину.

Мы же предлагаем, чтобы этот вопрос решала семья, но в нашей стране упорно стараются сделать шаг в обратном направлении.

А за что мы бьёмся, если живём в едином Евросоюзе, и люди, не получившие нужных им услуг в собственной стране, поедут в другую страну, и там им помогут стать родителями?

Сегодня стоимость одного только подготовительного этапа (производства оплодотворённой яйцеклетки) в Литве равна 7-8 тысячам литов. Всё остальное стоит одну-две тысячи литов.

Но в Литве (в Европе подобное есть ещё только в Польше) до сих пор не было закона, регламентирующего искусственное оплодотворение, а процедуры вспомогательного оплодотворения предлагают только частные медицинские учреждения, которые руководствуются приказом министра здравоохранения «Об утверждении порядка искусственного оплодотворения» от 1999 (!) года.

Отношение к этой проблеме в Литве иллюстрирует и такой факт: бесплодие у нас, в Литве, как и все остальные болезни, имеет свой код в государственных документах. И Фонд обязательного страхования здоровья давно мог бы внести бесплодие в список болезней, расходы на лечение которых компенсируются. Для этого не надо специального закона. Но у нас это до сих пор не сделано.

В Эстонии, к слову, ситуация иная: там существует закон об искусственном оплодотворении, и бесплодные семьи могут рассчитывать на компенсирование государством расходов на такое лечение. Охотно там принимают и жительниц Литвы. В Эстонии, кстати, дают меньше гормонов и услуги дешевле, здесь также гарантируют анонимность. Едут наши женщины и в Латвию. Как сообщают сами латыши, 27% пациенток подобных клиник – из Литвы.

Так что проблема искусственного оплодотворения – это не только проблема 50 тысяч бездетных семейных пар Литвы. Это проблема государства, и её надо решать по-государственному мудро.