Противостояние экипажа танка КВ под Расяйняй

На протяжении четырёх дней 1941 года – с 23 по 26 июня – в окрестностях Расяйняй, Кяльме и Кальтиненай гремели орудия. Три советские танковые дивизии (и одна моторизованная) – всего около 1000 боевых машин – подстерегали здесь стремительно несущегося противника.

По идее, как планировали советские военачальники, первый день войны (22 июня) должен был завершиться чуть ли не полным разгромом врага в районе Шяуляй. По крайней мере, такие победные реляции сообщало своим слушателям советское «Информбюро» 23 июня.

Предлагаем нашему читателю наполовину легендарную историю «расяйнского танка», ставшую одним из подвигов Второй мировой войны.

В июне 1941 года в Литве около города Расяйняй один танк КВ на сутки задержал наступление немецкой 4-й танковой группы.

Как же всё это было? Забегая вперёд, скажем: это был бой танка из советской 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса и боевой группы Рауса (Kampfgruppe Raus) из 6-й танковой дивизии 41-го моторизованного армейского корпуса вермахта.

Утром 24 июня 1941 года танковая группа Эриха фон Зекендорфа под натиском советской танковой армады изо всех сил старалась укрепиться в районе Расяйняй, имея своими соседями группу полковника Эрхарда Рауса.

Примерно в 14 часов этого дня из месторасположения группы Э.Рауса в город отправилась колонна автомашин с советскими военнопленными и ранеными немецкими солдатами.

Проехав всего полтора кило­метра от месторасположения группы в Беданчяй, грузовики неожиданно столкнулись с одиночным советским танком (по мнению историков, это был КВ-2), стоявшим около самого перекрёстка дороги на Дайняй. Танк сразу же открыл по приближающейся колонне огонь.

Колонна была вынуждена отправиться назад, а в штабе Э.Рауса объявили тревогу, немцы стали лихорадочно готовиться к обороне, минировать подступы к своим позициям, поскольку думали, что на них идёт вся 2-я советская танковая дивизия.

Точных данных о положении ни у кого не было, поскольку отсутствовала связь со штабом обосновавшейся в Расяйняй 6-й дивизии. Телефонные провода оборвал упомянутый танк, который заблокировал и единственную порядочную дорогу в город.

Между тем на дороге в Расяйняй с обеих сторон стали образовываться пробки. Из города по направлению к группе Э.Рауса двигались автомашины с горючим и боеприпасами, которые тоже наткнулись на тяжёлую боевую машину.

Полковник Э.Раус возмущается: «Проходили часы, а вражеский танк, блокируя дорогу, едва ли двигался, хотя и стрелял время от времени в направлении Расяйняй. Его стрельба подожгла 12 грузовиков, следовавших к нам из Расяйняй с необходимейшими запасами…»

Похоже, что этот танк КВ из дивизии Е.Солянкина каким-то образом оторвался от основных сил и оказался в стороне от боя, нечаянно заблокировав при этом чуть ли не половину немецкой танковой дивизии – всю группу Э.Рауса.

Имеются данные, что советские танкисты в окрестностях Расяйняй искали бывший склад горючего, о чём одному из авторов поведали местные жители. Тот факт, что такой склад там действительно имелся, подтверждается недавно обнаруженными документами военных лет.

Как бы там ни было, но, скорее всего, у советского танка кончилось горючее, однако танкисты, слышавшие раздававшиеся со стороны Расяйняй звуки сражения, не думали бросать свою боевую машину.

Спустя какое-то время сообразив, что это – не атака советской дивизии, а всего лишь один-единственный, хоть и огромных размеров заблудившийся танк, немцы решили его как можно быстрее уничтожить. Надо было во чтобы то ни стало восстановить связь с Расяйняй – в Беданчяй в расположении группы Э.Рауса накапливалось всё больше автомашин, и не все раненые, которых требовалось срочно доставить в госпиталь, могли до этого дожить.

«Хотя, казалось, нет опасности немедленной атаки, следовало сразу принять меры, чтобы уничтожить докучливый танк или, по крайней мере, прогнать его. Невозможно было эвакуировать солдат, раненных в бою за предмостное укрепление. В результате несколько тяжелораненых умерли… Все попытки объехать танк оказывались бесполезными: грузовики или вязли в болотной грязи, или, избирая более далёкий окольный путь, натыкались на рассеянные русские части, оставшиеся в лесах незамеченными», - отмечает Э.Раус.

Полковник решил против этого танка применить новейшее противотанковое орудие – полученную перед самой войной 50-миллиметровую пушку «PaK 38». Артиллеристы, по словам Э.Рауса, «просияли от радости, получив такое почётное задание…»

Под прикрытием кустарников, небольших холмов и прилеска немцы потащили в сторону танка четыре (по другим данным – всего два) «PaK 38».

Место будущего сражения тотчас усеяли зрители: «Десятки солдат карабкались на крыши, забирались на вершины деревьев или усаживались на ветвях, увлечённо ожидая, чем кончится это рискованное предприятие».

Экипаж КВ спокойно стоял посреди дороги, казалось, не замечая приближающуюся угрозу – его ствол по-прежнему был направлен в сторону Расяйняй.

Зрители стали ворчать, кто-то предположил, что танк, возможно, повреждён и покинут экипажем, так как иначе трудно было объяснить, почему он неподвижно стоит посреди дороги, образуя прекрасную цель…

Немецкие артиллеристы подобрались ближе и стали готовить орудия к бою всего в паре сотен метров от танка. Внезапно сверкнул первый выстрел одной из противотанковых пушек, затем второй, третий.

Что произошло позже, лучше других, наверное, описал сам Э.Раус: «Офицеры и солдаты, подобно зрителям на стадионе, приветствовали криками стрелявших: «Ура! Браво! С танком покончено!»

Танк не двигался, пока в него не попало, по меньшей мере, восемь снарядов. Затем его башня повернулась, тщательно выбрала цель и несколькими 80-миллиметровыми снарядами заставила замолчать нашу батарею. Два из наших 50-миллиметровых орудий были разнесены в клочья, два оставшихся серьёзно повреждены».

Общее чувство разочарования охватило всю боевую группу Э.Рауса. Они ещё попытались уничтожить танк 105-миллиметровой гаубицей, но уже не осмеливались выкатить её перед танком и стреляли из-за прикрытия, причём корректировщиком огня был сам Э.Раус. Это не принесло результата – надо было хорошо попасть, а осколки взрывавшихся вокруг танка снарядов не могли причинить экипажу вреда.

Неповреждённый русский танк всё еще командовал дорогой, и Раус обратился в Расяйняй с просьбой оказать помощь 88-миллиметровыми зенитными орудиями, поскольку «только 88-миллиметровая зенитка с её тяжёлым бронебойным снарядом способна разрушить бегемота».

Танковое сражение у Расяйняй уже подходило к концу, и генерал Франц Ландграф любезно выделил одно такое орудие для уничтожения танка близ Дайняй.

Прибывшие со стороны Расейняй артиллеристы снова стали подбираться к танку и на этот раз остановились на более приличном расстоянии – за 2 км от КВ.

КВ-1 всё ещё стоял, словно не видя приближающихся немцев – его орудийная башня была развёрнута в противоположном направлении, в сторону деревушки Беданчяй.

Немцы, осмелев, решили подобраться поближе. Под прикрытием дымящихся остовов грузовиков они уменьшили расстояние до танка до 800 метров и открыли огонь.

Дадим опять слово Э.Раусу, отметившему, что экипаж танка «…был настороже, а командир имел крепкие нервы. Он следил за приближением пушки, но не препятствовал этому, так как зенитка, пока находилась в движении, была неопасна. Кроме того, чем ближе она подходила, тем больше шансов было её уничтожить.

Критический момент в этом поединке наступил, когда зенитчики начали готовиться к стрельбе... Пока стрелки в сильнейшем нервном напряжении торопливо готовились к выстрелу, танк развернул башню и открыл огонь первым. Каждый выстрел поражал цель. Тяжело повреждённая зенитка была отброшена в канаву, где её пришлось бросить. Среди зенитчиков были жертвы».

Видя, что советский монстр расправился и с этим орудием, оптимизм солдат группы Э.Рауса упал совсем. Кроме того, лишённые свежей пищи, солдаты уныло провели день, потребляя консервы.

Но около 120 солдат – сапёры (мостостроители и минёры) втайне были рады неудаче артиллеристов.

Двенадцать из них собирались с приближением сумерек своими, минёрскими, действиями уничтожить танк-чудовище. Смельчаки взяли с собой тяжёлые пакеты со взрывчаткой, надеясь в темноте просто обложить ими танк и взорвать.

Примерно в полночь, приблизившись к танку, немцы увидели, что его экипажу кто-то передаёт какие-то свёртки, очевидно, продукты.

Немцы не решились нападать на пособников советских танкистов, подождали ещё час, придвинулись совсем близко и возле гусениц и на боку танка прикрепили пакеты с взрывчаткой. Вскоре ночную тишину нарушил взрыв.

Танк ожил – три его пулемёта начали палить во все стороны, и не было похоже, что взрывчатка нанесла ему какие-то серьёзные повреждения.

Немцы с разочарованием отступили, но, как оказалось, один из них при отходе нашёл ещё неразорвавшиеся пакеты, вернулся и заложил их под ствол. Кстати, именно этот момент, по мнению многих исследователей, свидетельствует о том, что близ Дайняй был танк модели КВ-2, поскольку ствол его орудия был оснащён дополнительной бронёй, а потому он вполне мог выдержать такой взрыв.

На рассвете 25 июня полковник Э.Раус всё ещё ломал голову, как ему справиться с советским КВ.

В конце концов он решил рискнуть – по его указанию к советскому монстру были направлены маленькие чешские «PzKw. 38 (t)». Они осыпали танк своими снарядами и, хотя не причинили ему никакого вреда, советские танкисты принялись с азартом охотиться за снующими вокруг машинами.

Тем временем со стороны Расяйняй к танку стали выдвигаться немецкие «восемьдесят восьмёрки».

На сей раз артиллеристам удалось выстрелить первыми и попасть в танк. Лишь сейчас заметив опасность, его экипаж ещё попытался повернуть пушку в сторону немцев, но в это время в него попали ещё два снаряда калибра 88, и танк замер.

Всё же артиллеристы для большей уверенности выпустили по нему ещё четыре снаряда, и лишь после этого вокруг него стали собираться любопытствующие солдаты. Они с удивлением увидели, что танковую броню пробили только два 88-миллиметровых снаряда, а выстрелы 50-миллиметровых орудий оставили на его корпусе только вмятины…

Но и это ещё не было концом. Как впоследствии писал Э.Раус, немецкие солдаты возле танка чувствовали себя, как маленькие Давиды возле павшего Голиафа – пытались открыть люк, дёргали за рукоятки, стучали…

И достучались. Танк внезапно ожил, его ствол опять двинулся вбок, а перепуганные немцы дали дёру. Не смешались только минёры. Схватив связку гранат, они забросили её в пробоину от снаряда. Внутри танка раздался взрыв, башенный люк открылся. Внутри немцы увидели тела шестерых танкистов.

Э.Раус утверждает, что немцы погибших захоронили на обочине дороги со всеми воинскими почестями.

Сегодня останки этих танкистов покоятся в братской могиле советских воинов в Расяйняй, куда они были перезахоронены в 1965 году. Имена двоих из них удалось установить по найденным при них документам, остальные так и остались неизвестными.

Летом 2007 года, когда на средства Посольства России в Литве приводили в порядок это воинское кладбище, в память танкистов была установлена мемориальная доска. Три года она никому не мешала, но в прошлом и в нынешнем году в прессе появились сообщения о том, что якобы кое-кто возмущён текстом выбитой на доске надписи, в которой сказано, что здесь покоятся останки героически погибших возле деревни Дайняй советских воинов. Возмущённым «литовским патриотам» пришлось не по душе слово «героически».

Что ж, каждому вольно интерпретировать это определение сообразно степени собственного «геройства». Одни предпочитают гибель внутри железного монстра, другие выбирают борьбу с мёртвыми, которые не могут защитить себя.

Танковая битва при Расяйняй не стала костью в горле для вермахта, и немецкие танки покатили вперёд, предоставив местным жителям хоронить тела погибших.

Сегодня кладбище советских воинов в Расяйняй – место вечного упокоения многих участников тех событий. Сюда в 1965 году были перенесены останки воинов из мест их захоронения, в том числе и отважного экипажа славного советского танка КВ. Здесь же установлено и надгробие самому командующему 2-й танковой дивизией генерал-майору танковых войск Егору Николаевичу Солянкину. Возможно, только надгробие, потому что (ещё одна загадка сражения при Расяйняй) среди выживших ветеранов дивизии до сих пор говорят, что эта могила – пустая. Что впопыхах закопанные останки Солянкина всё ещё покоятся где-то в лесу… Вместе с сейфом, в котором лежат и все документы павшей близ Расяйняй советской 2-й танковой дивизии.

Перевод с литовского языка Владимира Вахмана.