Любители русского слова в рамках международного медиа-клуба «Формат А3» встретились с Сергеем
ЧУПРИНИНЫМ, яркой личностью в русской литературе, главным редактором журнала «Знамя», критиком и публицистом.
Сергей Иванович любезно согласился побеседовать с корреспондентом «Обзора». Вниманию читателей предлагаются наиболее интересные высказывания гостя. Полная видеоверсия встречи с читателями обнародована на сайте www.obzor.lt.
- Более семидесяти лет Ваш журнал именуется ко многому обязывающим символом - знаменем. Какого цвета «Знамя» сегодня? Куда и кого оно зовёт?
Журнал адресуется всем, кто живёт в России, и всем, кто говорит и думает по-русски за её пределами.
- Какие же идеи исповедует «Знамя»? На сайте он позиционирует себя как носитель идей гражданского общества и свободы для всех…
Мы гордимся, что на наших страницах было напечатано много произведений военно-патриотической тематики, в том числе и лучшее произведение о Великой Отечественной Войне - роман Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда», первое по-настоящему правдивое произведение о войне.
Мы помним эти традиции и сегодня продолжаем эту тему. Недавно мы провели конференцию, посвящённую военной тематике. Мы - журнал светский, и для нас важен лишь один критерий – художественное качество и гуманистическое наполнение произведения.
Да, мы либеральный журнал. Надо понимать, что русская литература начиная с XVII века в лучших своих проявлениях была либеральной, и объясняется это просто – труднее всего в России было со свободой. Писателям остро не хватало свободы, и мысль о том, что свобода превыше всего, не могла не побеждать в писательском сознании…
…Бедная Россия! Её писателям остро не хватает свободы, а народу - хлеба. Извините!..
В Западной Европе, в США, а теперь и в России победил другой либерализм, назовём его левый либерализм или неолиберализм: моя свобода всюду, а все, кто пытается её ограничить, – это мерзавцы и негодяи, заслуживающие всяческого истребления. Эта идея журналу «Знамя» не близка.
- Говорят, в России слово «либерал» сродни ругательству…
- В девяностые годы прошлого столетия журнал именовал себя «знаменем перестройки»...
- Перестройка закончилась. За окном – то, к чему журнал призывал?
Мне неуютно, что мы с вами сейчас принадлежим к разным странам, у меня всё ещё ощущение, что мы - люди одного культурного круга. Но я готов это принять ради освобождения от тоталитарной власти.
Однако я недоволен тем, как события разворачивались во второй половине девяностых годов и особенно в двухтысячные годы. Я недоволен умалением свободы. Я либерал, для меня свобода – это основа всего. Сейчас свободы в России меньше, чем её было в девяностые годы.
- Однако литература и искусство раскрепощены. Посмотрите на литературный процесс: новый реализм, модерн и постмодерн, аксиомодерн… И наше время останется в истории, отмеченное этими явлениями, или все эти всплески - лишь желание отдельных людей громче заявить о себе?
Прошло время, пена осела, лишний пар ушёл в свисток, и что осталось? Сейчас в российской художественной культуре торжествует реалистическое письмо, это ближе и понятнее читателям, зрителям и слушателям и подавляющему большинству творцов, в том числе и литераторам. Это направление включило в себя все находки авангардистских, постмодернистских и прочих художественных практик. Это уже не тот реализм, который был в прошлом веке. Это и присутствие фантастических, мистических, ирреальных допущений – этого не было раньше.
- Что близко в этом море Вам?
- Но Вы же литературный критик! Вы оцениваете! А что же Вам близко? Что читаете перед сном?
Я дружу с замечательным поэтом, классиком Александром Семёновичем Кушнером. Наши взгляды совпадают необыкновенно во многом, кроме тех случаев, когда речь заходит о поэтических именах… Из живущих мне близок Олег Чухонцев. Это люди, пишущие в традиционной манере.
Я должен быть открыт различным проявлениям творчества и таланта. Для меня и Ким - поэт, и Виктор Соснора, поэт-авангардист, стихи которого я почти не понимаю, но вижу: эти поэты - значительны.
Для меня литература шире, чем мой вкус, я доверяю литературе больше, чем самому себе… Я ценю Виктора Пелевина за фантазию, за интерес к зонам и сферам для меня закрытым и совершенно чуждым. Мне это интересно, это расширяет мои представления о действительности, мои представления о литературе.
Для меня вершиной современной русской литературы является Фазиль Искандер, недавно ушедший из жизни… Он создал свою планету и, конечно же, заслуживал Нобелевскую премию по литературе. К сожалению, он ушёл от нас без этой награды.
Я высокого мнения о писателе Андрее Битове. Это классик, отец русского постмодернизма. Его роман «Пушкинский дом» написан до того, когда ещё не было и термина «постмодерн», но, тем не менее, все черты и признаки этого жанра - там.
Я очень высокого мнения о писателе Михаиле Шишкине, ныне живущем в Швейцарии. Это подлинный мастер слова, его произведения артистичны, изящны… Это литература не для всех – его произведения сложны для восприятия, в них нет линейного сюжета, нет ясного морального посыла, но это роскошный русский язык. Оказывается, что его можно хранить и живя за пределами России.
К числу моих любимых авторов относится Людмила Петрушевская: её произведения - это оригинальный, ни на что не похожий жанр, их форма артистичная, шутовская, театральная. Это настоящая русская литература. Есть много талантливой молодёжи.
Наш журнал – это авторитетная литературная площадка для тех, кто хочет прославить русскую литературу, русское слово и нашу Россию.
- Как Ваш журнал относится к использованию ненормативной лексики?
- Гостям из России мы задаём традиционный вопрос: есть ли в России великая идея, назовём её национальной. В чём она?
Какая великая идея у Франции? Нация великая, культура великая… Если к чему-то примыкать, то я, скорее всего, примкну к Солженицыну.
К сожалению, нынешняя власть плохо сберегает нацию, ставя её перед всё новыми и новыми испытаниями.
- Спасибо за интересную беседу!