Не спекулянт, а инвестор

Именно такими словами, вынесенными в заголовок, отреагировала деловая российская пресса на многочисленные обвинения в адрес бывших руководителей банка «Snoras» со стороны официального Вильнюса.

Причиной всплеска интереса солидных деловых и юридических кругов России в этой проблеме на сей раз послужила подача совладельцем банка Владимиром Антоновым иска к Минюсту Литвы о взыскании более 40 млрд рублей (555 млн евро), из которых более 20 млрд - имущественный ущерб и более 19 млрд рублей – ущерб, причинённый деловой репутации.

Лучшие юристы России уже ломают копья вокруг этого, в сущности, обычного гражданского дела. Вся интрига состоит в том, что с января нынешнего года в России начала действовать правовая норма, позволяющая рассматривать иски к другим государствам в российском суде.

Если бы Литва когда-либо решила арестовать что-нибудь в России, а Россия была не согласна с этим, то у российских судов была бы возможность (по крайней мере, на бумаге) ограничить юрисдикционный иммунитет Вильнюса и начать против него судебный процесс. Этот вопрос решается на стадии предварительного судебного заседания. По «делу Антонова» оно назначено на 22 сентября.

Не надо быть великим правоведом, чтобы представить себе, какие горизонты юридических битв открывает эта незамысловатая норма.

В упомянутом иске Антонов просит московский арбитраж взыскать около 20 млрд рублей компенсации за вред, нанесённый деловой репутации, и признать не соответствующими действительности слова президента Литвы Дали Грибаускайте. В прессе повсеместно приводятся две цитаты главы Литовского государства. Она, в частности, заявила, что «деятельность банка «Snoras» можно расценивать как атаку не только на банковскую систему Литвы, но и на интересы всего литовского общества». Ещё более резко прозвучало и её заключение: «Этот прецедент доказывает, что в будущем в Литве не будет места ни литовским, ни каким-либо другим финансовым спекулянтам и манипуляторам».

Согласитесь, что мир изменится коренным образом, если слова главы одного государства можно будет опорочить и признать не соответствующими действительности в судах другого государства или, проще говоря, объявить его лжецом, причём на основании прозрачных судебных процедур, в результате судебного следствия. Политики наверняка получат совершенно новое оружие в борьбе со своими мнимыми или настоящими противниками.

Как ни странно, но литовская пресса обходит молчанием эту сторону возможного судебного конфликта, акцентируя внимание на давно известных и бесконечное тиражируемых сведениях: национализации, бегстве в Англию, задержании, судебном разбирательстве и т. д. и т. п.

Если симпатии российского бизнес-сообщества почти целиком на стороне В.Антонова, то этого нельзя сказать о юридическом сообществе. Суд ещё не произнёс ни одного слова, а юридические баталии с использованием самых крупных правовых авторитетов уже в полном разгаре. Прежде всего, спорят о цене иска, тех самых 20,2 млрд рублей имущественного вреда.

• Под имущественным вредом имеется в виду экспроприация 68% акций банка, принадлежащих Антонову, – заявляет адвокат опального банкира С.Мирзоев. - Международная компания, привлечённая в качестве оценщика, посчитала, что стоимость этих акций была такой, как указано в итоге в иске.

Однако критики нашли простое опровержение этих доводов: капитал «Snoras» до национализации составлял 143 млн евро, что даже при всех девальвациях российской валюты не тянет на 20 млрд рублей (277 млн евро).

Что же касается ещё одной части исковых требований – обеспечительных мер в отношении 16 нежилых зданий в Москве и области, а также других объектов недвижимости, принадлежащих «Snoras», то юристы сходятся в едином мнении: оно не имеет никакого отношения к иску.

• Скорее всего, Антонов хочет дезавуировать какие-либо запросы со стороны литовских властей о его выдаче, - считает большинство экспертов.

И, тем не менее, суд согласился с требованиями истца и запретил органам Реестра любые действия в отношении упомянутой недвижимости.

Изoщрённый юридический ум выдвигает множество вариантов для доказательств правоты, как истца, так и ответчика. В частности, не без основания ставится под сомнение сама национализация банка: ведь его уставной капитал – это инвестиции, и национализировать их в условиях рынка - дело весьма неблагородное.

Перспективы международного разбирательства, указывают эксперты, - вот конечная цель истца.

К сказанному хотелось бы добавить следующее: зная уровень правосознания российского судейского корпуса, трудно предположить, что его члены рискнут создавать прецеденты судебной практики, когда опровергается утверждение главы суверенного государства. Отсюда рукой подать до многолетних судебных волокит, обжалований принятых решений, истребованных документов, приглашения свидетелей.

Не будем гадать, как процессуально будет развиваться этот иск: то ли суд на стадии предварительного слушания закроет ему ближайшие перспективы, то ли в истории российского правосудия появится ещё один, необычайный прецедент. Очевидно одно - мы видим новую страницу в ухудшающихся литовско-российских отношениях, назовем её «юридическим фронтом».