Дети «Бессмертного полка»

Под одной статьёй о недавнем праздновании в Вильнюсе 9 мая я натолкнулась на комментарий, который меня задел. Какая-то женщина с ужасом отмечала, что с каждым годом число приходящих на Антакальнисское кладбище почтить память погибших во Второй мировой войне не уменьшается. Более того, взрослые приводят своих детей с георгиевской ленточкой на груди, несмотря на неоднозначное восприятие её в Литве.

«Они упрямо отмечают День Победы не 8 мая, а 9 мая, как в советские времена, и идут, и идут с портретами своих погибших родственников, с красными гвоздиками... Откуда такой фанатизм?!» - ­восклицает она.

И я задумалась: откуда? Почему этот день так значим для нас? Ведь если бы дело было только в родственниках, то их можно было бы помянуть в кругу семьи. Нет, в День Победы нам важно чувство солидарности.

Мы можем не участвовать в гражданских акциях, не приходить на митинги, не выражать громко свою позицию, но 9 мая мы все пойдём на Антакальнисское кладбище и сольёмся с людской рекой, с удовлетворением отмечая, как нас много и как мы вместе. И только так память может быть жива...

А память бьётся во многих. Детям о войне рассказали отцы, а те - уже своим детям. Цепочка памяти растягивается во времени и не рвётся.

Ветеранов почти не осталось, но живы дети войны. Дети «Бессмертного полка». И они многое помнят, несмотря на то, что лихолетье застало их совсем маленькими. Помнят лишения, страх, голод. Как разучились плакать, как научились молчать.

У военного детства были и свои игры. Мой отец рассказывал, как они с пацанами прокрадывались в немецкий штаб и воровали патроны из карманов шинелей немцев, чтобы затем на пустыре их взорвать. Это было смертельно опасно, ведь их могли поймать, а солдаты не разбирали, дети это или взрослые.

Во время таких игр можно было и покалечиться, когда боевые патроны бросали в костёр. В итоге для некоторых это закончивалось плачевно, но не останавливало других. Для них сопряжённые с риском игры были особым шиком или, вернее, частью жизни. Война ведь для всех война. «Мы великих дел не вершили и по трижды чужой вине, как солдаты, в землянках жили, умирали, как на войне» (В.Фирсов, «Военное детство»).

Дети войны 1934-1936 года рождения пошли в школу в первый класс в 10-11 лет, и многие не смогли закончить десятилетку, так как в 16-17 лет им уже пришлось идти работать. Стране для восстановления требовались рабочие руки. Доучивались уже взрослыми, семейными людьми.

Об этом рассказал мне и Виталий Дмитриевич Перематко, житель Лянтвариса. Ему уже за 80. Позвонил и захотел рассказать о своей жизни.

Застала его война в 6 лет на родине - в городе Невель Псковской области.

«Сорок первый год... Началась война. Наша семья стояла в очереди на эвакуацию, мы должны были уехать. И вот стоим мы у реки, а перед нами два моста. Одна дорога ведёт на Великие Луки, другая на Новосокольники и далее на Ленинград...

Тут налетают самолёты, падают бомбы и разбивают эти мосты. Наша семья - отец, мать, я и двухмесячный брат - вынуждена повернуть обратно домой. А по дороге снова налетела стая самолётов. Началась бомбёжка, мать столкнула меня в воронку.

Я помню, как будто это было вчера...

Мать, как курица, прикрывает меня и младшего брата. Так мы остались живы. Ведь в одну воронку бомба два раза не падает. Налёт закончился, и мы добрались домой, к деду.

А в октябре 1941-го пришли немцы. Приехали на мотоциклах и стали расселяться. У деда был хороший дом - пятистенок. Они дом заняли, а нас выкинули на улицу. Переселились мы в баню, тогда у каждой семьи была своя баня. Но нас 9 человек с семьёй деда. Много! Пошли в соседнюю деревню искать жильё. Там мы и квартировались до 1943 года.

А в 1942-м был такой случай. У немцев для освещения были карбидные лампы. А рядом много озёр и рек, где водилась рыба. Ну, мы с пацанами стали таскать у немцев карбид, заправлять им бутылки, затем поджигали, бросали в воду. Бутылки взрывались и глушили рыбу. Хорошо помню, как пробрался я за карбидом с бутылкой в избу, а там уже сидит немец. Расставил широко ноги, а у ног автомат. Мне куда деваться? Я засунул бутылку поглубже за пазуху и пошёл на попятную, но натолкнулся на дверь. Бутылка выпала. А немец как закричит: «Партизанен!» - и автоматной очередью под ноги. Рикошетом пуля поранила мне ногу. А мне было 7 лет. Шрам я носил этот очень долго.

Осенью 1943 года линия фронта приблизилась к нам. Все стали прятаться в блиндажах. Наша семья перебралась к озеру. Отец вырыл блиндаж, укрыл ельником, и там мы прятались. Октябрь, холодно, сыро...

А бабку мою разорвало миной. Помню, прибегает дед и плачет, говорит: «Убили мою Ефросиньюшку, помогите похоронить».

Побежали, сняли в домах с петлиц двери, соорудили подобие гроба и похоронили у дороги. А потом в эту могилу попала бомба. Так мою бабку дважды убили.

29 октября нас освободили. Вернулись мы домой, а дома нет. Кругом одни землянки и могилы....

О немецкой оккупации запомнилось немного. Но трудно было, это помню. Не было повального голода, но было лихо.

Мололи рожь, сами пекли хлеб, продавали что могли, пытались выжить. Спасла нашу семью корова - Красуля. Она была полностью на моём попечении. И помню, как во всём городе стояли виселицы... Но нас взрослые туда не пускали.

Помню ещё, мой двухлетний брат расплакался, а немцу надоело это, он взял его за ногу и стукнул об угол дома. Хорошо, бабка мимо проходила, отняла мальца и успокоила.

Сразу после войны мой отец был переведён в Лянтварис на восстановление народного хозяйства. И здесь уже началась другая жизнь. Трудная, но мирная. Я наконец пошёл в школу. И вся оставшаяся жизнь прошла в Лянтварисе...»

Таких историй много. И после каждой, как послушаешь, болит душа. Детство у тогдашней ребятни отняла война, а юность - послевоенная разруха. Многие из них не стали теми, кем хотели, кем могли. Многое недополучили они от жизни, многое потеряли. Нередко - родителей, братьев, сестёр. Узнали о смерти и горе слишком рано. Поэтому война осталась в памяти у них навсегда. И пока помнят об этом они и знаем об этом мы, День Победы будет для нас значим и дорог.

На снимках: Виталий Дмитриевич Перематко; празднование Дня Победы на Антакальнисском мемориальном кладбище.

Редакция газеты «Обзор» предлагает детям войны, а также их родственникам записывать и присылать в газету воспоминания ваших близких, кому в своей жизни лично пришлось столк­нуться с военным лихолетьем.