Суд над спектаклем "Жизнь удалась" в Русском драмтеатре Литвы

В минувшее воскресенье Русский драматический театр Литвы решился на модное в последнее время действо. Зрителей пригласили в воображаемый суд над спектаклем Томаса Яшинскаса "Жизнь удалась". Скандальной славой спектакль обзавелся после большого количества негативных отзывов и открытого негодования зрителей прямо во время спектакля.

Удивительно то, что подавляющее большинство людей видимо считает, что театр - это или цирк, или храм. Причем некоторые считают, что это одновременно и то, и другое, только непонятно, как такое вообще возможно. Пьеса - более сложное явлeние, чем выступление клоунов с красными носами, и актеры - не проповедники, читающие со сцены торжественную мессу. Поэтому то, в чем принято обвинять театральное искусство, обвинять нельзя по определению.

Спектакль нельзя оценивать по количеству услышанных матных слов или уровню повысившегося самосознания. Надо искать смысл, не для себя и своей жизни, а в общем, абстрактном значении.

"Жизнь удалась" - это история о четырех вполне привлекательных персонажах, которые не понимают, что делать со своей жизнью, кому она нужна и когда весь этот бред закончится. На мой взгляд, для того, чтобы увидеть таких людей, не обязательно спускаться в подвал многоэтажки или ехать на автобусе до конечной.

Эта типичная экзистенциальная коллизия, которая после принятия изрядного количества алкоголя "вываливается" наружу. Проблема потерянyого человека, которого недолюбили и, видимо, уже вряд ли долюбят, встает в спектакле довольно остро и бродит по сцене в пьяном угаре, материализуясь в образе Лехи (Тельман Рагимов).

Леха - это собирательный образ "ненужного человека", который пьет от одиночества, бесполезности и из-за Лены (Юлиана Володько). Лена тоже никому не нужна, но хотела бы быть нужной Вадиму (Александр Шпилевой).

Простота и прозаичность любовного треугольника, который лег в основу сюжета, играет злую шутку с автором пьесы и режиссером, потому что неискушенный зритель не понимает, ради чего он терпит над собой издевательство в виде ненормативной лексики, пошлых шуток и прочей грязи, которая сопутствует абсолютно любой молодежном "тусовке".

Именно это непонимание вызывает отторжение материала и агрессивное противостояние с постановкой под эгидой "борьбы за нравственный театр".

Целевая аудитория "Жизнь удалась" - молодежь, потому что Пряжко говорит о том, на что, становясь старше, люди перестают обращать внимание, идя на многочисленные компромиссы с самим собой и с жизнью.

"Все так живут", "а что еще делать" и "на меня все равно всем наплевать" - это атрибуты несостоятельности, оставленности и беспросветного будущего. Леха - это не герой нашего времени, это его настоящее лицо. На него не стоит равняться и его не надо жалеть, надо поаплодировать Тельману Рагимову и его таланту, а потом, придя домой, сделать что-то, что придает вашей жизни смысл.

В пьесе Пряжко не хватает содержательной наполненности, что, к сожалению, свойственно современному русскому авангарду. При нарочито вызывающей стилистике у зрителя возникает повышенная потребность в исключительной, открывающей глаза и душу правде. "Жизнь удалась" такой правды не предоставляет, хотя старается.

"Жизнь удалась" стоит посмотреть потому, чтобы избавиться от ханжеской замашки "это не про меня", научиться видеть сквозь внешнюю оболочку и вспомнить, что человек - это все-таки сочувствующее создание.

Фото Владимира Клоповского, "Обзор"