24 февраля 2010 г. в 14:35

А теперь мне стало страшно

Читатель просит о помощи

Здравствуйте, уважаемые читатели газеты «Обзор». Здравствуйте, добрые люди!

От страшного теперешнего положения, от одиночества и отчаяния, от совершенно безвыходного положения обращаюсь к вам. Первый раз за свои прожитые 52 года прошу помощи. Хочется достучаться до сердца каждого из вас, чтобы только правильно поняли меня, чтобы не отвергли, не остались безразличными. Поверьте, очень трудно писать и вот так просить о помощи. Невыносимо больно возвращаться в моё прошлое.

Свою судьбу я правильно в руках не удержала. Была очень доброй, доверчивой и многое из-за этого потеряла. Всю свою юность жила я одна. Без мамы, братьев и сестёр. С 18 лет пришлось пережить большую несправедливость и предательство мужа. Невозможно всё это описать в письме. Хотя надо рассказывать, чтобы, не дай Бог, никто не повторил моих ошибок, чтобы никто не испытал моей боли. Прожив и перетерпев всё это, я не стала злой, люблю людей и верю им.

Вышла замуж второй раз. Муж был инвалидом второй группы. Растили троих детей. Все трудности, тяжёлые работы были сложены на мои плечи. Для своей семьи, чтобы у нас всё было, было что поесть, были одеты дети, чтобы они не комплексовали в школе из-за простого портфеля или ботиночек, я почти сутками работала на дому. Ночами вязала свитеры, возила поездом за 1000-1500 километров, продавала их на базарах. С большими мешками, с пересадками, не высыпаясь, полуголодная и замёрзшая, старалась заработать. Вернувшись, нужно было обстирать детей, навести в доме порядок, сходить в школу, ночами - работать и опять в дорогу. А вернувшись домой, всё чаще находила друзей и «подруг» с моим мужем. На все мои просьбы и протесты он, пьяный, бил меня, не один раз увозили меня на «скорой помощи» в больницу. Терпели и дети. И вот, не выдержав, я всё оставила и с детьми ушла, можно сказать, на улицу. Квартира была его, а о разделе имущества не было и речи. Мы и его боялись, и его друзей.

В то время государственной работы нигде невозможно было найти. Нет, наверное, такого предприятия, больницы, столовой, куда бы я не заходила по поводу работы. Мне было неважно, кем работать – но, к сожалению, свободных мест не было. Страшно мучилась, не было денег, чтобы заплатить за съёмную квартиру. Научили люди делать веники. И вот в 5 утра поднималась и на одолженном велосипеде ездила за 12-20 километров в лес. На выбранных участках ломала берёзовые ветки, связывала их, складывала на багажник и возвращалась домой. В любую погоду приходилось ездить, еле живая возвращалась домой, и ещё нужно было их продать.

Дома у нас всегда было чисто и уютно. Дети сами готовили обед, стирали и гладили бельё. Мы очень любили друг друга, заботились, и каждый помогал, чем только мог. Каждый день понемногу откладывала копеечки за квартиру. Господи, как теперь просто пишется на бумаге! Но это всё надо было пережить. Никогда никого не просила о помощи.

Познакомилась с мужчиной. Он работал и стал нам больше помогать. Дети выросли и разъехались, кто куда. Решили уехать за границу, чтобы заработать и продолжить учёбу. Стараются родные мои. Но трудно и им. И нам. Я всё понимаю. А помочь уже не могу. Только своей сильной любовью и добрым словом. Те холода, дожди и морозы, те постоянные переживания не прошли бесследно. Я сильно заболела бронхиальной астмой. Теперь у меня вторая группа инвалидности. Наш Панявежский районный исполком поставил меня в очередь на однокомнатную квартиру. Я уже и не думала, что доживу до этого дня. Из-за сильных приступов астмы мне часто вызывали «скорую помощь». Друг мой Гражвидас никогда не покидал меня.

И вот опять - не знаю, как назвать это, судьбой или ещё как. Через знакомого нам предложили снять не то сарай, не то времянку (раньше там кур держали), и если мы там всё отремонтируем, то платить нам надо будет только за свет, ну и, конечно, дровами запастись. Гражвидас не хотел, потому что были другие варианты. А меня туда тянула невидимая сила. Было это летом, поселились в пустом гараже и начали делать ремонт. Друг мой был строителем. Поставили печь, отреставрировали и покрасили окна и двери, поклеили обои, запаслись дровами. Почти два месяца работали, четыре раза вызывали мне «скорую помощь». Купили мебель, постелили коврики, повесили беленькие занавесочки. Сколько радости было! Соседи из двухэтажных домов заходили к нам и удивлялись, какой у нас порядок во дворе, саду.

В нашем дворе жила женщина с маленьким мальчиком и часто к нам заходила. Я о ней знала немного, а она о нас ничего. Потом она сказала, что уезжает в Португалию, а малыша своего оставит каким-то знакомым. И уехала. Только на второй день я увидела, что она вернулась домой с ребёнком. Оказалось, оставив ребёнка в Панявежисе, она далеко не уехала – сломался автобус. Забрав ребёнка, вернулась домой. На следующий день Вирга (так звали эту женщину) решила всё-таки уехать. Подошла ко мне и так просто сказала, что родственники отказались присматривать за Арнасом, её сыном. Сказала, что не знает, что с ним делать и куда его деть. Этот момент я никогда не забуду. Стояла я как парализованная от её слов. Посмотрела на него, а он посмотрел мне в глаза, и мы оба протянули друг другу руки. С первой минуты он ко мне прижался, а меня пронзило всё внутри. Так и теперь моё сердце и болит, и радуется. С этим мальчиком я так и не расставалась ни на один день. Тогда ему был 1 годик, а теперь уже шесть с половиной лет. Могу говорить много о том, что мы пережили. Всё время думаю, что так распорядилась судьба. Зачем тянуло меня в запущенный дом и двор, зачем сломался тогда автобус? Чтобы отдать мне в руки этого ребёнка? Благодарю судьбу, что так случилось, что этот малыш попал в мою семью. И неважно, что нам было трудно. У него было всё. Он был сыт и чист, окружён большой любовью. Я не знала, что так можно полюбить чужого ребёнка. Заботилась о нём душой и сердцем. И он, родненький, отвечал тем же. Вы бы видели его глазки, всё время он с улыбкой, те первые слова и первые шаги. Называет меня мамой. Мы его крестили в костёле. Если я и не родная ему мама, то перед Богом я - мама. Берегла и берегу его, чтобы только ничего не случилось. Не скрою, что с моей болезнью мне было нелегко. Только вся усталость проходила, как только он меня обнимет и скажет: «Myliu tave, mamyt?». Я счастлива, что счастлив он. Мы, взявшись за руки, везде вдвоём.

И вот теперь, казалось, живи и радуйся. Но я не знаю, что мне делать. Полгода не нахожу покоя, не сплю ночами, плачу, молюсь и жду утра. У меня долг в 1800 литов. Очень жалею, что имею такой долг. Выделил мне горисполком 2 комнаты без кухни в пяти километрах от Панявежиса, в бывшем общежитии. Я показывала документы, решения суда, что у меня есть опекунство на Арнаса до совершеннолетия. Ответ был грубым и резким, что он не мой ребёнок, ему не положено ни одного квад­ратного метра, что он только опекаемый.

Я подумала: Бог с вами, если такие законы. У него есть я, а значит, в первую очередь, одну комнату отвела для него. У него свой мир. У него в комнате очень красиво, уютно, и мы счастливы. Ну а в другой комнате сделала кухню, где и сплю сама. Хватает нам места. Конечно, очень трудно жить на кухне - запахи, ночами задыхаюсь. А чтобы отделить кухню от комнаты, нужно сделать двери и перегородку из гипсокартона. Но пока мне не до этого. Дорого всё это.

Переезжая в квартиру, от радости не подумала и взяла на выплату от знакомого секцию, а потом стиральную машину-автомат и телевизор. Думала, что понемножку рассчитаемся. Такая радость была эта стиральная машина. А теперь земля из-под ног уходит. Мой друг потерял работу, как и многие сейчас в Литве. И чего только ни делали, сколько объявлений ни писали, однако ни одного звонка не было. А долги срочно отдавать надо. Постоянно звонят, а я уже не знаю, что говорить и что обещать. Хотела продать стиральную машину, но никто не покупает. Ну не знаю, что делать!

В месяц мы получаем 840 литов. Деньги Арнаса я не могу тратить. Даются они ребёнку - он должен быть накормлен, одет, надо вовремя заплатить за садик. А вот на остальные свои деньги я не живу, а выживаю. Мальчик обеспечен, терплю только я одна. От переживаний стало болеть сердце. Врачи нашли серьёзную болезнь сердца. В последний месяц стало ещё хуже. И всё из-за этого долга. Думаю: почему Господь так немилосерден ко мне? Никогда никому не сделала ничего плохого. Помогала, понимала и жалела других людей. А сама всю жизнь только терпела… Молюсь Богу, плачу, чтобы дал ещё чуть-чуть пожить, чтобы больное сердце не остановилось, ведь так хочется, чтобы Арнас подрос, чтобы мог за себя немножко постоять! Эти переживания убивают меня. Ну абсолютно не знаю, как выйти из положения.

Может, кто-то сможет мне помочь? В банке отказали, потому что месячный доход слишком маленький. Я бы точно могла бы отдавать по 70-80 литов. Может, кто-то сможет одолжить? Поверьте мне, ну хотя бы позвоните, хотя бы просто поговорите, чтобы я только почувствовала, что меня услышали. Никогда ничего не боялась. Теперь мне страшно.

На днях опять придут требовать вернуть долг. Не знаю, что им сказать. Как выбраться из этого пекла. Говорят, что всегда есть выход из любого положения. У меня его уже не осталось, осталась только ваша газета. Вы, кто читает и хотя бы немножко понимает моё теперешнее состояние, я верю - люди добрые.

От редакции. Желающим помочь автору письма: его адрес и телефон – в редакции.

Валентина ГАРШВИНСКЕНЕ, Панявежский район
Категории:
общество
Ключевые слова:
помошь
0
24 февраля 2010 г. в 14:35
Прочитано 2520 раз
4