И тут пришла тётя Вера …И предложила поучиться

Несладко нынче приходится тем литовским чиновникам, кто отвечает за приём и размещение мигрантов, - задумчиво заметила тётя Вера, просматривая лежавшую на столе газету, пока я занимался приготовлением чая. – Вот пишут, что в последнее время вырос поток нелегалов из Вьетнама: в 2014 году в Центр регистрации беженцев в Пабраде были доставлены 253 вьетнамца, а в прошлом году – уже 320.

Так почти всех их, насколько я знаю, Литва высылает обратно, - поспешил я успокоить соседку, переживавшую за чиновников.

Этих-то мы, хотя их и жалко, отправим назад, а ведь вскоре к нам приедут свыше тысячи других, которых мы никуда отправить не сможем. И как бы мы их ни отбирали, люди среди них будут всякие, - заметила гостья.

И вести они себя будут по-разному, - поддакнул я. – Вот несколько дней назад семья из Ирака, которую наши власти совсем недавно встречали с такой помпой, уже обратились в суд. Новые сограждане не согласны с тем, что литовские власти предоставили им временную правовую помощь, а не статус беженца.

А в чём разница? – уточнила тётя Вера.

Статус беженца предоставляет право на постоянное жительство в нашей стране, а значит, в Евросоюзе, а правовая защита гарантирует лишь временное проживание. Полагающиеся же нашим гостям финансовые выплаты и другие гарантии от этого статуса не зависят, - блеснул я знаниями, почерпнутыми в разных СМИ.

Молодцы иракцы, правильно делают, что отстаивают свои права, - пристукнула соседка кулачком по столу.

Вот и спикер нашего Сейма – Лорета Граужинене – тоже очень довольна этим. Говорит, что «они обратились правовым путём, всё в порядке, нам нужно подождать решения суда, и потом нам самим будет яснее, как юридически правильно поступать и с другими, которые приедут в Литву». Глава парламента также подчеркнула, что право обратиться в суд есть у всех, - сказал я.

Как я с ней согласна! – воскликнула собеседница. – Только вот почему-то мне кажется, что спикер была бы не в восторге, если бы пенсионеры Литвы начали подавать судебные иски, желая востребовать с родного государства свою личную собственность – обрезанные пенсии. Востребовать сегодня, а не тогда, когда властям будет удобно.

Да, в своё время почему-то в Литве массово не обращались в суды, чтобы удостовериться в законности «солидарного» обрезания чужих пенсий, - согласился я.

И я о том же! Если пенсии – это частная собственность, отобрать которую можно лишь по решению суда в каждом отдельном, конкретном случае, доказав преступный характер её происхождения или что-нибудь подобное, то и часть пенсий, которую не успели выплатить пенсионерам, «легкомысленно» умершим до полного восстановления справедливости, государство должно отдать наследникам. Так?

Не знаю! Может, мигранты нам помогут в этом разобраться?