В ОБЪЯТИЯХ СТЕПИ ПРИВОЛЬНОЙ

Альгис Плукис.
Альгис Плукис.

Далеко Казахстан от Литвы, но его с нашей страной у Балтийского моря связывают тысячи человеческих судеб. Одна из таких судеб у Альгиса ПЛУКИСА, журналиста и писателя.

Мальчишкой после войны, не по своей воле, попал он в далёкий край, который должен был быть ссылкой для многих литовцев. Но жители Казахстана всех их приняли, как родных и братьев. И это позволило Альгису полюбить тот край и его людей. С благодарностью он вспоминает о них и сейчас, после пятидесяти лет пребывания там, находясь уже сегодня на родной литовской земле.

В память о тех годах, проведённых в Казахстане, он написал цикл рассказов, с которыми мы начинаем знакомить наших читателей.

Весна пришла в наши края как-то неожиданно. Неизвестно что случилось с погодой, только конец зимы выдался на редкость спокойным и солнечным, и мы даже не заметили границы, за которой началась весна. Одним словом - ранняя весна. Почти в одночасье изменилась наша прекрасная степь. Её белое покрывало под напором солнца и тепла сузилось, растаяло и ускользнуло многочисленными ручейками в речки и озёра. Степь стала похожа на живое существо, преждевременно очнувшееся от зимнего сна: она слегка играла своими мощными мускулами – сопками, и выдыхала нежное дуновение ветра.

Торопясь, и обгоняя друг друга, к солнцу потянулись растения, заполнив окрестности первозданной зеленью - нежной и хрупкой, может быть, поэтому так манящей к себе. А на солнечных склонах ярчайшей радугой цветов вспыхнули дикие тюльпаны. В небо уже начал взвиваться жаворонок, будоража окрестности своими трелями... Красотища!

А дорога вела нас дальше и дальше. Мы торопились к озеру Улькен-карой. Огромному-преогромному. Здесь нам уже стали встречаться летящие стрелой пары-уток и вереницы гусей. Одни торопились на поля подкормиться, другие - на озеро. Им нынче не до гуляния - вот-вот сядут в гнезда. Величественно, но в одиночку взлетает лебедь. Значит, подруга начала высиживать потомство.

Чем ближе к озеру, тем слышнее вечерний гомон его обитателей: пернатые устраивались на ночлег.

А приехали мы сюда с охотоведом Дмитрием Гиревым в канун открытия весенней охоты. Она в наших краях не разрешалась лет эдак тридцать с гаком. Нынче разрешена, но отстреливать можно только селезня.

Дмитрий - интересный собеседник, понимающий и любящий животный мир. Эти чувства привил ему отец - потомственный охотник и рыбак, собиратель всевозможных лечебных трав и кореньев. В этом священнодействии неплохо разбирается и Дима.

  • А может быть, не следовало разрешать весенний отстрел селезня? - спрашиваю его. - Ведь весна, птица гнездится, заботится о своём потомстве...

  • Нет, - говорит Дмитрий,- селезень - ярый противник того, чтобы утка сидела на кладке. Она в гнезде - он рядом. И стоит ей хоть на секунду покинуть кладку, как селезень кидается и… уничтожает яйца. У него голова не болит о потомстве, лишь бы рядом была ничем не озабоченная подруга.

...Красный Хутор, где находится стоянка местных егерей, встретил нас дружным лаем собак Волги и Тайги. Узнав приезжих, а здесь мы бываем часто, они дружелюбно замахали хвостами и оскалили свои мордашки в приветливой "улыбке". На лай псов вышли егеря.

Разговорились. Ранняя весна принесла им немало дополнительных хлопот. В озере всё больше и больше прибавляется воды - это не позволяет - стабилизироваться ондатровому хозяйству. Беспокоят и браконьеры. Буквально на днях задержали троих из близлежащего города: конфисковали лодку, орудия лова, два ружья. Беспокоят и охотники-любители пострелять. Пугают дичь. А ведь здесь гнездится серый гусь. Поэтому стрельба вообще возле озера нежелательна.

… Сумерки накрыли окрестности озера как-то неожиданно, Потихонечку затихал птичий галдёж. Лишь никак не могла успокоиться выпь. Её бычий рёв ещё долго доносился из глубины тростниковых зарослей.

Весело потрескивал костёр, над ним висело солидных размеров ведро, в котором призывно булькала уха из сладкого-пресладкого золотистого карася.

То и дело к костру подъезжали охотники, спрашивали на каких полях "жирует" селезень. Егеря проверяли у них документы, путёвки, лицензии. Подсказывали где и какая дичь водится. Люди подсаживались к костру и начинались охотничьи байки. Почти все знали друг друга, поэтому "травили" напропалую и хохотали до колик в животе. Чувствовалось, что весенняя охота для них – настоящий праздник. И привезти домой трофей - не самое главное. Полежать в засаде, побродить с ружьём в окрестностях этих и других озёр, пообщаться с такими же степными бродягами, как они - вот в чём самая прелесть. Тем более, сейчас, весной, когда всё и вся расцветает, оживает. Я их понимал, ибо сам тоже из таких.

...Костёр потрескивал, аромат от ухи всем сводил животы, а байкам и анекдотам не было конца. Охотники отводили душу.

  • Вот собрался как-то на охоту с соседом, - рассказывал очередную байку известный на всю округу охотник-неудачник дед Митрофан. - Отец у сына спрашивает:

  • Ружьё положил?

  • Да.

  • Чайник?

  • Да.

  • А треногу не забыл?

  • Нет.

  • А водки взял?

  • Не знало сколько брать, - отвечает сын. - А то будет как в том анекдоте. Когда брали по бутылке на нос - растеряли ружья, когда по две - неизвестно куда девался автобус. И на вопрос, по сколько бутылок водки на брата взять на сей раз, старшой рубанул: "Берите по три. Но только смотрите - никому из автобуса не выходить!"

... Незаметно наступила полночь. Охотники подались на облюбованные с вечера пашни, до сих пор утыканные прошлогодними копнами. В них они и устроили засаду. Бодрствовать возле стоянки остались Волга и Тайга. Нам тоже спать не хотелось. Чистый и бодрящий воздух просто пьянил. Если с вечера ещё одолевала мошкара, то к полуночи она исчезла. Сидели мы на берегу у самой воды и молчали. Каждый думал о своём.

Так незаметно наступил рассвет. Из тьмы начали проявляться очертания зарослей тростника, горизонт наполнялся светом. И лишь потом, где-то через час-полтора, появился краешек раскалённого докрасна солнца. Оно этаким огненным шаром начало взбираться в небо. Все кругом ожило. Опять озеро загалдело птичьими голосами. Парами, а то и в одиночку утки, гуси, другая живность подалась на поля покормиться. Правда, я им не завидовал, особенно селезням - их там поджидали охотники.

Мы начали хлопотать вокруг костра - готовить завтрак. Предстоял долгий путь к другим озёрам. Дмитрий укладывал в вездеход наши карабины, бинокли, прибор ночного видения, чайник, треногу и другие нехитрые пожитки.

Уезжали под дружный лай Волги и Тайги. Егеря были уже на озере. А мы снова очутились в объятиях расцветающей весенней степи.

Альгис ПЛУКИС
0
7 марта 2011 г. в 16:18
Прочитано 1273 раза