Расстрел в Правенишкес, год 1976-й

Майор Фёдор Максимов лежал на солдатской койке в съёмной комнате частного дома и предавался невесёлым думам. Занесло же его в эту дыру Правенишкес, где населения всего 1,5 тысячи, а заключённых в двух зонах – общего и усиленного режима – 4 тысячи. Да ещё батальон охраны внутренних войск - более четырёхсот разгильдяев.

Сегодня воскресенье, раннее утро, и он, начальник штаба батальона, вместо того чтобы нежиться в домашней мягкой постели, своей трёхкомнатной квартиры в Кау­насе, должен торчать на службе.

И это из-за того, что в Каунас по каким-то делам, возможно, прилетит член Политбюро М.Суслов. А между Каунасом и Правенишкес почти 30 км. И чем это зеки, окружённые пятиметровым кирпичным забором с вышками и часовыми через каждые 100 метров, могут угрожать Суслову, Фёдор не понимал и не хотел понимать.

Комбат, подполковник Шумков, правда, пояснил: ты - на усилении. А замполит батальона молодой майор Вася Пушкарёв почти виновато добавил: «В этот раз ты, Фёдор, а в следующий раз я».

Как бы там ни было, но как раз в это время его жена жарит на кухне вкусные творожные блинчики и заваривает ароматнейший кофе. А Сонька, 16-летняя дочка, белокурая бестия, как её прозвали во дворе, наверняка ещё дрыхнет.

Противно затренькал на тумбочке телефон прямой связи с дежурным по части.

• Товарищ майор, просили позвонить, – произнесла трубка голосом командира второй роты капитана Демченко.

• Да, капитан, доложи обстановку.

• Всё по плану и распорядку, товарищ майор, – бодро чеканил капитан. – Моя рота в полном составе в наряде – караул периметра зоны и по объектам, происшествий нет. Первая рота после завтрака в актовом зале на просмотре фильма. Третья рота готовится в баню. Четвёртая со своим замполитом выехала на спортивный праздник в Каунас, вернётся к обеду. Собачью команду после ночи развели по вольерам. Самовольно отлучившихся нет, больных нет. Связывался с оперативным дежурным по исправительно-трудовой колонии майором Шидловичем, у него в смене шестеро начальников отрядов и 22 контролёра, все на месте.

• Информацию принял, капитан, давай воюй потихоньку, я буду позже.

Фёдор решил себя немножко побаловать, взять у собаководов своего любимого пса Джона – 65-килограммового молодого «кавказца» - и обойти с ним территорию колонии по периметру. Периметр простирался на неполных пять километров: с трёх сторон лес, с четвёртой - посёлок и расположение батальона.

• Заодно посмотрю со стороны, чем занимаются часовые на выш­ках, – думал майор.

Джон бодро бежал впереди, весело помахивая остатком хвоста и радостно реагируя на всё вокруг в лесу – мышку, белку, птичку, даже кустик не обходил вниманием или орошением.

Часовые Устава караульной службы не нарушали: не курили, не сидели, автомат с плеча не снимали. Видать, собаководы доложили дежурному по части, а тот предупредил начальника караула, что начштаба пошёл в обход.

До контрольно-пропускного пункта (КПП) зоны оставалось не более километра, как вдруг Джон резко остановился, повернул кудлатую голову с обрезанными ушами в сторону забора и глухо зарычал. Фёдор тоже встал, прислушался. Вроде ничего. Прошёлся ещё метров двадцать, собака рычание не прекратила, только перешла на тон выше. И вдруг майор скорее почувствовал, чем услышал, неясный гул, доносящийся со стороны территории колонии. Заметил, что часовые на вышках тоже занервничали. Скорее по привычке, чем по необходимости, скомандовал псу: «За мной!» и что есть прыти побежал в сторону КПП.

Из КПП выскочил бледный, с вытаращенными глазами помначкара взводный Пушков.

• Докладывай, лейтенант, мать твою, - майор еле переводил дух. - Быстро и подробно.

Помначкара, несмотря на свой взъерошенный вид, обрисовал обстановку толково и кратко.

По неизвестной пока причине зеки выломали ворота между жилой и производственной зоной, скопились на плацу перед основными воротами КПП, требуя их открыть. Дежурный по колонии со своим персоналом, видимо, у них в заложниках, так как зеки грозятся каждые 15 минут кончать по одному «краснопёрому».

Уговоры начальника караула старшего лейтенанта Алиева по громкой связи действия на поведение зеков не оказали. Поэтому он с двумя вооружёнными караульными вышел на плац на переговоры. Пятеро зеков, видимо, из зачинщиков, под видом парламентариев подошли к военнослужащим вплотную. Офицер получил заточкой в лёгкое, солдаты были сильно избиты и разоружены. Дежурному по части капитану Демченко доложили об этом, он поднял батальон «в ружьё» и ждёт указаний начальника штаба.

• Какие указания?! – майор даже позеленел. – У него же перед носом регламент действий на все случаи – при побеге, неповиновении, волнениях и бунте в зоне! Лейтенант, соединяй с капитаном!

• Товарищ капитан! – голос Максимова звенел, как натянутая струна, перед тем как лопнуть. - Какие тебе нужны ещё команды?! Читай регламент, на хрен! Первую роту - в оцепление периметра колонии, из третьей роты выдели первый взвод на охрану запасных ворот, остальных ко мне на КПП. Хозвзвод, собачья команда и БТРы у тебя в резерве, в полной боевой. Свяжись немедленно с дежурным каунасского полка, пока ничего ему не объясняй, но пусть наша четвёртая рота всё бросает и пулей летит сюда. Комбата нашёл?

• Никак нет, товарищ майор, телефон домашний не отвечает, видать на рыбалке, – голос дежурного по части выдавал виноватое смущение.

• Товарищ майор! – сейчас голос звенел у помначкара Пушкова. – Зеки закидывают караульное помещение бутылками с зажигательной смесью, подкатили к воротам несколько бочек с бензолом и подожгли, ворота горят, как бенгальские огни. Скоро мы лишимся связи – кабель караульного коммутатора проходит как раз над воротами. Кроме того, часовой с 13-й вышки докладывает, что зеки пытаются завести пожарную машину, видимо, для того чтобы задом, как тараном, выбить ворота КПП! А без ворот мы им не преграда, раздавят как клопов: их на плацу тыщи две с половиной, а может, и три!

• Лейтенант, пока есть связь, соедини меня с Вильнюсом, с оперативным дежурным по дивизии. А в батальон посыльного, пусть срочно подгонят сюда два БТР-152.

В трубке послышался вальяжный неторопливый голос:

– Оперативный дежурный по в/ч 7574 подполковник Халилов.

• Не знаю такого, - подумал майор. – Видать, из новых, из «академиков».

И коротко, стараясь не переходить на крик, обрисовал ситуацию. Трубка молчала, слышалось только хриплое дыхание. Майор добавил, что у него только десять минут, ситуация выходит из-под контроля, и тысячи зэков, опьянённые фартовой удачей, на свободе.

• Да делайте же что-нибудь! – визгливо взорвалась трубка. - С тебя спросится, майор!..

Связь прервалась, кабель над воротами перегорел.

В уже задымлённое караульное помещение ворвался прапорщик, лихо кинул руку к козырьку:

• Товарищ майор, БТРы прибыли, жду указаний.

Рядом стоял помначкар Пушков.

• Значит, так, мужики, - майор встал. – Слушай приказ: в первый БТР под броню 8 бойцов поотчаянней, старший я. Во второй тоже 8 посмелее, старший - лейтенант Пушков. Первая машина с ходу вышибает горящие ворота, уходит вправо на пять метров и встаёт, вторая - тот же манёвр влево. Прапорщик бегом вводит двумя колоннами второй и третий взводы третьей роты, правее и левее БТРов. У автоматов патроны в патроннике, предохранители сняты в положение на «одиночный огонь». Первый предупредительный залп - выше голов, второй – на поражение. Всё по моей команде. В непредвиденном случае, лейтенант, принимаете команду на себя. Готовность - пять минут. Всё! Вперёд, к бою!

Операция прорыва горящих ворот прошла, как и задумывалась. Зеки от БТРов и солдатских цепей отпрянули метров на тридцать. Максимов высунулся из бронетранспортёра и в мегафон прокричал: «Всем разойтись по своим отрядам, иначе будет применено оружие!»

Приказание возымело противоположное действие – толпа зеков начала приближаться, что-то непрестанно выкрикивая, в руках были видны лопаты, железные прутья, обрезки труб и кирпичи. Майор поднял руку с пистолетом вверх и выстрелил, тут же раздался залп в воздух одиночными из автоматов. Толпа дрогнула, остановилась. Повисла тишина.

Середина плотных рядов раздвинулась, вышел высокий зек с длинными, как у обезьяны, руками, в которых держал автомат.

• Смотри, што щас и с тобой будет, майор! – прорычал густым басом длиннорукий. - Фартовые, тащи!

Из-за его спины двое за ноги вытащили обезображенное тело в офицерской форме. Максимов в нём еле узнал майора Шидловича, и то только по погонам и орденской планке на пять лент. Признаков жизни тот не подавал, лицо обезображено до неузнаваемости.

Призыв к нападению длиннорукого и команда Максимова «Огонь!» прозвучали почти одновременно. Первый залп зеков не остановил, задние ряды подумали, что стреляют опять в воздух, и напирали.

• Огонь! – майор сам палил из пистолета, целясь в длиннорукого. -

Огонь!

После третьего залпа Максимов услышал очень знакомый визг, переходящий в вой. Около БТРа крутился и подпрыгивал верный пёс Джон, он не оставил своего командира.

Голос собаки снял нервный накал, майор дал команду «Прекратить огонь». Зеки разбегались с неимоверной прытью, как ошпаренные. На плацу осталось лежать около сотни тел в чёрных робах, многие стонали, некоторые пытались сесть. С краю, у стены производственного корпуса, виднелись три тела в зелёной армейской форме, среди них уже сидел Джон и жалостливо подвывал.

Максимов спрыгнул с брони, убрал в кобуру пистолет.

• Лейтенант Пушков, родной, - не повышая голоса, произнёс майор. - Командуй: оружие на предохранители не ставить, взводам выровнять шеренги, в твой БТР грузи наших караульных, Шидловича и резвой прытью в батальонный медпункт, может, кого-то ещё можно оклемать. Дежурному по части капитану Демченко обрисуй ситуацию, пусть связывается с оперативными дежурными по дивизии и МВД республики. А я пока займусь тут нашими бунтарями.

Майор повернулся лицом к производственной зоне, приладил ко рту микрофон мегафона:

• Граждане заключённые, с вами говорит начальник штаба отдельного батальона внутренних войск майор Максимов. Слушай приказ: заключённые зоны усиленного режима расходятся по своим спальным помещениям и не покидают их до особого распоряжения. Сидельцы БУРа (барак усиленного режима. – Прим. авт.) и ШИЗО (штрафной изолятор. – Прим. авт.) занимают свои насиженные места. Общая зона: первый отряд забирает раненых с плаца в лазарет и оказывает первую помощь. Второй отряд, по окончании действия первого, эвакуирует мёртвых в «холодную» при лазарете. Актив третьего отряда выводит на плац дежурный персонал администрации колонии. Остальные тоже по спальным помещениям. Все передвижения только строем! Выполнять!

Минут через семь со стороны производственной зоны послышался дружный топот сотни грубых ботинок. На плац, почти чеканя шаг, ровным строем выходил первый отряд...

● ● ●

Московская комиссия, состоявшая из представителей Главного штаба внутренних войск и Главного управления исполнения наказаний МВД СССР, установила:

1. Полный развал оперативной и воспитательной работы со стороны администрации колонии Особой части 12/2.

2. Вопиющие провокационные действия дежурного по ИТК майора Шидловича, выразившиеся в попытке избиения в ШИЗО заключённого Фролова (Длиннорукий), отказника, вора в законе, смотрящего по зоне.

3. Действия начальника штаба батальона охраны, майора Максимова, признать своевременными, соответствующими ситуации, единственно верными.

Рекомендации комиссии для коллегии МВД СССР:

1. Министру внутренних дел Литовской ССР генерал-майору Лисаускасу объявить выговор.

2. Оперативного дежурного по в/ч 7574 подполковника Халилова понизить в звании до майора.

3. Начальника штаба батальона охраны ИТК майора Максимова перевести в Минскую дивизию ВВ с назначением командиром батальона, присвоением звания «подполковник» и представлением к ордену «Красная звезда».

4. Командира взвода лейтенанта Пушкова назначить командиром второй роты батальона с присвоением очередного воинского звания «старший лейтенант» и поощрением грамотой министра внутренних дел СССР.

Председатель комиссии, генерал-лейтенант ВВ, заместитель министра внутренних дел СССР Анатолий Шкирко.

P.S. Член Политбюро, секретарь ЦК КПСС Михаил Андреевич Суслов в тот раз город Каунас посетить так и не сподобился.

Имена и фамилии в рассказе вымышлены, а совпадения случайны.