Cмерть на понтонном мосту

Я не суеверен, однако даже мне кажется, что цифра 13 несёт в себе что-то зловещее. Почему-то именно 13 апреля 1975 года в Вильнюсе оборвались тросы понтонного моста, соединявшего правый и левый берег реки Нярис возле местного Дворца спорта, оборвались жизни...

Вильнюсским мостам всегда катастрофически не везло. Первые мосты через реку Нярис, как предполагают историки, появились в XIII-XIV веках, поскольку город становился столицей Великого княжества Литовского, а Великий князь Витаутас строил мосты через Нярис на важнейших направлениях.

Первое письменное упоминание о городской стационарной переправе на месте нынешнего Зелёного моста относится к 1386 году. Мосты в направлении города Укмярге, то есть на север от Вильнюса, более 600 лет были единственными в черте города. Именно так - мосты, поскольку их с завидным упорством уничтожали.

В 1529 году польско-литовский король Жигимантас дал литовскому канцлеру А.Гоштаутасу привилегию построить мост напротив Нижнего замка, однако магнат отказался, и тогда мост поручили построить вильнюсскому городничему У.Гоцию. Построил он на свои деньги, поэтому ему разрешили взимать плату за проезд, а чтобы городничий мог собрать как можно больше денег, власти запретили строить мосты через Нярис возле Быстричей (Беларусь) и Кярнаве. Это - сто километров на восток и сто на запад, и какой же неимоверный крюк нужно было делать с товаром, чтоб попасть в Вильнюс! Однако возле Вяркяй и Паняряй соорудили навесной мостик и паромчик, чтобы хоть как-то переправляться через реку. В 1655 году, отступая под натиском московского войска, Великий литовский гетман Й.Радвила мост сжёг. Через пятнадцать лет решили построить новый мост. Деньги собрали, да вот появился французский аферист, который «построил» мост, но его унесли вешние воды.

И ещё 70 лет Вильнюс оставался без единственного моста. В 1739 году, наконец-то, мост построили, покрасив его в зелёный цвет.

Что значит людская память: прошло 350 лет, а горожане его по-прежнему называют «Зелёным»!

В 1812 году русская армия, отступая, сожгла мост, а, прогнав французов, восстановила. В 1894 году на месте старого деревянного по проекту профессора Н.Белелюбского построили железный мост, который в 1944 году, отступая, взорвали фашисты.

Нынешний в 1952 году возвели военные инженерные части по проекту ленинградского института «Проектстальконструкция», в том же году мост украсили и фигуры, которые сейчас вызывают такую неприязнь у части граждан.

На чём же люд перебирался через Нярис, пока мосты то сжигали, то восстанавливали? На лодках, а также на паромах. Их сколачивали очень просто: две длинные лодки, между ними клали настил, или попросту сбивали плот, натягивали трос между берегами и руками «транспортировали» себя. Потом приспособили мотор.

Понтонные мосты в Литве появились позже. Их конструкция проста: те же лодки или плоты поставлены на якоря поперёк реки, сверху - настил, тросы, также удерживающие мост, закреплены на противоположных берегах.

Известно, что три понтонных моста построила наполеоновская армия в 1812 году возле Каунаса, через реку Нямунас. В городе Алитусе понтонный мост через Нямунас стоял в начале

XX века, подобные же сооружали, чтобы переправиться через Нямунас, в городах Каунасе, Друскининкай. В Вильнюсе понтонный мост построили в 1917 году возле нынешнего кинотеатра «Скальвия», напротив костёла Св. Раполаса. Невдалеке от Зелёного моста в 1960-1965 годах существовал безмоторный паром из двух лодок, он мог переправлять до двадцати человек.

Меж тем город рос, появился стадион «Жальгирис», громадный и современнейший – по тем временам – Дворец спорта. Добираться к ним со стороны Старого города, улицы Антакальнё да и центральной части столицы было неудобно, поскольку приходилось делать круг через Зелёный мост.

И в 1965 году «по просьбе трудящихся» было решено отказаться от парома через реку и построить понтонный мост напротив Дворца спорта.

Списанные понтоны доставили из таллиннской воинской части в 1966 году. Мост я не застал, но понтоны видел в своей родной дивизии: это такие здоровенные полые металлические квадраты, которые перевозили мощные «КрАЗы». Понтоны сбрасывали в реку, сапёры с ключами прикреп­ляли их друг к дружке, и по новенькому мосту проезжали танки. Ещё раз повторяю: танки!

В 1967-м понтонный мост в Вильнюсе торжественно открыли - к немалой радости вильнюсцев. Точнее, каждую весну его собирали и при приближении первых заморозков разбирали.

Как повелось, и весной 1975 года понтонный мост начали собирать. К работам приступили в начале апреля, однако из-за сильного течения и паводка (два дня лил дождь) их не завершили. То есть закрепили понтоны верёвками, повесили таблички, предупреждающие о том, что проход запрещён.

Что же дальше? В тот злополучный вечер 13 апреля во Дворце спорта выступала венгерская рок-группа «Сириус». Старожилы помнят, что тогда концерт даже слабенького ансамбля из ближайшей заграницы в Литве вызывал фурор.

Попасть на выступления «западников» считалось невероятной удачей, билеты распространялись через профкомы, через райкомы партии и комсомола. Во Дворце же были бары, много баров, где кофе подавали настоящий и коньяк неразбавленный. Словом, мужикам нравился сам процесс концерта, да и спутницы также охотно восседали рядом. Но попить кофейку и коньячку можно было только перед концертом или в антракте.

Погасли на сцене огни, и нужно было как можно скорее мчаться к гардеробу, чтобы получить свои плащи-пальто. Помните толчею?

Зрители начали расходиться в 22.30. На улице - темень…

Однако неторопливость спасла жизнь Л.Григалюнайте (далее мы используем материалы, собранные литовским журналом «Истории»).

Она вспоминает, цитирую: «Я в то время жила на улице Тилто (то есть на другом берегу). К Дворцу спорта шли через понтонный мост, хотели и возвращаться по нему. Однако, когда подошли, увидели, что часть его наклонилась наискось, другая ушла под воду. Люди, уцепившись за него, взывали о помощи. Никто не мог их спасти, поскольку не было никаких автомобилей спасателей.

Вокруг царила паника. После концерта возвращалась с мужем, не знали, что делать. То ли в ту ледяную воду бросаться, то ли оставаться на месте... Перешли реку по Зелёному мосту, но и там не видели ни пожарных, ни машин «скорой помощи». Не видели и людей, выбравшихся на берег. Однако в память врезалось зрелище - кричащие в холодной воде люди. Подобное увиденное надолго потрясает».

Кстати, она уверяла, что никаких запрещающих табличек не видела, мост не был закрыт. Редакции удалось найти ещё одного свидетеля, который также заявил, что не видел запрещающих табличек, а также поведал историю своего друга.

«Он шёл после концерта по мосту с двумя своими сёстрами. Примерно на середине моста началась неразбериха, и мост начал рушиться. Он уверял, что, оказавшись в ледяной воде, забыл, что был вместе с сёстрами. И изо всех сил грёб к берегу. Только выбравшись из реки, вспомнил о сёстрах. Они также спаслись».

Потом настало утро. Слухи о количестве погибших были самые невероятные, однако с заявлением о пропаже не вернувшихся с концерта обратились лишь четверо родственников. И поиски тел пропавших, хотя власти бросили на это громадные силы, длились очень долго: лишь 5 и 6 мая нашли последние жертвы.

Коллеги-журналисты отыскали и Йонаса Бачюнаса, в то время работавшего начальником управления эксплуатации городских дорог. Вот что он рассказал: «Видимо, оборвались или вырвались конечные скрепляющие понтонные тросы якорей. Оторвавшуюся часть моста начало нести по течению к правому берегу. Дно реки там каменистое, возможно, оно было ещё и чем-то захламлено. Словом, когда понтоны столк­нулись с подводной преградой, их начало опрокидывать на бок. С моста посыпался неприкреплённый деревянный настил - это такие брусы толщиной восемь на двадцать сантиметров, а вместе с ними в холодную воду попадали и люди, которые хватались за них. Такой брус мог над водой выдержать 3-4 человек, и, кстати, они спасли многим жизнь. Понтон перевернулся не на середине реки, где глубина 4-5 метров, а гораздо ближе к правому берегу - там мельче. К тому же разрушение моста не произошло мгновенно, поскольку металлические перекладины были очень крепкими: 25-30 сантиметров толщиной. Вот только очень мощное течение Нярис понемногу начало гнуть перекладины, это продолжалось не две-три минуты, а гораздо дольше, так что люди могли принимать решения, как спасаться.

Слухов было много. В частности, говорили, что из-за столпотворения на мосту он сломался. Но правда в том, что его не собрали до конца, работы не были завершены, не поставили поручни, за которые люди могли бы держаться. В тот день я находился в Минске, вечером вернулся в Вильнюс, и вдруг звонок из городского коммунального хозяйства. Мне сообщили, что унесло понтон, я тут же выехал на место. Видел, как военные на лодках перевозили на берег людей. Ещё несколько человек держались за края перевернувшихся понтонов».

«Очень много народа собралось, когда начали вытаскивать понтоны из реки, работу выполняли сотрудники первого вильнюсского строительного треста Министерства строительства ЛССР. Работы велись необдуманно. Понтоны тянули трактора, но почему-то против течения. Я подошёл и сказал, чтобы понтоны вытягивали по течению, чтобы не нужно было бороться с сопротивлением воды. Три дня длились работы, и в один из дней рабочий вытащил из реки какое-то чучело. Возможно, кто-то соорудил из соломы на свадьбу фигуру свата, но издалека оно выглядело как человек. Окружающие начали кричать, что нашли утопленника. Тогда один из работников поднял его над головой, показал, что это не утопленник, и бросил чучело на откос. Близстоящие в этом убедились, но те, кто был поодаль, распространили слух, что найден труп. Вот тогда и появились разговоры, что жертв было куда больше», - продолжает Й.Бачюнас.

Так сколько же человек погибло? Тот же Бачюнас поведал, что его дочь, придя из школы, рассказала, мол, дети говорят о том, что в Валакампяй много утопленников на лодках переправляли.

«Я объяснил ей, что такое возможно, если бы утопленники плыли против течения, поскольку Валакампяй находится на 3-4 километра выше по течению от места трагедии. Ясно, ведь что говорят взрослые, то повторяют и дети, - говорит Бачюнас. - Слышались и обвинения в том, что необходимо было тогда так забить проход на мост, чтобы даже комар не пролетел. Или, дескать, кто-то специально тросы у берега вывел из строя. Однако чрезвычайно важно одно обстоятельство: два дня до трагедии лил дождь, и уровень воды в реке поднялся. Потом мы с коллегами установили, что два понтона устлали не металлической жестью, а досками. То есть когда на мост вступили сотни зрителей, понтоны могло зажать - и они нырнули в воду. Возможно, доски плохо закрепили или через них лилась вода, а поскольку понтоны полые, в них набралась вода, и они начали тянуть за собой и другие секции».

Началось следствие, в те времена, сами понимаете, закрытое. Никакой информации в газетах, однако милиция-прокуратура дело быстренько собрала и передала в суд. Произошедшее трудно было утаить: тысячи свидетелей, и поэтому срочное заседание коллегии по уголовным делам Верховного суда ЛССР было открытым, участвовали близкие погибших, обнародовали их имена.

Никто из присутствующих, а в зале собралось очень много людей, не попросил слова, не заявил о пропаже родственников. То есть миф о сотнях погибших развеялся.

Было официально признано, что погибли четверо, пострадавших – 31.

Нашим нынешним судам и госструктурам такую бы оперативность: всего лишь через два с половиной месяца – 10 июля 1975 года во исполнение решения суда Вильнюсский исполком выплатил пострадавшим по 1963 рубля. Нашли и «крайних»: исполнитель работ получил три года заключения, главный инженер – два. Досталось и Бачюнасу: «Меня вызывали в суд как свидетеля. Согласно приказам управления, главный инженер отвечал за технические решения, а я - за финансовые и другие, однако наказали и меня: уволили. Сидел, смотрел телевизор у родителей в деревне, вдруг сообщают, что все уволены, кто руководил этой службой. Упомянули и мою фамилию».

После трагедии понтоны куда-то увезли, и двадцать восемь лет (!) между Жирмунай и Старым городом не было удобного сообщения. Нынешний странный, неудобный, несуразный какой-то (для проезжающих по нему автомобилистов: на середине моста полосы движения «разваливаются» в стороны) мост короля Миндаугаса построен в 2003 году как раз на месте понтонного.

Я встречался с доцентом кафедры мостов и специальных сооружений Вильнюсского технического университета им. Гядиминаса Альгирдасом Йонасом Ноткусом. Вот его мнение: «Пришлось быть экспертом технического проекта этого моста. Предложенный вариант мне не очень понравился, как, впрочем, и самим проектировщикам, но он понравился главному архитектору Вильнюса, который остановился на нём. Проект не совсем логичен с конструкторской и экономической точек зрения, поскольку там поставлены не две, а четыре арки. Две крайние, расходящиеся в стороны, стоили около миллиона литов и практически не работают. К тому же мост слишком узок – вместо четырёх полос движения сделали только три. Говорят, что центральная полоса была предназначена для трамвая».

Фото Владимира Клоповского