Движение - всё!

Наш собеседник, член Сейма всех созывов (за исключением одного), Витянис Повилас Андрюкайтис относится к категории «младолитовцев», которые ещё задолго до конца 80-х были в оппозиции к советскому режиму. Сын одного из членов довоенной Социал-демократической партии (СДП), отправленного вместе со своей семьей в сталинский лагерь в Якутии, и родившийся там, хирург по профессии, он ещё в середине 70-х годов примкнул к подпольному кружку, изучавшему современную европейскую социал-демократию. А в 1989-м был одним из учредителей СДП в Литве как правопреемницы довоенной. Став в 1999 году ёе лидером, он поддержал идею Альгирдаса Бразаускаса об объединении с Демократической партией труда (бывшими коммунистами) под общей вывеской СДП .

- Как-то Вы заметили, что Литва – едва ли не единственная постсоветская страна, в которой с распадом Союза образовалась сильная социал-демократия. Чем Вы это объясняете?

• По моему убеждению, наличие сильной социал-демократии в современном мире – это один из важнейших вопросов баланса прогрессивных и консервативных идей в поисках государства благосостояния для всех, мира и безопасности, а также противостояния национализму. Поэтому ответ на вопрос, почему после распада СССР на его руинах не возникло сильного социал-демократического движения, связанного с реальной жизнью людей, имеет важное практическое значение.

Думаю, что это – реакция на тот реальный, «развитой» советский социализм, которого «отведали» не только граждане СССР, но и значительной части Европы, и который не имел почти ничего общего с доктриной демократического социализма, проповедуемого и осуществляемого Социнтерном в Европе после Второй мировой войны. Различий масса, но я отмечу главное. Модель «реального социализма» базировалась на концепции его как государственного строя. Для советского марксизма коммунизм – это эталон, вершина, конечный пункт развития человечества, а само развитие лишь проходит разные фазы. Общая идея его состояла в том, что есть некие объективные законы развития, опираясь на которые, якобы можно владеть ими и ускорить процесс этого развития, планируя государственные средства и подчиняя человека этим средствам и этим законам.

В отличие от этой концепции, демсоциализм не ставит целью создать государственный строй, а рассматривает социализм как постоянное движение к социальной справедливости между слоями здесь и сейчас, а не в будущем. Помните известное изречение Эдуарда Бернштейна «Движение – всё, цель - ничто ». В методологическом смысле это означало отбрасывание идеи построения некоего идеального государственного строя как конечной исторической цели, провозглашённой большевиками – отчего и произошёл раскол в рядах европейской и российской социал-демократии. На практике утопия большевиков привела к тому «реальному социализму», который вызвал отвращение и отторжение у тех, кто в нём побывал, и неверие в социал-демократию в целом .

Демсоциализм прагматичен и понятен, в то время как ленинизм был тяжеловесной «вещью в себе», по поводу которой миллионы людей слушали лекции и сдавали экзамены, тут же забывая, о чём они читали и говорили. В конце концов, это привело к тому, что «идеи социализма» подавляющая часть людей принимала на уровне анекдотов Жванецкого, а те, кто шёл во власть, руководствовались вовсе не идеями, а чисто карьеристскими мотивами. И когда началась перестройка, то главное и единственное, что они подхватили, – дух национализма. Кстати, одними из первых им вооружились российские коммунисты, провозгласившие «независимую компартию России», а позже и независимую Россию . Сам Борис Ельцин вполне поддержал «парад независимостей» и свободный рынок. Причём свободный рынок и шокотерапия оказались на переднем плане, а идеи демсоциализма отодвинулись далеко на задний план.

- И всё же: почему в Литве вышло иначе?

• Обратите внимание, что в литовском языке существует два термина применительно к советскому политическому строю – «совету Летува» и «тарибу Летува». С первым термином связывается аннексия и советизация Литвы как нечто внешнее, как политика Москвы, которая воспринималась даже местными коммунистами оппозиционно. Например, литовское общество не поддержало экспансию в Чехословакию в 1968 году и приветствовало в её лице «социализм с человеческим лицом».

И другой смысл вкладывался в феномен «тарибу» (taryba –по-литовски «совет»), который связывался и до сих пор существует в воспоминаниях людей как передовой уровень качества жизни, созданный в Литве в советские времена, и который был значительно выше среднесоюзного. Литва сильно отличалась и обилием товаров на полках магазинов, и качеством своих дорог, и уровнем образования, и свободомыслием в развитии культуры. А идеи демократического социализма находили отклик в литовской литературе и философии. Взять того же Юстинаса Марцинкявичюса, в понимании которого понятие «литовскость» базировалось отнюдь не на националистических, а на гуманистических основах. Аналогом такого понимания национальных особенностей являлись Чингиз Айтматов, Расул Гамзатов, Йон Друце и другие деятели советской культуры, у которых этническая культура основывалась на глубоком гуманизме и была реакцией на стремление нивелировать национальные культуры и подбросить некий образ безликого советского народа.

Можно без преувеличения сказать, что в девяностых годах люди с такими взглядами создали «Саюдис» как общественное движение, в то время как националистические аспекты привнесли пришедшие со стороны деятели вроде Витаутаса Ландс­бергиса, Антанаса Терляцкаса и т.п. По своему составу ядро «Саюдиса» в массе своей состояло из бывших членов компартии, а сотни тысяч людей, которые вошли в движение и поддержали социал-демократические идеи, были беспартийными. Это означает, что его идеалы были близки литовскому обществу. А сама компартия, отделившись от КПСС и переименованная затем в Демократическую партию труда Литвы (ДПТЛ), уже была на платформе, устремленной к современной европейской социал-демократии.

- Какова была роль Бразаускаса в этом процессе?

• Бразаускас возглавил Компартию в 1988 году. Будучи строителем по специальности и хозяйственником по натуре, он долгое время занимался экономической конкретикой – до 1977 года десять лет в качестве первого заместителя председателя Госплана, а затем в качестве секретаря ЦК, курировавшего экономику. Именно благодаря его неуёмной энергии в 80-е годы в литовскую промышленность шёл интенсивный приток инвестиций, десятки предприятий были модернизированы, оснащены первоклассным импортным оборудованием, что в значительной степени предопределило выживаемость в период становления рыночных отношений таких, например, отраслей, как химическая, лёгкая, пищевая промышленность.

В конце 80-х годов Бразаускас оказался в ряду тех коммунистов, к которым принадлежал Ю. Марцинкявичюс . Он не был трибуном, и в период «Саюдиса» его не всегда можно было видеть на многотысячных митингах той поры, в отличие от таких деятелей, как Ландсбергис или Ромуальдас Озолас. Будучи по взглядам народником, разделявшим идею национального развития в условиях экономического суверенитета или госкапитализма, он вместе с тем считался надёжным человеком в Москве и не вызывал там особого беспокойства по поводу Литвы. Однако его позиция вызвала подозрительность и неприятие у ортодоксального крыла коммунистов типа Миколаса Бурокявичюса, Юозаса Ермалавичюса и т.п. и привела в декабре к расколу компартии на ЛКП в составе КПСС и на Литовскую КП. Последняя вскоре была переименована в ДПТЛ. И этот поворот стремительно превратил Бразаускаса сначала в лидера перестройки, затем – в одну из самых заметных региональных фигур Центральной и Восточной Европы, и уже в 1990 г. – в международном масштабе.

В целом роль Бразаускаса в тот сложный и напряжённый период трудно переоценить. Думаю, что именно ему страна во многом обязана тем, что выход из СССР и сопутствующие ему операции хозяйственного раздела произошли относительно легко и мирно. Не случайно он стал первым президентом, а став им (1993-1998), с первых же шагов заложил фундамент евроориентации, преодолел разногласия с Польшей, установил ровные и достаточно дружественные отношения с Россией и Беларусью и даже с Израилем, извинившись в Иерусалиме за грехи литовцев во времена Холокоста.

- Некоторые политологи считают, что успех левых сил в Литве объясняется тем, что они не сильно отличаются от правых – и наоборот. И что в 90-е годы в Литве сложилась практически двухпартийная система, подобная американской, где демократы и республиканцы похожи, как близнецы. В качестве аргумента вам в пику часто приводится такой аргумент, к примеру: были у власти более семи лет, а прогрессивный налог так и не ввели.

• Такая постановка вопроса грешит схематизмом и является неверной в сущности. Прогрессивный налог – не самоцель и отнюдь не специфический атрибут только социал-демократии. Его ввёл Бисмарк, но разве он был социал-демократом? Такой налог применяется во многих странах, которые считаются оплотами либерализма – в США, Англии, Японии и др. Прогрессивная система является одной из систем, и она применяется как способ распределения, но сама по себе не гарантирует социально справедливого общества. Достаточно сравнить её роль в Швеции и США, где свыше 30 млн. населения даже элементарной медицинской помощи не имеют.

Дело в том, что демсоциализм не опирается только на прогрессивный налог, а базируется на гораздо более широком комплексе установок. И только этот комплекс даёт ответ, в каком направлении движется политика. Да, этот налог является составной частью наших программ, но ведь нужно исходить из конкретных обстоятельств. А в нашей ситуации жизненно важным требованием является привлечение внешних инвестиций, так как внутренний потенциал их очень ограничен. А они нужны, чтобы решать главную задачу – уменьшение разрыва между богатыми и бедными слоями, создание рабочих мест, всеобщей занятости, что является для СДП проблемой номер один. Но как можно решать эту задачу, если у наших соседей - поляков, латышей и эстонцев - налоги окажутся существенно ниже? Спасет ли прогрессивная система общество, если инвестиции будут обходить страну? Вот вам и ответ на вопрос, почему соцдемы воздерживались пока от неё, предлагая другие меры, в том числе и налоговые: повышение не облагаемого подоходным налогом уровня, льготы и пособия для малообеспеченных, льготы для малого бизнеса и т.п.

- До прихода консерваторов и либералов Вы более семи лет непрерывно были у власти, возглавляли лево-центристские коалиции, а лично А.Бразаускас беспрецедентно долго – более пяти лет - возглавлял правительство. Попробуйте несколькими штрихами обрисовать «социал-демократичность» политического курса этих лет.

• Начну с главного. Новейшие опросы показывают, что коэффициент толерантности общества (терпимости) - по поводу нацменьшинств, сексуальных меньшинств и т.п. - с приходом правых начал падать. И тот факт, что нынешний Сейм, по сути, оправдал поведение двух его депутатов, устроивших, можно сказать, хулиганскую демонстрацию во время шествия геев этим летом в Вильнюсе, - ещё одна тому иллюстрация. Лакмусовой бумажкой, по которой соцдемы отличаются от консерваторов, является прежде всего защита прав человека во всем объёме Хартии.

То же самое и во внешней политике. Сам лексикон наших правых напоминает времена «холодной войны»: «угроза России», «энергетическая независимость»… Хотя такого понятия вообще нет – есть понятия «энергетическая взаимозависимость» и «энергетическая безопасность» всех стран. Сравним период нашего правления и последних двух лет – и сразу увидим разницу.

Возьмём экономику. Сейчас многие говорят, что, мол, соцдемам повезло, – они правили в период подъёма. А забыли, с чего мы начинали, когда пришли к власти в 2001 году – после кризиса конца 90-х. В бюджете – дыра, зарплаты вовремя не выплачивались, пенсии опаздывали на три месяца… При этом, после российского дефолта разрушились экономические связи с восточным рынком. А какую громадную работу предстояло проделать для вступления в ЕС и НАТО – 856 законов следовало пересмотреть в соответствии с евростандартами!

А с приходом консерваторов Литва оказалась единственной страной в ЕС, в которой были урезаны даже пенсии.

- Не секрет, что маятник общественного мнения вновь склоняется влево, и победа на выборах 2012 года соцдемам практически гарантирована. Как вы представляете себе первоочередные задачи вашего курса начиная с 2013 года?

• Трудно предвидеть, в каком состоянии будет Литва в тот период, учитывая смутность перспектив всей мировой экономики. Но в любом случае нам предстоит реформировать налоговую систему таким образом, чтобы перераспределить тяжесть налогового гнёта между социальными группами, чтобы облегчить нагрузку на малообеспеченных, на труд и увеличить её на капитал. То есть пойти по пути прогрессивной системы налогообложения. И тут без компромиссов не обойтись.

Конечно, успех экономики в значительной степени зависит от внешней политики, поэтому важно добиться гармонии отношений как с Россией и СНГ, так и со Скандинавией, Германией и другими партнёрами с Запада, опираясь на стратегическое партнёрство между ЕС и Россией, на политику восточного партнёрства ЕС.

Беседовал Владимир СКРИПОВ.