Андрей Чебатуль, Вильнюс

*** Мы все те, кто не спит по ночам. Мы все те, кто со смертью играют. И всё те же, кто часто бумагу, Без нужды и причины марают. Не вините нас понапрасну. Нам и так уж досталось не мало. Нам бессонница мать заменила, А в душе - ядовитое жало. В тростниках мы ищем покоя. Да терновники кожу изрезали. Забирайте, деньги и золото! Лишь изгоем во веки не делайте...

Так вышло. У меня две жизни есть. В одной я должен пить и есть. Порою, даже нету времени присесть… В другой же я почти не сплю Смотрю куда-то всё смотрю… смотрю… И воздух здесь совсем иной Дышу поэзией своей – родной. А что до первой, словно сон плохой – Иль материшься, иль славою питаешься дурной Вокруг всем кажешься не свой – чужой. А здесь за наготу не стыдно мне, Хожу в лохмотьях в лоскутах извне И напеваю песни вслух, И вслушиваюсь в каждый скрип и стук. Да тут земля, моя, напилась вволю! Вода согнала с матушки последнюю пыльцу, И чтобы слиться с нею воедино, я растираю землю по лицу.

Я здесь был, летал в небе, свысока видел покровы. Я взаймы брал крылья, пусть поношены, пусть не новы. Я пытался прикоснуться руки бога, карма моя искалечена. Я тянул на себя край небосвода в бесконечную бесконечность. Запятнал дороги небесные, запятнал рубахи белые За слова земные, лестные, дабы чувство было отрадным, Дабы в корень высечь многое и за это дали награду, Был готов я служить вечность, угощаться у Воланда ядом. Закрома мои накрепко заперты. Закрома мои полны секретов. не гони меня с небес, Отче, помолиться хочу человеку. Я здесь был, летал в небе, свысока видел покровы. Напрокат брал крылья все изношены и не новы. Я молился здесь человечеству, я ползал здесь на коленях, я наполнил, всё, одиночеством. На секунду, на миг, на мгновение. Не гони меня с неба, Отче, не гони меня в церковь и Мекку, Я почти дописал, Свою исповедь человеку.

А любовь-то была, только выцвела, Перепачкалась в честолюбии - Порастратила силы напрасные - На пути к изобилию. Что же делать теперь мне: несчастному, Бесхребетному и разбитому? А любовь-то была, только нет её, Слилась с красками осени - серыми, Незаметно шаль забрала - Душистую, разноцветную. Чью, когда-то днями вдыхал - Любовь, безответную. А любовь-то была, только сгинула. Не оставила, не сберегла, Чистоту серых глаз её. Полупьяный, сижу у окна. Запотело стекло от дыхания, Где же взять тебя, ё-маё, ранимую, безобидную? А любовь то была, да и есть она. Всё хохочет в дверь приоткрытую, Своим, детским, зовёт голоском - Собирает сердце разбитое, Что стучалось когда-то в окно- В прозрачное, но закрытое.

Погас очаг, и тихо стало, Снежинки на плечо легли. Зима пришла – пора настала, Ледышки мёрзнут от тоски. Деревья инеем покрылись, Скрывая тайны все свои. И будут в ночь, они шептаться, О приближении, незабываемой весны. Ну, а пока, река остановилась, И погрузилась в мир стекла. И всё, как заново родилось, И всё пришло издалека. И каждый год одно и тоже, А я в восторге от того, Что этот год без Рождества не может, Никто не может без него.

Снега на родине моей – снега! – на плоских улицах лежат. И ветер северный метель поднял и кружит с нею в танце. И этот белый танец продолжается уж пару дней подряд, На пути застилая землю пуховым одеяльцем. Снега на улице моей – снега! – лежат не двигаясь пластом, И цвет его покрылся желтизною от уличных горящих ламп, А тот, что на дороге почернел, и только цел и бел – Снег спрятавшийся под мостом. Мороз на родине моей – мороз, знать о себе даёт, хрустящим снегом, Но он меня, не сможет запугать, ведь рано или поздно На родине моей, наступит солнечное лето, и будет нас оно любить, И веселить, относясь, как к детям – несерьёзно. И с этой мыслью, я буду радоваться, за балтийскую землю. С улыбкой на устах, преодолевая снежные бураны, И с каждым днём, всё больше понимая, Как родину свою – люблю! * * * Люблю тебя: в мороз и солнце, Когда порошит, сильный снег. Люблю тебя осенней листвою. И в мае, что несёт расцвет. Тебя люблю я - бескорыстно, Как утренний рассвет росу. Я кудри твои нежно завиваю, Ловлю момент - свою мечту. Тебя люблю, как месяц звёзды. Лучами тебя нежно я ласкаю. Вокруг тебя сжимаю крылья И теплотою согреваю. Смотрю я на тебя, Как истинно влюблённый, Уверующий в сладострастие греха В моём порыве, есть миг счастья И от тебя я без ума! *** Вырвалось слово, упало на пол, Скомкалось, съёжилось. Дети рождаются в муках в слезах. А я не берёг тебя смолоду. Утром охота, объявлена квота, Собаки уж с вечера кормлены. Холодный смог с британским акцентом. Укутал, укрыл от народа… Стрелою повержен в свете распятый Прогнивший и чуточку жалок Заплачешь? Не надо. Обнимешь? Пускай… прошепчу тебе я невнятно… А может однажды, возгордишься ты мною. Согреешь фразою милою. Не тем был я, может быть сыном. Но тебя, ни разу не предал. И вот я сижу, вспоминая о том Как в детстве любил конфетную сладость Но душу отдам я, мама за то, Чтоб увидеть на лице твою радость.